Ad Interim

Когда Блисс собирала свой чемодан, то разбудила Кэтрин. Она проснулась, похлопав слипшимися ресницами и, поняв, кто перед ней стоит, подскочила на кровати. Блисс быстро прижала палец к губам, шепотом сказав: - Тише. Ты разбудишь Полумну. Блисс, бегло окинув комнату взглядом и бросив короткий взгляд на чемодан, убедилась, что собрала всё. И, перехватив свою ношу поудобнее, быстро пошла к выходу. Спускать чемодан ей помогала Кэтрин: Блисс спустя три ступени уронила его себе на ноги, зашипев от боли. Когда она вышла за пределы гостиной, ей пришлось обернуться. И взять из рук Кэтрин свой чемодан. Она знала, что Кэтрин захочет что-то спросить, что у неё было множество вопросов. Но Кэтрин не выглядела, как сломанный человек. Кэтрин не выглядела так, как всё это время выглядела Ребекка. Или же она, как и Ребекка, просто притворялась. Или Блисс, как и всегда, не хотела этого замечать. Блисс смотрела, смотрела, смотрела на Кэтрин. И раздумывала: что будет, если с Кэтрин что-то случится? Что будет, если она упадет с лестницы? Что тогда ей делать с телом Кэтрин? Как совершить ритуал, жертвоприношение, что угодно, лишь бы... Кэтрин слетела с места. Смела чемодан куда-то в сторону, смела саму Блисс, крепко её обняв. Блисс растерянно похлопала Кэтрин по спине. - Мне никто ничего не говорит, - быстро зашептала Кэтрин. - Или говорят, но, в основном, в чём-то винят тебя, при том не в состоянии объяснить, в чём именно твоя вина! Блисс, пожалуйста, скажи, что происходило в Выручай-комнате? Что именно случилось с Падмой? Блисс мягко отстранила Кэтрин, стараясь не смотреть ей в глаза. Вообще на неё не смотреть. Она хотела бы ей что-то сказать. Она смотрела на неё, такую красивую, такую юную, такую прекрасную в своём волнении и такую полноценную. Блисс хотела ощутить именно последнее. Эту полноценность. Это способность быть собой. - Ты... ты хотя бы будешь мне писать? - растерянно спросила Кэтрин. - Я... мне жаль, Кэтрин, - сказала Блисс, чувствуя, что это было хоть немного, но искренне. - Мне так жаль. Когда она вернулась в кабинет Дамблдора; когда получила нужное ей воспоминание; когда выпроводила Малфоя, она снова начала просматривать воспоминания. Теперь она их чередовала. Воспоминание с Ребеккой, Винсентом и Десмондом. Воспоминание с Гермионой. Воспоминание с Ребеккой, Винсентом и Десмондом. Воспоминание с Гермионой. Воспоминание с Ребеккой, Винсентом и Десмондом. С ней - тоже. И так ещё раз. И ещё. И ещё. Когда Блисс посмотрела в окно, солнечный луч освещал простирающиеся за окном развалины. Она выпила остывший чай и, надев пальто, вышла из кабинета профессора Дамблдора. Казалось, что в Хогвартсе нет ни души. Каменный пол эхом разносил звуки её шагов. Можно было услышать, как движущиеся лестницы рассекают воздух. Блисс шла, положив руки в карманы пальто, проводила руками по стенам. Невольно ей вспоминались какие-то простые, малозначащие вещи. Смехи, переругивания и крики. Бесконечные падения на ровных местах. Подхватывающие её руки. Объятия в неприметных нишах. Вспоминалось золотистое платье, Рождественский бал, вспоминались эмоции, которые тогда казались такими сильными. Когда Блисс остановилась напротив кабинета Защиты от Тёмных искусств, то хотела просто пройти мимо. Она остановилась и, дернув за ручку, отворила дверь. В окна лился тусклый свет, подсвечивая пыль, витавшую в воздухе. Блисс посмотрела на коллекцию оружия. Открыла витрину и, быстро пробежавшись по всему арсеналу пальцами, взяла в руки арбалет. Немного подержала его в руках, после чего выстрелила в воздух. И положила его обратно. Подошла к огромным картинам с салютом, всматриваясь в них так сильно, как никогда прежде. Только сейчас она заметила, что одна из картин была отодвинута чуть дальше, чем другие. Блисс, взявшись за раму, убрала её. Блисс с равнодушием рассматривала картину, которую она видела на аукционе Копенгагена. Всё те же кислотные оттенки. Всё тот же череп, обтянутый мышцами, роза во рту, переплетённые конечности. «Живые существа не могут без насилия. Но кто-то предпочитает его в жизни, а кто-то - в искусстве». Блисс прикрыла глаза, представляя, что она по-прежнему там. Приехала в Копенгаген и сейчас обсуждает с Винсентом картины, торгуется за зеркало. А после - идёт с ним в кафе. И видит в его глазах реку. Блисс открыла глаза и, снова взяв картину с салютом, поставила её на место. «Мисс Са... кэр... скарабей! Не забудьте добавить скарабея». Блисс издала сухой смешок. И невольно произнесла: - Что же ты наделал, Винсент. Дверь в Выручай-комнату словно её ждала: как только Блисс подошла, она сразу же распахнула двери, и так же быстро, так же сразу захлопнула их за спиной Блисс. Мол, посмотри. Посмотри, что ты наделала, посмотри, куда тебя завела твоя правда. Получила правду? Получила. А другие вновь за тебя расплачиваются. Гермиона висела в воздухе, чуть выше над уровнем пола. Вокруг неё струился золотистый барьер из пыли, охватывающий всё её тело в прочный круг. Сама Гермиона, свернувшись в позу эмбриона, плавала внутри. Её глаза были закрыты. И не было чего-то, что можно было бы назвать «признаками жизни». Блисс подошла к барьеру и дотронулась до него, почувствовав под пальцами что-то, напоминающее спрессованный воздух. Гермиона по-прежнему никак не реагировала. Блисс ещё некоторое время смотрела на этот барьер, после чего вышла из Выручай-комнаты. Когда она вернулась в кабинет, профессор Дамблдор сидел на своём привычном месте. Он посмотрел на Блисс, потом - на чемодан, после чего спросил: - Стало быть, вы уходите. Блисс, было, хотела спросить, уж не выгоняют ли её, но решила этого не делать. Альбус Дамблдор и так натерпелся от неё достаточно. И ещё долгое время будет разгребать последствия. - Да, - кивнула Блисс. - Как думаете, я смогу увидеть поезд? Или мне будет казаться, что я несусь в огромном прозрачном пространстве? А стена? Я же смогу выйти за пределы магического мира? - Сможете, конечно. И для этого вам не понадобится поезд. Или стена. Дамблдор кивком указал на камин. - Мы окажемся в доме крёстного Гарри Поттера, - сказал Дамблдор. - Потом я отдам вас вашим родителям. Надеюсь, вы меня понимаете. - Да, - равнодушно ответила Блисс. - Конечно, понимаю. В таком случае, мы можем отправляться? Мой чемодан уже собран. - Конечно, - сказал Дамблдор. - Вы готовы? Не хотите попрощаться с кем-то? Или, может быть, посетить какое-то место? Блисс снова посмотрела на развалины за окном. Она прикрыла глаза, вспоминая. Вспоминая затяжную зиму. Вспоминая тёмно-зеленую траву. Вспоминала пульсирующие красные тюльпаны и запах дождя в воздухе. И гладь Чёрного озера. «- Затяжная была зима. Даже не верится. - Прекрати читать мои мысли». «Мой лучший друг - идиот». «Так что, кто тут босс?» «Ты - львиное сердце». «Ты такая сильная. Ты такая прекрасная. Никогда, никогда не смей себя винить». - Нет, - сказала Блисс. - Я уже попрощалась с Хогвартсом. *** Филипп Бромлей не понимал, что происходит. Не понимал с тех пор, как его выдернул с важного совещания секретарь заместителя министра магии. Филипп, признаться честно, даже не захотел его слушать, и попросил Уилла выставить его за дверь. Заместителя министра магии, ему, всё же, пришлось выслушать. Когда же он дослушал его до конца, то, не мешкая, не раздумывая и даже не обдумывая, кинулся на вокзал Кинг-Кросс. Оказавшись там, он понял, что попросту не сможет преодолеть магический барьер. Пришлось в спешном порядке аппарировать домой. Сначала Филипп смотрел на телефон и судорожно искал номер профессора Дамблдора. Потом, поняв, что именно вытворяет, истерично засмеялся. И, быстро написав письмо с приказом выслать ему телепорт, отправил сову. Ему пришло короткое, вежливое письмо. С категорическим отказом. Филипп даже не сразу понял, что такое письмо может быть адресовано ему. Он добился встречи с Корнелиусом Фаджем. Он разговаривал с ним такое продолжительное количество времени, что едва не стер себе зубы, которые скрежетали непроизвольно на каждое его слово. Он вышел из Министерства магии, не удержавшись от того, чтобы устроить внутри его стен небольшой взрыв. Он поднял на ноги всех, кого знал, подключил все свои связи, даже самые, самые незаконные, сумел прорваться в Хогсмид. Но дальше дело не продвинулось. Он видел стены своей родной школы. Видел Хогвартс, в котором была его дочь. Но пробиться туда он не мог. Всё, что ему оставалось делать, это ждать. Ему пришлось вернуться домой. И пришлось рассказать всё Розалинде, хотя как же сильно он этого не хотел, но чем больше он узнавал, чем больше всплывало фактов, тем сильнее он понимал: им придётся уехать. - Филипп, это безумие! - разорялась Розалинда. - Мы даже не живём в магическом мире, нас не смогут тут достать! - Не смогут достать? - переспросил Филипп. - О, поверь, они смогут. Судя по тому, что я узнал, им не терпится взять нашу дочь под стражу. - Прекрати, они не хотят взять её под стражу, - поморщилась Розалинда. - Просто задать несколько вопросов. - Если сам министр магии хочет задать кому-то «несколько вопросов», это значит, что дело плохо, - отчеканил Филипп. - Как только я заберу Блисс из Хогвартса, мы сразу же покинем этот дом. - Вот как? И куда же мы поедем? Вернёмся во Францию? Или, может, сразу отправимся в Мексику? Чтобы наверняка? - Роза, прекрати. Не о какой Мексике не идёт и речи. Тебе по-прежнему будет комфортно, у тебя будет возможность ходить на приёмы. Об этом можешь не переживать. - Приёмы? О каких приёмах идёт речь, если мы будем в бегах, если мы станет отщепенцами магического мира? - Я ни слова не сказал о магическом мире, - напомнил Филипп. - Да как же... как же я устала от этого! Филипп удивлённо приподнял брови. Такого Розалинда не говорила, пожалуй, никогда за свою жизнь. - Ты, Блисс, вы относитесь к нашему миру как к забавной игрушке, которую можно повертеть и выбросить, когда вам вздумается! Когда же вы, наконец, поймёте, кто вы есть. Вы - чистокровные маги! И этот мир всегда будет вашим, как бы сильно вы не делали вид, будто это не так. - Роза, пожалуйста. Этот мир - твой. И никто, никогда у тебя его не отберёт. Он всегда будет твоим, и мы обязательно в него вернемся, как только всё уляжется. Но как только Блисс вернётся к нам, нам сразу же придётся уехать. - Хорошо, - сказала Розалинда. - Вы можете уезжать. Вы можете бежать. Но я... я останусь здесь. И если мне придётся отдуваться за тебя, за мою дочь - ладно. Я сделаю это. Но бежать я не собираюсь. - Не глупи, Роза. Безопасность нашей дочери - превыше всего. - В таком случае, ты ей эту безопасность и обеспечишь. А я... я действительно устала. Устала от того, что ты поддерживаешь её буквально во всём. Устала, что, будучи матерью, никогда не получала хотя бы толику благодарности, толику чего-то, что могло бы хотя бы быть похожим на любовь. Пойми, Филипп, я её люблю. И, пожалуй, я люблю и тебя. Но смотреть, что именно вы делаете со своими жизнями, я больше не намерена. - Хорошо, - после непродолжительного молчания сказал Филипп. - Как тебе будет угодно. Филипп вышел из своего кабинета, сразу же наткнувшись на Уилла. Тот стоял, растерянно смотря на него, на открытый проём. Филипп жестом приказал идти за ним. Он не знал, куда его несут ноги. Остановился, только когда понял что дошёл до своего сада. - Неделя уже прошла, - сказал Филипп. - Блисс всё ещё нет дома. Скажи, Уилл, что мне нужно сделать? Подкупить всё Министерство магии? Прибегнуть к артефактам? Примкнуть к этому ненормальному, который хочет искоренить всех людей без магического дара? - Последнее, мистер Бромлей, крайне нелогично, глупо и опасно, - вздохнув, ответил Уилл. - Пожалуй, тут ты прав, - кивнул Филипп. - В любом случае, нам с тобой пора задуматься о том, чтобы собрать вещи. Помочь тебе с трансфигурацией мотоцикла? И нужно нанять рабочих. Где-то у меня был их номер... - Мистер Бромлей, - сказал Уилл. - Не надо никакой помощи с трансфигурацией. Если вам нужна помощь в сборах, только скажите. Но я никуда не уеду. Филипп растерянно на него посмотрел. - О чём ты, Уилл? - Я всё понимаю, вас понимаю. Блисс - ваша единственная дочь, и вы сделаете ради неё всё. Миссис Бромлей, не смотря на всё, тоже её любит. И я... я мисс Бромлей с пелёнок знаю, конечно, она мне родная. Но, простите, мистер Бромлей. С учетом последних событий, я вас не поддерживаю. Осуждаю. - Осуждаешь? - потрясенно переспросил Филипп, чувствуя горячую волну гнева. Ему стоило больших усилий не сказать «да где бы ты был, если бы не я». - И за что же? - За ваше отношение к миссис Бромлей, - прямо сказал Уилл. - При всём уважении, мистер Бромлей, она - ваша жена. И как бы сильно вы не любили вашу дочь, нельзя сохранить семью без компромиссов. А вы всегда на стороне мисс Бромлей, даже если она не права. - При чём здесь это? Сейчас моя дочь в опасности, и нам надо бежать! Ты действительно не понимаешь? Я не могу её потерять. - А жену вы, значит, потерять можете? - резонно заметил Уилл. - Нет, мистер Бромлей. Если хотите, то можете бежать. Но я остаюсь с миссис Бромлей. - Вы же на дух друг друга не переносите, - устало сказал Филипп. - Так и есть. Но без поддержки я её не оставлю. Этот дом слишком огромен для четырех человек. А для одного - и подавно. - А как на счёт того, чтобы прежде, чем собирать вещи, послушать меня? Филиппу показалось, что он ослышался, что от всех волнений у него начались галлюцинации, что сейчас ему нужно идти к доктору Францу или, чем черт не шутит, начать штурмовать Хогвартс. Он повернул голову. И увидел Блисс. Она стояла, положив руки в карманы, переминалась с ноги на ногу, и её взгляд всё время бегал от одного к другому: она смотрела на цветы, на Уилла, а после, на него, Филиппа. Она улыбалась. Не так, как всегда: это была какая-то мягкая тень её прошлой яркой улыбки. Ветер трепал её волосы, которые едва доходили до плеч, трепал её расстёгнутое пальто. Филипп, прищурившись, посмотрел за её спину: и увидел Альбуса Дамблдора. И снова посмотрел на Блисс. Невольно Филипп вернулся в прошлое, в то, где Блисс вернулась с каникул и только увидела дом, в котором ей предстояло жить. Вспомнил, что их первая встреча после разлуки тоже случилась здесь, в этом саду. Она, его дочь, его прекрасная дочь, тогда обернулась. И накинулась, смела его в объятия. Филипп не понимал, почему так сильно хочет вернуть тот день и то время. Блисс была здесь. С ней всё было хорошо, она не выглядела раненной, не выглядела грустной или покалеченной. Но как же сильно, как же сильно он хотел вернуть прошлое. - Птичка, - только и смог сказать Филипп, подходя к ней. Он не знал, кто потянулся друг к другу первым. Блисс, схватив его чуть повыше локтя, притянула его к себе, с силой обняв. Филипп, немного приподняв её над землей, крепко прижал к себе. Он крепко зажмурил глаза, чувствуя, что вот-вот расплачется. Блисс отстранилась первая. Снова ему улыбнулась, и мягко кивнула на дом. - Пошли. Нужно встретиться с мамой. И о многом поговорить. *** Альбус Дамблдор с интересом слушал, что именно говорила Блисс своим родителям. Она не подбирала слова, говорила быстро, слаженно и четко. Говорила, что в своём желании быть лучшей, в своём желании сдать экзамен быстрее всех, доказать, что она способна справиться со своими страхами первой, она зашла куда дальше, чем планировала. Говорила, что из-за её ошибок произошёл сильнейший сбой в ритуале. И из-за этого пострадали люди. Погибли люди. Она продолжала говорить, рассказывать, и если бы Альбус Дамблдор не знал всего, то даже мог бы допустить мысль, что она не лгала. Что она говорила правду. Он понимал, что совсем скоро её родители узнают правду, или, хотя бы, обрубки правды. Но так же он и понимал, что сейчас, пока Блисс не уехала, этого делать не стоило. Он смотрел на неё, и, пожалуй, впервые задумался, правильно ли поступал, защищая, покрывая её. И чем дольше он продолжал раздумывать, тем сильнее понимал: правильно. Может быть, он старый дурак, который, даже видя в людях непроглядную тьму, верил, что их свет всё равно победит. Однажды его ошибка стоила многого. Но он смотрел на Блисс Бромлей, и не мог не отпустить её. Возможно, она совершит ещё множество ошибок. Возможно, из-за этих ошибок снова пострадают люди. Или, возможно, она что-то изменит. Сделает что-то лучше. Или, хотя бы, просто будет счастлива для самой себя. - Так я и думал, - кивал головой Филипп Бромлей. - Всё это - какое-то недоразумение. - Филипп, «недоразумение» - это если бы кто-то просто покалечился. А мы говорим о людях, которые погибли, - сказал Розалинда Бромлей. - Это не «недоразумение». - Но это - несчастный случай, - жестко сказал Филипп. - Я не понимаю, чего ты добиваешься, Роза? Хочешь, чтобы нашу дочь взяли под стражу, как какую-то преступницу? - Её не возьмут под стражу, если она поговорит с властями и всё им объяснит! Ты подумал, чем это может грозить для её будущего, Филипп? Она сбежала из Хогвартса, не сдав экзамены! - Блисс приняли в Гарвард. Уверен, я смогу договориться с магами из приёмной комиссии и... - Ты хочешь сказать, что заплатишь им? - Я собираюсь забрать документы. Филипп потрясенно посмотрел на Блисс. - Но... ты же так хотела поступить в Лигу Плюща. - Да. Да, хотела. А теперь - не хочу. - И что же ты собралась делать? - холодно спросила Розалинда. - Тратить своё наследство? - Думаю, мне придётся потратить какую-то его часть, - легко согласилась Блисс. - Мне нужно найти... кое-что. Как только я найду это, то сразу пойму, что мне делать дальше. - Птичка. Ты уверена, что поступаешь правильно? Я понимаю, эти события тебя подкосили, но до твоей учебы ещё много времени. Не забирай документы, времени на отдых у тебя достаточно. - Папа... я не хочу. Филипп Бромлей смотрел на Блисс, смотрел на свою дочь, и во взгляде его была беспросветная тоска. Альбус понимал, что Филипп Бромлей любил свою семью больше всего на свете, и хотел для неё лишь счастья. Но сейчас он был безоружен и слаб. Наверное, в этом и заключалась вся его жизнь, в его дочери, которая что-то вбила себе в голову. А он не мог ей отказать или сказать слова поперек. И всегда, всегда шёл у неё на поводу. - Мне нужно в Хитроу, - сказала Блисс. - Хорошо, - рассеяно сказал Филипп. - Дай мне несколько часов, я соберу вещи и... - Папа, не глупи. Ты со мной не поедешь. - Нет, поеду, - прищурился Филипп. - Ты натворила дел. Ты несовершеннолетняя. И теперь, куда бы ты ни поехала, я буду рядом. - Нет, не будешь. Потому что мне этого не надо. Филипп, не удержавшись, стукнул кулаком по столу. Розалинда вздрогнула, поморщившись. Блисс даже не шелохнулась. - Я могу задержать тебя, - тяжело смотря на Блисс, сказал Филипп. - Сдать Министерству магии. - Я найду выход. - Тебя посадят под арест. - Я всё равно найду выход. Блисс, облокотившись на стол, приложила руку к лицу и дотронулась до лба, покачав головой. После чего встала, подошла к своей матери и, наклонившись, крепко её обняла. Когда Блисс уже почти отстранилась, Розалинда быстро, коротко дотронулась до её спины, на секунду прикрыв глаза. *** Альбус Дамблдор вернулся в Хогвартс только глубокой ночью. В какой-то момент ему попросту надоело слушать бесконечные упрёки Розалинды Бромлей, бесконечные упрашивания Филиппа Бромлея, в какой-то момент Альбус Дамблдор едва не впал в кризис, смотря на лицо Блисс, совершенно равнодушное ко всему, что ей говорили. Он знал, что ему придётся вернуться в этот дом, и рассказать всю правду. Он только надеялся, что к тому моменту в их семье что-то решится. - Альбус, так больше продолжаться не может! Альбус едва не вздрогнул. Он задумался слишком сильно, смотря на неспокойное Чёрное озеро. Обернувшись, он увидел разгоряченную, недовольную и явно злую Минерву МакГоногалл. Присмотревшись, он увидел ещё кое-что: беспокойство. И страх. - Блисс Бромлей немедленно должна явиться в Министерство магии, - сказала она. - Альбус, поймите, её не собираются сажать в Азкабан. Им просто нужно поговорить с этой девочкой. - Нет, Минерва, - твёрдо сказал Альбус. - Блисс Бромлей больше не ученица этой школы. И, если идти дальше, Блисс Бромлей больше не под защитой этой школы. Её тут попросту нет. Минерва растерянно на него посмотрела и, оглянувшись, подошла к одному из кресел, медленно в него опустившись. Она сняла очки и потерла глаза. - Я не понимаю вас, Альбус. Почему вы так рьяно защищаете мисс Бромлей? Если бы не она... - Если бы не она, - повторил Альбус. - А что - она? Она не виновата. Я видел ваши воспоминания. Видел воспоминания многих учеников, всех, кто там был. Я, признаюсь вам, просмотрел воспоминания мисс Бромлей, которые мне не предназначались. Я не знаю всей картины целиком. Но скажите мне, Минерва, кем вы считаете Блисс Бромлей в этой истории? Героем? Злодеем? Кем-то другим? - Не думаю, что моё мнение имеет значение, - ответила Минерва. - Сейчас этим балом правите вы. Так что же, Альбус, кем вы считаете мисс Бромлей? - Я считаю её маленькой девочкой. Не смотря на всё, что произошло, она так и не смогла повзрослеть. Это и неудивительно. Эти люди... они относились к ней, как к тепличному цветку, старались оберегать от всего. Уверен, они повидали страшные вещи, уверен, они просто хотели её огородить от всего плохого. Но в этом и заключается вся проблема. Когда ты оберегаешь кого-то настолько сильно, в какой-то момент этот человек начинает искренне верить, что так будет всегда. Что о нём будут заботиться. И что все невзгоды никогда его не коснутся. - Тем не менее, я не считаю это оправданием. За всё время мисс Бромлей должна была понять различие между плохим и хорошим, понять, что есть поступки, которые приводят к неблагоприятным последствиям, - вздохнула Минерва. - И, Альбус. Я не считаю это ответом на свой вопрос. Всё же, кем вы считаете мисс Бромлей? - Жертвой, - признался Альбус. - Жертвой обстоятельств. Просто - жертвой. Я защищал её всё это время, потому что искренне верю: жертва никогда не заслуживает наказания. Минерва не нашлась, что ответить на это. - Однако, - сказал Альбус. - Случилось что-то, чего я не знаю? - Да, - неохотно ответила Минерва. - И это как-то связано с мисс Бромлей? - Честно сказать, я так не считаю, - задумчиво ответила Минерва. - Это произошло только вчера. Но... с учетом последних событий, я думаю, министр магии хочет принять во внимание все варианты. - Так что же случилось, Минерва? - Мисс Делакур исчезла. - Исчезла? - переспросил Дамблдор. - Как это - исчезла? И что мисс Делакур делала в Министерстве магии магической Британии? - Проходила практику в мракоборцы. Вместе со своим женихом. - Вы говорите о Флёр Делакур? Альбус отошёл от окна, и приветственно кивнув, указал на кресло. Драко Малфой, однако, быстро мотнул головой. - Да, мы говорим о Флёр Делакур, - ответила за него Минерва. - Как вы вошли, мистер Малфой? Кабинет директора - не проходной двор. - Учитывая последние события, у меня есть сомнения, - тихо сказал Альбус. - Я знаю пароль. Так что случилось с Флёр Делакур? - Никто не знает, - поморщившись, ответила Минерва. - Последний раз её видели рядом с одной из комнат с высоким уровнем доступа. А потом... она просто пропала. - Вы будто бы совсем не удивлены, - заметил Альбус. - Комната, рядом с которой её видели... комната с древней аркой. Альбус немного подумал и осторожно сказал: - Даже если бы кто-то из нас мог допустить, что мисс Делакур была крайне неосторожна... или её намеренно толкнули в эту арку... я всё ещё не понимаю, зачем бы им понадобилось говорить с мисс Бромлей. - Я вам уже говорила, Альбус, - напомнила Минерва. - Они хотят учесть все варианты. - Блисс уже знает об этом? - спросил Малфой. - О, мисс Бромлей не знает об этом, - ответила Минерва. - И вряд ли узнает скоро, если узнает вообще. В Хогвартсе её больше нет. Альбус с тоской посмотрел на Минерву. Она всегда была крайне скупа на эмоции, и, конечно же, не понимала сердечных дел, но даже для неё это было крайне резко. Альбус внимательно смотрел на Малфоя, внешне почти спокойного: у него лишь чуть подрагивали руки. Пожалуй, единственное решение, которое он не принял окончательно, касалось Драко Малфоя. Драко Малфоя и его чувств к Блисс Бромлей. Чувства, которые он к ней испытывал, действительно были сильны, сильны для подросткового периода, сильны для такого человека, каким являлся Драко Малфой. Если бы кто-то спросил Альбуса, что он думал по этому поводу, он бы ответил. И человек более рациональный обязательно бы сказал, что он - тот ещё дурак. Но Альбус Дамблдор верил в любовь. Верил, что именно любовь могла исцелить, залечить, сделать большее, сделать лучшее, сделать - лучше. Во что он не верил, так это в то, что любовь может что-то починить. Сломанные вещи, сломанные люди, какая, в сущности, разница. Не было в мире клея, чтобы собрать что-то заново, так, как оно было изначально. И, увы, любовь этого тоже сделать не могла. Альбус, не удержавшись, громко вздохнул. Совсем скоро ему придётся возвращаться в поместье семьи Бромлей. Разбираться с травмами учеников. Ему придётся увидеться с родителями мисс Патил, с родителями Гермионы Грейнджер. Ему придётся сделать множество вещей, чтобы школа продолжала своё существование, открыла двери в следующем году и была безопасным местом для каждого из учеников. Когда-нибудь ему, неизбежно, придётся взять на себя ответственность за деяния Тома Риддла. Но сейчас он просто смотрел на Драко Малфоя, на молодого юношу, который хотел вернуть девушку. Девушку, которая ни на одну минуту своей жизни ему не принадлежала.