Ad Interim

Следующая неделя казалась плохим сном. После того, как профессор МакГоногалл пришла в себя, она сразу же достала палочку и прошептала заклинание. Возможно, этого даже не стоило делать, потому что на выходе из Выручай-комнаты их ждали деканы факультетов во главе с Альбусом Дамблдором. На следующий день приехал секретарь заместителя министра магии. Ещё через день - заместитель министра магии. Ещё через день их школу посетил сам министр магии, Корнелиус Фадж собственной персоной. Каждый из них, будь то секретарь заместитель министра или сам министр, каждый задавал одни и те же вопросы. «Как всё это началось?». «Вы уверены, что не было чего-то, что могло бы предотвратить такой исход?». «Мисс Бромлей была склонна к проявлениям жестокости или насилия?». «Вы уверены касательно своих обвинений Киллиану Маррею? Всё же, он считает одним из лучших зельеваров, входящих в Ассоциацию». «Вы не знаете, с кем мы могли бы связаться, чтобы уточнить некоторые детали, касающиеся Николаса Рафферти?». «Вы не могли бы поделиться вашими воспоминаниями». Последний вариант немного отличался: Корнелиус Фадж ясно дал понять, что это не просьба. Не смотря на это, Малфой прекрасно знал свои права. Как и то, что в Хогвартсе найдутся люди, которые с удовольствием поделятся своими воспоминаниями, связанными с Блисс. - Отвратительно, - сказала Пэнси. - Омерзительно. Малфой, надеясь, что хотя бы Блейз её успокоит, быстро с ним переглянулся. Но наткнулся только на вызывающее неодобрение. Блейз быстро окинул его взглядом, всем своим видом давая понять, что, не смотря на толику усталости от повторяющихся слов Пэнси, он, всё же, был на её стороне. - Это так омерзительно, - повторила Пэнси, помахивая палочкой и разжигая зеленоватый огонь в камине всё больше. - Ты спалишь гостиную, - сказал Малфой. - Отлично, - с жаром воскликнула Пэнси. - Возможно, вместе с гостиной сгорит весь Хогвартс. А значит - и Бромлей вместе с ним. - Да что она тебе сделала? - невольно поразился Малфой. - Ох, конечно же, это же была не она, - фыркнула Пэнси. - А Айвори. Малфой не стал на это ничего отвечать. И в самом деле, как такое можно было объяснить. Для Пэнси не было никакой Айвори. Была только Блисс, которая, вначале её избив, сразу же после этого вторглась в её разум. - Ты не представляешь, какое удовольствие я сейчас испытываю, - сказала Пэнси, продолжая помахивать палочкой. - Я столько времени держала это в себе, не могла сказать, что именно она сделала... она... её не должно быть в Хогвартсе. Почему Дамблдор её защищает? Почему она ещё не в Азкабане? - В Азкабане? - переспросил Блейз. - Извини, но тут я с тобой согласиться не могу. Однако, это не отменяет того факта, что её должны были взять под стражу. - Из-за чего? - с интересом спросил Малфой. - Из-за семейных проблем? - Почему ты называешь это «семейными проблемами»? - поморщившись, спросила Пэнси. - Я, честно признаюсь, уже мало что помню из той каши, что творилась в её разуме, но, прошу, какая семья? Они ей не были. Семья - это кровь. А они были лишь неизвестными магическими отбросами, которые сплотились. - Мне бы быть таким «магическим отбросом», - хмыкнул Блейз. - Столько столетий жизни. Столько силы. - Если бы не люди, на которых они паразитируют, о силе бы не шло и речи, - презрительно сказала Пэнси. - Кто бы говорил о паразитизме, - не выдержал Малфой. Пэнси, резко обернувшись, и, гневно сверкнув глазами, открыла рот. Явно хотела что-то сказать, что-то резкое, что-то, что она считала обидным. Она замолчала. И внезапно, всё, что было в ней, стало сквозить такой сильной усталостью, что Малфой, встав с кресла, подошёл к ней и положил руку на спину. - Всё закончилось, - сказал он. - Тебе нужно успокоиться и понять, что всё закончилось. - Всё закончится, когда она уберётся из Хогвартса, - жестко ответила Пэнси. - Может быть... может быть, если бы я поделилась своими воспоминаниями, Дамблдор не стал бы её защищать. Малфой на мгновение замер. - Я тебе не запрещаю, - наконец сказал он. - Но ты попросил этого не делать. - Да. - Ты всё ещё не хочешь, чтобы я сделала это? - Да, - не стал лукавить Малфой. - Значит, закончим на этом разговор. Малфой кивнул самому себе и убрал руку со спины Пэнси. И рассмеялся. Он смеялся так долго и громко, что на него начали оборачиваться, а Нотт, прошедший мимо, кинул на него взгляд, полный безграничного удивления. Он не остановился. Он ничего не сказал. - Да что с тобой? - апатично спросил Блейз. - Пэнси, - сказал Малфой, утирая невольно набежавшие слёзы. - Ты, всё же, не права. - Вот как? И в чём именно? - Иногда дело не в крови, - и, подумав, добавил. - Иногда крови нет вообще. *** Минерва МакГоногалл безгранично устала от того, что происходило вокруг неё. Блисс, конечно, всегда была девушкой нервной, но в ней не было ничего, что могло бы вызывать опасения. В конце концов, после беспрерывных семи лет и событий, происходящими с Гарри Поттером и его друзьями, Блисс Бромлей всегда казалась человеком крайне посредственным. То, что с ней случилось, до сих пор не могло уложиться в голове Минервы. И уж особенно она крайне неохотно связывала её и Киллиана Маррея. Киллиан Маррей, который в прошлом году выиграл турнир по зельеваренью, Киллиан Маррей, который выпустил столь талантливую книгу о зельях магического мира. И сейчас Киллиан Маррей, который преподавал в их школе, бесследно исчез. Был убит. Блисс Бромлей или Николасом Рафферти, в разуме Блисс Бромлей. Минерва почувствовала, как голову сдавил стальной обруч. С этими происшествиями и потраченными нервными клетками она точно сократила себе жизнь на пару десятков лет. - Может быть, дать вам зелье против головной боли? - посмотрев на неё с искренним сочувствием, спросил Дамблдор. - Боюсь, вынуждена отказаться, - ответила Минерва. - У меня складывается такое ощущение, что я сама состою из этого зелья. И, если бы мне было нужно зелье, я бы сходила к мадам Помфри. - В таком случае, зачем вы пришли ко мне? - спросил Дамблдор. - Вы прекрасно знаете, зачем я пришла к вам! - резко сказала Минерва, и, мысленно покорив себя за несдержанность, сразу сбавила тон. - Альбус, поймите, вы не можете держать эту девочку в стенах школы вечно. - Держать? - с удивлением переспросил Дамблдор. - Вы говорите так, будто она пленница. Уверяю вас, это не так. Как только мисс Бромлей захочет покинуть стены школы, я сразу же помогу ей в этом. Минерва потрясенно на него посмотрела. - Хотите сказать, что вы просто... поможете ей сбежать? - Нет, я не буду помогать ей бежать. Блисс Бромлей не сделала ничего, за что ей было бы необходимо бежать от кого-то. - В таком случае, почему вы никого не пускаете к ней? Почему не пустили к ней министра магии, хотя он ясно дал понять, что закроет школу, если вы этого не сделаете? - Пожалуй, я могу согласиться с тем, что, в связи с последними событиями, у нашей школы есть проблемы, - подумав, сказал Дамблдор. - Но до закрытия дело не дойдёт. - О, мне бы хотя бы четверть вашей уверенности! Альбус, одна из учениц нашей школы мертва! Мисс Патил - мертва. - Я знаю, - ответил Дамблдор. - Но тот, кто повинен в её смерти - тоже мёртв. И не мисс Бромлей отвечать за его поступки. - Мисс Бромлей единственная, кто знает хоть что-то, - жестко сказала Минерва. - И... если это хоть как-то поможет мисс Грейнджер, то она обязана поговорить с министром магии. - Она уже поговорила со мной. И, уверяю вас, она не знает, как помочь мисс Грейнджер. - Министр... - У министра нет никаких прав судить мисс Бромлей, - стальным голосом сказал Дамблдор. - Как и Визенгамоту. Как и магической полиции. Если уж на то пошло, эти люди даже не имеют права разговаривать с мисс Бромлей на темы, связанные с магами или магией. - Я всё ещё не верю, - сказала Минерва, чувствуя сильнейшую растерянность. - Разве это может быть правдой? - Но вы всегда знали об этом. - Да, знала, как о несуществующей легенде! - воскликнула Минерва. - Пожертвовать магией ради другого человека... это даже звучит смешно. - И что же в этом смешного, Минерва? - пораженно спросил Дамблдор. - Уверен, что и я, и вы могли бы быть в настолько критической ситуации, что, не, задумываясь, пожертвовали магией. - О, конечно же, могли. И мы были в таких ситуациях. Скажите, Альбус, приходит ли вам в голову что-то, что вы хотели бы изменить? Что-то, ради чего бы вы, не задумываясь, пожертвовали магией? Дамблдор посмотрел на Минерву, но она видела: он смотрел сквозь. Видел что-то, вспоминал что-то, известное ему одному. - Конечно. Но у меня этого не получилось. То, что сделала мисс Бромлей, является бессознательным процессом. А моё подсознание не готово расстаться с магией. И, может быть, ваше не было готово тоже. Минерва попробовала прибегнуть к последнему рычагу давления. - Вы же понимаете, что не сможете вечно держать мистера и миссис Бромлей у ворот Хогвартса? Совсем скоро мистер Бромлей найдёт способ вернуть свою дочь. Несовершеннолетнюю дочь, и, Альбус, я не хочу слушать ваши разглагольствования о возрасте мисс Бромлей. - Почему-то у меня есть уверенность, что к тому моменту, когда мистер Бромлей сможет прорваться в нашу школу, мисс Бромлей здесь уже не будет, - задумчиво сказал Дамблдор. - Впрочем, не к спеху об этом говорить. Пока что у нас есть только это время. Ох, Минерва. Вы никогда не замечали, насколько же время быстрое, неумолимое, но вместе с тем - такое медленное и нерасторопное? - Нет, Альбус. Не замечала. *** - Малфой! Малфой остановился, едва занеся ногу в проём Большого зала. Он обернулся и слегка приподнял брови, с интересом разглядывая Кэтрин Маррей, которая, ловко обгоняя учеников, стремительно к нему приближалась. - Чего тебе, Маррей? - спросил он. - Объяснений! - с жаром сказала она, поравнявшись с ним. - Хоть каких-нибудь. Что происходит? - Часто я задаюсь тем же вопросом, и о многих, многих вещах. Что тебе хотелось бы узнать конкретно? - Прекрати так себя вести, - топнула ногой Кэтрин. - Я действительно не понимаю, что творится в Хогвартсе. Вы все, экзамен с аверлиусами, Выручай-комната, смерть Падмы... я всё ещё не могу в это поверить. - Но тебе бы давно стоило, - не удержался Малфой. - Прекрати так себя вести! Все те, кто выбрался из этой комнаты, не говорят мне не слова. Гарри Поттер смотрит на меня так, словно я в любой момент готова взорваться. Да, Киллиан Маррей никогда не был моим дядей. У папы вообще братьев нет, и ты не представляешь, какая каша творится у него в голове! Всё ещё не понимаю, зачем Киллиану Маррею пришло в голову околдовать нашу семью и... почему я всё ещё называю его Марреем? Это даже не так. - Это, конечно, всё невероятно интересно, но чего ты хочешь от меня? - Я всё ещё жду объяснений. Почему все, кто был в Выручай-комнате, смотря на меня так, словно... - Словно ты готова взорваться? - подсказал ей Малфой. - Нет, так меня смотрит только Гарри Поттер. А остальные... у них в глазах такая жалость, что мне противно. - Кэтрин, - сказал Малфой, пытаясь подобрать слова. - Каким был Киллиан... Киллиан. Каким он был человеком? - Весёлым, - пожала плечами Кэтрин. - Добрым. Всегда помогал мне с домашним заданием, обращал на меня внимание, в отличие от моей семьи, мог выслушать, если у меня были проблемы. Он был хорошим дядей. А теперь я знаю, что он, возможно, причастен к смерти Падмы. И что он, совершенно точно, никогда не был моим дядей. И Блисс... где она? Где Рафферти? Что случилось? Малфой поморщился. От бесконечных вопрос Кэтрин Маррей у него затрещала голова. Он посмотрел на неё. И, вздохнув, быстро пошёл прочь от дверей Большого зала. - Малфой, немедленно остановись! Малфой! Драко Малфой! Малфой, быстро нырнув в неприглядную нишу, прислонился к стене, пытаясь успокоить быстро колотящееся сердце. *** - Что сказал профессор Дамблдор? - напряженно спросил Рон. - Что мисс Бромлей не в состоянии вести с кем-то разговоры, - с точностью передал Гарри слова Дамблдора. Парвати сжалась. Гарри смотрел на неё, чувствуя, как сжималось сердце. Если бы Парвати вела себя вполовину так же, как Рон, ему было бы спокойнее. Когда она узнала... хотя, по ней было видно, что она знала до того, как её известили. Она не кричала. Не устраивала скандалов или истерик. Она просто кивнула. Сказала, что нужно написать родителям. И ушла в гостиную Гриффиндора, так и не притронувшись к перу или пергаменту. Рону пришлось писать письмо вместо неё и просить друзей Парвати отправить письмо. Парвати редко куда-то уходила из гостиной. Сидела перед камином, молча смотрела в огонь. Рон, по мере возможностей, старался быть рядом. Когда приходил Гарри и на разные лады говорил, что Блисс по-прежнему не хочет с ними разговаривать, Парвати, совсем как сейчас, просто сжималась в комочек. И беззвучно плакала. - Прошло восемь дней, - свистяще сказал Рон. - Гермиона... почему с этим никто не разбирается? Почему здесь нет врачей из Святого Мунго, почему министр магии пришёл лишь дважды, почему никто ничего не делает? Почему Дамблдор потакает этому бездействию? - Он ему не потакает, - сказала Падма. Гарри вздрогнул. С тех пор, как умерла её сестра, Падма говорила крайне редко. - Он зачинает это бездействие, - закончила она и снова сжалась. Рон с отвращением, с бессилием посмотрел в пустоту. - Он её защищает, - сказал Рон. - Защищает Бромлей. - Ты был там, - не выдержал Гарри. - Ты видел, что с ней произошло. Конечно, Дамблдор защищает её. Она ни в чём не виновата. - Она виновата, и вина её - в бездействии, - жестко ответил Рон. - Я мало помню из того, что произошло. Возможно, скоро совсем забуду. Но найти управу на кого-то, кого называешь семьёй, можно всегда. Гарри не знал, что ответить на это. Как и не знал, винил ли он Блисс. Нет, конечно же, в чём-то её вина была. В бездействии, эгоистичности, в невозможности... убить. Пожалуй, когда Гарри думал о последнем, вся вина Блисс для него притуплялась. Он её понимал. Он понимал, что она не хотела марать руки даже о такого, как Маррей. Пусть он и заслуживал смерти, но брать на себя такую ответственность человек, у которого были хоть какие-то крохи морали, вряд ли бы решился. А для Блисс он долгое время был тем, кого она называла «семьёй». Никому бы Гарри такой семьи не пожелал. - Долго это не продлится, - сжав кулаки, сказал Рон. - Рано или поздно, Дамблдору придётся разбираться с последствиями. И тогда он её прятать больше не сможет. - И что же ты сделаешь, Рон? - устало спросил Гарри. - Нападешь на неё? Заколдуешь? - Я потребую вернуть нам Гермиону! - Да как же она сможет нам помочь? - искренне изумился Гарри. - Не Блисс виновата в состоянии Гермионы. - Но она знает, что с ней произошло! Гарри не стал спорить, не стал спрашивать, откуда у него такая уверенность. В конце концов, этот разговор у них случался по меньшей мере десятки раз. *** Малфой мало помнил события, случившиеся после Выручай-комнаты. Он знал, что пролежал два дня в Больничном крыле. Он кое-что помнил: помнил, как Блисс лежала на полу и выла, точно раненый зверь. Человек не мог издавать такие звуки. Это было едва ли не на уровне инстинктов. Малфой по-прежнему этого не понимал, как и не понимал того, почему именно это настолько прочно отпечаталось в его голове. Но одно он знал точно: сегодня он должен был её увидеть. Малфой стоял рядом с горгульей и ждал. Ждал Дамблдора, кого-то из профессоров, кого угодно, кто мог бы провести его в кабинет. Дамблдор же именно там держал Блисс? Малфой этого не знал, но выяснить это был обязан. По прошествии трёх часов Малфой задремал, привалившись к горгулье. Проснулся он того, что врезался в стену: горгулья за его спиной начала движение. Он вскочил, ожидая увидеть Дамблдора, МакГоногалл. Кого угодно. Но не Блисс. Она не была в школьной мантии, не пыталась прятать лицо. На ней был бордовый свитер, свободные брюки и замшевые сапожки цвета мокрого асфальта. Малфой был уверен, что уже где-то видел эти сапожки. Когда она увидела его, то удивлённо приподняла брови. После чего, взяв его под руку, куда-то потащила, быстро говоря на ходу: - Ты-то мне и нужен. Вернее, мне нужен не ты, а Гарри, но так даже лучше. Ты не мог бы взять у него одно воспоминание? Оно мне крайне необходимо. - Что... ты... нам надо поговорить. - О, обязательно, - воодушевленно закивала Блисс. - Но не сейчас. Мне нужно кое-что сделать, думаю, управляюсь за час. - Блисс, остановись, - сказал Малфой. - Куда ты идёшь? Что именно тебе нужно сделать? Ты... что ты делала всё это время? - Пожалуйста, не надо вопросов, - поморщилась Блисс. - Последнее время их и так было слишком много. Так вот, мне нужно воспоминание. - Блисс... - А потом мы обязательно поговорим, - перебила его она. - Если ты, конечно, сможешь добыть нужное воспоминание. Она говорила быстро, легко и непринужденно. Движения её были резкими, пронзительными, какими-то рваными. Блисс быстро описала, какое именно воспоминание ей требовалось, после чего сказала: - Если добудешь воспоминание, приходи в кабинет Дамблдора. Пароль «сахарный песок». О мой бог, иногда он просто невыносим! - Кто, Поттер? - растерянно спросил Малфой. - Нет, Дамблдор. Увидимся. - Подожди, - сказал Малфой и, быстро её обогнув, встал ровно напротив. - А если я не добуду это воспоминание? - Тогда можешь не приходить, - пожала плечами Блисс. - Или приходи, ты же знаешь пароль. Но вряд ли у нас получится что-то, что сошло бы за разговор. До встречи! Блисс скрылась в темноте коридоров, и всё, что Малфою оставалось, это просто смотреть ей вслед. *** Пожалуй, впервые в жизни Малфой считал себе тем ещё идиотом, но лучшего способа, чем выманить Поттера из спальни в час ночи, кроме как громко переругиваться с Полной дамой, он придумать не смог. - Я требую, чтобы вы позвали Гарри Поттера! - орал во всё горло Малфой. - Или пропустили меня внутрь! - Никуда я вас пускать не собираюсь! - не выдержав, закричала в ответ Полная дама. - До тех пор, пока вы не скажете пароль, ноги вашей не будет в гостиной Гриффиндора! Малфой набрал в легкие побольше воздуха, но сказать ничего не успел: портрет отъехал в сторону, и перед глазами Малфоя предстала Парвати Патил. Она посмотрела на него крайне равнодушно, после чего махнула рукой в сторону прохода. Малфой секунду раздумывал: идти ли ему или попросить Парвати просто позвать Поттера. Он пришёл к выводу, что вряд ли Парвати будет с ним разговаривать. И вряд ли он хочет слышать от неё какие-то слова. Малфой осмотрелся, поморщившись: если гостиная Слизерина отличалась крайним минимализмом, а Когтеврана - сдержанной элегантностью, то гостиная Гриффиндора выглядела крайне захламленной и аляпистой. - Я позову Гарри, - сказала Парвати. И не сдвинулась с места, продолжая смотреть на Малфоя. - Хорошо, - осторожно ответил он. - Полагаю, сейчас ты взываешь к нему телепатически? Парвати отмерла, и, развернувшись, быстро убежала. Малфой чертыхнулся. Неужели Поттера было настолько сложно добудиться, что ему приходилось ждать вот уже двадцать минут? Малфой посмотрел на диван, раздумывая, сесть ли и ему. И с неприязнью поморщился. Нет, лучше он постоит. - Малфой, что тебе понадобилось в час ночи? - с удивлением спросил Поттер. Он посмотрел на Парвати, невольно порадовавшись тому, что она не додумалась разбудить тупого дружка Поттера. После чего сказал: - Можем поговорить в другом месте? - Это что, просьба? - опешил Поттер. - Да, - неохотно ответил Малфой. Поттер не стал отходить далеко от своей гостиной. Остановился посреди коридора и, достав палочку, взял её в руки, прошептав «Люмос». Этого можно было и не делать: факелы давали освещение вполне сносное. Малфой понимал, что палочка - своего рода предупреждение, и это казалось ему смешным. Что бы он сделал? Да и зачем. Малфой не стал медлить и разводить церемонии: вкратце сказал Поттеру, что именно ему было нужно. - Понятно, - сказал Поттер, и по его лицу было видно, что ничего ему понятно не было. - И зачем оно ей понадобилось? - А мне откуда знать? - устало спросил Малфой. - Пока я не добуду это воспоминание, говорить со мной не будут. - Как думаешь... это воспоминание нужно для того, чтобы спасти Гермиону? Малфой подумал, что хотел бы он сказать, что да, конечно, Поттер, так и есть. Блисс получит это воспоминание, ей придёт озарение и она, распустив крылья, кинется спасать Грейнджер. Вот так, сразу же. - Вряд ли она вообще сейчас думает о Грейнджер, - честно сказал Малфой. Поттер комично опустил уголки губ вниз, мол, да, твоя правда. Он погасил палочку и приставил её к своему виску, сказав: - Я не силён в трансфигурации. Можешь наколдовать флакон? Когда всё было закончено, а воспоминание было прочно закупорено, Поттер спросил: - Как она выглядела, когда вы встретились? - Нормально, - пожал плечами Малфой. - Так же, как и всегда. Он снова вспомнил, как выглядела Блисс: свитер, брюки, замшевые сапожки. Улыбка. Блисс улыбнулась ему, когда прощалась. Это была её обычная улыбка. - Может быть, она уже отходит... от всего произошедшего, - словно угадал его мысли Поттер. - Да, - растерянно ответил Малфой. - Послушай, Поттер... - Я за тобой не пойду, - перебил его он. - И... если она заговорит обо мне, передай, что я её не виню. - А это действительно правда? - пытливо спросил Малфой. Поттер задумался на некоторое мгновение, и, пожевав губу, сказал: - Я знаю, что если бы Гермиона с ней не подружилась, этой бы ситуации не было. И сейчас бы она была с нами. Возможно, если бы не Гермиона, Блисс бы вообще не продвинулась так далеко и... - Ничего бы не узнала, - закончил за него Малфой. - Так и есть, - не стал лукавить Поттер. - Но все мы имеем право на свою жизнь, какой бы она ни была. И никто не имеет право её отбирать. - Это была не её жизнь, - сказал Малфой, чувствуя, как в нём зарождается бессильная, мерзкая злоба. - Она была Блисс Бромлей. И... она бы могла прожить без этих воспоминаний, наполнить свою жизнь чем-то другим. Она могла жить настоящим. - Настоящим? - удивлённо переспросил Поттер. - Да что ты такое говоришь, Малфой? Настоящее - оно здесь. Оно сейчас происходит. Настоящее никогда не будет определять, кто мы на самом деле. Прошлое - вот и всё, что у нас есть. И мы имеем на него право, чтобы ты там не думал. Никто не в праве его у нас забирать. Я бы просто хотел... - Чтобы её прошлое никак на вас не влияло. На тебя и твоих друзей, - усмехнулся Малфой. - Знаю. Всем, кто был в это втянут, этого бы хотелось. Но уже ничего не поделаешь. *** Альбус Дамблдор старался следить за Блисс украдкой, так, чтобы она не замечала, не перехватывала его взглядов. Вряд ли бы она стала спрашивать, интересоваться вниманием к себе, потому что всё и так было предельно понятно. Альбус Дамблдор не хотел её тревожить, хотел показать, что он рядом, что в любой момент, когда Блисс захочет уйти из Хогвартса, он сразу же её выведет. Он до сих пор помнил её крик, её дикий, протяжный вой. Она лежала на полу, и смотрела куда-то в сторону абсолютно пустыми глазами. В ней не было ничего, что можно было бы назвать «диким», но она продолжала кричать, продолжала повторять одни и те же слова. После того, как Альбус наложил на неё сонные чары и отнёс в свой кабинет, он сходил на кухню, взял немного еды и, оставив её на своём столе, сразу же ушёл. Последующие дни не были чем-то примечательны: в Хогвартс приходил секретарь заместителя министра, заместитель министра и, разумеется, сам министр магии, Корнелиус Фадж. С последним пришлось сложнее всего, впрочем, как и всегда. Их разговор продлился больше двух часов, и ровно раз в десять минут он обязательно вставлял ремарку о кабинете Альбуса, о том, что их разговор происходит не в его стенах, о том, что же он там прячет. Кого же он там прячет. Не смотря на то, что Альбус отстрочил немного времени для Блисс, он понимал, что долго так продолжаться не может. Особенно учитывая тот факт, что он не допускал её родителей в Хогвартс, что, в сложившийся ситуации, было не совсем законным. Альбус даже не до конца понимал, зачем он делает это. Блисс его ни о чём не просила. Когда она очнулась, то просто посмотрела на него и поинтересовалась, как у него дела. После чего спросила о том, что происходит в школе. Потом попросила разрешение к Омуту памяти. Всё, что она делала последующие дни, это прокручивала одно-единственное воспоминание. Снова. И снова. И снова. Альбус знал, что Омут памяти сохранит его. Альбус надеялся, что сможет удержаться в дальнейшем, чтобы его не просмотреть. Он снова бросил взгляд на Блисс: она, съев пару сэндвичей и быстро выхлебав две кружки чая, снова стояла рядом со своей доской. Доской, на которой были прикреплены красные, розовые и белые нити. Все они тянулись к таким же клочкам бумаги, на которых были написаны страны, города, места, о которых Дамблдор не знал. На протяжении недели клочком бумаги становилось всё больше. Как и красных нитей. - Если я правильно понял, - не сумев сдержаться, сказал Дамблдор. - Все места, которые помечены красными нитями, важнее всех остальных. - Что? - растерянно спросила Блисс, быстро обернувшись. После чего снова посмотрела на доску. - Да, точно. Так и есть. Проблема в том, что их становится всё больше. Куда мне отправится в первую очередь? В Копенгаген? Софию? Куда-то в Испанию? - А куда вы хотите отправиться в первую очередь? - растерянно спросил Дамблдор. - И, извините моё любопытство, зачем вам туда нужно? - Ох, я не знаю, - сказала Блисс, по-прежнему смотря на доску. - Возможно, там я найду что-то. Какие-то зацепки. Что-то, что поможет мне вернуть его. - Блисс... - В прошлый раз, когда... когда я сказала то, чего говорить не следовало, сгоряча, те слова... тогда я просто исчезла. Меня больше не было. И сейчас меня тоже - нет. Это звучит глупо, ведь так? Но... он жив, понимаете? Если я всё ещё существую в этом проклятом мире, то значит и он - тоже. - Блисс, пожалуйста, поймите... Она обернулась резко и стремительно, и, сократив расстояние, с силой опустила руки на стол. - Что именно мне нужно понять? - подняв брови, спросила она. - Что он действительно умер? Умер из-за меня, потому что я не смогла сделать то, что была должна? Всё, что от меня требовалось, это просто-напросто толкнуть под поезд Винсента, который убил мою сестру и который на протяжении столетий насиловал свою. Я этого не сделала. Он сделал это за меня. Как и всё в моей жизни. Всё всегда делали за меня. Ах, милая Блисс Бромлей, добрая Блисс Бромлей, её нужно защищать, нужно сохранять чистоту её души... - Блисс, остановитесь, дайте мне сказать... - Когда-то у нас были долгие разговоры, которые всегда сводились к тому, что ничего на этом свете не стоит убийства другого человека. Я ошибалась. Если я пролью кровь каждого человека в этом мире, он вернётся ко мне? Что мне нужно сделать? Кого убить? Покалечить, испортить? Есть какой-то ритуал? Если да, то какой именно? Я сделаю всё. Я смогу прожить без чистоты души. А без него - нет. Блисс всматривалась в лицо Альбуса, и, наконец, он смог увидеть что-то кроме равнодушия, кроме показательного веселья и нервозности. Она смотрела на него с жалостью и состраданием. Она смотрела на него, и там, на самом дне её зрачков, догорали костры. Она озвучила кое-что. Озвучила раньше, чем эта мысль появилась в голове у Альбуса. Но когда она заговорила, то он понял, что именно в этот момент, а может быть, и всё время, он раздумывал над этим. - Вы же оставляли меня одну, не так ли? Оставляли, конечно же. Для того чтобы покончить с собой, не нужно много времени. Иногда - меньше минуты. Хорошо. Это можно устроить. Можно попытаться, в конце концов, почему нет? Тогда бы это всё закончилось. Но, разумеется, мне не могло так повести, не так ли? Блисс задрала рукав свитера. Альбус, посмотрев на него, не увидел никаких следов или порезов. - Вы такой старый, - смотря на него с каким-то потрясением, сказала Блисс. - Когда-нибудь вы умрёте. А я что? Ну, я проверила. Видимо, только не я. Нет, я не такая везучая. - То, что вы хотели совершить с собой, не выход, - сказал Альбус, понимая, что его голос звучит жестко, жестоко. - Вы - здесь. И вы живы. Разве это не величайший дар, который вам могли подарить? - Нет, - сказала Блисс, замотав головой. - Нет, нет, нет. Он не... он не мог со мной так поступить. - Вы же так бы и сделали. Вы так и сделали. Но вашей силы было недостаточно. - А его, значит, достаточно?! Для того чтобы что? Сделать меня бессмертной и умереть? Нет. Он жив. И... я найду его. Я верну его себе. - Блисс... - Прекратите, - презрительно усмехнулась Блисс. - Столько людей умерло у меня на глазах. Они покинули этот мир в полном одиночестве. И думая об этом, я хочу убить себя. Но, черт возьми, я не могу умереть. - Вы были с Николасом Рафферти до самого конца. - Нет. Если я по-прежнему здесь, то это значит, что и он - тоже. Альбус хотел бы сказать ей столь многое, открыть глаза на такую ужасную, такую жестокую правду. Но он знал, что всё, что он говорил, не имело никакого значения для Блисс Бромлей. *** - Сахарный песок. Каменная горгулья посторонилась и Малфой, оказавшись в проёме, сразу же бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Он увидел Блисс рядом с окном. Она внимательно смотрела на поблескивающую гладь Чёрного озера, и, казалось, не обращала внимания ни на что вокруг. - Подойди сюда, - не оборачиваясь, сказала она. Малфой подошёл к ней и встал рядом, настолько близко, насколько мог себе позволить. Ему всё равно казалось, что расстояние между ними было слишком сильным, слишком неправильным. - Что ты видишь? - сказала Блисс, кивком указав на окно. - Стекло, - нахмурившись, ответил Малфой. - Раму. - Да нет же, - чуть улыбнувшись, сказала Блисс. - Там, за окном. Что ты видишь? - Чёрное озеро. Деревья. Могу разглядеть цветы, - подумав, он всё же спросил. - А ты? - Развалины. Буквально - развалины. Я не вижу Чёрного озера. Только груду камней, мертвые деревья и высохшую маленькую речушку. - Это то, что видят магглы, когда смотрят на Хогвартс, - рассеяно сказал Малфой. - Выходит, ты действительно лишилась магии. Всей магии. И... как же ты теперь будешь? - Без магии? Никак. В смысле, я не собираюсь без неё жить. Потому что она по-прежнему существует. Где-то в этом мире. А если нет, мне придётся устроить холокост. Блисс повернула к нему голову и широко улыбнулась. Малфой хотел бы её поддержать. Сказать, что можно обратиться к врачам больницы Святого Мунго. Или пойти дальше, в Америке колдомедицина продвинулась куда значительнее. Но он знал, о чём именно говорила Блисс. И знал он ещё кое-что. Она не сможет никого убить. Она никогда не сможет причинить никому боль или же покалечить. Не смотря на всё, что случилось, это по-прежнему была Блисс, Блисс со своими яркими улыбками, свитерами, невозможностью говорить коротко, Блисс со своей ужасной координацией и светлыми мыслями. Маленькая Блисс Бромлей. Солнечная Блисс Бромлей. Это по-прежнему была она. Правда же? Правда? - Держи, - сказал Малфой, протягивая ей флакон. - Это то воспоминание. - О! - радостно воскликнула Блисс. - Огромное спасибо. Извини, ты не против, если мы поговорим завтра? Я действительно очень устала. - Но... - Да, я знаю, что обещала, но я действительно устала и хочу спать, - сказала Блисс, мягко подталкивая его в спину. - Завтра мы обязательно поговорим. Спасибо за воспоминание. Блисс быстро закрыла дверь перед носом Малфоя, махнув ему рукой напоследок. Он стоял там какое-то время. Надеялся, что она откроет, посмотрит, по-прежнему ли он там, скажет что-то, скажет, каково ей на самом деле. Возможно, спросит про Грейнджер. Спросит, что происходит в Хогвартсе. Но она так и не открыла дверь, и Малфой понял, что ему, всё же, придётся дождаться завтра. *** - Дорогие учителя. Ученики. Все те, кто собрался сегодня в стенах нашей школы. Для меня большая честь стоять перед вами, и я горжусь тем, что могу говорить перед столь талантливыми людьми. Сейчас я понимаю, насколько быстро прошла моя, ваша учёба в стенах этой школы. Этой прекрасной школы, которая подарила каждому из нас столь многое. И, возможно, мне немного жаль. Жаль, что тогда я не дорожила каждой минутой, куда-то торопилась, старалась успеть больше, чем могла. Прислушайтесь к моему совету: цените то время, что вы здесь. Общайтесь с друзьями. Исследуйте Хогвартс, гуляйте часами по Хогсмиду, не обращая внимания на время. Дорожите каждой секундой, проведенной здесь. И, разумеется, не забывайте о своих уроках. Я не хочу вам лгать. Мы, седьмой курс, заканчиваем Хогвартс не в самые лучшие времена для магического мира. Не смотря на это, каждый хочет заниматься чем-то, о чём мечтал с первого курса. Не смотря на то, что происходит, мы считаем себя непобедимыми. Вечными. Это нормально, ведь мы - так молоды. Тем не менее, я хотела бы попросить вас: цените вашу жизнь. Если вы не хотите идти в мракоборцы, если вы не хотите участвовать в этой войне, если вы и ваши семьи хотите быть в безопасности - вас никто и никогда не будет осуждать. Но, пожалуйста, сделайте всё возможное, чтобы себя обезопасить. Те же, кто хочет сражаться. Для нас настанут мрачные времена. Мы не всегда будем знать, что происходит. Мы не всегда будем знать, в порядке ли наши семьи, или наши друзья. Мы будем верить всем сердцем, что никто из наших друзей не умрёт, что все, кого мы любим, всегда будем с нами. И, не смотря на всё, это - правильно. Мы должны, должны верить в хорошее. И последнее. Я хотела бы попросить вас кое о чём. Цените своих друзей. Цените своих прекрасных друзей, поддерживайте их, старайтесь... старайтесь их понимать. Не слушайте никого, кто говорит, что школа должна остаться в прошлом. Ваши настоящие друзья всегда будут с вами. Поддерживайте их. Не бросайте. Боритесь с ними плечом к плечу. И никогда, никогда не отворачивайтесь от них. *** Аврора нашла Ребекку на плантациях виноградника Винсента. Ребекка стояла в тени небольшого амбара, и с удивлением смотрела куда-то вдаль. Присмотревшись, Аврора поняла чувства Ребекки: Винсент и Десмонд, весело смеясь, кидали друг другу какой-то деревянный круглый обломок. Когда обломок попадал в руки одного, то сразу же взлетал ввысь, возвращаясь к другому. И так - по кругу. - Что они вытворяют? - с удивлением спросила Аврора. - Если бы я знала, - пожала плечами Ребекка. - Винсент нашёл этот обломок дерева где-то в лесу. Я даже не думала, что он найдёт его применение. Причём настолько странное. Аврора ещё немного понаблюдала за ними. Десмонд, в очередной раз поймав кусок дерева, убрал волосы с лица. И, подняв голову, помахал Авроре. Та помахала ему в ответ, засмеявшись. - В любом случае, выглядит это забавно, - не могла не признать она. - Они похожи на счастливых луговых собачек. - Пожалуй, - согласилась Ребекка. - Два счастливых пёсика, которые нашли себе палочку. Они, переглянувшись друг с другом, одновременно фыркнули. На улице нестерпимо светило солнце, воздух нагрелся, наполнился запахом высокой травы и чистых ручьев. - Давай пойдём к ним, - подумав, сказала Аврора. Она сделала несколько шагов вперёд и почувствовала, как Ребекка сразу же схватила её за ворот платья. Это случилось даже раньше, чем ноги Авроры запутались в высокой траве и она едва не повстречалась лицом с землёй. - Это невозможно, - грустно сказала Ребекка. - Даже боюсь представить, что с тобой будет, если нам придётся расстаться. - Расстаться? - растерянно переспросила Аврора. - Но зачем? - Что значит «зачем»? Это просто может произойти, - пожала плечами Ребекка. - Мы можем устать друг от друга. Или захотим побыть порознь какое-то время. Вы с Десмондом можете устать от нас. Или мы с Винсентом. Аврора засмеялась, прищурив глаза. - Возможно, мы можем побыть порознь несколько дней. Или чуть больше. Но... это же ничего не значит. В конечном итоге, мы всегда будем вместе, ведь так? Аврора задала этот вопрос, и для неё он был риторическим. Но Ребекка изменилась: серьёзно на неё посмотрела, взяла в руку одну из выбившихся прядей волос Авроры и задумчиво покрутила её в пальцах. Аврора испугалась. Ей показалось, что именно сейчас Ребекка скажет что-то. «Мы действительно от вас устали». «Какое-то время нам лучше не видеться». «Встретимся через несколько лет». Это, и ещё множество других вариантов пронеслись у неё в голове. И в самом деле, это же было нормально: несколько лет для них не имели значения. Потом они встретятся и будут рады друг другу ещё больше. Возможно, им действительно нужен отдых от этого общения. И всё же, всё же... - Ох, милая, - воскликнула Ребекка, погладив Аврору по щеке. - Не смотри на меня глазами подстреленной лани. Это просто теории и предположения. Я буду с тобой до самого конца, столько, сколько нужно. Пока ты не отпустишь меня - я никогда не уйду. - Ты говоришь так, словно я тебя удерживаю, - сказала Аврора, стараясь не допускать в голосе обиды. - А ты ищешь скрытый смысл там, где его нет, - надзирательно ответила Ребекка. - Я буду с тобой. Я никуда не денусь. Обещаю. Аврора улыбнулась и накинулась на Ребекку, смела её в объятиях. Ребекка засмеялась, подхватывая Аврору, и, внезапно издав странный писк, сильнее сжала её в руках и развернулась так, чтобы закрыть её. Круглый кусок дерева попал ровно в плечо Ребекки. - Вот же криворукий, - покачала головой Ребекка, поморщившись. - Винсент, следи за тем, что делаешь! - Не моя вина! - крикнул в ответ Винсент. - Тут слишком сильный ветер. Ребекка на это ничего не ответила: подняла обломок дерева и внимательно на него посмотрела. - Как думаешь, что ждёт нас в будущем? - неожиданно спросила Ребекка. Аврора только фыркнула на это и, выхватив обломок из рук Ребекки, размахнулась и метнула его Десмонду. После чего развернулась, широко улыбнувшись: - Будущее прекрасно. Во всяком случае, для нас.