Ad Interim

Малфой смотрел на Блисс: на Блисс, которая творила самые опасные, абсурдные, несуразные вещи, которые не должен творить человек с хоть каким-то чувством самосохранения; Смотрел на то, как она мелькает среди этого мира, мира нелепого, тесного, мира, где люди были тупы и вели себя как стада животных; смотрел, как она менялась, как загорались её глаза, как она улыбалась, обижалась, нежничала, злилась, флиртовала, ничего не понимала. Смотрел, как она меняла города, словно перчатки: Ливерпуль, Бристоль, Кембридж, Рим, Страсбург, Рим - повторить ещё раз. Смотрел, как она занималась подготовкой к Балу: куда-то звонила, кому-то писала, быстро стуча по клавишам компьютера, смотрел, как она аппарирует в Мадрид вместе с Изабель Маррей, чтобы договориться об аренде места проведения. Мадрид - ещё одни перчатки в коллекцию Блисс Бромлей. Бег - самое главное в коллекции Блисс Бромлей. Малфой в очередной раз понял о Блисс ту вещь, о которой она даже не подозревала. Более того, услышь она это - разозлилась бы. Правда всегда колет глаза. А правда заключалась в том, что Блисс нравилось бежать. Может быть, она привыкла. Может быть, была адреналиновым наркоманом. А может быть, бег ей нравился из-за цели, к которой бы неизменно привёл бы её. Ей не нравилось, что с ней происходило. Её это пугало и временами Малфою казалось, что вот-вот - и она остановится. Но она не делала этого. Продолжала бежать. «Даже в Хогвартсе я могу продолжать бежать». Малфой не стал отрицать самому себе, что надеялся на прекращение этого бега хотя бы в Хогвартсе. Но винить в этом стоило только самого себя - не скажи он Блисс, что именно волновало его в фотографии, она бы всё ещё пребывала в неведении. А фотографию можно было сжечь. И сказать, что он её потерял. Всем бы стало только лучше. - Эй, ты чего застрял? - Блисс толкнула его в плечо, вырывая из неприятных мыслей. - Вроде бы, стены ты не путал, значит, удариться не мог. Малфой посмотрел на неё, уже облаченную в мантию Хогвартса. И вернулся на несколько месяцев назад; на целую вечность назад, когда Блисс, в своей шляпе, одетая, как подобает дочери аристократов, первый раз прошла сквозь стену и едва не свалилась, покачиваясь на каблуках. «За вами тянется солнечный свет, леди». «Никакая я не леди». Блисс озиралась по сторонам и старалась не двигаться, не попасть кому-нибудь под ноги или задеть что-то хрупкое. - Как ты добиралась до Шармбатона? - неожиданно спросил Малфой, припоминая что-то смутное, тревожащее. - Первого сентября в дом каждого из учеников присылали сферу. Стоило до неё дотронуться - и ты оказывался в карете. Когда пять учеников оказывались внутри, пегасы взлетали и не прекращали полёт до тех пор, пока не приземлялись рядом с дверями школы. - Для тебя это точно было плюсом - опоздать невозможно. - Не начинай, - привычно ответила Блисс. Последнее время она только это и делала - постоянно говорила своё «не начинай», не огрызалась, а если ей что-то не нравилось - просто вставала и уходила, словно ему после этого должно было стать стыдно, словно он - мальчишка-первокурсник, который требует новую метлу, а родители устало качают головами, закатывают глаза и просят его успокоиться. - Зато с безопасностью там было ужасно, - продолжила Блисс. - Ужасно в том смысле, что не продохнуть от вечного контроля. Та же самая сфера сажала учеников в кареты, а потом незамедлительно отправляла домой. Никаких путей для манёвров. - Вечные твои манёвры, - усмехнулся Малфой. Блисс подняла взгляд, и улыбнулась своей самой нежничающей, флиртующей, ласковой улыбкой. Красивая. Всегда - такая красивая. Безумная немного - но ничего. Они справятся. Совсем скоро все будет по-другому. - Почти все зашли в поезд. Пошли, - сказал Малфой. - Думаю, действительно пора... о, да неужели! - воскликнула Блисс и замахала рукой, привлекая внимания своей семьи. То, что к ней приближается именно семья, Малфой понял не сразу: сначала он увидел здоровенного мужчину, который расталкивал прохожих одним своим присутствием. Уилл. Кажется, его звали Уилл. Позади него, не утеряв гордой осанки и холодного взгляда, шла Розалинда. Рядом с ней, держа легкий шаг, шествовал Филипп Бромлей. - Мама, ты очень красивая, - сказала Блисс, когда они подошли. - Уилл, у тебя щека в мазуте, разберись с этим и обними меня. Папа, обними меня и отдай свою шляпу. Когда Уилл стер мазут со щеки, а Филипп немного повоевал с Блисс за сохранение шляпы на своей голове, они обнялись. Стояли так немного, прежде чем отойти и осмотреть друг друга притворно подозрительными взглядами. - Хорошо, давайте начнём, - смиренно кивнув, сказала Блисс. - Никаких выходок, плохого поведения, небрежной учёбы, и, разумеется, внезапных исчезновений неизвестно куда, - перечислил Филипп. - О, где те времена, когда я мог бы сказать об отсутствии мальчиков! - А где те времена, когда Блисс бы тебя послушала? - дернула уголком губ Розалинда. - Уверен, когда-то они были, - задумчиво сказал Филипп. - Гипотетически - точно были. Уилл? - Всё то же самое, что сказал мистер Бромлей, плюс один пункт - не забывайте есть, - нахмурившись, сказал Уилл. - Как так можно? Вы же совсем тощая стали, я думал, вы меня проткнете! - Приятно к рассмотрению и скоро будет исполнено к действию. - Блисс, твоя очередь, - сказал Филипп. - Папа, не забывай выкраивать время на отдых, спи минимум семь часов, перестань экспериментировать с особо опасными зельями и, пожалуйста, не кури! Уилл - следи за папой. И, умоляю, разбери ты уже вечно захламленную верхнюю полку в мастерской, иначе гаечные ключи просто обвалятся тебе на голову. - Может быть, я её уже разобрал, - пробормотал Уилл, пряча глаза. - Мама? - Роза? - Миссис Бромлей? - Бал, - лаконично сказала Розалинда. - Значит, разобрались, - подвела итог Блисс. - Теперь - на поезд. Семья, буду по вам скучать, не забывайте меня. Когда они зашли в поезд, Блисс зашла в одно из купе, не заботясь о том, были ли там люди, и выглянула из окна. Филипп, смотревший на дочь, помялся немного и, сняв свою шляпу, водрузил ей на голову. Поезд тронулся. - Кстати, меня пригласили на собеседование в Гарвард! - Что? - Малфой не видел лица Филиппа, но его потрясенный крик разве что глухой не услышал бы. - Как? Когда? На какой факультет? Значит, ты уже определилась со специальностью? Блисс! Остановите поезд, там моя дочь, мне надо с ней поговорить! - Папа, всё хорошо, - кричала Блисс в набирающем скорость поезде. - Я позвоню... напишу тебе из Хогвартса, расскажу всё в деталях! Не смей курить! Слышишь? Не смей курить! Блисс отвернулась от окна, страдальчески выдохнула и с размаху упала на один из диванов купе. - Малфой, садись напротив меня, нам нужно кое-что обсудить, - говоря это, Блисс рылась в своём портфеле. - Проклятье, что мешает мне поджать ноги? - Полагаю, я. Малфой с каким-то отстраненным интересом наблюдал за всем: как Блисс зашла в купе, полное гриффиндорцев; как разговаривала с отцом через окно под их удивлённые и ошарашенные взгляды; как она села на колени грязнокровки Грейнджер и даже этого не заметила. - О мой бог, - Блисс моментально вскочила, и во взгляде её читалось извинение. Снова захотелось её встряхнуть. Такие, как Грейнджер, не заслуживали даже взгляда чистокровного волшебника. - Гермиона, извини, - Блисс спрятала лицо в ладонях. - Я тебя даже не заметила. - Я не удивлена, - Грейнджер улыбнулась ей. Малфой поморщился. Хотелось сказать, чтобы Грейнджер закрыла рот. Чтобы не растягивала свой большой, грязнокровный рот. Он был и сказал это - но Блисс моментально перевела на него взгляд, нахмурилась, а потом опустила глаза и, сделав пару глубоких вдохов, посмотрела на Гермиону. - Гермиона, можешь потом поговорить со мной? - спросила Блисс. - После ужина или завтра? Я хочу кое-что спросить тебя. - Конечно! На самом деле, мне тоже не терпится кое о чем спросить тебя. - Гарвард? - улыбнулась Блисс тенью своей настоящей улыбки. - Именно, - засмеялась Грейнджер. - Тогда до встречи. - До встречи, Блисс. Блисс направилась к выходу из купе, слегка кивнув в сторону двери. Понятно. Не хотела, чтобы он говорил грязнокровкам что-то, пока она находилась рядом. Ничего. Потом у него будет время. - Когда-нибудь тебе это аукнется, - спокойно сказала Блисс, пока они искали подходящее купе. - Что именно? - Всё. Вся твоя злоба, агрессия, и ненависть к крови, которая отличается от твоей. - Ты будешь рядом? - Когда? - Когда мне это аукнется? Малфою хотелось, чтобы она ответила «да» или не отвечала вовсе. Но, конечно же, Блисс была обезоруживающе честной даже тогда, когда этого не хотели. - Поживём - увидим. Блисс зашла в очередное переполненное купе, извинилась за то, что потревожила, и вышла, внимательно посмотрев на Малфоя. - Знаешь... иди, найди своих. Я подойду позже. - Куда ты? - Подышать свежим воздухом. Малфой, серьёзно, иди. Я потом тебя найду. Блисс заправила большую часть волос за уши, и огляделась по сторонам: пыталась кого-то высмотреть, или побыстрее уйти - не понять. *** Блисс не лгала на счет свежего воздуха - когда она ехала на этом поезде во второй раз, то среди проходов между вагонами заметила небольшую дверь, замок которой держался на одном честном слове. Она тогда подумала, насколько же это опасно и нужно сказать кому-то, чтобы это исправили. А сейчас была рада, что не сделала этого. Блисс достала палочку, чтобы открыть дверь, но так и замерла с ней в руке, рассматривая её, как осколок инопланетного корабля. Ей и раньше казалось, что магия живёт отдельно от неё, но сейчас всё изменилось ещё больше. И Блисс поняла, что именно. Ей хотелось магии. Очень, очень сильно. Но не такой. Она хотела свою магию. Словив эти мысли, Блисс хмыкнула и покачала головой. Свою магию. Нет у неё своей магии, а единственная магия, которая могла бы быть, ей не нравилась. Не подходила. Не её. Стерлось. Отняли. Отняла. Блисс направила палочку на замок и, борясь с каким-то отвращением, сказала: - Алохомора. Расшатанный паз выскочил из замка, приоткрывая дверь. Струйка воздуха приятно холодила лицо. Не то. Какая-то ошибка, суррогат. Не её. Не её. Не её. Блисс чертыхнулась, и, удостоверившись, что за ней никто не наблюдает, несколько раз выругалась. Страшно было представить, что будет дальше. Хотя... можно не думать об этом. Можно продолжать искать зацепки. Блисс достала фотографию, и больше не смотрела на людей: только на каменную стену, большое окно и темную пропасть за ним. - Вот ты где! - Привет, - продолжая рассматривать фотографию, ответила Блисс. Когда ей положили подбородок на плечо, Блисс машинально почесала Рафферти за ухом, будто кота. - Как прошли каникулы? - спросила Блисс. - Помню только то, как приехал на виллу острова Капри. - А с остальным что? - Стёрлось. Рука Блисс замерла, и она слегка повернула голову, увидев темную кудрявую макушку Рафферти и кусочек его щеки. - В каком смысле... стёрлось? - В первый же день меня огрели по голове чем-то тяжелым, или это было заклинание, мы так и не поняли. Очнулся в больнице Лондона, едва снова не потеряв сознание, потому что дюжина врачей, которые нарезают вокруг тебя круги - то ещё зрелище. Блисс повернулась к нему и, внимательно рассмотрев его лицо, тихо ахнула. А потом осторожно погладила Рафферти под глазами: невесомо провела пальцами по синякам. - Как же отвратительно ты выглядишь, - попыталась улыбнуться Блисс. - Да? - усмехнулся Рафферти. - Ну и что? Зато ты - красивая. - Ты знаешь, что произошло? Кто мог такое сделать и почему? - Если меня действительно огрели по голове, то, скорее всего, какие-нибудь пьяные туристы, - пожал плечами Рафферти. - А если заклинание... здесь есть вероятность с теми же туристами, потому что на Капри часто приезжают волшебники. - Есть ещё какая-то вероятность? - К моему отцу пришёл человек с аудиенцией, - ответил Рафферти. - Хотел завербовать его в свои ряды. - В ряды Волан-де-Морта? - нахмурилась Блисс. - Да. Он отказал. Может быть, таким образом его хотели припугнуть. Но даже если и так - мой отец тот ещё упрямый осёл. В хорошем смысле, разумеется. Он не англичанин - американец, и на эту войну ему наплевать. Знаешь, почему он не возвращается в Америку? - Почему? Воспоминания о твоей матери? Рафферти нахмурился, прищурился, покачал головой. Как будто пытался что-то вспомнить. - Разве я тебе рассказывал, что моя мать умерла? - Нет. Но это же очевидно. Умерла или бросила вас - что-то из двух. Ничего, что я подняла эту тему? - Что ты, нет, - Рафферти потрепал её по голове. - Всё хорошо. По правде говоря... - Что? Договаривай. - Нет, ничего, - он снова нахмурился, и до того смешно закатил глаза, что Блисс фыркнула. - Знаешь эти типичные подростковые депрессии? - Да, они ужасны! - Как я с тобой согласен, - хмыкнул Рафферти. - А ты? Как провела каникулы? Блисс задумалась, пытаясь подобрать слова, сказать так, чтобы не солгать, но и умолчать большую часть правды. - Скучно, - наконец ответила она. - Хотя, я выбралась в Рим. - И как там, в Риме? - Туристы, собор Святого Петра, обитель папы Римского, милые прохожие. В очередной раз перепутала Марию Магдалину с Мадонной, выругалась рядом с собором, и, к несчастью, это услышав особенно набожный человек. Рафферти деловито потрогал её руки. - То есть, это не сон? Ты действительно выжила? Блисс засмеялась, отвесив ему подзатыльник. Какой же мальчишка. Прелесть. - Это то, что я делаю всегда. Блисс дышала свежим воздухом, рассматривая туманные луга и холмы, мелькавшие за окном. В какой-то момент повалил снег и Блисс, вытянув руку, поймала несколько снежинок. Когда она снова дотронулась до фотографии, та стала влажной. - Кто они? - спросил Рафферти, по-прежнему клевавший носом в плечо Блисс. - Не знаю. Кем они тебе кажутся? - Мужчина... странный. Озлобленный какой-то. Мне он не нравится. - А девушка? - Красивая. Блисс закатила глаза. - Осторожно. Твой словарный запас может скатиться исключительно до закатывания глаз. - Ты представляешь, как бы сильно это обрадовало большинство тех, кто меня окружает? - Явно не меня. Блисс снова начала почесывать его за ухом. Ей было спокойно. *** На одно мгновение Блисс показалось, что она проснулась в своеобразном отеле: с витражами, невесомыми полупрозрачными занавесками, стенами, обтянутыми синим шелком. Она поднялась с кровати и потянулась, возвращаясь в реальность; а реальность была такова, что она вернулась в Хогвартс. Невольно нахлынули воспоминания, все, до последнего: первый день в Хогвартсе, лодки, распределение, знакомства с остальными учениками, Выручай-комната, трещина в асфальте, трещина в сознании, аверлиусы, Рождественский бал, всё остальное, всё, что когда-то происходило в этих стенах. Блисс схватилась за голову, буквально чувствуя, как из глаз сыплются искры. На одеяло упало капля красного. Блисс поднесла руку к носу и сжала зубы. Приехали. Последний раз такое наблюдалось, когда ей было четырнадцать. - Доброе утро, - сказала Падма, собиравшая сумку. - Ну и вечер вчера был, да? Падма подошла к Блисс и, на мгновение присмотревшись к её лицу, распахнула глаза. - Блисс, - растерянно произнесла она. - Что это? - Ты же сама сказала, что вчера был тот ещё вечер, - буркнула Блисс, пытаясь отыскать платок в тумбочке. - А это - его последствия. - В больничное крыло, немедленно! - Падма, - Блисс сказала её имя самым умоляющим и плаксивым тоном. - Я не хочу. У меня аллергия на больничное крыло, всё скоро пройдёт. И потом, мадам Помфри сама меня убьёт, если увидит ещё раз. - Не желаю ничего слышать, - категорично сказала Падма. - Кэтрин, Полумна, немедленно просыпайтесь! Кэтрин, ты просыпайся особенно. Поведешь свою подругу в больничное крыло, и если я узнаю, что ты этого не сделала - отведу сама. Вас обоих. - Но я здорова, - сонно пробормотала Кэтрин, ещё сильнее закутываясь в одеяло. - Если не встанешь сейчас же и поддашься на провокации Блисс, твоё здоровье заметно пошатнется. - Падма, ты же хорошая, не будь злюкой, - послышался несчастный голос Полумны. - Сколько сейчас времени? - Восемь утра и, девушки, у меня для вас сюрприз - каникулы закончились. Надеюсь, вы выспались, потому что до пасхальных каникул ещё очень много времени, а знаете, что это значит? - Мы будем находить способ сбегать в Хогсмид чаще, чтобы время шло не так медленно? - хмыкнула Кэтрин, держащая в руках шампунь. - Никто не видел мою мочалку? - Нет! Мы будем делать тоже, что и всегда - подтверждать свою принадлежность к своему факультету! Мы должны быть самыми сообразительными, самыми упорными, самыми храбрыми... - А разве упорство - это не по части Пуффендуя? - уточнила Полумна. - А нишу храбрости прочно занял Гриффиндор, - напомнила Кэтрин. - Значит, нам только и остается, что быть сообразительными. Так что, кто сообразит, как можно безнаказанно вылезти в Хогсмид? - Кэтрин, как так можно? - Падма была возмущена до глубины души. - Нет, ладно Полумна, она моя ровесница, ладно Блисс, от неё всего ожидать можно... - Что? - искренне возмутилась Блисс. - Что заставило тебя так думать? - Но ты! - продолжала Падма, не обращая на слова Блисс внимания. - А что со мной не так? - захлопала светлыми ресницами Кэтрин. Блисс постаралась замаскировать смешок кашлем. Ох уж эта Кэтрин - ангел с рождественской ёлки, не иначе. - Ты... ты пятикурсница! Тебе всего пятнадцать. И потом, ты же девочка! Полумна, Кэтрин и Блисс посмотрели на Падму взглядами крайне непонимающими и удивлёнными. - Однако, сегодня я о себе узнала крайне много нового, - ошарашенно пробормотала окончательно проснувшаяся Полумна. - И не говори, - поддакнула Блисс. - Прямо день открытий. - Так, с меня довольно! - воскликнула Падма, покрываясь румянцем. - Вы прекрасно поняли, что я имела в виду! - Падма, ты ясно дала понять, что единственная девочка среди нас - Кэтрин, - меланхолично напомнила Полумна. - Я уверена, что абсолютно ничего не понимаю. - А от меня можно ожидать всего, что угодно, правда же? - иронично сказала Блисс. Падма сцепила зубы, и если бы взглядом можно было метать молнии, то от их комнаты осталась бы горстка пепла. - Встали, собрались, на завтрак, - угрюмо сказала Падма. - То есть, мы с Полумной идём на завтрак. Кэтрин и Блисс - в больничное крыло. Ещё одно слово - и я опробую на каждой из вас весьма интересное заклинание. Три дня не оправитесь. Падма, уже собранная, выглядевшая, как идеальная староста, взмахнула хвостом и вышла за дверь. - Знаете, - помолчав, сказала Кэтрин. - С одной стороны, мы все - подруги, но иногда... это нормально - бояться своих друзей до дрожи в коленях? - Это Падма, - лаконично сказала Блисс. - Мне кажется, что когда она в гневе, её боится сам Хогвартс. Ладно, поспать мы больше не сможем. Кэтрин, твоя мочалка в ящике со свитерами. - Что она там делает? - сказала Кэтрин, выуживая мочалку из-под стопки свитеров. - Ты её туда положила, не я, - вздохнула Блисс. - Давайте собираться, и как можно быстрее. Блисс надеялась, что пока она будет собираться, кровь перестанет идти, но кровотечение лишь замедлилось, не исчезнув полностью. Пока они с Кэтрин шли до больничного крыла, от них шарахались все первокурсники и Блисс понимала, почему. Растрепанная, сонная, злая на свой организм, с кровавым платком у носа, она, наверное, представляла собой зрелище не для слабонервных. Хорошо, что синяки почти исчезли, иначе бы с неё можно было рисовать иллюстрации к книгам ужасов. - Мисс Бромлей! - воскликнула мадам Помфри, едва её завидев. - Суток не прошло с вашего последнего визита, да что уж там, суток с вашего пребывания в Хогвартсе. Что с вами опять стряслось? - Небольшое носовое кровотечение, ничего необычного, - пробормотала Блисс. - Садитесь, - вздохнула мадам Помфри. – Опустите голову, несильно сожмите крылья носа и ждите. Сейчас принесу необходимые зелья. И, мисс Бромлей, профессор Флитвик рассказал мне о вашей проблеме, так что... постарайтесь не думать. Легко было сказать, когда только и хотелось, что анализировать, думать, продумывать, додумывать, вспоминать всё, что произошло сразу после того, как Блисс вышла из поезда. Не случилось ничего хорошего. Блисс хмыкнула, представив, что было бы, услышь эту мысль Малфой. Кстати, о Малфое... Блисс старалась не шевелиться, поэтому от страдальческого вздоха и закатывания глаз пришлось удержаться. Вчера она так и не вернулась к нему. Они с Рафферти ещё какое-то время наблюдали за туманными лугами, а потом он сказал, что в этом тумане можно потеряться, если долго в него смотреть. - Нет, это не туман, - ответила Блисс. - Гоблины. - Ты про Россетти? - Знаешь? - Смотреть на гоблинов нельзя, Нельзя их брать плоды. Кто знает, Что за жадная земля Давала им воды. Странный вышел диалог, без нити, без связей, без чего-то, за что можно зацепиться. Но это было неудивительно - они были сонными, уставшими, почти отражением собственных состояний. Позже они зашли в купе, почти полупустое - там был только мальчик с фотоаппаратом, которого звали Колин. Его фамилию Блисс не знала. Колин уверил их, что они не помешают, и Блисс, как только Рафферти сел на диван, положила голову ему на колени и моментально отключилась. Проснулась Блисс сразу же, как остановился поезд. Она несколько раз толкнула Рафферти и тот, вздрогнув, проснулся, моргая и оглядываясь по сторонам. - Приехали, - утвердительно сказал он. - Да, - ответила Блисс. - Где ты оставила чемодан? Блисс чуть было не сказала, что чемодан она оставила в Хогвартсе, но потом поняла, что Рафферти говорил о том чемодане, который ей пришлось одолжить у Кэтрин. - У Кэтрин. Проклятье, я не могу оставить её одну с моим чемоданом! - Я помогу, не переживай. Когда нашлась Кэтрин, решилась проблема с чемоданами, Блисс попрощалась с Рафферти и села в карету с соседками по комнате. Они переговаривались, смеялись, вспоминали каникулы, а Блисс забилась в угол и старалась сохранить теплоту тела от недавнего сна. - Блисс, спустить с небес на землю! Как прошли твои каникулы? Наверное, это «спустись с небес» и послужило отправной точкой. Следующее, что увидела Блисс, было потолком больничного крыла. В голове, совершенно не к месту, певуче и издевательски пронеслось «Твою мать, Бромлей». Как-то раз шериф Лару закончил эту фразу таким образом: «Твою мать, Бромлей, вечно с тобой вот так». Тогда ситуация была совершенно другая, но это «вот так» стало неожиданно часто характеризовать всю её жизнь. Мадам Помфри, осмотрев Блисс, очень удивилась. - У вас явное переутомление, - растерянно сказала она. - Мисс Бромлей, но каким образом вы умудрились переутомиться в каникулы? Я бы могла предположить, что вы сильно налегали на учебу, но больше похоже на то, что вас били учебниками! Это бы объяснило почти вывихнутое запястье. - Почти? - переспросила Блисс. - Ощущение, будто вы упали с большой высоты несколько дней назад. Хотя, учитывая вашу координацию, не понимаю, почему я вообще об этом спрашиваю. Кость я вправила, так что можете не волноваться, - мадам Помфри помялась, налила стакан воды, и сказала. - Если хотите спать не здесь, а в своей кровати, я вас отпускаю. - О, спасибо! - Не одну, разумеется, - хмыкнула мадам Помфри. - Разбудите это чудо природы, похожее на инферала, а после того, как он вас проводит, дайте ему сонное зелье. Блисс потрясла Рафферти за плечо и, когда он не проснулся, пару раз хлопнула по щеке. - Я не сплю, - резко подняв голову, сказал Рафферти. - Да, да, не спишь, - закивала Блисс. - Ты чего устроил? Сколько времени? - Ждал, пока ты проснешься. Ровно полночь. Блисс горестно вздохнула, поднимаясь с кровати. - Пошли. Проводишь меня до башни, потом - выпьешь сонное зелье, потом - идёшь спать. - Тебе говорили, что временами ты становишься тем ещё боссом? - Говорили. Ты. Постоянно, - улыбнулась Блисс. Они шли по ночным коридорам Хогвартса, старались не светить палочкой на спящие картины, иногда Блисс едва не врезалась в стены, но в последний момент Рафферти, более сонный, чем она сама, аккуратно оттаскивал её от косяков и твердых поверхностей. - Какой вклад Отталин Гэмбл внесла в безопасность учеников Хогвартса? - спросил каменный клюв орла. - Предложила перевозить волшебников на поезде, - ответил Рафферти. - Благодаря её вмешательству появился Хогвартс-Экспресс. - Ответ верен, - ответил клюв, открывая дверь. Стоя в дверях так, чтобы она не закрылась, Блисс проследила, чтобы Рафферти выпил сонное зелье. Хотя зачем. Из него самого можно было сделать сонное зелье. - Кстати, что было на ужине? - Не знаю, - ответил Рафферти. - Я донёс тебя до больничного крыла, решил подождать, пока ты проснешься, а потом уснул. - Ты моё вечное горе, - простонала Блисс. - Иди спать. - Иду, - послушно ответил Рафферти. - До завтра. - До завтра. А теперь она снова в больничном крыле, как будто никогда из него и не уходила. Слишком много в её жизни появилось «больничного». Нужно было что-то с этим делать. Быстрее со всем разобраться, потому что время уходило. Почему-то Блисс казалось, что ей отведён малый срок. Интересно, как прошёл ужин? Что сказал профессор Дамблдор? Говорил ли что-то важное своему факультету профессор Флитвик? У кого можно было взять расписание пар? Интересно, Малфой узнал, что с ней случилось? Лучше бы не знал. Всю душу из неё вынет. - Никаких уроков сегодня, - сказала мадам Помфри, когда кровь была остановлена. - Но я не могу пропустить первый день занятий! Хотя, это было не такой уж и плохой идеей. Она не сделала ничего из того, что задали на дом. У неё были зелья, которые она позаимствовала из шкафчика отца ещё летом, их вполне можно было выдать за простейшие зелья, которые стоило приготовить каждому из учеников. А что касается остального... Блисс горестно вздохнула. Профессор Снейп не оставит ничего от её самооценки. И назначит отработки. И задаст ещё больше домашнего задания. - Тем не менее, вы пропустите, - категорично ответила мадам Помфри. - Хорошо, - кивнула Блисс. - Но позвольте мне хотя бы уйти в башню, пожалуйста! Я обещаю, что весь день проведу в постели, со мной ничего не случится. Мадам Помфри недоверчиво смотрела на Блисс. После чего, подумав, сказала: - Только в том случае, если кто-то за вами зайдёт. Одну я вас не пущу. Блисс уже хотела прибегнуть к умоляющим взглядам, умоляющим словам, умоляющему поведению: знала, что сейчас все на уроках, что за ней никто не придёт. Но только она хотела начать говорить, как её тихо позвали: - Блисс? Блисс обернулась, не веря своим глазам. - Гермиона? - ошарашенно произнесла она очевидную вещь. - Гермиона, как я рада тебя видеть, ты представить не можешь. - Ну почему же, могу, - тепло улыбнулась Гермиона. - Проводить тебя до башни Когтеврана? Они уставились на мадам Помфри. - Мисс Грейнджер, я отпускаю её исключительно под вашу ответственность, - окончательно сдалась мадам Помфри. - Если по дороге мисс Бромлей станет хуже - немедленно ведите её обратно. - Спасибо, мадам Помфри! - счастливо воскликнула Блисс, поднимаясь со стула. - Гермиона, бежим. - Никакого бега, - возмущенно сказала мадам Помфри. - Спокойный, размеренный шаг. Они шли в молчании, но Блисс оно не мешало, напротив - всё казалось размеренным, спокойным, едва ли не уютным. Но когда Блисс посмотрела на Гермиону, то заметила, что та нервничает. - Гермиона, всё в порядке? - встревоженно спросила Блисс. - Ты хотела мне сказать что-то? - Да, всё хорошо, - Гермиона снова улыбнулась, и Блисс не удержалась от ответной улыбки. Гермиона была очень симпатичной, но когда она улыбалась, расслабляла лицо, то становилась по-настоящему красивой. - Я много о чем хотела поговорить, - продолжила Гермиона. - Давай сначала поговорим о Гарварде. Гермиона пораженно покачала головой, словно не понимала чего-то. - Какой факультет пригласил тебя на собеседование? - помявшись, спросила она. - Факультет искусства и науки, - с готовностью ответила Блисс. - Я всё ещё не верю. Но, с другой стороны, вряд ли они меня зачислят. Это просто собеседование, да и к тому же... - Что - к тому же? - нахмурилась Гермиона. - Женщина, которая отправила за меня документы, послала их не только в Гарвард. Был ещё Принстон и Йель, - объяснила Блисс. - А на собеседование меня пригласил только Гарвард. - Но Гарвард считается одним из лучших университетом Лиги Плюща! - горячо воскликнула Гермиона. - Да, но это всё равно не отменяет факта, что остальные университеты меня не пригласили, - усмехнулась Блисс. - Да и потом, ты просто не представляешь, какое большое внимание они уделяют оценкам. Волшебники редко поступают в Лигу Плюща, потому что учатся в таких вот заведениях, а мои оценки в пансионе мадам Фавро... не будем о грустном, хорошо? - С твоими оценками было настолько плохо? - Гермиона сказала это с явным сомнением. - Блисс, но ты же неплохо учишься. Мадам Синистра вообще только и делает, что говорит о тебе! - Мне нравится астрология, - улыбнулась Блисс. - А с тем, что мне нравится, трудности возникают редко. Блисс подумала, и решила уточнить: - Учёба. Я сейчас говорю об учёбе. - Я и не думала о другом, - хмыкнула Гермиона, и, глубоко вздохнув, спросила. - Но почему Лига Плюща? - Извини, я плохо поняла вопрос, - смутилась Блисс. - Мне кажется, это довольно очевидно, если ты не имела в виду что-то другое. - Ты же... Блисс, ты чистокровная, - мягко сказала Гермиона. - Нет дверей в магическом мире, которые были бы для тебя закрыты. Блисс остановилась посреди коридора, прислонившись к стене. - Можно встречный вопрос? - Да, конечно, спрашивай, - кивнула Гермиона. - Что ты собираешься делать после школы? - Блисс подумала, и перефразировала вопрос. - Если бы не ситуация в магическом мире, что бы ты стала делать? Стоп, подожди. Если ты не определилась, то можешь не отвечать. - Я определилась ещё в четырнадцать! - Гермиона сказала это с таким возмущением в голосе, что Блисс не удержалась от смешка. - Я хочу стать управляющей Отдела магического правопорядка. - Управляющей? - Блисс прониклась к Гермионе ещё большим уважением. - А ты из тех, кто сразу ставит перед собой конкретные и высокие цели, да? - Разумеется, мне придется идти к должности управляющей ровно десять лет, - сказала Гермиона. - Я всё рассчитала. Смотри, на втором курсе университета я должна добиться собеседования, чтобы меня приняли на стажировку. Год я буду возиться с правкой отчетов, бегать по всему Министерству с поручениями и выполнять роль грубой и не очень рабочей силы. Затем - меня повысят. Скорее всего, я буду работать в Отделе по ограничениям применения волшебства. Платят там всего ничего, но если отдавать работе всю себя, можно спасти множество обычных людей от травмоопасных ситуаций, заработать репутацию и стать на шаг ближе к повышению. Если мне повезёт, - а мне повезёт, - то через три года меня переведут в Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Затем - всего семь лет до заместителя и непосредственно главы Отдела магического правопорядка. Блисс только и оставалось, что восторженно слушать, когда Гермиона рассказывала об отделах Министерства магии, о том, в чём заключается суть каждого отдела, какой большой вклад они внесли в магический мир и существование волшебного общества. - Я мечтаю, чтобы моё имя стояло наравне с именем Отталин Гэмбл, - призналась Гермиона в конце своей речи. - Хочу сделать что-то столь же значимое, что сделала она для безопасности многих волшебников, при этом принеся в него частичку мира, где нет магии. - Хогвартс-Экспресс, - улыбнулась Блисс. - Вчера, на входе в башню, мне задали вопрос, чем она знаменита. Уже с нетерпением жду того момента, когда кто-то из здешних учеников сможет так же отвечать на вопросы о тебе. - До этого ещё далеко, - ответила Гермиона. - Но спасибо за эту веру в меня. - Гермиона, это же ты! - воскликнула Блисс. - Все знают, какой ты человек, все знают, сколь много ты сделала для Хогвартса. А с учетом того, что я здесь не проучилась и года, уверена, что половина историй осталась для меня за завесой тайны. Да и потом, кто здесь лучшая ученица Хогвартса, а? Не смей скромничать и отвечай честно. - Я, - признала Гермиона, но потом осторожно произнесла. - Всё же, Малфой почти меня догоняет. - Не волнуйся, это его извечная проблема, - хмыкнула Блисс. - Всегда пытается кому-то что-то испортить. Но знаешь, как с этим можно бороться? - Как? - Быть быстрее, - ответила Блисс. - Просто быть быстрее. Это помогает, правда. Когда они подошли к дверям башни Когтеврана, Гермиона спросила: - Так, всё же? Почему не магический мир? - А почему ты выбрала магический мир, Гермиона? Гермиона посмотрела на Блисс с удивлением всепоглощающим. - Магический мир - самое прекрасное, что я видела когда-либо. Понимаешь, Блисс, когда ты узнаешь, что магия реальна, всё остальное не имеет значения. Да, он не совершенен, временами жесток и озлоблен, но это можно изменить. Сделать его лучше, чем он есть сейчас. - Ты любишь этот мир, да? Ты считаешь его своим. - Очень сильно. - Вот и ответ, - улыбнулась Блисс. - У меня тоже есть мир, который я считаю своим. И он вовсе не магический, а самый обычный. Со всеми своими странами, городами, людьми, той же жестокостью и проблемами. Обычный мир прекрасен. И я не хочу менять его на этот. Когда клюв заговорил, обе девушки вздрогнули. - Благодаря кому и в каком году был создан реестр оборотней? - Благодаря Ньютону Артемису Фидо Скамандеру, в тысяча девятьсот сорок седьмом году, - без запинки ответила Гермиона. - Ответ верен. Дверь открылась, но вместо того, чтобы попрощаться с Гермионой, Блисс затащила её за собой. - Каждый раз, когда я думаю, что эта дверь уже ничем меня не удивит, появляются очередные вопросы, на которые я не знаю ответов, - застонала Блисс. - Ты меня просто спасла. Кто такой этот Ньют Скамандер? - Когда-то он учился в Хогвартсе, - сказала Гермиона. - Ньют Скамандер внёс огромный вклад в безопасность как и волшебников, так и магических существ. Блисс, ты что-то хотела узнать что-то ещё? У меня были свободные часы, но пара по Защите начнется совсем скоро. - Да, хотела, - призналась Блисс. - Пройдём в мою комнату? Порывшись в кармане пальто, Блисс достала фотографию и показала её Гермионе. - Смотри, - сказала Блисс. - Узнаёшь это место? Сколько всего окон в Хогвартсе открывают вид на Черное озеро? Гермиона не отвечала какое-то время, рассматривая фотографию. - Могу сказать несколько вещей, - медленно начала она. - Во-первых, на счет окон: ты можешь смотреть в окно Хогвартса, и видеть за ним Черное озеро. Но если ты выйдешь на улицу, и попытаешься найти это окно, то или его не увидишь, или же поймёшь, что Черное озеро находится на противоположной стороне, и увидеть его с того места, откуда ты пришла, невозможно. - Магические окна. Ну конечно, об этом стоило подумать. - Ещё кое-что, - сказала Гермиона, повертев фотографию. - Это не совсем фотография. - То есть, как? - не поняла Блисс. - Ты знаешь, почему магические фотографии двигаются? - спросила Гермиона. - Могу предположить, что дело в магии, но это всего лишь гипотеза, - усмехнулась Блисс. - Так и есть, для того, чтобы фотографии двигались, делается специальное зелье. Но, вот в чём дело - до того, как придумали это зелье и до того, как придумали фотоаппараты, маги нашли способ запечатлевать себя и окружающее на бумаге. Блисс не понимала абсолютно ничего. Делать фотографии до того, как придумали фотоаппарат? И до этого додумались не обычные люди, а маги? Немыслимо. - Каким образом и как ты это поняла? - Смотри, на этих двоих, - Гермиона показала Блисс фотографию. - Я сначала не поняла, что меня смущает, а потом заметила. Они улыбаются, разговаривают, но не так, как на обычных магических фотографиях. Ты заметила, что на любой фотографии люди двигаются так, как они делают это в реальной жизни? Никаких задержек, замедления или ускорения. Но процесс запечатления Теневой сущности... - Теневой сущности? - Да, так называется этот процесс, - ответила Гермиона. - Я расскажу позже, как это делается. Так вот, процесс запечатления теневой сущности очень кропотливая и сложная работа. Когда люди и всё, что их окружает, оказываются на бумаге, с первого раза можно и не заметить. А если долго смотреть на фотографию, то это просто покажется обманом зрения. - Как будто они начинают двигаться медленнее или наоборот, очень быстро и хаотично. Или вообще останавливаются на несколько секунд. - То есть, ты замечала? - Да, но я не предала этому значения, - призналась Блисс. - Я действительно подолгу рассматриваю эту фотографию, так что все странности я списала на замыливание зрения. Но при чем здесь тени и сущности? Пока Гермиона рассказывала о теневых сущностях, Блисс осторожно прилегла на кровать. Оказывается, до изобретения фотоаппаратов, до изобретения зелья, у магов был, да и остается по сей день, способ себя запечатлеть. Для успешного процесса были необходимы четыре зеркала в полный рост, солнце, наполовину севшее за горизонт и тень человека, пересекающаяся с каждым из зеркал. Если все факторы были учтены, и формула заклинания была произнесена верно, то спустя час на поверхности листа, прикрепленного к одному из зеркал, начинали проявляться люди и то, что, как они думали, их окружает. - То есть, они могли находиться в совершенно другом месте? - удивилась Блисс. - Не в Хогвартсе, не рядом с окном, а... да где угодно. - Только в том случае, если они были шизофрениками, - своеобразно утешила её Гермиона. - Но даже если бы они представляли какое-то другое место, помимо того, в котором они находятся, заклинание бы вряд ли сработало. Это очень капризная магия, которая может дать осечки даже при соблюдении всех факторов. Гермиона снова посмотрела на фотографию, но, в конце концов, с сожалением покачала головой. - Извини, но я правда не могу предположить даже примерное их местонахождение. Это может быть любое место Хогвартса. - Гермиона, скажи... да, Теневая сущность - очень капризная магия, но не могли ли её использовать для запечатления лиц студентов в альбомы Хогвартса? - Не просто могли - её использовали, - сказала Гермиона. - Начиная с... шестнадцатого века и до изобретения фотоаппаратов включительно, но точный год неизвестен. - Значит, всех студентов, начиная с шестнадцатого века, можно найти в альбомах Хогвартса? - Не всех, - покачала головой Гермиона. - Капризная магия, помнишь? Некоторые студенты пропадали с фотографий через несколько часов после того, как появились, некоторые вообще не могли запечатлеться должным образом. Но... если эта девушка действительно была студенткой, то с ней явно проблем не возникло. Кто она, если не секрет? - Моя очень дальняя родственница, - сразу же ответила Блисс. - На каникулах я пыталась узнать, учился ли в Хогвартсе кто-то по линии матери, вот и набрела на эту... я буду называть её фотографией, потому что Теневая сущность звучит слишком пугающе. - Ну, фактически, это и есть фотография, - снова улыбнулась Гермиона. - Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, мне отпроситься с занятий, чтобы присмотреть за собой? - О мой бог, нет, что ты! - воскликнула Блисс. - Серьёзно, я сама прекрасно справлюсь. Ответь на один вопрос и можешь идти, хорошо? - Конечно, спрашивай. - Скажи, можно ли использовать руны, как непосредственный магический проводник? - Ты имеешь в виду использование рун наподобие волшебной палочки? - удивилась Гермиона. - Нет, это невозможно. Руны, конечно, весьма недооценены, и если сплести их правильно, то в них можно прятать скрытые послания или создавать прочные замки, но на этом, пожалуй, всё. - А если не сплетать руны? - спросила Блисс. - Если использовать их... по отдельности? - А это уже глупость, - выпалила Гермиона. - По отдельности руны не несут в себе ничего. Иногда обычные люди используют их как талисманы на удачу, но от этого никакого толку. - Спасибо, Гермиона, - улыбнулась Блисс. - Если что-то понадобиться, или захочешь поговорить - найди меня. - Как и ты, - Гермиона посмотрела на неё с теплотой. - Кстати, ты уже видела расписание? Кажется, учителя окончательно сошли с ума на почве аверлиусов. - Нет, ещё не успела, - хмыкнула Блисс. - Больничное крыло соскучилось за время моего отсутствия, так что я миловалась с ним. Что не так с расписанием? - Смотри, в начале учебного года мы сидели на защите таким образом: Когтевран и Слизерин, Гриффиндор и Пуффендуй. Теперь сдвоенные пары будут меняться факультетами каждую неделю. Сейчас, например, у нас Защита с Когтевраном. - То есть, с моим факультетом. - Да. Блисс подошла к зеркалу, как следует расчесала волосы и, обернувшись к Гермионе, засияла улыбкой. Выражение лица Гермионы говорило о том, что она её поняла. - Блисс, нет. - Гермиона, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - заканючила Блисс, кротко улыбаясь. - Я не хочу пропускать первый день занятий, я не хочу сидеть целый день в комнате, когда отлично себя чувствую. Я, признаться, не сделала домашнего задания по Защите, и даже если останусь на весь день в комнате, не смогу наверстать всего. А если я пропущу этот день, Снейп точно сживет меня со свету! Гермиона по-прежнему молчала, с сомнением оглядывая Блисс. - К тому же, так у тебя будет возможность следить за мной, - привела последний аргумент Блисс. - Если что - отведешь меня в больничное крыло, и точно будешь знать, что я не истекла кровью у себя в комнате. Эти слова произвели на Гермиону впечатление, поэтому она, помолчав какое-то мгновение, всё же согласилась с доводами Блисс. К моменту, когда они оказались у двери в кабинет, Гермиона остановилась так быстро, будто налетела на стену. - Подожди, - медленно оборачиваясь, сказала она. - Ты сказала - профессор Снейп сживет тебя со свету? - Ну да, - пожала плечами Блисс. - Ты действительно думаешь, что он простит мне отсутствие домашнего задания? Гермиона, кому из нас было плохо? Это же профессор Снейп, и ему понадобиться стать другим человеком - как минимум, чтобы по окончанию занятий я вышла из этого класса хотя бы с подобием самооценки. Гермиона всё ещё молчала, панически посматривая то на дверь, то на Блисс. - Не стоит волноваться так сильно, - утешила её Блисс, берясь за ручку двери. - Снейп, конечно, меня раздавит, но только морально. Сильно морально. Очень морально. Индивидуально морально. Ладно, пошли. Серьёзно, не убьёт же он меня! Блисс толкнула дверь, заходя в кабинет. И стала зеркальным отражением Гермионы: остановилась, как вкопанная. - Мисс Бромлей, мисс Грейнджер, вы опоздали, - не оборачиваясь, сказал преподаватель. - Садитесь на свободные места. Нужно было что-то сказать. Извиниться. Или поздравить. Или сказать, как сильно она удивлена, и не понимает, что тут происходит. Но лучше всего, конечно же, было просто сесть на место. - Вы не профессор Снейп. Каждый в классе обернулся, посмотрел на Блисс или с удивлением, или откровенным смехом. - А вы уже приходите к правильным выводам, мисс Бромлей. Превосходное качество для ученика, - засмеявшись, ответил Киллиан Маррей.