День сурка

День — ночь, ночь — день, Превратился я в тень И кричу в страхе я: Под ударом семья. Ночь — день, день — ночь, Должен я им помочь. Только как их спасти? Не могу найти пути… Ночь — день, день — ночь, Прогоняю страхи прочь. Может их смогу спасти Если одному мне уйти…

      Микеланджело проснулся у себя в кровати. Ниндзя чувствовал себя так, будто и не ложился вовсе. Совершенно разбитый и измученный, он лежал, страшась подняться и узнать, жив ли Лео или…       Думая об этом можно было сойти с ума. Слишком тяжело было переживать гибель близких снова и снова, зная, что должно произойти и не в силах это предотвратить. Чересчур больно сохранять в памяти всё случившееся. Майки пожалел, что Рафаэль удержал его тогда, на крыше. Может, если бы он тогда погиб, всё закончилось бы?       Голоса, раздавшиеся из коридора отвлекли ниндзя от размышлений. Прислушавшись, младший из братьев услышал уже выученный наизусть диалог Лео и Рафа. Леонардо снова отчитывал брата за ночные вылазки, а Рафаэль огрызался.       С облегчением выдохнув, Микеланджело осознал, что Леонардо жив. Как и Раф с Доном. А значит, у него есть ещё один шанс. И нужно на этот раз продумать всё, до мелочей. Ведь больше возможности всё исправить может и не представиться. Но это Майки отложил на потом, а пока… Пока он вылетел в коридор, повиснув на старшем брате. — Лео! Живой! — младший не смог удержаться. Прижимаясь к лидеру, он слышал как бьётся его сердце и одновременно был счастлив до розовых пузырей, и боялся до дрожи. — Ну что ты, Майки? Опять кошмары? — Леонардо мягко и успокаивающе улыбнулся, ласково обхватив братишку за плечи… — Ага, — не стал отрицать Микеланджело, рассудив, что это не такая уж и неправда. — Паршиво выглядишь, братик, — Рафаэль пристально рассматривал младшего. И то, что он видел ему совсем не нравилось. Лидер дотронулся до лба Майки, встревоженно нахмурившись. — И ты слишком горячий… Заболел? — Нет, я… — возражений слушать никто не захотел. Лео отправился укладывать Микеланджело в постель, а Раф помчался за Доном.       Донателло снова устроил младшему брату полное обследование, но не нашёл ничего серьёзного, отметив однако то, что Майки ослаб. Списав это на начинающуюся простуду, гений напичкал братика лекарствами и отправил в кровать.       Раф как и в прошлый раз не удовлетворился лечением Донни и приволок для Микеланджело чашку чая с мёдом и лимоном. Только Майки смог удержаться и не закатить истерику. Пусть это и дорого ему стоило. Послушно выпив чай, ниндзя свернулся клубочком, позволяя Рафаэлю укутать себя одеялом и кусая губы, чтобы не разреветься. В конце-концов, лекарства Донни и чай Рафаэля сделали своё дело, и Микеланджело уснул.       Во сне его преследовали воспоминания о гибели братьев. Проснулся Майки от собственного крика, когда ему приснилось, что все, кроме него, умерли. Подпрыгнув на кровати, ниндзя загнанно осмотрелся вокруг. Сидевший рядом Леонардо осторожно погладил младшего по руке. — Тише, это просто сон. Всё хорошо, Майки! — Лео! — Микеланджело поймал руку брата и сжал её, как единственную надежду в мире.       Леонардо переживал за младшего, не понимая, что с ним творится, что его грызёт изнутри. Почему братишку мучают кошмары? Что в этих кошмарах ему снится? Чем ему помочь? Лео места себе не находил, недоумевая, что такого случилось, из-за чего буквально за ночь Майки стал напоминать бледную тень самого себя прежнего. Не зная причин невозможно и помочь, но Микеланджело ничего не рассказывает, отмалчивается на все вопросы. И это Майки, который никогда не умел ничего скрывать!       Леонардо видел, что ему плохо, но не знал, что делать и чем помочь, а от этого нервничал ещё сильнее. Вот и сейчас младший смотрел безрадостно потухшим взглядом и пытался выдавить привычную улыбку, только она выходила слишком жалкой.       А Микеланджело прижался горящим лбом к прохладной руке старшего брата и раздумывал над тем, что происходило, решая, стоит ли снова рассказывать лидеру о том, куда они все вляпались. Он уже открыл рот, чтобы всё рассказать, когда в голове мелькнула догадка.       Майки даже вздрогнул. Каждый раз на той высотке погибал кто-нибудь из них. И каждый раз всё повторялось сначала. День стирался из памяти ребят так, будто его никогда не было, и все оказывались на исходной позиции, проживая эти часы снова и снова. Конечно, он своими поступками влиял на происходящее, но главное пока оставалось неизменным. Погибали все, кроме него. И не помнили ничего все, кроме самого Микеланджело. Могло ли это означать, что никто из парней не должен был умереть… Кроме него. Может, изначально ему судьба определила найти свой конец на стройке? Раф же тогда упал с крыши спасая младшего. Донни погиб из-за того, что Лео бросился на помощь ему, Микеланджело. Да и сам Леонардо отправился в мир иной помогая младшенькому…       В каждом случае виноват он, так или иначе. А что, если… Если не пытаться уйти от судьбы? Смерти теперь ниндзя не боялся, он даже рад был бы получить долгожданное избавление от боли, не перестающей терзать его ни на секунду. Вдобавок, появлялся шанс спасти парней. Майки готов был собственноручно снять с себя панцирь и продать душу дьяволу, лишь бы больше никогда не видеть тускнеющих глаз братьев и не слышать их последних вздохов.       Мысли лихорадочно заметались в голове. Необходимо было придумать, как не дать ребятам кинуться его спасать. Выход Микеланджело нашёл быстро. Он рассказал Лео о том, что происходит. Обо всём, кроме ночи, когда погиб сам Леонардо. Как Майки и предполагал, старший брат поверил ему и предложил тот же план, что и в прошлую ночь.       Микеланджело согласился, пряча мрачную улыбку, подошедшую бы больше для Рафа. Теперь он знал, что и как случится. Вот только ниндзя собирался внести одну маленькую поправку, надеясь, что она сохранит жизнь братьям.       Лео заметил перемены в младшем. Майки весь подобрался, глаза снова заблестели… Но появилось в них какое-то новое, странное выражение, которое лидер никак не мог понять. И это его очень беспокоило. — Лео, почитаешь мне? — как-то робко попросил Микеланджело. Леонардо удивился было этой робости, которая ну никак не вязалась с его младшеньким братиком, но махнул на это рукой. После того, что ему довелось пережить, не стоит цепляться к мелочам. Страшно даже представить, через что он прошёл. — Конечно, Майки. Твою любимую? — улыбнулся старший. Микеланджело утвердительно кивнул и подвинулся на кровати, освобождая место для брата.       Леонардо лёг рядом с ним на постель, а Майки тут же прижался к Лео, как в детстве. Тогда Микеланджело верил, что старший брат самый сильный, самый смелый, всегда сможет защитить и знает, что и как надо делать. Он и сейчас в это верил. И знал, что Леонардо не задумываясь отдаст жизнь за любого из них. А вот этого допустить было нельзя. Лео — лидер. Он нужен парням. Без него не будет команды.       Незаметно вытерев непослушную слезинку, скатившуюся по щеке вопреки всем усилиям, Майки зажмурился, заставляя себя выбросить все мысли из головы и просто насладиться этим моментом, когда можно побыть вместе с братом. Пусть и в последний раз… — Тебе не нравится сказка? — Леонардо заметил, что Микеланджело совершенно его не слушает, задумавшись о чём-то. — Нравится, я просто подумал, что мы давно не сидели вот так, вдвоём, — Майки старался говорить максимально честно, не желая врать больше необходимого. — Да… А давай исправим это! Хочешь, я буду читать каждый день? Как раньше — Лео так ласково улыбнулся, что младший брат чуть не потерял над собой контроль и не расплакался.       «Поздно. Леонардо, уже поздно. Сегодня моя очередь прикрыть вас. И я надеюсь, что на мне всё и закончится. А если это так, если у меня получится, то это наш с тобой последний вечер, брат.» — Давай, — Микеланджело ещё крепче прижался к Лео. Вот так бы и сидел всегда, вдыхая чуть слышный запах лимона и согреваясь родным теплом. Но всё когда-нибудь заканчивается. Леонардо дочитал книгу, посидел ещё немного и отправился заниматься делами. Майки вздохнул, но и у него ещё были планы.       Будильник на тумбочке обещал ещё несколько часов до той тренировки, и ниндзя не собирался тратить их зря. Можно было просидеть в комнате, трясясь от страха и жалея себя, а можно было провести оставшееся время с братьями. Микеланджело выбрал второй вариант и направился к Донателло.       Гений нашёлся в лаборатории. Он так увлёкся работой над очередным изобретением, что не сразу заметил появление младшего брата. Тем более, что тот не хватал всё подряд, пытаясь понять, как работает то или иное творение Дона, не совал любопытный нос буквально везде, а просто тихонько сидел на стуле, наблюдая за действиями Донателло. — Что-то случилось? — приметив, наконец, младшенького, забившегося в угол, поинтересовался гений, не отрываясь от работы. — Нет, просто хотел посидеть с тобой. Я пойду, если мешаю, — Микеланджело поднялся со стула и шагнул к двери. — Нет, ты не мешаешь… Майки, ты уверен, что всё в порядке? — Дон отодвинул в сторону незаконченную работу, не обратив внимания на упавшие со стола детали. Поведение брата ему не нравилось. Он сам на себя был не похож. Где шутки, розыгрыши, веселье? И этот взгляд… Слишком взрослый для их младшенького братишки. — Уверен! — Микеланджело натянул самую лучезарную свою улыбку, вот только глаза выдавали его с головой. — А хочешь, мы с тобой проведём несколько химических опытов? — Донателло знал, что Майки всегда приходил в восторг, наблюдая за красочными опытами. Вот и сейчас в глазах мелькнула было радостная искорка, только почти сразу и погасла.       Пытаясь растормошить младшего, Дон буквально из панциря лез. А Микеланджело, отстранённо всматриваясь в происходящее, с гордостью думал о том, что Донателло действительно гений. Как ловко и легко он справляется и с различными механизмами, и с химическими реактивами… Дон создал столько удивительных приборов, важных и нужных. А сколько ещё может всего сделать! Без него ребятам пришлось бы туго, ещё и потому, что Донателло единственный из них может больше, чем просто перевязать раны.       Гений немного опешил, когда младший крепко его обнял. Немного отодвинувшись от стола с реактивами, Донателло прижал брата к себе. — Майки, ты что? — заглядывая в глаза Микеланджело спросил он, окончательно сбитый с толку. — Донни, я просто рад, что у меня есть такой брат, как ты. Спасибо за опыты, они мне понравились, — на этот раз улыбка была настоящей, но вот что-то нечитаемое в немного грустном взгляде не давало Дону покоя. — Я тоже рад, что ты у меня есть, Майки. И… Если захочешь мне что-то рассказать, я выслушаю в любое время, — тихо добавил гений, проницательно глядя на младшего брата. — Я запомню, — Микеланджело на секунду сжал Донни покрепче и отпустил, направляясь к выходу.       Дверь за ним закрылась, а Донателло ещё долго сидел, размышляя над странным поведением Майки. Его интуиция вопила об опасности, только он никак не мог понять какой и как её избежать.        Микеланджело заглянул в комнату к Рафаэлю. Братец лежал в гамаке, лениво листая журнал, посвящённый мотоциклам. — Раф, не хочешь посмотреть фильм? — несмело предложил Майки, прекрасно зная, что может и отхватить, если взрывной брат не в настроении. Но Рафаэль, мрачно оглядев младшего, выбрался из гамака. — Ну, пойдём. Только никаких розовых соплей и драм! Или комедию, или боевик, — предупредил он Микеланджело. Возражений не последовало. Майки прекрасно помнил, какие фильмы любил смотреть Раф. Он даже диск заранее нашёл.       Не спуская глаз с включавшего кино брата, Рафаэль всё больше хмурился. Он нюхом чуял, что с мелким что-то не так. Вот только не понимал что. Ниндзя не столько смотрел фильм, сколько искоса наблюдал за Микеланджело, напряжённо о чём-то раздумывавшем. Но терпением Раф никогда не отличался. Даже не дождавшись конца фильма, он повернулся к младшему, собираясь вытрясти из него правду немедленно, но наткнулся на такой взгляд, что заготовленные слова просто застряли в горле. Майки смотрел с любовью, грустью и… Было во взгляде что-то ещё, что Рафаэль не мог разобрать. — Ты чего, мелкий? — Раф застыл, когда Микеланджело его обнял. В любое другое время темпераментный ниндзя отпихнул бы братишку, да ещё и врезал бы, чтоб не повадно было. Он же крутой воин, а не баба, чтобы его обнимали. Но теперь Рафаэль и сам не понял, как тоже обнял в ответ младшенького. — Раф, здорово, что ты мой брат. Прости меня за те шутки и розыгрыши, — Майки таки шмыгнул носом. — Ладно, но если расскажешь кому, что мы тут… — начал было Рафаэль, отстраняясь от Микеланджело, но тот его перебил, вскакивая и шагая к лестнице. — Да-да! Знаю. Ты мне шею свернёшь, — Майки слабо улыбнулся.       Уже через десять минут Леонардо позвал всех на тренировку. И хотя Раф и Дон единодушно просили оставить Микеланджело дома, лидер всё же взял и его. Они вдвоём с Майки знали, ему нужно там быть.       Микеланджело больше не боялся до дрожи в коленках. Конечно, страшно было идти, зная, что там ничего хорошего не ждёт, но ведь на другой чаше весов были жизни братьев. Если нужно заплатить такую цену за них, он заплатит. Сжав зубы, Майки спешил к той самой стройке.       Всё было как и в прошлый раз. Лео расправился с чересчур быстрым Футом, метнул катану, спасая Донателло. Рафаэль был уже рядом, спеша к ребятам. И тот Фут с ханкю тоже был на месте. Только теперь Микеланджело знал о нём. Один прыжок, и стрела пробила пластрон Майки, а не Леонардо.       На крышу Микеланджело не упал. Его подхватил обезумевший Лео, сразу понявший, что младший знал о лучнике заранее. И всё, что происходило с Майки днём стало ясно. — Почему? — выдавил лидер, кусая губы и заглядывая в глаза брата. — Не… ус… петь… иначе… — ниндзя чувствовал, как кровь течёт по пластрону. Внутри всё горело огнём и скручивало от боли, но братья были живы. Одно это перекрывало всё. Он даже радовался боли, принимая её и считая расплатой за страдания ребят. Смаргивая туман перед глазами младший из братьев видел, как Раф тряс за плечи окаменевшего Донни, требуя, чтобы гений сделал хоть что-нибудь. — Мелкий! Майки… Не смей уходить, балбес! Хочешь, хоть всё время висни на мне со своими телячьими нежностями… Только останься, слышишь?! — Рафаэль оставил, наконец, гения в покое и переключился на Микеланджело, склонившись над ним и ловя гаснущий взгляд. Леонардо гладил Майки по голове и что-то нашёптывал ласковое, как тогда, когда ребёнком Микеланджело плакал из-за разбитой коленки. Вот только теперь ссадиной не обошлось. Донателло старался остановить кровь, прекрасно понимая, что стрела задела артерию, и уже всё бесполезно. Здесь, на крыше, ничего не сделать. Будь рядом операционная, можно было бы попытаться… От собственной никчемности и беспомощности хотелось волком выть.       А Майки улыбался. Он не знал, повторится ли всё сначала, или круг разорван, но ниндзя был счастлив от того, что смог уберечь всех братьев. — Люб… лю… — выдохнул Микеланджело, падая в наступавшую тьму.