мне идти по мирам

      Больше всего Хранителя удивляло то, что в сложившихся обстоятельствах в его доме все ещё было слишком тихо. Ожидая гостей, Хранитель то расхаживал по комнате, то валялся на кровати, то листал что-нибудь подвернувшееся под руку. При этом он продолжал спорить сам с собой на то, кто появится первым, периодически полностью переигрывая все свои расчеты. В итоге сам себе он, конечно, проиграл: в комнате разыгрался на время запечатывавший выход из потока ледяной вихрь, в центре которого угадывалась фигура Апостола.       «А переворачивать-то все вверх дном зачем было?» — уныло подумал Хранитель, накидывая плед и глядя, как замёрзший гораздо сильнее его самого Апостол, падает у камина, растирая руки. Испытав некоторое ощущение дежавю, он указал гостю на согревающую и обезболивающую на этот раз янтарную панацею. Апостол жадно на неё набросился. — Боюсь, скоро тебя с этого места сгонят, — ухмыльнулся Хранитель, с умилением наблюдая за всей развернувшейся сценой.       — Черта с два. Сгонят только тогда, когда оттает поток, за качество своей работы я ручаюсь, — процедил Апостол. — Но к этому моменту меня здесь уже не будет, я отчалю, скажем так, когда пойдут крупные льдины.       Хранителя слегка кольнула зависть. Столь мастерски обращаться с агрегатными состояниями потоков он не умел.       — Итак, ты провалился и подставился? — полуспросил-полуконстатировал Хранитель.       — Я не смог!.. — прорычал Апостол. — Я не успел... Девчонка догадалась раньше, чем мы думали.       Хранитель удовлетворенно улыбнулся:       — Раньше, чем т ы думал. Апи, — Хранитель знал, что Апостол ненавидит это прозвище, — я был на девяносто пять процентов уверен, что Полковнику ничего не угрожает.       Апостол моментально поднял на него злой взгляд.       — Предатель, — прошипел он. — Так ты ей все рассказал?       — И снова нет. Апи, ты прекрасно разбираешься в устройстве потоков, так откуда же у тебя такие проблемы с устройством человеческих душ? Она знала только тот план, в детали которого тебя посвятил я.       — Врешь. Она наверняка знала что-то совершенно другое. Так на чьей ты все же стороне...       — На той же самой, что и она, — внезапно резко заявил Хранитель.       — Я не сомневался, — вздохнул Апостол. — когда-нибудь ты за это ответишь.       Хранитель покачал головой и улыбнулся:       — На своей.       Апостол пристально уставился на него. Сначала удивленно. Потом презрительно.       — Ты прекрасно знаешь, что третья сторона — это красивые отговорки. Для нас мир никогда не был цветным...       Хранитель раздраженно его перебил:       — А не пошёл бы ты отсюда, Апи? Я ничего тебе не задолжал в таком количестве, чтобы выслушивать проповедь. И вообще, ты уже достаточно согрелся, я уже достаточно замёрз, а наш общий друг уже достаточно успокоился, чтобы не убить тебя на месте. Впрочем, предстать перед судом рини за покушение во время ритуала... Твоё прозвище сыграло с тобой слишком пошлую шутку. На твоём месте, приятель, я бы подался в бега.       Судя по выражению лица Апостола, он только начал осознавать последствия. Однако, так просто отступать не спешил. Про себя Хранитель отметил, что если бы к этому упорству и умению схватывать на лету добавилось хотя бы немного сообразительности, Апостол мог во многом его переиграть. Но чего нет, того нет.       — Скоро ты и так будешь на нем стоять. За пособничество. Или что, надеешься на непотопляемость?       — Во-первых, отдай бутылку, — не выдержал Хранитель. — Поразительно! Так открыто мне хамить и одновременно уничтожать мой стратегический запас — нагло даже по меркам этого дома. — Он жадно отхлебнул, ощутил долгожданное тепло и продолжил, на менторский манер расхаживая по комнате. — Во-вторых, ты отлично знаешь, что сущность и задачи каждого рини уникальны. Так что на любой шёпот о пособничестве у меня есть аргумент, что поиск баланса для меня превыше всего. В том числе, и баланса внутри нашего маленького, но гордого сообщества. И, наконец, в-третьих. Как ты думаешь, Апи, кто из сородичей посмеет угрожать, выдвигать обвинения или пытаться арестовать рини, которому совершенно случайно может прийти на помощь одна птичка с определенного рода иммунитетом...       Апостол коротко и зло рассмеялся:       — Ты уверен? В своём недавнем перечислении ты забыл упомянуть один момент: наша общая подруга уже достаточно четко сложила фрагменты головоломки в единое целое, чтобы понять, кто послал Полковнику весточку с предупреждением. Это ведь ты убеждал, что девочка становится слишком неуправляемой и ей нельзя оставаться человеком, ты своими предсказаниями устраивал старику панику, ты описывал сцены из будущего... И она тебе этого никогда не простит.       Хранитель помолчал. Апостол нёс явную чушь, но спорить не тянуло. Да по сути и смысла не было: его бы просто не захотели услышать.       — Делай, что хочешь. Наговаривай на меня или расскажи всю правду, обвиняй или защищай, мне все равно. Только лучше все это делать перед Советом, мне ты уже порядком надоел. Договор с моей стороны выполнен, скреплённые условия нашего перемирия остаются в силе, так что напасть сейчас ты не сможешь, как бы не хотелось. Если у тебя есть претензии к девчонке — вперёд. Впрочем, на это тебе не хватит смелости... Апи, поток оттаивает, так что беги сейчас. Я ведь резко могу перестать быть добрым и позвать наших.       Апостол наконец сдался. У него явно не оказалось достойного последнего слова, поэтому он молча запахнулся в плащ, гордо выпрямился и вдруг бросил к ногам Хранителя чётки.       — Что... — Хранитель не договорил, осознав, ч т о перед ним. — Клинок? — он не верил своим глазам. — Так поэтому «Апостол»?       — По-многому. Лучше пусть будет у тебя, чем... — Апостол судорожно вздохнул. Невозмутимость окончательно его покинула. — Если меня поймают...       — Если тебя поймают, — перебил Хранитель, — то быть человеком не так уж и плохо.       Апостол скривился. Открыл было рот, но тут же тряхнул головой и исчез, не прощаясь.       Хранитель с легкой грустью отсалютовал бутылкой. Так сказать, заранее за помин души. Глотнул.       — Если подразумевалось, что за это пьют не чокаясь, то у нас с тобой синхронно вышло.       Хранитель резко обернулся. Выругался.       — КАК???       — А чему ты удивляешься? — Локсия, как и много месяцев тому назад, сидела на подоконнике и болтала ногами. — Довольно логичная реакция. Он все же был забавный малый. Я не знаю, что такое суд Совета рини, но судя по контексту его собираются изгнать...       — Как ты здесь оказалась? Когда? Поток ещё не до конца... Подожди! «По контексту»??? — Хранитель простонал. — Когда ты на самом появилась? И почему я не почувствовал твоего присутствия в паре метров?       Локсия усмехнулась:       — Интересный у вас был диалог. Хотя ничего нового я не услышала. Ладно, рини, а теперь давай последовательно раскрывать карты.