мне идти по мирам

      — Рини, меня обыграли. Если ты мне не поможешь, то убьют уже тебя...       Хранитель вздрогнул. За окном была то ли очень поздняя летняя ночь, то ли крайне раннее летнее утро. Только начинало рассветать. Хранителю долго не спалось, и он устроился с книгой в кресле. По прошествии нескольких часов на него все же напала дремота, но заснуть полноценно мешали периодические громкие трели какой-то птицы, каждый раз стряхивавшие подступавшее сонное оцепенение. Теперь же его окончательно разбудил голос совершенно другой птички.       Не то чтобы Хранитель успел от него отвыкнуть, но интонация Локсии почему-то пугала. Гораздо больше, чем сам смысл фразы. Хранитель поднял глаза. Девушка выглядела слишком встревоженной и... раздосадованной? Хранитель театрально наклонил голову.       — Меня обещали убить гораздо большее количество раз, чем тебя. На кого ты нарвалась? — ох, как не хотел он слышать ответ, о котором догадался, ещё только проснувшись в ее пустой квартире. И обнаружив записку на столе, гласившую: «Рини, исчезни отсюда до моего возвращения. Это дело тебя точно не касается». Тогда он разозлился и действительно исчез, о чем впоследствии даже жалел. Локсии нужна была помощь. Его помощь. Вдвоём они придумали бы сценарий развития событий, выгодный обоим. Но сейчас было уже поздно: события, конечно, развивались по сценарию, только вот по чужому.       — На т е х двоих. Они появились именно сейчас из-за нашего с тобой знакомства. К сожалению, я слишком переоценила свои способности и очень нехорошо тебя подставила, — Локсия сдвинула книги и присела на стол.       Хранитель понимающе покачал головой.       — Двоих, говоришь... — протянул он. — Низко же они тебя ценят, за мной послали троих. Хотя чего ещё ожидать от человека, которого крайне легко заговорить или вывести из себя.       — Рини, замолчи, — устало и как-то жалобно попросила девушка. — Мне сейчас совершенно не до твоих провокаций. Тебе действительно угрожает опасность.       — Ну, опасность и опасность. В конце концов, это дело тебя точно не касается. Или что, в тебе вдруг сочувствие проснулось? — хмыкнул Хранитель.       Он насладился непередаваемым взглядом, развёл руками, снова покачал головой и не спеша потянулся за трубкой. Так же не спеша принялся ее чистить, потом набивать и наконец раскуривать. Не проронив ни слова.       Локсия выдержала все мыслимые и немыслимые паузы и завопила:       — Да скажи ты хоть что-нибудь по делу!       — Ты сама попросила замолчать, — пожал плечами Хранитель.       Локсия запустила в него пустой чернильницей. Попала.       — Я же говорил: крайне легко вывести из себя. Ещё и склонность к агрессии, фу. Хорошо, что рини не чувствуют. Может, все же присоединишься к нашей компании?       А вот теперь он разозлил ее окончательно. Локсия встала и стремительно вытащила из астральных ножен клинок. Ментальный. Не имевший никаких аналогов среди обычного оружия: белый сгусток энергии, которому можно придать любую форму. Созданный рини для убийства рини. Хранитель видел разные — самыми запомнившимися были ручной дракон, игральные кости и какой-то красивый короткий духовой инструмент. Локсии клинок явно достался от матери, и даже будучи рини лишь наполовину, она могла его держать. Форма была простой: изящный палаш с корзинчатой гардой. Девушка крутанула его вокруг запястья. Где-то на границе сознания Хранитель понимал, что не успеет, но был не в силах оторвать взгляд. Узор на эфесе сплетался в летевших птиц со скрещенными клювами. Ещё шаг вперёд. Хранитель сделал над собой усилие и поднял глаза.       Локсия вдруг отшвырнула палаш, рухнула на пол и беззвучно заплакала. Хранитель окаменел. Такого на своем веку он точно не ожидал увидеть. Однако он не успел ничего ни сказать, ни предпринять — девушка взяла себя в руки и выдохнула:       — Как же просто. Они бы убили двух зайцев. Они видели мое состояние, знали твоё поведение, понимали, что ты меня доведешь. Они и не собирались тебя трогать. Рини, похоже, что мне действительно очень нужна твоя помощь.