мне идти по мирам

      Хранитель проснулся неожиданно для самого себя. За окном была глубокая тихая ночь, забыться сном удалось далеко за полночь, поэтому логического объяснения внезапному пробуждению не было. Впрочем, мог просто присниться какой-то тревожный знак или образ. Хранитель уже собирался перевернуться и дремать дальше, но в последний момент решил все же попытаться дать невнятному провидению шанс. Он неспеша забил трубку, закурил и прислушался. Было по-прежнему тихо. Слишком тихо. Тревога не отпускала. Хранитель нахмурился, рывком встал с кровати, подошёл к окну и осторожно выглянул. Мелькнула мысль, что в доме нет даже элементарного кинжала, а с ментальными энергетическими клинками он не упражнялся со времён окончания последней войны с наследниками. Конечно, глупо было думать, что его, рини, бессмертного практически для любого противника, пришли грабить или пытаться убить. Но поди разбери всех, кто шляется в междумирье. Тем не менее, под окном не было ни души. Странно, раньше интуиция никогда не подводила. Выбора у Хранителя не осталось. Он резко выдохнул и распахнул входную дверь. И... замер.       На крыльце, прислонившись к косяку, полулежала Локсия. И выглядела она во всех смыслах отвратительно. Со лба по щеке стекали две тонкие струйки крови, левая рука была под неестественным углом вывернута в локте, правая, видимо, инстинктивно сжимала рукоять меча: не походно-дорожного гладиуса, а полноценной спаты. Девушка тяжело дышала и не мигая смотрела в небо. Хранитель заметил, что из ее взгляда вместе с прежними невозмутимостью и вечной насмешкой пропала та самая искра, которая делала Локсию Локсией. В нем осталось только какое-то горькое удивление от происходящего и дикая непрекращающаяся ярость.       - Кто тебя так? - не удержался Хранитель.       - Никто, - девушка явно по привычке дернула плечом и тут же скривилась от боли. - Порезалась. Дай руку.       Хранитель молча протянул ладонь. Кажется, только сейчас Локсия осознала, что все ещё держит спату. Машинально попыталась переложить в левую, тихо взвыла, закусила губу - рука все ещё не сгибалась - и отшвырнула меч в сторону. Судя по тому, что Хранитель не услышал звона металла, - девушка опять же машинально выкинула его в астральный тайник. Локсия крепко ухватилась за его руку, с трудом встала, и тут же ее отпустила. Сильно хромая на правую ногу, сделала несколько шагов и рухнула на мохнатый ковёр перед камином. Даже сейчас показать слабину для неё, казалось, было за гранью допустимого.       Хранитель внимательно смотрел на девушку. На свету на ее правом бедре стало заметно большое темное пятно.       - Выглядит неприятно. Может, перевязать? - неуверенно спросил Хранитель.       - Что? - Локсия, казалось, вообще его не слышала. - Плевать, там царапина. Закрылась уже.       Она прищурилась и протянула руку. С каминной полки в неё прыгнула давно початая, но почти полная бутылка. Даже не проверив, что в ней, Локсия жадно опрокинула в себя половину и тут же закашлялась. Несмотря на всю эту не очень-то весёлую ситуацию Хранитель усмехнулся — жидкость была несколько недель назад неудачно куплена им на пробу у уличного барыги и представляла собой насколько крепкий, настолько же и невкусный настоянный на какой-то слишком горькой траве самогон. Тем не менее, девушка, похоже, начинала приходить в себя.       - Неплохое у тебя обезболивающее. Внутрь и наружу в равных пропорциях, - заметила она. - И сразу ответ на невысказанный вопрос: тебе придётся смириться с тем, что скорее всего пару дней я буду тут валяться, пить, материться и отпускать едкие комментарии касательно всего, начиная от твоего ковра и заканчивая собственной самонадеянностью. Этот процесс называется выздоравливание.       Хранитель присвистнул. Не то, чтобы он не ждал чего-то подобного, но бескомпромиссная наглость новой знакомой никогда не переставала его удивлять.       - Вопрос изначально был другим. Почему сюда, а не домой?       - Чтобы не порезаться снова. Возможно, за мной следят, но сюда они не сунутся. А ещё я не так давно научилась отовсюду без посторонней помощи нырять в потоки, а выныривать в междумирье гораздо проще.       Хранитель покивал. Ответ звучал слишком правдоподобно и слишком отрепетированно, чтобы быть правдой. Однако высказывать вслух это мнение Хранитель не стал. Захочет - расскажет, не захочет - он и так уже догадался. Вполне вероятно, что и Локсия догадалась, что он догадался.       Хранитель прошёл в маленькое отгороженное пространство, гордо именуемое кухней. От комнаты она отличалась наличием посуды и большим бардаком. Немытые стаканы и кружки перемежались рассыпанными специями, оставленные на подоконнике цветы засохли и смешались с пеплом и солью, а остатки древних солений на полках уже давно жили своей жизнью. Единственное, что содержалось в порядке, — ящик с расставленными по сортам чаями, кофе, аанами, мео, безымянными разноцветными порошками и всевозможными к ним добавками, а также выложенный на одну половину галькой, а на вторую - песком пол под ним. Хранитель простым касанием руки нагревал импровизированную плиту до нужной температуры и варил, заваривал, смешивал... Этот процесс приносил ему какое-то особое удовольствие и умиротворение.       Хранитель зачерпнул в кувшин воды, бросил в неё голубой камушек аггихи, подождал, пока он растворится. Потом поставил греться чайник и вернулся в комнату. Локсия все так же лежала, смотрела в потолок, пыталась растирать левую руку и о чём-то беззвучно беседовала сама с собой. Хранитель поставил перед ней кувшин.       - Здесь раствор аггихи, - он приоткрыл сундук с одеждой и начал в нем рыться. -Это такой специфичный камушек...       - ...который рини достают со дна Непостижимого моря, куда впадают все потоки. Он обладает уникальными исцеляющими и иногда даже регенеративными свойствами, если им обрабатывать раны. Говорила же: у меня в роду были рини, какая-то часть знаний сохранилась. Впрочем, о других положительных свойствах аггихи мне ничего не известно.       Хранитель вздрогнул и обернулся. Фраза звучала слишком двусмысленно. Он уже достаточно изучил девушку, чтобы понять: кувшин у неё нужно было забирать немедленно.       - А об отрицательных? - вкрадчиво спросил он, кладя рядом с Локсией чистые полотенце, рубашку и просторные шаровары.       - А что, они есть? - удивилась девушка. Натурально так удивилась. Кто-то другой даже бы поверил.       Хранитель пристально на неё посмотрел, снова покивал и наконец вынес вердикт:       - Прекращай балаган. И просто пообещай, что ты не будешь оттуда пить.       - Ладно, если тебе от этого легче... - Локсия, видимо, наученная горьким опытом, плечом дергать не стала, а просто усмехнулась. - Обещаю, что всю воду из кувшина аггихи использую исключительно на промывание ран, а пить не буду...       Хранитель замер. Он уже знал последнее слово фразы и ждал его как приговора.       - ... Больше.       Стало очень тихо.       - Зачем? - грустно спросил Хранитель.       - Интересно. Насколько мне известно, смертельный исход для нерини наступает всего лишь в девяноста восьми процентах случаев. А остальные счастливо обретают абсолютную силу управления потоками, а вместе с ней - ответы на какие-то свои вопросы и спокойно дальше с ними живут. Но все это начнётся только завтра. На разговоры у нас впереди ещё вся ночь.       Локсия помолчала.       - А теперь, будь любезен, завари чай, мне нужно привести себя в порядок.       Когда Хранитель вернулся через несколько минут, в комнате никого не было. На полу стоял полупустой кувшин и лежало мокрое полотенце. На каминной полке обнаружился конверт. «Спасибо за помощь, а то я бы действительно ещё долго отлеживалась. И прости, но в таком состоянии я могла объявится только у тебя», - писала Локсия. «Я и так в последнее время много думала о жизни, а потом я случайно снова наткнулась на Эргани, и мы снова попытались друг друга убить, но я снова не смогла. Не хочу, чтобы меня видели дома слабой и надломившейся. А тебе можно. Ты не друг, не враг, ты игрок по другую сторону стола. Теперь, когда ты видел разную меня, тебе проще и одновременно сложнее выбирать стратегию. Но не ошибись. Потому что я умею играть и за тех, и за других. P.S.: я слишком люблю жизнь, чтобы пить раствор аггихи. P.P.S.: а жизнь слишком любит меня, чтобы не дать двухпроцентный шанс».       Хранитель потёр висок. Игра продолжалась.