Забытая студия Sillyvision

      Как ни стыдно было это признавать, но без Сэмми стало не то что лучше, но спокойнее. Многие выдохнули с облегчением и расслабились, стали относиться к своей работе не так ответственно, как раньше, и даже позволяли себе уходить на полчаса раньше. Джоуи эти сотрудники не особо боялись — ну не мог он внушать такой же трепет, как директор музыкального отдела. Да и не стремился. От Джоуи чаще можно было услышать поддержку, чем нечто нелицеприятное. Конечно, пока дело не касалось его мультфильма. Вот тут следовало быть предельно осторожными, чтобы не ляпнуть ничего лишнего.       Стоило признать, что Уолли не выражал открыто свою радость. Как и сочувствие. Он принял нейтральную позицию. Хотя и соглашался с тем, что стало легче. Можно было спокойно заниматься своим делом и не переживать о том, что сейчас тебя выгонят или посмотрят так, что захочется сквозь землю провалиться. Если бы, конечно, уборщик не винил себя за произошедшее, было бы вообще замечательно. Но мысль о том, что, не окажись Фрэнкс там, всё могло бы быть иначе, не покидала. Хотя что могло измениться? Это же не из-за Уолли лифт сломался. И доски тоже не из-за него треснули. Но тем не менее… — У нас планируются новые эпизоды в ближайшие три недели? — спрашивал Джек, который был негласным заместителем Сэмми. — Если нет, то успеваем. — Выход следующего эпизода запланирован на середину ноября, — отвечал Джоуи. — Сэмми ещё вернуться успеет.       Но в тот момент Уолли не особо прислушивался к их разговору. Он балансировал на табуретке и размахивал щёткой, пытаясь достать паутину. Сегодня он мог уйти пораньше, оставалось только ещё туалеты на первом этаже помыть. Но главное, что он всё равно на несколько часов раньше уйдёт! Эта мысль так вдохновляла, что уборщик даже не особо отвлекался на происходящее вокруг. — … так вот если он скажет, что ему передали кадры, то уже можно будет начать репетировать, — доносился из коридора голос Джека. Лирик как раз разбирался с Джоуи насчёт новой мелодии. Потом, судя по шагам, они ушли. Наверное в столовую, ведь как раз начался обеденный перерыв.       Уолли упорно пытался дотянуться до паутины в углу. Ему не хотелось тратить время на то, чтобы слезть, переставить табуретку и снова забраться. Можно же куда быстрее, просто надо изловчиться! За этим занятием Фрэнкса и застал Грант. Бухгалтер стоял позади него со стопкой каких-то договоров и с нескрываемым удивлением наблюдал за действиями уборщика. Гранту, видимо, как раз было не совсем понятно, почему Уолли не поступил гораздо проще и не переставил табуретку. Вот ведь приземлённый человек, ему не понять. — Не легче ли было… — начал он, но был бесцеремонно перебит Уолли. — Никак нет, мистер Коэн. Я прекрасно знаю, как выполнять свою работу. Ещё и получше вас. Вы меня не особо учите, я умный. А то начнёте ещё какие-то советы давать и пожалеете. — Мистер Лоуренс уже пожалел, — покачал головой Грант, а Уолли сделал вид, что не услышал этого. Задел ведь по больному! — Но поступай, как хочешь. Я к тебе по делу. Тебе сегодня ещё нужно будет убрать в моём кабинете.       Уолли повернулся к нему, задыхаясь от возмущения. Ему же сегодня так хотелось уйти пораньше! И вообще, это Шон должен был сделать! Они вчера всё честно поделили. Неужели маленькому бездельнику делают скидку на возраст? — Друг-то твой с сегодняшнего дня на новый уровень перешёл, — словно прочитал мысли парня Грант. — Он теперь шьёт, а не убирает. Мистер Дрю всё уже задокументировал.       Ошалелый Уолли только и мог, что смотреть на Гранта. — Пора и тебе задуматься, — назидательно сказал бухгалтер, из-за чего был одарён взглядом, полным холода. Общение с Сэмми явно шло уборщику на пользу. — Надо будет, тогда и задумаюсь, — раздражённо буркнул Уолли, воюя с паутиной под потолком.       Ему меньше всего хотелось, чтобы кто-то затрагивал эту тему. И дома таких разговоров хватает. Настроение от подобного портилось нехило.       Но бурчание Гранта было одной из самых пустяковых вещей, которые должны были случиться. Уолли вообще «везло» время от времени. Иногда он выходил сухим из воды, что бы ни произошло. Но, бывало, какие-то неприятности так к нему и притягивались. Никто так не примагничивал к себе какие-то нелепые ситуации. Никто, кроме уборщика Уолли Фрэнкса.       Сей день относился как раз-таки к списку тех самых «неприятных». Понять это стоило уже после того, как с утра разбилась любимая кружка, а поезд в метро застрял на середине пути. Но, по причине своей наивности, Уолли не придал этому значения и считал, что днём все нормализуется.       Увы, он ошибался. — Потом уже поздно будет, — предостерёг Грант, и уборщик не выдержал. — Да не будет поздно! — закричал он и с силой ударил шваброй по потолку.       Только забыл одну важную вещь.       Здание было старым. Построенное то ли в тысяча восемьсот восемьдесят четвёртом, то ли в в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, оно точно уже пережило свой сорокалетний юбилей. Ещё лучше было то, что раньше в нём располагалась некая фабрика, и это тоже не шло на пользу. Ни ремонт, ни что-то подобное тут, похоже, не устраивалось, а годы шли, и дерево медленно, но верно гнило. Именно по этой причине никто особо не удивился, что Сэмми получил здесь серьёзные травмы. Кто-то в шутку называл условия спартанскими, а Норман уже давно пророчил, что всё идёт к тому, что рано или поздно каждый выйдет отсюда с гипсом. В общем, в безопасности себя почувствовать было трудно.       Удар был нанесён с силой, потому что в него Уолли вложил всё своё раздражение. Тут же послышался треск, а затем грохот. Несколько прогнивших досок не выдержали такого отношения и обрушились. В последний момент Уолли осознал, что, наверное, стоит спасаться и спрыгнул с табуретки, чудом не сбив Гранта. Затем воцарилась гробовая тишина.       Уолли понял, что произошло, и обречённо застонал, закрыв лицо ладонями. Он в буквальном смысле порушил студию. По крайней мере, потолок точно. Что сейчас будет… Ладно ещё это были только четыре самые гнилые доски. Зато на потолке. Зато в холле. А ещё здесь работают аниматоры, которым это вряд ли понравится.       Грант обречённо прикрыл глаза и что-то пробормотал. Уолли прекрасно догадывался, что тот уже высчитывал, во сколько встанет ремонт. А если платить за это придётся ему, уборщику? Да тут, наверное, даже зарплаты не хватит! Воображения Уолли лишён не был, поэтому очень хорошо представлял, как стоит перед всеми, говоря, что у него нет денег, чтобы оплатить ремонт, потом оказывается уволенным и идёт мести дворы. Эта мысль не радовала. Особенно учитывая, что на носу была зима. — Вы решили порушить студию сами, чтобы это не стало неожиданностью? Так всех ведь заранее предупреждать надо, — несмотря на то, что Уолли уже давно привык к подобному, он всё равно вздрогнул от неожиданности, услышав за спиной голос Нормана. Киномеханик подошёл ближе и осмотрел обоих. — Живы? — Наверное, — безэмоционально отозвался уборщик, а сам подумал о том, что после того, как это увидит Дрю, можно будет так смело не утверждать.       На самом деле, Джоуи Дрю в этом случае позицию выбрал правильную и особо никого не обвинял, если что-то проваливалось под ногами или рассыпалось при касании. Но ведь Грант может и сдать, что это было не просто случайное касание. Вряд ли Джоуи и в этой ситуации оставит Уолли безнаказанным. А потом ещё и вся студия узнает… Обязательно узнает. И такие, как Джонни точно не отстанут больше никогда. Шон может вообще посмеяться и сказать, что даже у него всё получается куда лучше. А ведь он младше на три года! Ладно ещё Сэмми нет. Он бы не стал кричать в этом случае, потому что дело происходит не в его отделе, но точно завалил бы Фрэнкса кучей своих саркастичных замечаний. А это окончательно добило бы Уолли. — Ладно, вас не убило, уже хорошо, — сказал Норман и с сомнением посмотрел на Гранта. — Я не уверен насчёт его психики.       Бухгалтер нервно поправил очки и откашлялся. Видно было, что он изо всех сил старается сохранять невозмутимость. Давалось это ему явно с трудом. А может, дело было в легендарной «грантовой» валерьянке. Какие только слухи об этой замечательной вещи не ходили: и что это — единственное лекарство в студии, и что у Гранта забит ей целый ящик, и что только благодаря ей Грант ещё держится. — Что ж, стоит рассказать мистеру Дрю, — коротко бросил он. — Нужно выделять деньги на замену потолка.       «Выделять деньги на замену потолка». Значит, Уолли не заставят платить? Вот и отлично! У уборщика просто камень с души упал. Пока Грант не добавил безжалостно: — Твоя зарплата, конечно же, будет урезана в пользу ремонта.       А вот это несправедливо! Уолли не виноват, что здесь всё такое гнилое. Да никакая нормальная доска бы не треснула от такого удара! В отчаянии Фрэнкс повернулся к Норману, ожидая, что тот заступится. Но киномеханик пожал плечами и покачал головой. — Прости, дружище, я не знаю, как это всё началось.       Уолли обиженно фыркнул. — Друг называется, — пробормотал он. — Мог бы и поддержать.       Наверное, стоило порадоваться тому, что пока ещё нет угрозы увольнения. Но терять зарплату, ради которой он целый месяц ходил сюда, очень обидно. Конечно, Норману-то что. Он как тень — незаметный, тихий и осторожный. Уж точно ничего никогда не портит. Ему не понять. А сказать «я ничего не знаю, не трогай меня» любой может. Предатель.       И тут, по закону подлости, пришёл сам Джоуи. Не то что он редко здесь бывал, просто во время обеда, как и большинство, проводил время в столовой, где теперь сидел один, ведь, после произошедшего с Сэмми, Сьюзи немного охладела с директору студии, потому что ей было обидно за его халатное отношение к состоянию сотрудников. Зато чуть ли не каждый день она на пять минут заходила к музыканту узнать, нужна ли ему какая-то помощь, и как он себя чувствует. Уолли тоже собирался это сделать, только времени всё не было. Но главное, что ничего особо страшного с Сэмми не произошло, и он даже мог вернуться в студию через пару недель. А пока он честно сдерживал своё обещание и пытался работать дома. Но самое лучшее заключалось в том, что композитор, по словам актрисы, не винил Уолли. Как и все, он проклинал только «Дрю с его проклятой гнилой студией».       И вот тогда, когда Джоуи вошёл в холл, Уолли решил, что должен признаться сам. Потому что Грант может ляпнуть что-то не то, а Норман, видите ли, «ничего не застал», так что пусть помалкивает. С трагическим видом он вышел вперёд и остановился перед Дрю, опустив голову. Джоуи, опять погружённый в какие-то свои мечтания, пока ничего не замечал, однако поведение Уолли заставило его насторожиться. Мало ли что. Вдруг конкуренты угрожают? Или кто-то украл идеи? — Это случайно получилось, — осторожно сказал Уолли, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Я просто паутину собирал.       Джоуи всё-таки перевёл взгляд на то, что находилось за спиной уборщика, и нахмурился. Обрушение потолка, каким бы незначительным оно ни было, ничего хорошего не сулило. А если с проверкой нагрянут? Тогда может возникнуть много ненужных претензий. Ведь главное, что на первый взгляд студия выглядит крепкой. Но когда что-то так бросается в глаза, это не к добру. Поэтому настроение директора студии сразу ухудшилось. Хотя бы потому, что через неделю как раз-таки должны были нагрянуть проверяющие. — Вы только Тому не говорите, что это я сделал, — попросил Фрэнкс.       Томас был отходчивым. Но это не значило, что он быстро всё забывал. День, когда не без помощи Уолли кипятком залило пол этажа, отложился у него в памяти надолго. Тогда он пригрозил, что, увы, не станет ничему учить Фрэнкса. Потом, правда, смягчился и передумал. Но снова рисковать не стоило. Вдруг Томас решит, что он, Уолли, совсем уж криворукий. А это неправда. Просто бывают неудачные дни, когда всё идёт не так, как надо. — Я… я отдам деньги за ремонт. Всё, что у меня есть, — забормотал он. — У родителей займу, может, брат даст сколько-нибудь. Только не увольняйте меня, пожалуйста.       Джоуи задумчиво осмотрел его. Лишних денег у студии не было. Да и Уолли был парнем довольно противоречивым. Немного ленивый, немного неуклюжий. Зато у него была мечта, к которой он предпринимал слабые попытки стремиться. А что в человеке может быть более важным, чем мечта?       Джоуи знал, о чём мечтают его сотрудники. Уолли мечтал стать механиком, Генри всю жизнь грезил о работе в художественной сфере, Сьюзи хотела стать известной. А ведь они в Студии Джоуи Дрю — месте, где мечты сбываются. Потому что все люди, что пришли сюда работать, хотели этого. Их мечта сбылась. Был ли это школьный друг, молодой амбициозный человек или самоучка без высшего образования. Поэтому выгонять уборщика было бы преступлением со стороны Джоуи. А уж, учитывая, что Уолли, конечно же, не нарочно это всё делает, вообще непростительным. Только вот у Уолли действительно всегда всё было не так. И в отдельных случаях это очень мешало работе других людей. — Мистер Дрю, здание… — снова принялся за своё Норман, и Уолли фыркнул. Ну конечно, теперь будет поддакивать везде. Джоуи же лишь покачал головой. — Мы начнём в ближайшее время выделять деньги на ремонт, — сказал он, и Грант недоверчиво приподнял брови. Это было неожиданно. Кажется, все были уверены в том, что Дрю заметит какие-то проблемы только тогда, когда студия рухнет у него на глазах. — Грант. — Да, мистер Дрю? — быстро отозвался бухгалтер, доставая из кармана блокнот и ручку, чтобы начать записывать. — Сейчас же идти по отделам, узнавай, что и где можно сократить. Количество чернил, бумаги, что там ещё может быть, — Джоуи говорил так уверенно, что Уолли сразу решил, что тот знает, что делает. А вот Норман, стоящий позади директора, задумчиво наклонил голову. — Возможность того, что часть денег придётся взять из твоей зарплаты, не исключена, — честно признал Джоуи, обращаясь к Уолли. — В случае крайней необходимости.       Он подошёл вплотную и тепло улыбнулся. Умел же Джоуи смотреть так, что к нему сразу просыпалось доверие, и хотелось всё выложить, как на духу. Он был просто немного строгим, но очень хорошим и ценящим своих сотрудников и их мечты начальником. И это волей-неволей вызывало уважение. Хотя, стоило признать, что у него случались свои заскоки, на которые регулярно кто-нибудь — в особенности Сэмми, да Грант — жаловался. Потому что Джоуи стремился к цели, но не расценивал средства. И это приходилось разгребать всем, кроме него. Но главное, что он платит. А с остальным и смириться можно. — Мистер Дрю, — возразил Грант, явно начиная нервничать. — В отделах всё давно уже распланировано. Мистер Штейн подтвердит. — Меня это не касается, — внезапно, настроение Джоуи изменилось до неузнаваемости. Он резко повернулся к бухгалтеру и прогремел: — Нам нужны деньги. Если ты не знаешь, как правильно всё распланировать, то можешь начать искать новую работу.       Нет, пожалуй с «ценящим своих сотрудников и их мечты начальником» Уолли погорячился. Всё было хорошо, пока директору студии не начинали возражать. На самом деле, было два человека, которые могли бы с ним договориться. Но один из них сейчас был дома, в нескольких улицах от студии, и прийти разобраться не мог. А может, даже поддержал бы Джоуи. А вот второй, Генри, сейчас бы пригодился. Учитывая, что добрая половина студии вообще сошлась во мнении, что Генри был бы лучшим директором. Он решал всё спокойно, рассудительно, с пониманием относился к претензиям работников, да и скачков настроения у него не было таких резких. — Я сам поговорю с Генри! — выкрикнул Уолли, потому что в голове у него уже созрел план.       Джоуи недоверчиво посмотрел на него. — Генри на улице сейчас, — словно невзначай сказал Норман, который наблюдал за всем этим, на всякий случай отойдя на безопасное расстояние и стоя рядом с проектором. — Хорошо, — наконец, согласился Дрю. — Тогда сейчас же иди и поговори с Генри.       Очень надеясь на то, что Генри правильно его поймёт, Уолли вздохнул и побрёл к двери.       Октябрь выдался на редкость тёплым и сухим. Неудивительно, что все, кто мог, пытались выползти из помещений и немного погулять. Сегодня Генри тоже относился к числу таких людей, что было довольно странно, ведь обычно он оставался в студии во время обеденного перерыва. Но стоило Уолли выйти за дверь, как он понял, в чём дело.       Генри был не один. Нет, он не стоял с кем-то из аниматоров и не обсуждал на свежем воздухе дальнейшие планы. Он, кажется, вообще о работе не думал. Он обсуждал что-то с незнакомой девушкой, которую Уолли в студии вообще никогда не видел. Она стояла близко к Генри и так на него смотрела, что не оставалось никаких сомнений по поводу того, что они давно знакомы. Не зная что делать, ведь идиллию нарушать не хотелось, уборщик просто встал, пытаясь смотреть в сторону, мол, ему вообще неинтересно происходящее. Хотя всё-таки было любопытно. Наверное, это Линда, о которой Генри несколько раз говорил. Упоминал он её всегда вскользь, только когда разговор заходил, поэтому никто даже не ожидал увидеть её. Хотя Уолли не так себе её представлял. Почему-то он думал, что она должна быть похожа на Сьюзи. Но нет. Поэтому на Уолли, которому нравилось то, как выглядит актриса озвучки, подруга Генри особого впечатления не произвела. — Уолли, ты чего-то хотел? — всё-таки обратил на него внимание аниматор. — Иди сюда.       Уборщик, которому не очень хотелось рассказывать о произошедшем в присутствии вроде бы Линды, пересилил себя и побрёл к ним. — Это Линда, — представил свою подругу Генри. Значит, Фрэнкс оказался прав. — Линда, это Уолли. Наш будущий механик.       Который раз уборщик убедился, что Генри, должно быть, самый добрый и понимающий человек в мире. Конечно, а кто бы захотел, чтобы его уборщиком представляли? Он вообще временно уборщик. Который чуть не порушил всё здание. Как бы Генри незаметно намекнуть, что нужно с ним один на один поговорить? Разговор ведь, так сказать, не для лишних ушей. Даже если это близкий Генри человек. — Да, приятно познакомиться, — тепло улыбнулась Линда, протягивая руку для рукопожатия. — Взаимно.       И всё-таки Уолли не понимал, почему она так Генри понравилась. Сьюзи ведь во много раз симпатичнее! Хотя Линда тоже ничего.       Уолли вообще в последнее время частенько ловил себя на мысли, что Сьюзи очень красивая, очень милая, очень добрая. Ещё она иногда даже помогает Уолли. Ему вообще очень повезло, что она с ним работает. А вот то, что они с Джоуи спелись, это плохо. Потому что не пара они, не пара.       Генри, кажется, вообще не замечал, что Уолли ждёт его. Зато Линда оказалась натурой понимающей. Она улыбнулась, подмигнула Уолли и сказала, обращаясь к аниматору: — Мне уже пора бежать. До вечера.       Они быстро обнялись — ладно хоть целоваться не начали, а то Уолли бы вообще со стыда сгорел — затем девушка ушла, а Генри, пребывающий в отличном настроении, повернулся к Фрэнксу. — У неё сегодня выходной, и она решила заглянуть на пару минут, — объяснил он. — Так ты чего-то хотел, Уолли?       Уборщик обречённо вздохнул и изложил товарищу всё, что случилось. Генри перестал улыбаться, однако, по его спокойному лицу можно было понять, что ситуация не кажется ему такой уж ужасной. И Уолли поэтому тоже немного расслабился. Ведь Генри, по сути, был не просто аниматором и главой художественного отдела, но и лучшим другом и ближайшим к Джоуи сотрудником. Он всегда знал о планах Дрю, только, в отличие от директора, здраво расценивал все перспективы и знал, как можно на самом деле распорядиться деньгами и ресурсами студии. — Ничего страшного, — сказал Генри, похлопав Уолли по плечу. — Всё хорошо будет. У нас пока хватает бумаги и чернил, их можно не докупать. Попробуем убедить Джоуи, что ремонт девятого этажа пока не столь важен и деньги с его ремонта пойдут на замену потолков на первом этаже. — Попробуй ещё убедить его в этом, — пробурчал уборщик. Он знал, что Джоуи ненавидит менять планы.       Но Генри только покачал головой и заверил, что со всем разберётся.       Уолли, как и вся студия, знал, что Генри был единственным другом Джоуи, и что тот искренне уважал аниматора. Наверное, за этим стояла какая-то интересная история про эффектное знакомство в детстве, преодоление вместе школьных трудностей и тому подобные вещи. Запомнивший своё детство только по переездам из штата в штат, Уолли ничем подобным похвастаться не мог. Первые четыре года жизни он провёл в Пенсильвании, Филадельфии, затем его семье понадобилось переехать Хартфорд в Коннектикуте. Затем через год в Нью-Йорк, откуда за три дня до Рождества в тысяча девятьсот девятнадцатом году пришлось снова в Филадельфию. Потом всё вроде устаканилось, пока осенью тысяча девятьсот двадцать восьмого года он с семьей — в этот раз, вроде, окончательно, — не вернулся в Нью-Йорк, где и жил по сей день. С такой жизнью заводить какие-то знакомства не хотелось вообще, ведь в любой момент могло оказаться, что пора собирать вещи. И по этой причине Уолли немного завидовал Джоуи и Генри, которые дружили со школьных лет, и у которых даже была общая мечта.       В общем, всё сводилось к тому, что Джоуи ценил и уважал Генри. Поэтому именно на аниматора и была вся надежда. — Иди и занимайся своими делами, — сказал мультипликатор. — И не переживай ни о чём.       Трудно было не переживать, когда на кону стояла зарплата, но всё-таки Уолли кивнул, и они с Генри вернулись в студию.       Следующие пара часов прошли вполне мирно. Уолли закончил уборку в туалетах и на нём оставалась только обязанность убраться у Гранта, потому что мелкий предатель Шон именно сегодня вышел на работу с новой должностью. Мог бы и убрать в последний раз. Уолли как раз шёл к кабинету бухгалтера, когда ему встретился Норман. У киномеханика вообще была такая работа, что зачастую большую часть времени он проводил, просто бродя по студии и наблюдая за всеми. На его месте Уолли бы уходил домой. Но домой Норман почему-то никогда не спешил. Причину этого он объяснял коротко и ясно: «Незачем». Что было странно, ведь не может же дома быть хуже, чем на работе. Впрочем, Уолли не мог судить. Он, на самом деле, мало знал о Нормане, как и остальные сотрудники. Норман знал всё обо всех, но никто не знал о Нормане. — Я всё выяснил, — доложил киномеханик. — Генри поговорил с Джоуи. Джоуи очень недоволен тем, что пока придётся не трогать девятый этаж. Но он согласен.       Уолли выдохнул. Значит, ему ничего не будет. Вот и хорошо. Можно жить спокойно. — Извините, молодые люди! — раздался сзади чей-то голос в другом коридоре. — Девушка, молодой человек!       Уолли не понял, кому принадлежит этот голос, но, естественно поворачиваться не стал. Как и Норман. Не их зовут, так что какой смысл останавливаться? Они шли по коридору, собираясь разойтись только у кабинета Гранта, ведь уборщику жутко хотелось узнать подробности разговора Генри и Джоуи. — Подождите! — теперь голос обращался явно к друзьям. Они обернулись и столкнулись взглядом с мужчиной, что пытался их догнать. Уолли понимал причину этого. Норман ходил быстро, так что даже уборщик чуть ли не на бег иногда переходил. Увидев Нормана, мужчина явно оробел и выдавил из себя только «Извините».       Пока Норман осознавал, что только что произошло, Уолли уже построил логическую цепочку произошедшего и веселился вовсю. Норман не только был высоким и худым, но и телосложение было у него довольно интересным. Но насчёт этого никто никогда ничего не говорил, ведь киномеханик был человеком, которого все либо уважали и любили, либо остерегались. — Мне нужен кабинет мистера Джоуи Дрю, — сказал мужчина, повернувшись к Уолли, потому что, кажется, совести говорить что-то Норману у него не хватало. — По этому коридору и направо вторая дверь, — сказал Фрэнкс, едва сдерживаясь от того, чтобы не начать смеяться уже вслух. Это могло бы быть неприятно Норману. — Благодарю.       Когда мужчина ушёл, Уолли проводил его задумчивым взглядом и перевёл взгляд на киномеханика. Ну нельзя же так! Не вот уж такую ошибку можно допустить. Только если очень фантазию подключить. — Уолли, друг, приятель, объясни мне пожалуйста, — при этих словах Норман понизил голос, чтобы потом громко добавить: — Почему меня принимают то за семидесятилетнего мужчину, то за девушку?       Как бы Уолли ни сдерживался, но он начал смеяться. С одной стороны ему было стыдно, но с другой он не мог ничего поделать. Правда, взглянув на Нормана, он увидел, что тот ничуть не расстроен, а наоборот, усмехается. — Ты просто очень разносторонний, — заверил уборщик. — Я знаю. А теперь вторая новость. Сьюзи требует, чтобы ты сегодня же зашёл с ней к Сэмми, потому что она больше не может ходить к нему одна. — Неужели он настолько ей надоел? — фыркнул Уолли, и Норман пожал плечами, но вслух сказал: — Она сказала, что ей стыдно за нас всех. Мол, Сэмми там одиноко одному, а мы никак к нему не заглянем.       Уолли снова чуть не рассмеялся. — Сэмми? Одиноко?! Да я уверен, что он там радуется, что нас не видит.       Норман пожал плечами, но ничего не сказал. — И вообще, почему я, а не ты? — возмущённо продолжал уборщик. — Потому что Сьюзи тебе просила передать. После того, как уберёшь у Гранта, спустись в музыкальный отдел. Она там тебя ждёт.       Мечты о том, чтобы как можно раньше попасть домой, рушились, несмотря на все заверения Дрю о том, что они «всегда сбываются». Но, собравшись с духом, Уолли героически вошёл в кабинет Гранта, быстро убрал там — благо бухгалтер был человеком аккуратным, по сути перфекционистом — и посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставалось три часа. Теперь он, вроде, был свободен. Осталось договориться со Сьюзи и перебросить обязанность идти к Сэмми с себя на кого-то другого. Ну да, Уолли сочувствовал Лоуренсу, и немного винил себя в произошедшем, но совсем не хотел идти к композитору. Однако Сьюзи оказалась непреклонна.       Идя по коридорам музыкального департамента, Уолли искал Сьюзи. Девушка отозвалась на своё имя. Она вышла из кабинета позади уборщика и сказала: — Ну что, ты готов?       Думая о том, как её лучше разочаровать, Уолли повернулся к девушке, которая прошла мимо него. Актриса мило улыбалась, и уборщик даже на пару мгновений расхотел вообще её разочаровывать. — Я, наверное, не пойду, — сказал Фрэнкс, виновато улыбнувшись ей в ответ.       Улыбка тут же пропала с лица Сьюзи и сменилась решительностью во взгляде. — Ты только подумай! — воскликнула она. — Если бы это случилось со мной или с тобой, нам все бы сочувствовали и постоянно узнавали бы, как у нас дела. А он никого не интересует только потому, что не умеет общаться. Ты что, такой же, как Джоуи?       Вспомнив, что директора студии интересовало только то, сможет ли Сэмми работать, а узнав ответ, успокоился и забыл о своём работнике, Уолли помотал головой. Это было слишком. — Я не как Джоуи, — заверил он. — Но не пойду. У меня дела очень важные.       Но Сьюзи была из тех, кто боролся до победного конца. — Кто-то там, кажется, себя винил в том, что Сэмми пострадал, — задумчиво сказала она, словно обращаясь к самой себе. Вот ведь! Нашла слабое место. — Можно было бы хотя бы как-то безразличие скрыть. — Ну виню я себя, виню, — подтвердил Уолли. — Но… — Ну вот видишь! — Сьюзи даже слушать не собиралась никакие отговорки. — Пойдём!       «Ладно, — обречённо решил Уолли. — Схожу на полчаса, наверняка выведу его из себя и больше никогда к нему не пойду. Лучше сразу отмучаться». ***       Сэмми Лоуренс, директор музыкального отдела, вторая главная личность в студии, жил сравнительно недалеко. Всего-то на Восемьдесят Шестой Ист-Стрит, на пересечении с Бродвеем, в ближайшем к метро доме, на четвёртом этаже. Уолли всю жизнь думал, что подобные люди живут в собственных домах или богатых апартаментах. Его ждало разочарование, а Сэмми немного пал в его глазах. Оказалось, что музыкант проживал в одном из тысяч обычных многоквартирных зданий Нью-Йорка, в совсем небольшой квартире со старой мебелью, и что у него нет даже рояля, а только банджо. В общем, уборщик ожидал большего. — Здравствуй, как ты себя чувствуешь? — выпалила Сьюзи, стоило Сэмми открыть дверь.       Сэмми дружелюбно улыбнулся ей — он вообще так умеет?! — и ответил: — Ты каждый день это спрашиваешь. Как обычно. Если не шевелиться лишний раз, то даже забываешь, что произошло.       Ох уж эта интонация. Да ни с кем в студии Лоуренс в жизни так не разговаривал! Что-то странное творится… — Отлично, намёк понят. Значит сейчас ты садишься и даёшь рёбрам срастаться, а я чайник поставлю, — твёрдо сказала актриса, но Сэмми отмахнулся. — Не стоит, я вполне справляюсь сам. Проходи.       Он впустил Сьюзи и только после этого заметил Уолли, который пытался скрыться за девушкой. Острое лицо композитора исказилось удивлением, но он взял себя в руки и кивнул. — И тебе здравствуй. — Привет, да, это я, твоя галлюцинация, — улыбнулся Уолли. В редких случаях неформального общения он всегда припоминал то «секретное» приветствие. — Но у меня нет температуры, — возразил Лоуренс, подыграв уборщику. Сьюзи только хихикнула, смотря на это, и убежала на кухню, откуда практически тут же послышался ей голос: — Уолли, пока на стол накрой!       Фрэнкс был здесь первый раз, поэтому не знал, что и где находится. Так что он только уставился на Сэмми, надеясь, что тот не начнёт его унижать и в чём-то обвинять. Но, как Уолли уже уяснил, Сэмми на работе и Сэмми в нерабочее время был будто двумя разными людьми. И Сэмми, который был перед уборщиком сейчас, явно не хотел его унизить. — Пойдём, покажу что нужно, — сказал музыкант, кивая в сторону гостиной.       Уолли последовал за ним. Движения композитора были очень скованными, кажется, иногда ему даже было больно, поэтому Уолли заверил, что сделает всё сам, пусть только Сэмми скажет, где что брать и сядет. Гордый директор отдела пытался как-то отказаться, но, чувствуется, он был рад помощи. А может и тому, что Уолли зашёл. Потому что он даже смотрел на Фрэнкса с каким-то подобием теплоты и благодарности. Может, Сьюзи была права?       Когда всё было готово, и трое сотрудников уже сидели за старым столом в гостиной, от Уолли не скрылось и то, как Сэмми относится к Сьюзи. Он разговаривал с ней мягко и уважительно, так что у Уолли не оставалось никаких сомнений по поводу того, что музыканту нравится актриса озвучки. Конечно, как она могла не нравиться?! У неё ведь такой голос, такой характер, такой вид! Ангел, а не девушка. А ещё во взгляде музыканта не было той расчётливости, что была у Джоуи каждый раз, когда тот смотрел на Сьюзи.       Хотя Уолли начинал подозревать, что и ему самому очень нравится актриса озвучки. Глупость, конечно, эта любовь, есть более важные вещи. Но он ничего не мог с собой поделать.       Сьюзи рассказала Сэмми о том, что произошло, и Уолли чуть сквозь пол не провалился от стыда, когда актриса кратко описала, причём здесь он. Всё-таки разлетелись уже подробности… Сэмми, выслушав это, улыбнулся и сказал, что ничего другого не ожидал, и что «удивительно, что ты ещё только четыре доски снёс, а не крышу обвалил». «Отстань» — пробурчал на это Уолли, но композитор не обратил внимания. Или сделал вид, что не обратил. После этого начался разговор о Джоуи, и теперь Сьюзи пару раз пыталась это остановить. Может, у них с Дрю и были некоторые разногласия, но она всё ещё была влюблена в него, и ей очень не нравились все эти разговоры «за спиной». Но и она, в итоге, согласилась с тем, что директору студии надо более ответственно относиться к происходящему. На этом не самый приятный разговор закончился, Сэмми попросил дать ему банджо и наиграл пару новых мелодий, которые написал за последние дни. Лоуренс ни за что не признался бы в этом, но Уолли чувствовал, что директор музыкального отдела действительно рад, что про него не забыли. Уборщик даже перестал жалеть о том, что согласился прийти. Было не так напряжно, как он ожидал. Сьюзи улыбалась, Сэмми улыбался, никто не собирался выгонять Уолли. Всё было отлично. Фрэнксу понравилось проводить время в компании этих двоих, и он дал себе обещание, что зайдёт как-нибудь ещё.       Странно, что день, начавшийся так безнадёжно, закончился очень даже хорошо.