Два яблочных семечка Дюны Ньют

      В биомеханическом теле гекатонхейра тревожно попискивали датчики. На главное табло, мешая зрению, постоянно выскакивало предупреждение о превышении адреналина, но Бриарей смотрел сквозь него. Единственное, чего он хотел сейчас, так это найти Тэрея и снова разложить клона на молекулы в чашке Петри.       Дома его не оказалось, на звонки он также не отвечал. За время, потраченное на дорогу к дому соперника, автоматика отфильтровала бурлящий в кибернетических жилах адреналин и Бриарея отпустило. Запал прошёл, и ему захотелось услышать родной, успокаивающий голос Дюнен. Но телефон, как на зло, отозвался короткими гудками, а затем автоматический голос предложил оставить сообщение. Бриарей сбросил звонок: если Ньют разговаривает с Хитоми, то ждать бесполезно. Гекатонхейр, не смотря на автоматическую коррекцию гормонов, всё равно чувствовал себя не в своей тарелке. В прошлом он бы наведался в спортзал, чтобы сбросить накопившееся напряжение, занимаясь на тренажёрах до тех пор, пока усталость не возьмёт свое и тревожные мысли не покинут голову. Но кибертело не чувствовало ни физической нагрузки, ни усталости. Поэтому, немного поразмыслив, он на развилке свернул на дорогу, ведущую к служебному ангару.       За несколько последних лет в механическом теле Бриарей привык быть сильнее, мощнее и больше обычных людей. В ангаре, где обслуживались боевые экзоскелеты, он всегда чувствовал себя уютно. Возможно сравнивая себя с бездушными машинами, он ощущал себя более человечным, и это на некоторое время его успокаивало.       Белые пехотные модули стояли рядами вдоль стен, людей не видно, сегодня у их отряда выходной. Но Бриарей не сомневался, что гениальный механик где-то здесь. Гекатонхейр переключил глазные камеры в режим тепловизора и усмехнулся про себя: он не ошибся, Юсуцуми работал.       Парень одетый в серую униформу с ремонтным поясом, увешанным различными инструментами, обрадовался стальному человеку.       — Ты пришёл кстати, — улыбнулся биороид, подавая руку для приветствия. — Модуль Хаула опять глючит, поможешь мне?       Бриарей кивнул пожав протянутую ладонь; он готов заниматься чем угодно, лишь бы отвлечься от печальных мыслей.       — Тогда забирайся в модуль, — механик движением головы указал на раскрытый боевой экзоскелет.       Хаул был бойцом их отряда, здоровенный бугай, слегка уступавший размерами Бриарею. Гекатонхейр прикинул свои габариты, пожал плечами и в несколько движений забрался на сидение пилота. Страховочный блок в форме буквы Y опустился сверху на гекатонхейра и прижал его тело к спинке сиденья. Сканирующие браслеты застегнулись на запястьях, локтях, щиколотках и коленях Бриарея, ещё пару колец застегнулось на талии и шее. Сканирование началось автоматически, и пехотный модуль был готов передавать любое движение пилота.       Бриарею всегда казалось, что раскрытый пехотный модуль похож на сиамских близнецов. Один близнец был железным и большим, тогда как пилот казался слабым близнецом, растущим из живота металлического собрата. Но, когда закрывались все бронированные панели, защищающие хрупкое человеческое тело, пехотный модуль превращался в непобедимого робота.       — Подвигай руками, — попросил механик.       Бриарей поднял руки вверх, развел в стороны, потом скрестил их на груди, пехотный модуль повторял каждое движение.       — Задержка в отклике? — спросил гекатонхейр.       — Да, — согласился Юсуцуми, внимательно следящий за движениями пилота и модуля на мониторе диагностирующего устройства. Он закатил карие глаза:       — Придётся снова перезалить программу управления, Хаул, наверно, опять натаскал в неё вирусов. Сколько раз ему можно повторять, чтобы проверял музыку на наличие вредоносных программ.       Хаул был известен в отряде, как заядлый меломан. Когда он потерял левый глаз в одной из спасательных операций и ему делали киберпротезирование, он запросил дополнительную функцию. Это обошлось ему в круглую сумму, но он был до чёртиков доволен вживленными в череп микро-наушниками. Теперь для музыки ему не нужны дополнительные устройства, а только серьга в ухе, которая являлась специфическим жёстким диском с терабайтами музыки и имела голосовое управление. Но на боевых операциях подобные девайсы снимают или отключают, и поэтому Хаул забивал всю свободную память модуля гигабайтами мелодий.       — Присядь. Повернись. Наклонись.       Бриарей послушно выполнял команды механика. Краем уха он уловил звонкий смех Ньют, он раздавался у входа в ангар. Голос собеседника он не узнал, так как тот явно кого-то парадировал, и это ещё больше смешило Дюнен. От её смеха Бриарей воспарял духом, и все утренние проблемы показались мелкими и отошли на задний план. Он увидел хрупкую фигурку Ньют у входа в ангар. Она казалась совсем миниатюрной рядом с шагающим пехотным модулем. Тяжелая рука модуля аккуратно потрепала светлые волосы девушки, а она в шутку попыталась взять руку экзоскелета в захват. Бри улыбнулся, как всегда, колючая и воинственная.       — Ну и последнее, — попросил Юсуцуми. — Закрой скафандр полностью и пройдись назад и вперед.       Бриарей нажал кнопку, и бронированные панели на руках и ногах сдвинулись для защиты пилота. Последней опустилась верхняя панель, она словно створка моллюска запечатала пилота в машине. И тогда на Бриарея обрушилась оглушающая какофония музыки. Он по человеческой привычке прикрыл уши руками, модуль тут же повторил его действия. Но движения скафандра получились усиленными и удары по металлической голове с обеих сторон отозвались грохотом в кабине пилота. Бриарей потерялся от звуков на несколько секунд, но потом сообразил выключить слух своего тела, и сразу стало комфортней. Гекатонхейр увидел, как Юсуцуми стоит открыв рот, по-видимому, музыка была настолько громкой, что её было слышно за пределами скафандра. Бриарей отключал все программы модуля, но на его действия выскакивала одна и та же ошибка, сообщающая о сбое в системе.       — Меня замкнуло, — произнес Бриарей, но судя по тому, что механик не отреагировал, внешние динамики тоже не работали.       Он краем глаза заметил, как светлая фигурка Ньют пошла в сторону выхода, а пехотный модуль направился к ним. Бриарей чертыхнулся, ему до жути захотелось выбраться из этой музыкальной ловушки и догнать любимую. Он с остервенением продолжил закрывать всплывающие на табло модуля окна.       Юсуцуми тоже что-то строчил на подключенном к экзоскелету ноутбуке, возможно, искал способ переключить систему управления. Подошедший пехотный модуль медленно открыл верхнюю створку, и у Бриарея словно все шестерёнки замкнуло. На него из кабины экзоскелета смотрело его собственное лицо, но оно никогда не было настолько чужим. Тэрей наклонил голову и улыбнулся, наблюдая, как модуль Хаула совершает почти танцующие, трясущиеся движения в такт доносившейся изнутри музыки.       — Помощь нужна? — спросил он у Юсуцуми.       — Да, — ответил неуверенно механик просматривающий информацию на экране ноутбука. — Правда, не знаю, чем ты сможешь помочь, — он повернулся в сторону Тэрея. — Не могу установить удалённый доступ.       Тэрей вздрогнул и дернулся назад, это спасло его от мощного удара железного кулака, который пришёлся по верхней створке кабины. Тэрей от мощного тычка сделал пару шагов назад и активировал боевой режим. Створка попыталась захлопнуться, но, видимо, удар что-то повредил, и её заело в полуоткрытом состоянии. Следующий удар от модуля Хаула Тэрей смог блокировать, но сражение с незакрытым модулем грозило серьёзными травмами.       — Эй, осторожней, Хаул, это же я, Тэрей, — он выставил руки в примирительном жесте.       — Это не Хаул, в модуле Бриарей, — крикнул Юсуцуми, наблюдая, как пехотный модуль продолжает атаковать Тэрея. — Я попросил его мне помочь, но что-то пошло не так.       — Что пошло не так? — Тэрей повернулся, чтобы смягчить удар в корпус. — Опять вирус Халкон?       — Нет, — механик старался перекричать звуки бьющихся бронированных машин.       Тэрей облегченно вздохнул, раз это не Халкон, значит, глюки в программе, а Юсуцуми с этим справится. Главное сейчас не дать себя убить.       У Бриарея выброс адреналина достиг критической отметки, автоматика не успевала фильтровать выбросы гормонов в кровь. У него был отключен слух, и зрение его ограничивали постоянно всплывающие сообщения. А на мониторе экзоскелета постоянно открывались всё новые и новые окна. Бриарей бил почти в слепую, но все же умудрился попасть по незакрытой створке противника и увидел, как она отлетела в сторону.       — Дело принимает серьёзный поворот, — прошипел сквозь зубы Тэрей, когда створка ударившись об стену, выбила сноп искр. Он провел пару ударов по корпусу противника, металлические кулаки содрали белую краску, оставив неглубокие царапины.       — Юсуцуми, ты скоро? — прокричал он, вцепившись в противника, пытаясь уронить его на пол.       Было странно видеть сидящую за ноутбуком фигуру механика, пока вокруг гремели удары, сыпались искры и отлетали куски метала. Но Юсуцуми вел свой бой. Он проходил на экране компьютера в виде колонок цифр, букв, и различных кодов. Механик улыбнулся, ему наконец удалось перенаправить управление на себя, он поднял голову и крикнул Тэрею:       — Отходи, я его катапультирую!       Тэрей вложил все силы в последний толчок, и модуль Хаула отступил на несколько шагов назад, пытаясь удержать равновесие. Крышка модуля молниеносно взмыла вверх, и Бриарея вышвырнуло из внутренностей машины. Он успел сгруппироваться, но всё же приземлившись, по инерции прокатился по бетонному полу с десяток метров. Тэрей раскрыл свой модуль, поморщился от грохота музыки, доносившейся из глубин экзоскелета Хаула, и, спрыгнув на пол, побежал к Бриарею. Юсуцуми поколдовал еще несколько секунд, и глючный пехотный модуль замолк. После такой какофонии, тишина показалась просто звенящей.       Бриарей оперся на локоть, пытаясь понять, что произошло, и наткнулся взглядом на Тэрея, протягивающего ему руку помощи и беззвучно шевелящего губами. Гекатонхейр включил слух и зло переспросил:       — Что?       — Ты в порядке? — клон тревожно смотрел в передние камеры Бриарея, словно пытаясь в них поймать отклик эмоций.       — Нет! — прорычал стальной гигант и сделал бросок в сторону противника.       Но у клона была реакция носителя, он увернулся от железного кулака, затянутого в кевлар.       — Бриарей, это же я!       — Вот именно! — мрачно подтвердил гекатонхейр, продолжая наступление, пытаясь нанести клону удар в корпус.       Тэрей отскочил в сторону, пытаясь уйти от борьбы, но Бриарей был настроен решительно, и Тэрею пришлось ввязаться в ненужный ему бой. Удары сыпались без остановки, но они не имели должного эффекта. Выпады отражались, удары ног блокировались. Захваты не имели успеха, так как они знали, как из них выйти. Всё потому, что техника боя у соперников была одинаковая, ведь они, по сути, были единым человеком.       — Бриарей, это какой-то вирус, — Тэрей поймал паузу между ударами, — это из-за него ты нападаешь на меня.       — Нет, — гекатонхейр поймал руку соперника в захват, их лица сблизились. — Это моё личное желание, убить тебя. Тэрей сделал подсечку, они упали и захват провалился. Оба молниеносно вскочили на ноги.       — За что?       — За Дюнен! — рявкнул гекатонхейр, начиная новое наступление.       — А что с ней? — клон развернулся и ударил ногой в грудь Бриарея.       — Ты любишь её!       Тэрей от таких слов замер, и стальной человек этим воспользовался, клон тут же оказался на лопатках, а над ним навис Бриарей.       — Эй, — громкий окрик Юсуцуми заставил обоих посмотреть на механика, стоявшего с оружием направленным в их сторону.       Юсуцуми нажал на курок, и в тот же момент волна воздуха разбросала противников в разные стороны. Механик улыбнулся, он сделал правильный выбор, против силовой пушки не попрешь.       — Первый, кто дернется продолжить драку, получит второй удар, — Юсуцуми смотрел, как приходят в себя оглушенные силовым полем соперники. — И Великая Гайя, может кто-нибудь объяснить, в чём тут собственно дело?       — Его спроси, — Тэрей махнул в сторону гекатонхейра, потирая грудь от удара.       — Бриарей, что ты затеял? — механик повернулся в его сторону.       Стальной гигант не ответил, молча протирая окуляры камер.       — Друг, что с тобой? — механик подошел и положил руку на плечо гекатонхейра. — Может, попробуешь решить проблему по взрослому? Сам же понимаешь, что на кулаках решения не найти.       Он присел рядом. Биороиды ограничены в эмоциях и поэтому им намного легче найти нужные слова и доводы, чтобы достучаться до человеческого сознания, тонущего в ярости. Он помолчал несколько минут, понимая, что гекатонхейру нужно успокоится и продолжил:       — Если тебе понадобиться моя помощь, можешь на меня рассчитывать, но я не смогу помочь, не зная проблемы.       Бриарей поднял свое беспристрастное лицо, его зелёные окуляры заглянули в глаза биоройда и он решил довериться другу:       — Моя проблема не разрешима, — медленно начал гекатонхейр. — Я узнал, что Тэрею передались мои чувства, а именно любовь к Дюнан, — он вздохнул. — А зная силу своих чувств, я боюсь, что он не сможет удержаться в стороне. И однажды Дюнан надоест недочеловек вроде меня и… — гекатонхейр замолчал, не желая даже вслух произносить окончание фразы.       — Великая Гайя! — не удержался от удивления Юсуцуми, зная, чего боится этот непобедимый гигант.       — Да уж, — кряхтя, подошёл Тэрей и уселся на пол напротив гекатонхейра. — А повода для драки уже не существует.       — В смысле? — поднял голову Юсуцуми.       — В том смысле, что в моей жизни произошли некоторые личные изменения, в которые я не собирался никого посвящать, — он горько усмехнулся, — но, по-видимому, придётся.       Он подтянул ноги и помассировал икры:       — Ты прав, — он кивнул в сторону Бриарея. — Я испытал твою любовь к Дюнен в полной мере. Это самое прекрасное чувство, которое может существовать на свете. Я понял, почему любви посвящены столько стихов, песен, романов. Ньют как маленькое солнце осветила мою жизнь. А потом пришла ночь, как противовес свету. У меня появилось новое сильное чувство — ненависть к тебе, — он ткнул пальцем в Бриарея.       Хоть металлическое лицо не выражало эмоций, но нервно вскинутая голова показала, насколько он удивлён.       Тэрей убрал непослушную чёрную прядь с глаз и продолжил:       — И когда я понял, что оба чувства накрывают меня с головой, я обратился к своему медицинскому куратору. Он сам не смог найти правильного решения и созвал консилиум, после чего меня подвергли всевозможным анализам и тестам. Я не хотел, чтобы мои проблемы отразились на вас с Дюнен, и поэтому попросил держать моё состояние в тайне. После всех проверок консилиум решил, что генетический материал Бриарея стоит подвергнуть более тщательному анализу, а эксперимент по созданию элитных бойцов типа «Тэрей» заморозить. Так что пока я останусь твоим единственным клоном.       Юсуцуми, широко раскрыв глаза, слушал рассказ Тэрея. Биороиды это клоны людей, их создают без эмоций, для того, чтобы рациональное мышление биороидов, не замутнённое эмоциями, помогло сохранить мир и оставшееся человечество. И для него рассказ Тэрея о столь сильных эмоциональных переживаниях казался чем-то невообразимым.       Тэрей посмотрел на Бриарея, его металлическая маска как всегда не выражала эмоций, но угол, под которыми стояли его локаторы, говорил о том, что гекатонхейр слушал очень внимательно.       — После консилиума, мне предложили поставить блокиратор эмоций, но я попросил время на раздумье, — Тэрей заметил, как Бриарей сжал пальцы и грустно ему улыбнулся. — Не мне тебе объяснять, как трудно отказаться от любви к такой девушке.       Бриарей медленно кивнул, а Тэрей опустил глаза, рассматривая ссадины на костяшках, продолжил:       — Но проведя с вами выходные, я понял, что блокиратор мне просто необходим. Видеть, как Ньют обнимает, целует и дотрагивается до тебя, было невыносимым. А когда она заснула, обнимая твое стальное тело, я был готов убить, лишь бы оказаться на твоём месте. Чувствовать её дыхание на своей коже, ощущать теплоту обнимающей руки, гладить её растрёпанные светлые волосы, — Тэрей заметил, как у Бриарея непроизвольно сжимаются кулаки, и перешел к концу своего рассказа. — В общем, операция была проведена, и я обзавёлся блокиратором внутри черепной коробки и разъёмом за левым ухом, для калибровки.       Он повернул голову, отодвинул растрепавшиеся от драки волосы в сторону и показал чёрный кружок:       — Теперь мой эмоциональный фон, как у стандартного биороида, — он вздохнул и тихо добавил, — но мир без чувств стал почти чёрно-белым.       Он посмотрел в зелёные окуляры гекатонхейра:       — Так что бояться моего соперничества у тебя нет причины. Проблема решена.       — Не скажи, — металлическим хрипом отозвался Бриарей. — Моя проблема посерьёзней будет.       Тэрей вопросительно вскинул бровь. Гекатонхейр по человеческой привычке потер виски:       — Ну, если мы собрались тут в кружок проблемных личностей и делимся тайнами, действительно, почему бы не рассказать о своей, — попытался съязвить Бриарей.       Тэрей по себе знал, что раскрывать потаённые страхи другим очень тяжело, он постучал пальцем по своему уху:       — В моей голове находится железка, которая предотвратила твоё убийство из ревности, так что не думаю, что ты меня сможешь удивить.       — Ну хорошо, — кивнул Бриарей, — если хочешь услышать о моей проблеме — тогда слушай. Я не могу ощущать, как человек.       Тэрей задумался, а потом осторожно переспросил:        — Я не совсем понял суть проблемы.       Гекатонхейр вздохнул:       — Человек ощущает прикосновение кожей, в которой находятся миллиарды нервных волокон, которые передают информацию в мозг. У меня нет кожи и как, по-твоему, я могу чувствовать прикосновение, поглаживание или поцелуй на своём лице?       Тэрей задумался оглядывая фигуру гекатонхейра, в это время Юсуцуми тихо встал и направился в свой ремонтный отсек. Это была импровизированная мастерская с заваленным различными деталями полками, верстаком, а также с диваном для отдыха, холодильником и микроволновкой. Он открыл шкафчик, достал аптечку и, перебрав несколько упаковок, достал компактный шприц-карандаш. Достав из холодильника пару бутылок пива, механик не спеша пошёл обратно. Он знал о проблеме Бриарея, а разговор со своим клоном по душам, возможно, поможет стальному человеку обрести в сопернике друга. Им обоим нужно разобрать свои страхи, раскрутить их на шестерёнки и винтики, а когда страх становится маленьким, как шуруп или гайка, его перестаешь бояться.       Когда Юсуцуми вернулся, Бриарей уже закончил свой рассказ.       — Да, — протянул Тэрей, — я и не знал, что в вашем раю не всё спокойно.       — Держи, — механик протянул Тэрею запотевшую бутылку, — нам всем надо расслабиться, — он кинул упаковку Бриарею.       Тот ловко поймал шприц, прочитал надпись на обёртке:       — Успокоительное? Да уж, сегодня не помешает.       Механик и Тэрей чокнулись горлышками бутылок.       — Так что ребята, очищающая беседа прошла успешно, и у всех наступил катарсис?       Оба одновременно хмыкнули. Потом одинаково согласно кивнули головой. Потом отзеркалив движения посмотрели друг на друга. Юсуцуми улыбнулся:       — Ребят, прекратите, у нас не синхронное плавание.       — Ладно, — хором произнесли оба.       И вся троица разразилась негромким смехом, напряжение постепенно спадало, проблемы на порядок стали меньше, жизнь снова налаживалась. Первым перестал смеяться Юсуцуми, его лицо приобрело серьёзное выражение.       — Юсу, ты в порядке? — спросил обеспокоенно Тэрей.       — Тихо, — Бриарей положил руку на плечо своему клону, — не мешай, его накрыло озарение.       Через несколько минут механик задумчиво произнёс:       — Хочу просто озвучить ваши проблемы вслух. Один не может ощущать, как человек, но любит и ему отвечают взаимностью. Второй намеренно удалил эмоции без взаимности, но может ощущать, как человек.       Сидящие на полу парни кивнули.       — А если… — механик снова задумался.       — Ты решил нас поменять телами? — улыбнулся Тэрей.       Юсуцуми посмотрел на него, как на малого ребёнка:       — Я механик, а не нейрохирург, и не думаю, что такое вообще возможно.       — Невозможно, — подал голос Бриарей, — я уже узнавал, но продолжай, мне интересно послушать, что же зародилось в твоём гениальном мозге.       — Ребят, я не волшебник и не решу полностью ваши проблемы, есть одна идея, которая, возможно, поможет облегчить вам жизнь.       — Ну, — протянул гекатонхейр, — говори уже.       Юсуцуми, ещё немного подумав, посмотрел на железного гиганта:       — Простите, ребята, я зря завёл этот разговор. Сейчас я даю вам ложную надежду, возможно, это и вовсе неосуществимо, — в его голосе сквозило сожаление. — Но давайте сделаем так: я попробую воплотить свою идею, и если она окажется работоспособной, то я вам сообщу, — механик поднялся и, забыв про своё пиво, направился в мастерскую, на ходу загибая пальцы на руках, что-то считая про себя.       — Ну хоть намекни, — крикнул ему в след Тэрей.       — Это бесполезно, — Бриарей растянулся на полу во весь рост, — он уже тебя не слышит. Его мозг, как шифровальная машина, собирает из разрозненных символов логически выстроенное решение.       Тэрей со стоном тоже развалился на полу:       — Думаешь, у него получится?       Гекатонхейр меланхолично ответил:       — Не думаю, что это вообще возможно решить, — он повернул голову к лежащему рядом парню. — Но раз ты смог почувствовать любовь и ненависть, может быть, ты знаешь, что такое надежда?       Тэрей на его вопрос лишь загадочно улыбнулся.