Два яблочных семечка Дюны Ньют

      Бриарей лежал подключенный к приборам в кабинете лечащего куратора. Хотя его куратор по большей части был не доктором, а высококлассным программистом, так как тело пациента состояло лишь на 25% из органики. Остальные части являлись биомеханическим экзоскелетом класса Гекатонхейр. Компьютеры отслеживали работу всех составляющих металлического тела, калибруя любое физическое или химическое отклонение. Эта ежемесячная процедура нужна была не только самому Бриарею, но и ученым. Так как он был единственным человеком, который выжил и приспособился к боевому бронированному телу.       Больше двух лет назад он попал в передрягу, из которой его вынесли практически по кускам. Мозг, позвоночник и несколько внутренних органов — это всё, что пересадили в кибертело от прежнего Бриарея. Год ушёл на реабилитацию и привыкание к новому себе. Двухметровое металлическое тело было подобно человеческому. Выпирающие мышцы являлись дополнительными бронированными пластинами, защищающими хрупкое биокибернетическое нутро. Ступни и кисти были выполнены из армированного кевлара. Длинные, металлические уши, похожие на кроличьи, были оснащены датчиками и служили антеннами связи. Но трудней всего было привыкать к 360 градусному зрению. Четыре камеры впереди и две, направленные за спину — это поначалу вводило Бриарея в ступор. Но потом он научился переключаться или частично переводить камеры в спящий режим. Когда с реабилитацией было покончено и гекатонхейр зарекомендовал себя в новом обличии, как незаменимый боец, он начал поиски Дюны Ньют.       Год безрезультатных поисков наводил его на печальные мысли, что его золотоволосая боевая подруга погибла в какой-нибудь военной стычке и похоронена под грудами искорёженного метала. Но она нашлась, и этот день был для Бриарея самым счастливым. Её привезли в Олимп спящей, под действием транквилизаторов, и гекатонхейр простоял рядом с кроватью несколько часов, не спуская с девушки зеленых окуляров. Бриарей хотел запомнить каждую чёрточку её лица, каждую родинку. Ведь он не знал, как Ньют отреагирует на него, запертого в эту высокотехнологичную консервную банку.       Но Дюне было без разницы, из каких металлов состоит его тело. Она любила Бриарея, его самого, его душу. И вот уже на протяжении полугода они жили в его бывшей холостяцкой квартире. В первое время не обошлось без конфликтов, непонимания и притирания друг к другу. Но со временем всё уладилось, шероховатости отношений стерлись, и они стали счастливой, но странной на вид парой. Двухметровый стальной гигант и хрупкая зеленоглазая девушка с короткими, золотистыми волосами.       Даже несмотря на то, что боевое тело гекатонхейра не было приспособлено доставлять удовольствие в постели, они выкрутились и из этой ситуации. В спальне, в глубине прикроватной тумбочки, хранились игрушки, заменяющие то, что отсутствовало у робота по мужской части. Доктор даже заверил, что Бриарей сможет иметь детей, правда, для этого понадобится помощь генетических специалистов, но Бриарей и Ньют пока не были готовы к продолжению рода. Сейчас у них всё было в порядке: Бриарей любил, и был любим, но в это же время чувствовал себя несчастным.       А проблема заключалась в ощущениях. Тело гекатонхейра — это металл, датчики, электронные связи. И, когда Дюна прикасалась к нему, он ощущал это как робот, а не человек. Бронированное тело фиксировало касание, силу сжатия, температуру объекта, это был сбор информации, а не реакция человеческого тела. А Бриарею так хотелось почувствовать человеческий отклик, когда губы касались губ и теплое дыхание смешивалось на коже, момент, когда рука любимой спускалась по его животу вниз и всё замирало от предвкушения. Когда она целовала его в ухо, чтоб от горячего дыхания волосинки на руках вставали бы дыбом. Он был даже согласен на щекотку, обычную щекотку, на такую милую реакцию человеческого тела. Но кибертело на ощущения было не способно. Ему уже тысячу раз говорили, как ему повезло, что он остался жив, что не произошло отторжения матрицы экзоскелета, что такая совместимость с телом гекатонхейра — просто чудо, но он словно Пиноккио из детской сказки мечтал стать человеком.       Бри не посвящал в свою тайну Ньют, пытаясь решить проблему самостоятельно. Он обращался к профессионалам биокибернетики, но они не могли ему ничего предложить. Гекатонхейр даже рассказал о своей проблеме Юсуцуми, другу биоройду, обслуживающему пехотные модули, который всегда был в курсе новинок в сфере биомехи. Но даже на чёрных рынках других городов не встречалось ничего похожего.       — Ну, всё, — доктор подошёл к Бриарею и начал вынимать из разъемов в теле шнуры. — Ты работаешь как часы. Все функции в норме, как био, так и кибер части работают слаженно.       Гекатонхейр сел, помогая доктору отключить несколько проводов, вернул локаторы-уши в привычное положение и встал с кушетки. Бриарей одел кожаные штаны, натянул на стальные мышцы футболку цвета хаки, накинул куртку в стиле милитари — он хоть и робот, но своей людской привычке носить одежду не изменял. Куратор задумчиво смотрел на него, потирая подбородок:       — Хочу заметить, что немного увеличен уровень серотонина, но не критично. Ты принимал какие-нибудь препараты?       За что любил Бриарей свое кибер тело, так это за отсутствие эмоций в нужный момент. На металлической маске, заменяющей лицо, не проявлялись замешательство или удивление. Он повернул голову, и зеленые окуляры его глазных камер равнодушно уставились на доктора:       — Нет, — хотя про себя подумал, что нужно чуть реже принимать химические заменители оргазма.       Доктор кивнул, показывая, что разговор окончен, и Бриарей покинул кабинет. Он направился по длинному коридору к лифту, когда локаторы уловили возглас из комнаты отдыха, мимо которой он прошел.       — Я сейчас тебе такое про гекатонхейра расскажу, — голос был тихим, но Бриарей благодаря своему телу обладал усиленным слухом. Он уже давно привык, что на него смотрели с интересом, показывали пальцем и даже задавали странные вопросы.       — Ну, — протянул второй голос с вопросительной интонацией. — Представляешь, у него клон оказался со странными отклонениями, — шепот говорящего Бриарей слышал чётко, будто находился рядом.       — А что, бывают не странные отклонения?       — Да нет, тут действительно уникальный случай, гекатонхейр как-то передал своему клону чувства.       — Ну, это нормально, — возразил говорившему более низкий голос. — Чувство расстояния, равновесия, чувство опасности, как реакция на происходящее — всё это нужно для бойцов элитного класса.       Бриарей остановился у лифта и слегка кивнул, соглашаясь с голосом говорившего.       — Нет, ты не понял, — перебил собеседника первый голос, — я не это имею в виду. Я говорю о чувствах к женщине. Послышался сдавленный кашель, будто собеседник подавился. — Да, — продолжил довольно первый голос, — я говорю про любовь.       Бриарей замер, металлическая рука застыла, так и не нажав кнопку лифта. Если бы гекатонхейр имел человеческую мимику, то его лицо приняло бы ошарашенный вид, но железная маска и оптические линзы оставались невозмутимыми. В комнате отдыха зазвенел телефон, и ученые, прервав разговор, направились в глубь здания, бросив последнюю фразу, которая повергла Бриарея в шок.       — Я в принципе за людей, но, глядя на этого бронированного кролика, думаю, что у клона есть все шансы заполучить ту девушку.       Чувствительные детекторы гекатонхейра зафиксировали сумасшедший всплеск адреналина. Тут же все страхи, дремавшие глубоко внутри, обострились и стали настолько реальными, что Бриарей со стоном схватился за голову. Если стальной гигант среди бойцов спецназа чувствовал себя уверенно, то в личной жизни ему доставляло дискомфорт его металлическое тело. Он уже думал о том, что когда-нибудь Ньют от этого устанет и её потянет к теплому человеческому телу, к нормальным отношениям, и тогда он потеряет ее навсегда. А сейчас выясняется, что времени совсем не осталось. И в любой момент Дюну может увести не кто-нибудь, а его клон. Тэрей носит его лицо, обладает его реакциями — таким был Бриарей в прошлом, когда они с Ньют только познакомились. И еще, в отличие от остальных биороидов, Тэрей, оказывается, имеет чувства.       — Убью гада! — гекатонхейр со злостью ударил по кнопке вызова лифта, от удара панель погнулась и заискрила. Бриарей развернулся и бросился вниз по лестнице.

***

      Тэрей собрал длинные чёрные волосы в хвост, но непослушные прядки выпали из захвата, обрамляя лицо по бокам. Карие глаза с золотистыми крапинками гармонировали с прямыми темными бровями, а высокие скулы и четко очерченные губы заставляли вздыхать не одно женское сердце. Но сердце той, которую он мечтал заполучить, было давно занято. Клоны имеют стандартный для человека набор чувств, но донор наградил его неожиданным довеском.       Тэрей одел черную кожаную куртку с белым кельтским узором на левом рукаве, поправил ремень на черных джинсах, смахнул невидимую пылинку с белой футболки, и вышел из квартиры, продолжая думать о Дюне и Бриарее. Интересно, что гекатонхейр думает глядя на своё лицо со стороны? Тэрей посмотрел на отражение в стеклянной двери: Бриарей был явно красавчиком в прошлой жизни. Но это не важно, а важно то, что сейчас киберчеловек имеет самую чудесную девушку во всём Олимпе. Тэрей усмехнулся открывая дверцу машины. Странное слово «имеет», у него есть какой-то скрытый сексуальный оттенок, но тут гекатонхейру не повезло. Тэрей не знал, что у них происходит в спальне, но боевые скафандры не предусмотрены для любовных утех. Но даже сейчас Тэрей завидовал стальному человеку. Видя, как Дюна целует его металлическое лицо или прижимается к холодной титановой груди, он испытывал жгучую ненависть к своему генетическому донору. Тэрей думал, что справится со своими чувствами самостоятельно, так как решил, что его внимание к Ньют было сконцентрировано всплеском мужских гормонов. Он даже прошел дополнительную проверку, но гормональный фон оказался в норме. Потом Тэрей пытался объяснить чувства к напарнице, как внимание к единственной девушке в отряде. Но, придя на вечеринку в честь дня рождения Хитоми, понял, что ошибался. Его не волновали стайки красивых девушек, которые бесперебойно приглашали его на танцы — глаза искали в толпе светловолосую головку Дюны. Он ласкал взглядом её точёную шею, её красивые чувственные губы, спускался по небольшой упругой груди к тонкой талии… и, когда Тэрей представил Ньют в своих объятиях, от желания внизу живота у него скрутился тугой клубок из оголенных нервов. Он понял, что безумно влюблен в свою временную напарницу.       Пару недель Тэрей упивался осознанием своих чувств. Невесомый любовный туман окутывал его душу, такое с ним случилось впервые. Он чувствовал, как в его груди пульсирует шар, состоящий из тепла, любви и нежности, который иначе заставляет смотреть на мир. Но через некоторое время к окрыляющему чувству любви стали примешиваться зависть и досада. Ньют принадлежала другому. Она с такой любовью смотрела в беспристрастное металлическое лицо Бриарея, что у Тэрея перехватывало дыхание. И, когда биороид понял, что начинает ненавидеть Бриарея, он обратился к лечащему куратору.