Карасума.
За 15 лет до текущих событий. Аргентина.
Стоял солнечный день. В xxxx из-за высокой влажности, держался невыносимый зной, с самого раннего утра и до глубокой ночи. Карасума, впервые будучи в этих краях, сквозь пелену на глазах, не без удивления наблюдал за местными жителями. Аргентинцы не только стоически справлялись с погодными условиями, но даже с особой подвижностью спешили по своим делам, не взирая на январскую жару. Конечно, без водопадов пота не обходилось и у них, но эти люди, от мала до велика, явно выглядели куда лучше, чем сейчас Тадаоми. Бедолаге хотелось стащить с себя не только строгий чёрный костюм и «удавку» в лице галстука, но и собственную кожу. Мысленно, он уже проклинал на чём свет стоит своё начальство за то, что во время заслуженного, и такого долгожданного отпуска, они заслали его в это адское пекло на встречу, в качестве представителя Минобороны Японии. Каково же было счастье агента, когда он наконец оказался в здании с работающими на полную мощность кондиционерами. Карасума блаженно застыл под самым огромным из них в зале ожидания и едва сдерживался, чтобы не застонать от удовольствия. По коже прокатились несколько сотен цунами мурашек и Тадаоми непроизвольно перетряхнуло всем телом. На другом конце кожаного дивана, на коем и сидел Карасума, расположился молодой парень. Осанка его была натянута, как струна, а сложенные друг на друга ладони, придерживали на коленях потрепанный саквояж. Одна нога его, левая, нервно выстукивала по кафелю пола. Вся фигура его в целом, была нелепа: слишком высокий, слишком стройный, с слишком длинными пальцами и огромными ушами, которые аляповато смотрелись на его резном, слишком бледном лице. Юноша всё мотал головой в разные стороны, позволяя порывам воздуха ещё больше трепать неопрятно разбросанные волосы. «Должно быть, практикант» — не без усмешки думал Карасума изредка поглядывая на него. Через некоторое время, в приёмной раздалась мелодия, возвещающая о том, что ожидающих просят проследовать в зал заседаний. Тадаоми с чувством внутреннего превосходства над юнцом, поднялся с дивана и проследовал к нужной двери. Казалось, что заседание длилось бесконечно долго. Агент не понимал, для чего он здесь, ведь его не только не удостаивали чести высказаться, но даже не обращали на него внимания. Он, с суровым лицом, просто молча слушал речи, которые были ему малоинтересны. Наконец, после двух часов непрерывного потока информации, которую надо было обработать и уместить в свой отчёт, Карасума собирался было, оправившись, вместе со всеми покинуть зал, но его задержал Аргентинтский представитель, который и был «хозяином» заседания. — Тадаоми Карасума, как я могу судить? — Точно так. — коротко ответил тот — Неужели Вы думаете, что присутствовали здесь исключительно ради болтовни со всеми этими старпёрами? — усмехнулся он Карасума не нашёлся что ответить, и лишь сдержанно посмеялся. В двери тихо постучали. Министр разрешил войти и довольно воззрился на Карасуму, когда замявшись на входе, к ним приблизился тот самый юнец, которыц сидел в приёмной. — Вы как раз вовремя, Мистер. Мы с вашим наставником только собирались говорить о предстоящей работе. Юноша просиял и переменился в лице, не без радости и облегчения взирая на Тадаоми. Агент, в свою очередь, не скрывая своего удивления, посмотрел на Министра. — Позвольте представить Вам, нашего нового перспективного сотрудника, блестящего выпускника *** академии, и просто хорошего человека — Мечеслава Моро, Вашего подчинённого, Господин Тадаоми.***
— Сеньор Карасума! Я так рад что теперь мы одна команда! — Мечеслав лучезарно улыбался каждому прохожему, встречавшемуся им на пути. — А я то как рад… — без энтузиазма выпалил тот. — Знаете, Сеньор Карасума, у меня el corazón en el talón se ha ido*, когда я узнал что моим наставником может стать Мистер Айрадо… Говорят, он даже на матушку смеет голос повышать! — взволнованно зашептал юноша. — Как интересно… — буркнул Карасума, взяв у промоутера местную газету, но затем выбросив её в ближайшую урну — Ам… Мечеслав, можно попросить Вас впредь изъясняться только на английском? Я не знаком с Испанским. — Ах, какая досада! Но Вам повезло, я свободно говорю на Английском. Кстати, Сеньор Карасума, можете обращаться ко мне на «ты». — Хорошо, в таком случае, Вы… То есть ты… Тоже называй меня как-нибудь по-другому… «Сеньор» слишком пафосно для меня. — Л-ладно… — он слегка замялся, но после ретировался — Вы, кажется, из Японии? — Да, это что-то меняет? — Конечно! Я немного понимаю в Вашей культуре, поэтому впредь буду звать Вас «сэнпай»! — гордо подняв голову изрёк Мечеслав. Карасума побледнел и остановился посреди улицы. Моро, тараторивший уже о другом, ушел на пару-тройку метров вперёд, но заметив пропажу, обернулся к нему. — Я-я сказал что-то не так, сэнпай*? — занервничал тот. — Такое обращение тоже не годится! — теперь Карасума начинал понемногу заливаться краской. — Тогда, может быть, «сама»*? — робко спросил Мечеслав подняв на него глаза. — Однозначно н-нет! — совсем порозовев возразил Тадаоми. — Как же мне Вас называть?! — отчаянно вскрикнул юноша. — Если тебе так принципиально, сойдёмся на Тадаоми-доно*, хорошо? — Д-да Тадаоми-доно! — просиял Мечеслав и извлёк из кармана небольшое устройство, начав что-то быстро печатать. — Что там у тебя? — краем глаза заметив предмет заинтересовался агент. — Это пейджер моего дедушки! — гордо продемонстрировав вещицу, отчеканил тот — Раньше, когда он был правительственным агентом, то пользовался им по долгу службы. Теперь же его можно использовать только для заметок. — Значит, идёшь по стопам деда… Очень интересно… — хмыкнул Карасума — Точно так! — лучезарно улыбнулся юноша — Вы не представляете, как я рад что мы быстро нашли общий язык! Даже не глядя на своего спутника, Тадаоми с точностью мог сказать, что сейчас, от улыбки, глаза его превратились в щёлочки. Мечеслав виделся ему озорным, мечтательным, неугомонным мальчишкой, которого может развеселить или расстроить любая мелочь. Его находчивость, упорство, настойчивость (вызывавшая у агента раздражение) и сообразительность, внушали Карасуме уверенность в том, что из этого славного малого получится хороший агент. «Время покажет, но я больше чем уверен, что Аргентина будет гордиться им»***
Текущие события. Подземный бункер. 6.00AM
Окуда.
Ночка выдалась не из лёгких. Чтобы осуществить задуманное, команде непременно было необходимо управиться со всей навалившейся на них работой за одну ночь. Терять ещё больше времени, которое осталось в распоряжении иммунитета Карасумы, было нельзя. Манами твердо решила, что спать, пока лекарство не будет готово, она не ляжет. Суть её работы заключалась в изготовлении субстанции, которая послужит основой для успешного внедрения искусственного интеллекта в изможденный организм сенсея. Риск допустить фатальную ошибку в результате сонливости, при её миссии — минимальный. Поэтому, столешница при рабочем месте была уставлена пирамидами из кофеиносодержащих напитков. С двумя остальными членами группы дело обстояло сложнее. Если хотя-бы одна составляющая механизма не будет работать, как часы, Тадаоми потеряет последнюю надежду на выздоровление. Именно поэтому, при первых признаках одурманивающих чар сна, Такебаяши или Итона отправлялись дремать на 15 минут, чтобы восстановить дееспособность, пока другой продолжает работать. Манами спать не хотелось совсем. Сказался ли так уровень кофеина в крови, или просто её волнение и энтузиазм, для девушки было не важно. Главное, трезвый разум. Со своей частью Окуда управилась в довольно короткий срок — компоненты для основы она уже давно успела просчитать, на случай если её мозг согласится думать лишь в направлении сборки из готовых продуктов. Сидеть без дела для неё было преступлением, и она помогала чем могла. Измождённые, но не сломленные, под покровом ночи, они воплощали свою идею в явь. Итона несколько сотен раз поклялся всеми существующими пантеонами богов, что в следующий раз, станет щитом для Карасумы, лишь бы поспать дольше четвертиночки часа. Такебаяши в свою очередь, обещал лично создать рок-симфонию для будильника, ибо занудная трель уже вызывала у него рвотные позывы. Все эти гневные ворчания, до слёз смешили Окуду, однако поглядев на их огромные мешки под глазами, та мгновенно успокаивалась. Страдания компашки закончились с рассветом — около шести утра. Органическая основа и искусственный интеллект были объединены в шприц и надежно упакованы для транспортировки в палату. — Мы это сделали… — удовлетворённо простонал Итона — Пусть этот говнюк только попробует теперь не выздороветь!***
Карма.
Вчерашнее собрание в отсеке Канзаки и Рио воодушевило всю команду. Никто не видел радужных перспектив жить под землёй до того, как их похоронят. Многие уже предавались мечтам о том, чтобы вернуться к прежней жизни, от которой их отделил внезапный клич о помощи, брошенный Карасумой и Ириной. Теперь не нужно было спасать целую планету. Спасти чуть больше двух дюжин людей уже чуть проще. Тем более, если эти люди умеют постоять за свою шкурку. Карма понимал, что прежней жизни уже не видать никому из них. Каждый раз, слыша наивные фразочки для ободрения самих себя из уст своих товарищей, он не мог не усмехнуться. Любой из них находится под прицелом правительства в эту самую секунду. Где гарантия того, что о месте их пребывания уже не известно верхам? Так о какой прежней жизни может идти речь? Парень часто думал о том, как вновь разбредутся его однокласснички по всему земному шару, чтобы снова позабыть о существовании друг-друга на таких же 7 долгих лет, а то и больше. Будут жить под фальшивыми именами, по фальшивым документам, среди фальшивых людей. Быть может образуют нормальную семью, заведут детей, собаку… И забудут всё как страшный сон… Но однажды, их память всколыхнут резиновые и деревянные ножички, разбросанные по двору детьми. Тогда, взрослые дяди и тёти вспомнят, кто они на самом деле. Акабане теперь в полной мере осознал, что такая жизнь ему не светит. Он уже пытался быть «нормальным» человеком. Даже высокого поста достиг в политическом плане лишь для того, чтобы почувствовать себя ближе к «простым людям», с «обыкновенными» проблемами. Возможно, он бы действительно пришёл к счастливой жизни ничего не ведающего гражданина, не объявись на пороге его дома Ирина. Сейчас, аловолосый точно знает, что не сможет вот так просто жениться на гражданской особе. Он будет вынужден оберегать её и детей, вечно беспокоиться о том, не всплывёт ли где невзначай его истинная личина. Ведь за раскрытием потянутся не столько скандалы в семье, сколько проблемы с правительством. Именно поэтому, он в какой-то степени завидовал союзу Ринки и Чибы. Конечно, меньше переживать друг за друга после свадьбы они не стали, но зато для них не составит большого труда обсудить что-то связанное с их натурой убийц. В любом случае, если ему суждено до конца своих дней быть лишь в компании четырёх стен, пола и потолка, то он точно не допустит, чтобы эти ребята были частью конструкции бетонки.***
За завтраком, в отличие от вчерашнего дня, не было гробового молчания. Все что-то бурно обсуждали, уместившись за таким же длинным столом, как в жилом корпусе. Карма примостился рядом с Итоной, неподалёку от которого сидели и Окуда с Такебояши. Сонные, они едва доносили ложки до рта. Улыбнувшись уголками губ, он потрепал Итону, как ближайшего к нему. — Ребята, вы такие молодцы! Может быть вам стоит всё-таки, идти и вздремнуть? — заботливо спросил Карма — Ага, как же… Мы ляжем, а пока спим, что-нибудь случится… — пробормотал Такебояши — Не переживай, разбудим если что. Давайте-давайте! — слегка подтолкнул их Акабане Ребята оглянулись на Окуду. Та коротко кивнула, видимо дала добро, и вся компания неспешно удалилась. Карма наконец принялся за завтрак. От творожной запеканки, обильно политой сгущёнкой, исходил приятный аромат. Парень было взялся за вилку, но на секунду, его взгляд задержался на сидящей перед ним Рио. Она слизывала сгущёнку с ложечки и прожигала его взглядом своих голубых глаз. Подумав, что у него просто разыгралась фантазия, Акабане принялся за трапезу. Запеканка просто таяла во рту. Насладиться ей в полной мере не позволило произошедшее далее. Что-то плавно заскользило под столом сначала по щиколотке его правой ноги, затем по голени, бедру и… Аловолосый от неожиданности стукнул коленями по столу так, что подпрыгнуло всё что было на его поверхности, и начал задыхаться в приступе кашля. — Что, поперхнулся бедненький? — промурлыкала Накамура На них живо обернулся весь стол. Карма подавив желание кашлять, отмахнулся от них и ребята вернулись к своим разговорам. Акабане вновь посмотрел на Рио с нескрываемым удивлением, но та с непринуждённым видом пила чай. Аппетита у парня как не бывало. Спустя некоторое время, Рио поднялась с места и удалилась, бросив многозначительный взгляд в сторону Кармы.***
Рио.
Девушка шла нарочито медленно, прислушиваясь ко звукам за спиной. Она знала, что рано или поздно её нагонит Карма. Он просто не мог не последовать за ней. Такой парень как он, привык сразу выяснять отношения, не затягивая. Накамура хотела побыть с ним наедине с того самого момента, как над ней подшутила банда извращенцев. «Расставить все точки над и» было для неё жизненной необходимостью, ведь они уже не маленькие. Есть ли у них шанс на общее будущее? Шанс на то, что когда все затеряются в различных городах и странах, они не потеряют друг друга? Размышляя о предстоящем разговоре, Рио рисовала себе множество различных картин. В одной из них, наиболее сладостной для неё, алый цвет разольётся по его щекам, а губы будут искусаны в кровь. В другой, самой страшной для Накамуры, он не последует за ней. Останется равнодушен к её выходке и займётся «более важными» делами. Рискуя загнать себя в угол нерешительности, девушка прогнала все мысли прочь, оставив лишь местечко для четкой стратегии и хладнокровного расчета. Скрип резины раздался в нескольких метрах позади, за её спиной. Сердце издало неровный, волнительный стук и забилось чуть быстрее. По всему нежному телу прошла дрожь. Кончики пальцев стали холодны, как лёд. Девушка нерешительно обернулась и столкнулась лицом к лицу с тем, кого ожидала всё это время. Его разгорячённое дыхание обожгло её белокурую макушку. Сильные, большие ладони железной хваткой сцепили запястья и пригвоздили Рио к одной из отвратительно-ослепительно-белых стен. Среагировать так быстро девушка не успела, да и что она могла сделать? Выворачивать ей руки до жгучей боли, наверное, парень не стал бы. Но она точно знала, что заслужила это таким дерзким поведением и сопротивляться ей явно не хотелось. Накамура подняла взгляд на склонившееся над ней лицо. Непроницаемо-холодное, как всегда оно не выражало никаких эмоций. Но глаза… В них что-то сверкало. Что-то неведомое девушке. Эти очи прожигали её насквозь, до самых глубин души. Флюиды безмолвного вопроса пропитали её насквозь. Он хотел узнать, что у неё в голове, а она — сделать ход конём и узнать о своём будущем из первых уст. Всё её существо должно было насторожиться перед ликом вершителя своей судьбы, но оно обмякло, как влажная губка. Ноги почти отказывались служить своей хозяйке. И куда пропал весь её запал? Он, вместе с решительностью и смелостью, потонул в вязком янтаре настойчивых глаз. Рио почти сошла с ума за те несколько минут, что над ней навис Карма. — Думаешь, я тот самый? — испытующе глянув на томящуюся деву прошелестел Акабане — Я это чувствую… — мучительно протянула она Этот вопрос, оттенок которого и воспламенил в своё время Накамуру, был последним рубежом, а кодом доступа для демонов внутри аловолосого, стал ответ. В руке рука, и Рио уже не знает, куда бегут её ноги вслед за ним.