Вслед за летучей мышью

      Как питомец-союзник, Ледяной монах очень нравился Аремо. За его широкой спиной, на которую она периодически взбиралась, сменив облик, друидка чувствовала себя в безопасности. Сомнений в верности и надёжности стража не возникало ни на йоту, что зооморф крайне ценила. Помимо прочего, «мышка» не уставала, точно искушённый эстет, любоваться игрой света в наростах бирюзовых кристаллов на плечах голема. Сплошные плюсы.       Однако у всех есть свои недостатки.       Им попался не в меру юркий, шустрый противник — бес-лучник. Низкорослый Бездушный казался неуловимым, расторопно отскакивая в стороны каждый раз, когда громоздкие кулаки Монаха со свистом рассекали воздух или со скрежетом крошили стены и пол Инеевого предела, куда дуэту пришлось заглянуть по воле случая. А уж если уродливый бесёнок отбегал прочь... В общем, медлительному голему было за ним совсем не угнаться. Более того, озорной лучник специально кривлялся, оскаливал острые зубы в ухмылке и, словно в насмешку, изредка выпускал стрелы в Аремо, частенько теряющую противника из поля зрения. Противника, скрывающегося за её же питомцем, попасть заклинанием в которого у зооморфа не нашлось ни малейшего желания.       Сколы и выбоины, покрывавшие грудь, плечи да лицо голема, что маг древесной стихии лицезрела во всей красе по завершению боя, найдя таки на подвижного Бездушного управу в виде летучих муравьёв, совершенно не обрадовали друидку. Подобные раны не были для Монаха критичны, однако заставили его хозяйку крепко задуматься о цене следующих сражений. Тем более, Аремо всё же нарвалась на снаряд беса, заимев живописную да крайне болезненную царапину на руке. Благо хоть Дейрв и Элли остались в Городе Оборотней, ибо за собственными тремя противниками, Монахом с юрким бесом да ещё и двумя подростками «мышка» бы просто не уследила.       Голем, известное дело, осознавал, что не всесилен, но признать сей факт перед хозяйкой оказалось трудно. Он понимал, чем это когда-нибудь обернётся, и определённо не испытывал восторг от мысли о своей замене. Представлять другого питомца рядом с его владелицей было тяжело, по телу сразу же прокатывались волны невыносимой тоски, лишь усугублявшей и без того не радостное настроение каменного стража.       С той поры, всякий раз чувствуя призыв, питомец приходил к Аремо с замиранием сердца. Однако никого «улучшенного» рядом с друидкой не наблюдалось довольно долгое время, и вскоре Монах запамятовал о собственной оплошности, которую ко всему прочему покрыли бескомпромиссные победы, одерживаемые им в дальнейшем. Именно так, расслабившись, голем проглядел решительную складочку на переносице девушки-зооморфа в один из особо меланхоличных вечеров, ознаменовавших наступление зимы.       Зря.       Уже на следующее утро Ледяной монах поджидал хозяйку, стоя неподалёку от здания аукциона на западе Города Драконов, да отстранёно рассматривал кружащие в воздухе редкие снежинки, не достигающие земли из-за особых чар, коими был укрыт центр притяжения всех рас. Толкучка тогда образовалась страшная, и «мышка» настояла на том, чтобы скалоподобный союзник подождал её поодаль от набежавшей кучи народа, после чего прошмыгнула в ряды собравшихся — началась вступительная часть торгов.       Спустя три четверти часа ощутив, как Аремо пришла в движение и теперь стремительно удаляется от него, голем бросился вдогонку, бдительно следя за вторым концом невидимой, неосязаемой нити, связавшей друида с питомцем прочнее всякой цепи. Девушка нашлась возле дома дрессировщицы, обладательница коего, сидя на единственной ступени низкого крылечка, тщательно осматривала маленького белого медвежонка, неловко кувыркающегося у неё на коленях.       Сложить два и два не составило труда.       — У! Я собиралась устроить сюрприз! — заметив каменного стража, обиженно протянула зооморф, прижав тонкие кожаные крылышки к голове. Впрочем, девушка быстро встрепенулась, не удержав улыбки: — Он милый, правда?       Пожалуй, это был первый случай в жизни Ледяного монаха, когда ему осознанно захотелось развалиться на куски, как тогда, в Чёрных горах. Первый, но не последний.       Мишка-трубач оказался быстрее да проворнее, чем голем, лучше переносил удары магией. Пусть пушистый зверёныш пока не мог похвастаться недюжинной физической силой (что, конечно же, являлось лишь вопросом времени), однако Монах всерьёз воспринял его в качестве конкурента. И верно, ведь Аремо призывала медвежонка всё чаще, причём в битвы далеко не со слабыми противниками.       Ситуация ожидаемо усугубилась, когда трубач вырос. Он почти полностью сравнялся по мощи с големом. Но помимо того — получил от владелицы несколько элементов настоящей брони: охвативший морду шлем, а также тяжёлые наплечники с шипами. Во всём этом великолепии цвета тёмного золота новый страж друидки смотрелся воистину внушительно, а уж если замахивался огромной лапищей...       Однако больше всего Ледяного монаха раздражала кличка. У медвежонка она была, пусть и оставленная «приветом» от заводчика, а у него — нет!       «Бастард, — в очередной раз пронаблюдав за призывом заклятого соперника, мысленно сплюнул имя медведя голем, так и неназванный. — Тьфу».       В чувствах ударив кулаком оземь, страж, намереваясь подремать, уселся удобнее на полу своей «клетки», некоего подпространства, подсвеченного островка в густом сером мареве Ничто, неизменно перемещающегося с друидкой, куда бы она ни направилась. Однако ныне его обитель, представляющая собой округлую поляну, усеянную камнями и редкой растительностью, не смогла принести Монаху долгожданного покоя. Справа раздавалось шебуршание с краткими всполохами предвкушающего жужжания — ещё один из питомцев Аремо, золотистая боевая пчела размером с чрезвычайно крупного быка перебирала в лапах огромный алый фрукт, намереваясь приступить к трапезе. Слева доносилось отчётливое бульканье — тёмно-фиолетовый монстр из морских глубин, здоровенная помесь осьминога, кальмара да какой-то усатой рыбы, будто в насмешку именованная Священным карпом, напевал одному ему понятную песнь, медленно кружась, расправив щупальца, в полностью заполненном водой «пузыре» с вкраплениями водорослей и кораллов. Островок, укрытый сугробами, убежище призванного медведя, находящееся ровно напротив «клетки» голема, ожидаемо пустовал.       Монах подавленно сгорбился. Если к первым двум «животным» скалоподобный страж относился благодушно — они прикрывали Аремо там, где он не мог, в воде и в воздухе, то принять другого наземного питомца было трудно до умопомрачения. Покачав головой, гигант наконец закрыл глаза цвета бирюзовых кристаллов, проросших на его плечах.       Однако всё оказалось не так однозначно, как выглядело со стороны. За собственными переживаниями голем не заметил главного: той самой решительной складочки на переносице Аремо.       Зооморфа преследовало чувство дежавю. Обзор в бою вновь стал ограничен; только теперь преградой была не широкая каменная спина, а объёмный покрытый белым мехом зад с маленькой бомбошкой-хвостиком. Друидка не знала, пора ли начинать смеяться или плакать.       «Ну, может, хоть ягуар не вырастет в... вот в это?» — с тоской подумала Аремо после окончания сражения, перевязывая свежую царапину на ноге да неодобрительно посматривая на почти сравнявшегося с ней в росте медведя-трубача.