* * *
Он очень удивился, когда в тот же день Грейнджер сама подошла к нему после Защиты от тёмных искусств, пока Драко уменьшал свитки до мышиного размера, и без стеснения объявила: — Так, Малфой, сегодня, здесь же, около восьми, мы будем заниматься с тобой... Стоп-стоп-стоп. — Заниматься чем? — бесцеремонно перебил он, жестом выпроваживая застывшего на месте Гойла. Большая половина курса уже испарилась, и только этот недалёкий верзила открывал рот, будто рыба, абсолютно не понимая происходящего. А если тот чего-то не понимал — обычно сваливал. — Ты способен дослушать до конца, в принципе? — лицо Грейнджер приобрело приятно-сконфуженное выражение. — Я на многое способен, в принципе, — подхватил Драко. Например, осадить одну болтливую особу, которая будто приказы отдаёт. На людях! Напрочь забыв о злых языках и... тайне. — Сегодня, здесь же, около восьми тридцати, — елейно переиначивал он, диктуя своё, — от кого мы, собственно говоря, собираемся защищаться? — он нашёл себе повод развлечься. — От твоих дружков? Ну, чтоб не подглядывали и всё такое... Гермиона вспыхнула от очередного намёка: — Малфой, прекрати свои игры! Это не игры — самозащита. Пусть уж лучше решат, что у них шашни, чем хоть на шаг приблизятся к правде. Остатки Золотой троицы проскочили мимо, регулярно выворачивая шею, будто Драко мог укусить их героическую подружку. Теоретически — да. Но уж точно не на глазах у извращенцев! — Это ты про любовные, что ли? — тем же приторным тоном произнёс он, приблизился и нагло попытался приобнять её за талию. Плевать, что метка взбрыкнёт! А его репутация и без того не ахти. Слизеринцы не слишком оценят, зато как офонареют Поттер с Уизли... Сказка!.. Гермиона, порозовев от негодования, резко сбросила нахальную руку: — Любые! — решительно пресекла она, покосилась в сторону друзей и с облегчением выдохнула. Должно быть, они не заметили... — Ты совершенно не умеешь себя вести. И слушать. И не ёрничать! — А ты — соблюдать правила. Не отчитывать. Не искать неприятностей. И разве мы не распрощались? На днях, — он с удивлением хмыкнул. — Когда?.. — Гермиона даже растерялась. Похоже, их ссора несколько затянулась. — То есть ты не хозяин своего слова и справишься сам? — уколола она. Он бы рискнул, конечно... Да тонкий расчёт мешает. И хренов уговор! — Ты, Грейнджер, неисправима. Нарушать слово — это по части девушек. Как и водить нас за нос. Но если ты пообещаешь мне нечто иное, чем банальности, я приду. Во всеоружии. Ты романтик, кстати? — Драко подхватил со стола свои записи и отправил точно в карман. — Я — не особо. Хотя и не против забав со свечами. Процесс немного болезненный, но зато будет, что вспомнить. — Замолчи! — не выдержала Гермиона. — Или я устрою тебе романтику... С зельем! По ЖАБА, — спешно прибавила она. — Угрожаешь? — не стушевался он. — Какое коварство... Но меня возбуждает! — она не менее нагло наступила ему на ногу, от чего Драко скривился и протянул неуклюже, но не зло: — Так ты, значит, раскопала информацию? По зельям на ЖАБА, — он подхватил полуложь. — А это не слабое прикрытие для тайных свиданий? — Не надоело, Малфой? Наши отношения не тема для острот. Думаешь, я не в курсе, чего ты добиваешься? Говорю со всей серьёзностью, зря ты стараешься от меня избавиться. Вроде большой мальчик, должен понимать, что для меня значит этот проект. И твои нападки — сущая мелочь, веришь? — Малфой качал головой. — Твои проблемы... Так что в восемь я тебя жду, — скомандовала она в стиле Макгонагалл. — Не вздумай опаздывать! И, кстати, прочти к вечеру что-нибудь полезное, хоть какой-то прок должен от тебя быть, — резко крутанувшись, в обнимку с учебниками она удалилась прочь. А Драко почти шипел. Он что, здесь для мебели? «Не-ис-пра-ви-ма». До жути. «Пора лечить, — решил он и усмехнулся. — Посмотрим, как тебе понравятся мои якобы мелочи». Что бы не произошло потом, выскочка, ей-Мерлин, усвоит урок. И Малфой точно укусит её, если она не перестанет играть в молчанку.* * *
Драко во второй раз нарушил один из своих принципов, когда пришёл в назначенное место пораньше. Устроившись на галёрке, он старательно сложил в правом углу стола, в стопку, принесённые с собой книги и, откинувшись на спинку стула, с предвкушением стал поджидать Грейнджер. Дверь открылась, и долгожданная гостья, лишь слегка задержавшись на пороге, не видя особых препятствий, решительно проследовала к Малфою на соседнее место. Вывалив на стол приличное количество всякой литературы, она в ожидании первого слова уставилась на Драко. — Ты провоцируешь меня? — изучая вполне привлекательное лицо, спросил он. К вечеру её редкие веснушки смотрелись чудно-рябиновыми. — Я ведь могу не устоять под таким пылким взглядом. Всё-таки чтение маминых романов не прошло даром: забавно прибегать к возвышенным глупостям, от которых девчонки просто тают. Только не Грейнджер: — Устоять — не знаю, но вот свидание твоей слизеринской натуры с полом могу гарантировать. — Предпочитаешь начать на полу? — Драко мечтательно закатил глаза. — Я — за! Там от меня точно будет прок. — Смени наконец пластинку! Когда ты уже начнёшь думать головой, а не… — Гермиона намеренно замолчала. — Я лишь пытаюсь приносить пользу, ты же хотела, — специально растянув последнее слово, мирно произнёс Малфой. Воспитывать заносчивую зануду доставляло несказанное удовольствие. Грубость грубостью, но вежливость и секс — тоже оружие. Главное, применять их вовремя. Лучше, не одновременно. И желательно, бессовестно. — Прямо с утра только и делаю, что представляю: как, когда и сколько раз Грейнджер будет учить меня всяким премудростям. Свечи не прихватила? Гермиона пропустила подколы мимо ушей: — Утро создано для того, чтобы грамотно распланировать день, а не предаваться несбыточным фантазиям, — осадила она. — Это у тебя, Грейнджер. Нам, большим мальчикам, утром… — Заткнись немедленно, даже слушать об этом не желаю! Ты реально не понимаешь, насколько абсурдны твои попытки? — Да неужели? А не абсурдно воевать с тем, кто тебе не по силам? — В каком смысле? Я с тобой не воюю, — Гермиона потихоньку начала улавливать, откуда у этой беседы ноги растут: Малфой за что-то взъелся. — В своей голове, да. В моей — ты пытаешься строить меня, словно моя фамилия Поттер! Или того хуже — Уизли. А раз ты считаешь, что главная, не мешай слизеринцу доказывать обратное. Пусть даже и на полу! — Ничего я не считаю! — возмутилась Гермиона. — Я всего лишь следую плану, Малфой. И ей-богу, несмотря ни на что, мы должны научиться слушать друг друга. Перестать спорить. Отпускать пошлые шуточки! — камни летели в один огород. — И тем более, искать главных. А если тебе так уж нравятся игры, лучше вернись к старым приёмам, они хотя бы логичнее. Но менее результативны, судя по всему. — Покажи, что ты там принёс! — по-хозяйски закончила она. Чем только завела Драко: — Ты же просила что-нибудь почитать, я помню. Я умею слушать, как видишь. — Верится с трудом... Надеюсь, ты раздобыл нечто стоящее, — в ожидании того, что Малфой подаст ей в итоге хотя бы одну из книг, отодвинула свою стопку в сторону: — Говорят, ваша домашняя библиотека очень неплоха. — Вообще-то, да! — довольно констатировал Драко. — Но это контрабанда, — чуть высунув кончик языка, добавил он. — Что? — Ты всё-таки проверь слух, ради Мерлина. Контрабанда! Сама посмотри, — он стал увлечённо наблюдать за Грейнджер. Ох, аукнется ей властный тон... Та приподнялась с места и потянула руку к противоположному углу стола. «Вот сколько не учись в Хогвартсе, магловские привычки не изживёшь, — Драко тут же попытался изобразить укус, но Гермиона... — Мисс Мне-пофиг!» — ...проигнорировала хищную выходку. Только прочитав на обложке название, она приоткрыла рот и ударила зарвавшегося соседа первым же талмудом по голове: — Ты помешался? — выпалила она с нескрываемым возмущением. — Что это за «Любовные похождения кавалера Фоблаза»?! — Гермиона нервно села на своё место. — Всего лишь магловская эротика, — отрапортовал Малфой, поправляя растрепавшиеся от нападения волосы. — Ты же не против приятного чтения? А посмотри на это, — он взял со стола следующую книгу: — «Кама сутра»! — торжественно провозгласил он, протягивая издание. — Картинки весьма впечатляют. Хотя… — Драко на секунду задумался, — в нашем мире лучше бы они двигались. Пока не забыл, — затараторил он, — обрати внимание на позу со страницы двадцать шесть, мне она очень нравится! И тут же получил тычок книгой в ребро. — Ай! — сорвалось у Драко с натянутой улыбкой. — Ты просто несносен! — отчитала Гермиона. — Объясни наконец, почему ты так себя ведёшь! Потому что... — она ненадолго замялась, — потому что это дурдом какой-то! У нас вопросов больше, чем ответов, а ты ведёшь себя как озабоченный подросток. — А ты как чокнутая заноза! — доложил Драко. — Сначала намекаешь, что я бесполезен, а потом почему-то ждёшь, что я оставлю наезд без ответа?! И кто из нас помешался? — Значит, вести себя, как идиот, по-твоему, разумно? — недоумевала она. — Нет, — согласился он. — Но если кто-то считает меня гадом с потребительской философией, то получает гада в полном объёме. По моему же сценарию. В беде мой отец, Грейнджер, — мой! Не твой. А мы не друзья! И ты здесь не по доброте душевной, а ради амбиций. Не спорю, что у нас сделка, но... — Драко невольно натянул левый рукав пиджака. — Ты и не пытаешься со мной говорить, лишь раздаёшь указания: прочти, приходи, прекрати. Оставь мне хоть каплю выбора! Его и без того с хрен. Метка ударила хвостом, как хлыстом, и неприятные мысли вползли в голову Драко: Он разболтался. Чем, похоже, разозлил змея. А в комнате воцарилась тишина. Гермиона пялилась в пол под тяжестью сказанных слов, пока Драко сооружал из своих книг кособокую башенку. Разрядить обстановку стало корявым, но выходом: — Ты меня боишься, что ли? — спросил он. — А то прям в доспехи облачилась: джинсы, свитер под горло, а под ним, наверное, ещё парочка... Для подстраховки, — Драко улыбнулся. — Только чтобы сделать тебе приятное, — Гермиона едва-едва улыбнулась в ответ, — совру, что «да, чуть опасаюсь». И я хочу, чтоб ты знал: дело не только в амбициях... — практически созналась она. — Забыли, — оборвал Малфой, избегая любой жалости. — Я тоже не прочь сделать тебе приятное, поэтому скажу, ты в чём-то права, — он старался не иронизировать: — Парни все немного озабоченные. И дружки твои — не исключение! — Судя по всему, ты без этого не можешь, — не со зла упрекнула Гермиона, а он лишь руками развёл. — Так ты готов поговорить о деле? Или давай в следующий раз, когда перестанем что-то доказывать друг другу? — она — свою незаменимость. Ого. Драко себе отсалютовал. Теперь одной насущной проблемой стало меньше. А ведь всего пару стычек и немного пошлостей... Он кивнул: — Белый яд не даёт мне покоя, в голову лезет только стрихнин. Между прочим, наши шепчутся, что Филч морит им грызунов. Спасает библиотеку, придурок! Гермиона поморщилась: «Филч — бедный сквиб». Которому не помешает помочь и подыскать подходящее заклинание. Обычно бытовая магия её не слишком интересовала. Драко казалось, сейчас взметнётся ввысь рука Грейнджер — как на Зельях у Слизнорта, потому что кто-то зазубрил ответ ещё в прошлом месяце: — Белый яд — это соль, — сообщила она, выписывая на чистом свитке круглую руну, очевидно, имеющее отношение к древней загадке. — Но соль же не яд, а приправа, — усомнился Драко. — Да ты у нас кулинар?! — подшутила она. — Рецепт специально так написан, чтобы сбить с толку волшебника. Это магловское выражение, соль ведь тоже может убить. Правда, съесть надо немало. Тебе, я думаю, не меньше стакана... А в Древнем Китае твоей приправой, Малфой, — она выставила пергамент со свежим художеством, — пытали людей! Грейнджер — лордик бесцельных знаний. Теперь поморщился Драко: — А что ты хочешь? Маглы есть маглы, — (Малфой так и не воспылал к ним любовью), — правда, волшебники в Китае тоже не сахар, — ляпнул он. — Дед как-то жаловался, что у них принято чавкать за столом. С таким раскладом, Гойл — китаец! — Гермиона едва сдержала улыбку. — Но драхм не стакан, не смертельно. Так зачем ты болтала, что это меня убьёт? — с вызовом поинтересовался Драко. — Попугать решила? Ну это зря, — нужно что-то посущественнее. — Я тебя не пугала, — возразила Гермиона, выводя на листке очередной символ. — Меркурий — знак ртути, Малфой, — она ткнула в новую руну. — А ртуть, знаешь ли, не леденец Берти Боттс. Если и не убьёт, то отравит. — И мне, как гоблину, придётся это добывать? Блеск!.. — идея жутко не нравилась. — Скорее всего, нет, — несмело вставила Гермиона и принялась аккуратно приписывать третий знак. — Даже так? — удивился он. — А как же «не жалей собственных сил» и прочая хрень? — Драко уставился в разрисованный пергамент, будто надеялся прочесть там ответ. — Хрень, как ты выразился, в силе. Мне кажется, что во фразе «соединённые вместе» скрыта ловушка! — светясь, как рождественская ёлка, выдала Гермиона. — Я немного изучала факультативные предметы и уверена, что в рецепте намёк на основные алхимические элементы: соль, ртуть и сульфур. На серу, то есть. Но глубоко сомневаюсь, что их надо ссыпать в котёл! Выходит... уж слишком легко! Вряд ли «три угла алхимии», как называл их Николас Фламель, разумно сваливать в одну кучу. Может, рассовать по настоящим углам. — В треугольной комнате? — сострил Драко. — А без предположений? — Я тебе не провидица! — она вдруг потускнела и безотчётно обвела третий символ. — А жаль! — Драко подцепил пергамент и повертел его в руках. — Ведь загадка в «три пальца» до сих пор не ясна... Но, блин, ты права, это уж слишком легко! — Гляди, — с усмешкой объявила Гермиона, — а ты не так безнадёжен. — Тогда давай вернёмся к тому, — с довольным выражением лица предложил Малфой, — что не наводит на мысль о кирке и лопате и меня, кстати, интересует больше всего: плод любви. Что будем с ним делать? И как? С прелюдией? Без? — Малфой! — Что? — Язык прикуси! — Зачем? Если дело дойдёт до свечей и прочего, он мне понадобится, — Драко наслаждался дерзкой игрой, склоняясь к девичьей шее. — Уж что-что, а целоваться я умею. Гермиона чуть отодвинулась и растянула губы в подобие улыбки: — Для начала дай-ка мне «Любовные похождения» этого… Драко вытащил палочку, и вышеупомянутая книга взмыла в воздух, Гермиона поймала её на лету. Всего секунда — и она ударила Малфоя талмудом по белоснежной голове, а потом резко сунула под нос обложку: — Это обычный помидор — «яблоко любви», соблазнитель ты доморощенный! Поэзия, и правда, наверно, не твоё... За форму, похожую на сердце, его так зовут французы, — она обожала заваливать других интересными подробностями. — И если ты не ослеп, его сок… — Красный, — потирая макушку, продолжил за неё Драко. (Грейнджер прям не шутку разошлась.) — Похоже, ты в меня втрескалась, — заключил он, — лупишь почём зря. А с помидором твоим не слишком буквально? Согласись, плодом любви может оказаться и адамово яблоко! Взять ту же вашу веру в Эдем и коварного змея... — Довод неплох. Запутан и неплох, — похвалила Гермиона, — но аналогия с «кровью» несколько сужает круг поиска. А адамово яблоко, чтоб ты знал, ядовито! Но Драко нашёл, что сказать: — Учитывая ядовитый лопух или что там, растущий не из земли, смахивает на традицию. — Ты про омелу? — Так нам нужна омела? — уточнил Драко. — Конечно, омела... Она символ жизни с давних времён, защитный талисман. И кстати, не растёт на земле, это паразит на коре дерева, что, по преданию, отгоняет злых духов. И, должно быть, проклятье. — Омела, значит... — Драко хмыкнул. — Других вариантов нет? Гермиона качала головой. — Тогда я рад, что это омела и что здесь твоё «проблематично» не действует. — Малфой, ты что-нибудь видишь вокруг себя, кроме того, что будоражит твоё либидо? У нас омела уже отцвела! Купить — слишком просто, я говорила. А для портала, если ты не забыл, требуется особое разрешение. Да и срезают омелу лишь в полнолуние, иначе она не имеет волшебной силы. — Ночью пойдём? Заманчивая идея, — в серых глазах светились шальные огоньки. — Придётся, — Гермиона вздохнула. — Только вот железо нельзя использовать. Хорошо бы золото... — она вдруг спохватилась: — Нет, здесь, наверно, ловушка! Драко непонимающе хлопал глазами: — Ловушка? Почему? Золото ведь фетиш для алхимиков. Не ты одна книги читаешь! — отбрыкнулся он. — Но золото у нас уже есть! — Грейнджер опять походила на рождественскую ёлку. — Помидор, если дословно, «золотое яблоко». Так что, думаю, нам нужен равноценный металл, то есть по сути, Луна и Солнце, — Драко судорожно копался в собственной памяти, а именно, в чёртовых Рунах. (Солнце там символ золота?) — Так что, будь добр, напряги свои озабоченные мозги и достань как-нибудь серебряный нож! Ах, вот оно что... — Ты опять за своё? Вроде была такая хорошая девочка, — Драко мысленно укусил её за несносный язык, — и тут решила позлить плохого мальчика... — Ничего я не решила! — спорила Гермиона, пряча провинившиеся глаза. — С тебя нож плюс портал, и вспомни постскриптум. То есть вынь да положь? — А разве я против? — объявил Драко. — Но предупреждаю, я из Англии ни ногой! — он уставился на Грейнджер с явным самодовольством, важно постукивая по столу бледными пальцами. — В смысле? Конкретнее можешь выражаться? — Клинок я нам достану, а вот за омелой на другой конец света — уволь! — Тогда придумай другой способ! — завелась Гермиона. А Драко ликовал: — Он всем известен, всезнайка! Выручай-комната. Ваша Чанг растрепала про это половине Хогвартса. — Она не наша! — и уже лет сто как не Гарри. — По фиг!.. Хочешь — не хочешь, а целоваться придётся. — Ни за что! — возмущённо. Растерянно. Протестующе. — Думаешь, я в восторге? — ехидно отыграл Драко. — Но наука, как и красота, требует жертв! — пафосно провозгласил он и понизил голос: — Либо так, либо никак. Выбирай! Полнолуние не длится долго. И если Трелони не врёт, а она носится с ним, как курица с яйцом, сие знаменательное событие через два дня. — Возьми кого-нибудь из подружек! — с отчаянием взвыла Гермиона. Нашла себе союзника!.. — Нет, — сказал он, как отрезал. — Только ты! Я уже всё решил. У нас сделка, и это моё условие, — Малфой поднялся с места. — Работа есть работа, и надеюсь, твой Уизли переживёт. — Он не мой! — Тем более. Даю тебе срок — два дня. И я всё-таки освежу в памяти кое-что, — Драко с ушлым намёком на лице подхватил свои книги. — Мало ли чем свиданье закончится… — Забудь! Даже если я подпишусь, большего не жди. — Наивная ты... Я бы показал тебе язык, но лучше приберегу его на потом, — он рассмеялся. — И ведь, как знал... — Пошёл прочь, Малфой! — испортил своими выходками весь вечер. — Ты меня утомил. — Пока ещё нет, но мечтаю... Гермиона несерьёзно наставила на него волшебную палочку, на что он предпочёл театрально откланяться. И уйти с видом победителя, предвкушая нечто забавное. Целоваться с Грейнджер наверняка не противно. Она смазлива. И губы не ниточки. Уж такую-то радость он точно оценит... Как сейчас. Драко на миг представил, как зануда потянется к нему, прижмётся... Проклянёт себя и свои принципы. Переступит через стеснение — он даже завёлся. Новое, приправленное сопротивлением, всегда его впечатляло. Метка, наверно, свихнётся, ощутив её рядом, но тем приятнее дёргать свой адский «подарок» за мерзкий реддловский хвост. И есть всего два дня на сомнения.