Темное наследие

Гермиона вновь и вновь нарезала круги вокруг дивана в гостиной, пока Гарри, Джинни и её брат Рон сидели, удобно откинувшись, непонимающе следя за подругой тремя парами глаз. И молчали, даже не пытаясь строить догадок насчёт темы предстоящего разговора. А зачем? Всё равно, скорее всего, ошибёшься. Наконец Грейнджер остановилась, резко развернулась, фальшиво кашлянула, стремясь скрыть волнение, и пошла ва-банк: — Я позвала вас для того, — театрально начала она, — чтобы сообщить весьма неприятное известие. — Экзамены отменяются? — чуть вскинув брови, предположил Гарри и переглянулся с приятелем. — Я знал, что магия существует! — и рассмеялся. Джинни и её брат прыснули от смеха. — Прекрати меня сбивать, Гарри. Ты же не Рон!.. — отчитала Гермиона и перевела взгляд на бывшего парня: — Без обид, хорошо? — А мне он таким нравится. — Джинни потрепала Поттера по волосам. — Ну вот, и ты туда же!.. — сдерживая улыбку, посетовала Гермиона и снова стала бродить вдоль дивана. — Будь проще, — не выдержала Джинни. — Просто скажи, что случилось — и всё! — Да, и перестань ходить как маятник, — попросил Рон, — у меня от тебя уже голова кругом идёт. — Это потому, что ты второй раз не позавтракал, — притворно серьёзно вставила его сестра. Рон слегка толкнул её локтем в бок. — И пока не пообедал, — добавил Гарри. Все трое рассмеялись. Настроение у них, похоже, было приподнятое, и значит, можно рискнуть... Гермиона замерла, собралась с духом и выпалила на одном дыхании: — Теперь я буду проводить много времени с Малфоем. Так что никаких недовольных лиц и шуточек! Рон аж слюной подавился. Гарри с Джинни удивлённо переглянулись и, не моргая, судорожно перебирали в уме причины для подобных заявлений. Ничего, не отдающего шантажом или заговором, в голову не шло. — Я знаю, как вам хочется меня отговорить, но обстоятельства вынуждают... — нерешительно продолжила Гермиона. — Ах, обстоятельства... — смело усомнилась Джинни, прервав откровения. — Так это они виноваты? Не Малфой? Гермиона, мотая головой, раскачивалась с пятки на носок и старалась отвлечься от мысли, что на врунишке горят и трусишки*. — А всё-таки что ему от тебя надо? — поинтересовался Гарри, очевидно не предполагая иного расклада. — Скорее, мне от него. — Джинни даже рот приоткрыла, но продолжение несколько поубавило эффект от сногсшибательной новости. — Это всё мой научный доклад. — Так вот оно что-о, — протянул Рон. — Наблюдаешь за ползучими гадами и их родственниками? Чего там изучать-то? Они ядовиты, как и положено гадам. Чаще кусают, чем шипят. Когда им надо, глухи, как пробки, и особенно те виды, что носят фамилию Малфой. — Перестань, — осадила Гермиона, — я серьёзно говорю. — Макгонагалл поручила мне кое-что, — неуверенно солгала она, потупив глаза, но друзья даже не заметили. Или не захотели, — и так уж вышло, что без Малфоя никак. — Тогда я скорее поверю, что это ему без тебя никак! — вмешался Гарри. — Подтягиваешь его перед ЖАБА? — Не совсем. Гермиона ещё утром решила не раскрывать всех подробностей. Она предпочитала верить — друзья поймут. Но позже. Слишком неожиданно всё завертелось. А ничего опасного в рецепте Живой воды и предприятии вкупе с Малфоем Гермиона на сегодняшний день не видела: — Я же говорю, меня интересует лишь научная сторона вопроса. И знаю, это звучит странно, может, дико, а для вас, наверное, непривычно, но, если говорить о магии, нам есть чем помочь друг другу. — Непривычнее некуда, — вставил Рон. — Засранец-Малфой и умница-Грейнджер — кандидаты на звание «Волшебник года», — поддел он. — Удачи!.. И надеюсь, вы не заавадите друг друга! Только мы тут при чём? Мы же не члены учёной комиссии... Гермиона даже не успела сказать «и-и», как Рон на миг наполнился подозрением и мини-претензии продолжились: — У тебя завелись мозгошмыги? Ну, раз ты решила, что Малфой может кому-то помочь. Мы, конечно, друзья, — Рон передёрнул плечами, — но мне и своих забот хватает. Без обид, Гермиона… — смириться с их разрывом он смог, а вот не держать дистанцию пока не научился. Гермиона снова качала головой: — Никаких обид, Рон. Просто хочу, чтобы вы знали и… не мешали. — Это без нас, будь уверена, — Гарри пораженчески выставил руки, — только будь с ним осторожна. Малфой всё-таки Малфой, а не пикси какой-нибудь. — И если что… Ну, ты понимаешь... Кричи! — чуть склонившись вперёд, Джинни подмигнула. — Что значит «если что»? — резанула Гермиона. — Определённо, я не понимаю. Ты на что намекаешь?! — На то, что он бессовестный тип. А если сплетни не лгут, трёхкратный негодник со слабой моралью. Очень опасное сочетание. Может получиться, что сегодня у вас доклад, а завтра — ты с ним встречаешься! — Я — что? — опешила Гермиона. — Ну-у... — протянула Джинни. — Если ты забыла, это когда люди... — она демонстративно приготовилась загибать пальцы. — Я знаю, что это! — взорвалась Гермиона. — Прекрати. Я ему помогаю — и всё! — Тихо-тихо-тихо, остынь, — заторопилась та, — я же шучу. Но видела бы ты своё лицо... — она протянула «о-о-о» и улыбнулась. — Вот любишь ты посмеяться, — обиженно упрекнула Гермиона, — над другими. Хотя уж лучше шутить над ней, чем песочить. А что с её лицом — и знать не хотелось! Обычное такое лицо. Абсолютно не подходящее Малфою и прочим угодникам-негодникам. — Больше новостей не предвидится? — раздражённо поинтересовался Рон, поднимаясь с дивана. — Уже обед. А разговоры о Малфое портят мне аппетит, — червячок ревности, загнанный глубоко внутрь, зашевелился, хотя сама идея отношений со слизеринским гадом и казалась абсурдной. Более того — невозможной. Не в этой вселенной, уж точно! То, что Гермиона ради знаний — в огонь, в воду, к Малфою и в прочие злачные места, — не обсуждалось. Именно эта черта, конкретно — её отсутствие в Роне — и стала третьей причиной разрыва. А другие он за ней и записать поленился, от обиды пропуская их мимо ушей. Джинни и Гарри поднялись вслед за ним почти одновременно. Гермиона, вышедшая из некоторого оцепенения, с облегчением выдохнула и проследовала к двери общей гостиной: — Аппетит семьи Уизли непобедим, Рон, — недомолвки недомолвками, но иногда лучше сменить тему: — Я, кстати, проверила твою работу по Трансфигурации и более чем уверена, что первая же попытка превратить, например, Гойла в кролика создаст новый подвид, пока не известный науке. Обязательно хочу при этом присутствовать! Рон лениво взвыл, Гермиона прыснула, а Гарри с Джинни подхватили веселье. Но вообще, разговор прошёл куда легче, чем представлялось. Всё-таки хорошо, когда друзья — настоящие.

* * *

После ужина возле дверей Большого зала Гермиону поджидал весьма взвинченный Малфой, подперев плечом стену и взывая, как минимум, к её совести. Это стало понятно почти сразу, потому что как только они поравнялись, тот выпрямился и, кивнув головой, скомандовал: — Грейнджер, ну-ка пошли со мной! — А повежливее нельзя? — возмущённо поинтересовалась она, прижимая сумку с учебниками к груди. Друзья уже четверть часа как унеслись на тренировку по квиддичу, предоставив уйму времени для любимого занятия — «обнимания» с этой самой сумкой хоть до отбоя — и менять планы не очень-то и хотелось. — Я тебе не кавалер, чтобы нежности разводить! Разговор есть. Шевелись! — Драко рванул по коридору, ведущему в холл. Но, сбегая по главной лестнице, всё-таки раз да обернулся, лишь бы удостовериться, что Грейнджер идёт следом. А она, уже забросив сумку на плечо, двигалась прогулочным шагом и явно не спешила. — Побыстрее никак? — раздражённо выпалил Малфой, нервно топчась на одном месте. Того и гляди, выкрикнет какую-нибудь гадость. — Я тебе не кентавр, чтобы нестись как лошадь. Попытка подогнать не сработала. А с чего вдруг? Пожар? Наводнение? Явление Волдеморта? Погода чудесная: можно насладиться красотами, а не устраивать гонки по пересечённой местности. Бывшие враги, ни слова не говоря, шли друг за другом по направлению к Чёрному озеру и, забыв о насмешках, не нарушали условную тишину. То ли это весна так влияла, то ли ссориться им с некоторых пор стало не выгодно, то ли молчанием они подчёркивали расстояние, отделяющее двух людей, не питающих взаимной симпатии... а то и звёзды так встали, как сказала бы Трелони, но они шли и шли, словно язык проглотили. Придя на своё заветное место, Драко, внешне уже более сдержанный, расселся на траве, согнув ноги и пристроив бледные руки на колени: — Садись, а то я боюсь подставлять тебе спину. Он жестом пригласил присоединиться. И отчего такие манеры с грязнокровкой? — Не зарывайся, Малфой. — Сядь, тебе говорю! — он с силой дёрнул за подол её юбки. Гермиона бухнулась на траву, отложила бесценную сумку и стала спешно оправлять свой задравшийся, пострадавший от фривольного нападения предмет гардероба. — Грейнджер, — снова раздражённо заговорил Драко, не обращая внимание на типичные девичьи заморочки. Кому тут есть дело до полуголых ног? Если только чуть-чуть, ведь они очень даже ничего... но сейчас важнее другое: — Ты что, издеваешься надо мной?! — В каком смысле? — В том самом! — Драко сунул ей под нос кусок пергамента. — Что за ахинею ты мне накатала? — Не накатала, а написала. — Гермиона, игнорируя навязчивый жест, любовалась озером и игрой света на водном зеркале, а не сердитой физиономией Малфоя. — Я же говорила, что без меня никак, — довольным тоном прибавила она. — Но не до такой же степени! — Драко исходил желчью, сознавая, насколько сильно сейчас он нуждается в Грейнджер и насколько тупо в данной ситуации переходить на гадости, лишив себя её невыносимых мозгов. — Бред какой-то, а не рецепт, — и, со злостью выдернув пучок травы из земли, уставился на сверхсамоуверенную особу. Она повернулась: — А я тебя предупреждала, между прочим. Книга о тёмной магии — не учебник зельеварения! — Но это невозможно понять нормальному волшебнику! — Говори за себя, — спокойно и непринуждённо. — Хочешь сказать, тебе здесь понятно каждое слово? — сглатывая удивление, выпалил он и фыркнул, явно не веря. Гермиона подметила, как от негодования серые глаза вспыхнули, губы окрасились алым, и с волнением констатировала, что, пожалуй, сейчас он почти привлекателен. Однако — почти. Его пахнущие пренебрежением мысли пролегли характерной морщинкой на лбу и пресекли эту блажь на корню. — Не каждое, да. Но половина, наверное, понятна. — Половина? — издевательски переспросил Драко. — Да что ты?! Ну это же всё меняет! — язвил он. — А зачем мне ты, скажи, пожалуйста? — несмотря на «пожалуйста», вежливостью в его словах и не пахло. — Скажу. Это чтобы самому не напрягать извилины хотя бы на половину. Да и в ней достать отдельные составляющие, определённо, проблематично, — Гермиона вздохнула. Искать чёрную кошку в тёмной комнате нелегко, а в вековом секрете таких кошек... больше одной. — Рецепт, не спорю, запутанный, но он составлен волшебником, а значит, им же и может быть разгадан. Главное — не зайти в тупик... Драко, видимо, забыл о былой брезгливости и придвинулся к Грейнджер, будто их могли подслушать. Сердце Гермионы заколотилось, удивилось собственному бегу, испугалось опасной близости, обрадовалось ей на мгновение, и стало отчего-то неловко. — Тогда разгадываем по пунктам, — вещал он с видом экзаменатора, разглядывая золотые веснушки, непривычно мило украсившие её магловское лицо. — Первое: драхма белого яда, три капли меркурия и три пальца сульфура, соединённые вместе — это что? Малфою не терпелось вытянуть максимум информации как можно скорее. Так чёртовы веснушки быстрее сгинут! — Не считая того, что один из них яд — ничего. Ничего?!.. И всего-то?.. — Ты меня убиваешь. — Драко выдернул очередной пучок травы и отбросил его в сторону. — Без шуток. Что, изводить Малфоев — забава не только Тёмных Лордов? — Не бери в голову, я знаю что почём, — Гермиона отмахнулась, будто вопрос детский. — Кажется, знаю... — но свои тайны-догадки слёту не выдаст. — Когда кажется, лечиться надо, — в голосе ни капли иронии. — Белый яд, надеюсь, не белый мышьяк? Гермиона качала головой: — Хм... Не думаю. Так слишком буквально. Нет, это иносказание, как и весь рецепт. Здесь каждая фраза что маленький ребус. Логика вообще не сильная сторона волшебников, и кто-то явно решил этим воспользоваться, я уверена. Драко задумался. Уж что-что, а читать он не хуже Гойла умеет. И соображает не хуже Грейнджер! Тем более, если про сульфур как-то слышал от Слизнорта. Только привычка некоторых вести себя как настоящая заноза начинала бесить. Как и его долбаное не-по-ни-ма-ние. — Ты бываешь в чём-нибудь не уверена? — буркнул Драко. — Вот я уверен, что нет ничего глупее, чем считать себя умнее всех, — без зазрения совести уколол он. — Пытаешься меня задеть? — спокойно поинтересовалась Гермиона. — И выходит? — Ты мне скажи. — Что именно? Что это не слишком умно? Нет, в принципе, ты можешь продолжать хоть до завтра, но... — она пожала плечами. — Если мы обмениваемся банальностями, а не обсуждаем Живую воду, я вернусь к трансфигурации. А ты... — она покосилась на пергамент с рецептом, — ...ты немного успокоишься и подключишь голову. Вспомнишь, что эмоции только вредят, и придумаешь, например, где раздобыть пурпурную птицу, а конкретно — её перо! — Может, и придумаю, когда перестану из тебя всё клещами тянуть, — он уже стал подозревать нечто подобное. — А ты не тяни. Пора бы хоть немного мне доверять. Для разнообразия. Ты будто на допрос меня вызвал! Ох, кто бы говорил о доверии... — Допросы — это в министерстве, — с недовольством просветил Малфой, ему их вовек не забыть. — А птица, Грейнджер, не совесть, были бы деньги... И очень приятно, что они у меня есть! — с гордостью заключил он. — Ты всё прочёл? — открыто усомнилась Гермиона и ещё раз заглянула в пергамент. Она процитировала постскриптум: — «Не жалей собственных сил, и за добро воздастся добром!» Это необходимое условие для получения Живой воды. А купить — слишком... — она поморщила нос, — ...слишком просто. Тем более — для Малфоя, — прозвучало не как комплимент. — Весьма туманное условие, — Драко скривился. — Где предел этого «не жалей»? — он злился как чёрт от чёртовых загадок. Их было сверх меры! — Может, купить перо для Малфоя и не проблема, но есть же другие способы... — То есть украсть? — У Гермионы вытянулось лицо. — Как книгу, что ли? — Она ненадолго возвела глаза к небу, будто взывала к высшей силе. — Так нельзя! Я, конечно, не знаю, как много тебе рассказал отец, но, Малфой, о чём ты только думал... Вряд ли воровство есть добро, а, влипнув в историю, зелья не сваришь. Драко напрягся. Он понял, что его уличили, и нашёл, чем ткнуть: — Когда вы трое ломились в Гринготтс, ты, наверно, жу-утко сопротивлялась, — не ей морали читать. — Только есть ожидания, и есть реальность, а магия не всегда подчиняется правилам. Так что засунь свою логику в не менее логичное место! — довольно резко осадил он, осознав, что чуть не натворил бед, пытаясь стащить столь желанную книжицу. — И как только Поттер тебя терпит? Конечно, вкус Уизела и раньше оставлял желать лучшего, но чтоб настолько... — Зато твой вкус безупречен, — саркастично подметила Гермиона. — Гениальная Паркинсон. И не менее гениальная Гринграсс! А в перерывах... — Оставим в покое моё развратное прошлое, — перебил Драко, теребя помятый листок. — Рецепт всё больше напоминает бессмыслицу! И хотя я подозреваю, что за пурпурная нечисть нам нужна, будь она хоть курицей, чем можно сжечь её перо, если не пламенем? — этот пункт Драко заранее ненавидел. Само слово «сжечь» подразумевало огонь. — Сложнее поймать птицу, уж поверь. — Гермиона подцепила с земли камушек и бросила в воду. — С русалками и то проще. Малфой отмахнулся и продолжил читать, что намного важнее знакомой привычки: — Игла моноцероса, добытая потом, но не кровью... Блин, почти классика рецептов! — съехидничал он. — Мне любопытно, этот подвиг входит в понятную половину, или здесь логика Грейнджер проигрывает логике Малфоев? — Не надейся! Это только на первый взгляд всё просто, а на деле проблематично. — Как?! И это тоже проблематично? — передразнил Малфой. — Нелегко, и не спорь, — как отрезала. Не открывать же все козыри в схватке с Малфоем... Не настолько глупа. Да и он тоже: — Нелегко не значит невозможно. Моноцероса я беру на себя. Не съест. — Драко, прищурившись, «прожигал» ровные строчки: — Волшебная вода, трижды перерождённая, похоже, не так и запутанно, но вот потом... — он едва не рычал: — Ядовитый цветок, растущий не из земли, срезанный не железом. А чем — магией? Конкретней некуда! Да и цветок этот указателем не отмечен. — Да, опасных растений немало, но у меня есть одна мысль, которую стоит проверить. — Грейнджер, цветам земля нужна! — вспылил Драко и вырвал очередной пучок с корнем, демонстрируя собственные слова. — Забудь ты об этом, какой из тебя садовник! — она улыбнулась, представив вдруг Малфоя, пропалывающего грядки. Хорошо, что он этого не увидел, иначе бы брякнул какую-нибудь гадость. Наследник рода — не домашний эльф! Драко стряхнул случайно попавшие на пергамент кусочки земли и закипал от вопросов, повышая голос с каждым словом: — Автор рецепта, наверно, больной... Три ложки крови из плода любви. Я даже боюсь спрашивать, что это. — Драко рвано выдохнул, задержав взгляд на стройных ногах Грейнджер. — Плод в смысле фрукт? Или плод как?.. Он поёжился и сглотнул. Гермиона вспыхнула: — Вот поэтому тебе и нельзя давать опасные книги! И я не думаю, что это то, что пришло в твою не менее больную голову, — она перевела дыхание. — Как можно даже вообразить такое?! — Что?! Я не святой, — казалось, метка прошипела то же самое. — И как настоящий волшебник, не силён в логике, — ядовито припомнил он. — Иносказаний не понимаю, поэзию слов — тем более. А рецепт не из учебника. — Драко не мог нормально соображать, ощущая, как змеиные зубы врезаются в кожу. — Кровавая плата, увы, не редкость, сама знаешь... — Но не кровь же младенцев! Ты в своём уме? — Мы ещё вернёмся к моим достоинствам, когда закончим с остальным, ведь дальше бред полный: брат ветра, перевоплощённый единожды, и двойная чаша, сотворённая из противоположностей. Это, по-твоему, понятно? — Нет пока. Но самое лучшее в загадке — отгадка. По крайней мере ясно, что Живую воду придётся пить из неё. Или ты считаешь иначе? — Грейнджер явно недоумевала: некоторые вещи совсем очевидны. — Вместе со словами, дающими жизнь, сотворят чудо. У меня голова кругом от такого количества информации. Кошмар какой-то, а не рецепт! А может быть, и издёвка. Злая шутка. Ложная надежда. Ту, что так опасно давать и приятно разбить. И если бы не предание рода, Драко ни за что не поверил бы в иное. Гермиона нравоучительно отстучала по нервам: — Никакой не кошмар. Всего лишь набор слов, включающий метафорические выражения, в котором каждый ингредиент изображается посредством аналогий и прямых указаний с перечнем необходимых условий. О-очень, блин, содержательно. Как раз в стиле Грейнджер. — Тошнит от этих условий! — вспылил он. — Мало мне тебя... Ещё и вопросов до чёрта!.. Одно хорошо: если нужно найти проблем на свою голову, ты не подведёшь. Общение с Поттером не прошло даром! Грейнджер неожиданно для Малфоя улыбнулась, обезоруживая его своими не менее чёртовыми зубами и показной доброжелательностью: — Ты, Малфой, верх оригинальности, ничего не скажешь. Поттер та-да и бла-бла-бла... Продолжай в том же духе, пока я не заснула. Драко и забыл о том, что обычные издёвки её не заводят. Его не на шутку достала не только необходимость в Грейнджер, но и геройская броня. Может, пора уже достать заучку по-новому? — На мне не заснёшь, — шепнул Драко, склонившись ближе. Не столько для виду, сколько ради ещё одной радости — подразнить. Гермиона уклонилась и залилась краской, скрывая за ней нежность веснушек: — Малфой! — «радость» сердилась. — Прекращай... — начала она и, попытавшись подняться, была огорошена наглым, въедливым, набившим оскомину «Сядь!» и такой же бесцеремонной хваткой, сомкнувшейся у плеча, — ...свои жуткие намёки. — Это ты своему Поттеру скажи! — Драко спешно отдёрнул руку. Метку порядком обожгло, вызвав нешуточный приступ, от которого мышцы скрутило. (Почему он забыл об этом?) — И не намёк, Грейнджер, а весьма конкретное предложение. — Он потянулся к пуговицам на рубашке, предусмотрительно расстёгивая ворот. — Если верить маминым романам, разговоры в горизонтальном положении более искренние. Не один секрет был раскрыт под властью гормонов. Например, что Дафна предпочитает брюнетов. — Оставь это другим дурочкам, а я для тебя — запретная тема, — Грейнджер ощетинилась. — Да, и, наверное, поэтому такая сладкая… Малфой повалил Грейнджер на землю, чуть накрыв собственным телом. Метка заныла, но несколько меньше, чем раньше, будто тело защищалось от новой атаки. Хотя чёрная магия растянула-распяла бледную кожу, запульсировала в венах, облизала их острым языком... Хватка невольно ослабла, и Гермиона воспользовалась этим — столкнула Драко с себя. Присела и с взъерошенным видом стала поправлять задравшуюся одежду. Малфой спокойно лежал на траве, вглядываясь в облака на ярко-голубом небосводе, по-любимому радуясь, что подарок Тёмного Лорда снова притих. Контраст между болью и её отсутствием вдохновлял, да и лохматая выскочка вдруг оказалась приятной «постелью»: изящно-мягкой, бунтующей, пахнущей ранней весной. — Предупреждаю: не смей на меня так набрасываться! — разглаживая юбку, закричала разгневанная Гермиона. — А как можно — предварительно известив? — её интонация заводила. — Церемонии не для меня, Грейнджер. — Малфой повернулся и с невинным лицом продолжил: — А когда я на взводе, я не против вкусить плод любви, — пафосно, на манер Селестины Уорлок заносился он. — И я о сексе, чтоб не было разночтений. Тебе десяти минут хватит? Ну, ты понимаешь... — И не мечтай, чудовище криворукое! — О!.. — его брови удивлённо приподнялись. — Я уже чудовище? Придумываем мне ласковые прозвища? Как насчёт «мой принц»? — открыто издевался он. — Хватит с тебя и Драко, пугало с короной! — Гермиона злилась. И на себя тоже — за лёгкое возбуждение. — Уже «Драко»? А мы ведь ещё даже не целовались. Форсируешь события! — съёрничал он. — Если не прекратишь, я уйду, — шантаж вполне уместен. — Совсем уйду! Конечно, этого Драко и добивался, но не так скоро... Иначе б полез и под юбку. — Не-а, не сегодня, — он не купился на подобную уловку. — Учись угрожать один раз и правдоподобно, — упивался Драко. — Как ни крути, я, а точнее — мой отец, — нужен тебе. Он вроде подопытного сниджа, да? — Скорее уж, как подопытная мышь, — очень тихо произнесла Гермиона, но Драко расслышал. — Опыты на Малфоях — очень весело, да? Развлекаешься? — Ничуть, — искренне возразила Грейнджер. — Я... я лишь пытаюсь тебе помочь, — и взволнованные нотки в её голосе способны дорисовать непозволительно многое: небезразличие. — А вместо «спасибо»... — Я тебя домогаюсь! — поспешил вставить Драко. — Чем не «спасибо»? — Всё. Хватит с меня на сегодня! — Гермиона подскочила, подцепив с земли сумку. — А я ведь толком ничего и не сделал, милая, — Малфой решил по-своему припомнить «чудовище» и перещеголять «зануду». — Я тебе не милая! А ты... ты... — Никто, я помню, — серьёзным тоном перебил он. — Настолько никто, что ты держишься за свои умозаключения, будто я по-прежнему враг всего сущего. И не надо втирать про доверие! На кой чёрт мне такая помощь?! — и эта истина тоже очевидна. Драко согласился, что лучше закончить с рецептом, ведь выходит не разговор, а очередная бессмыслица. В которой Малфою нравится Грейнджер. Её вредность. Её близость. Её... ...небезразличие. — Но я... — Гермиона вновь ощутила биение сердца: мятежное и непокорное.— Но... мы нужны друг другу, ты сам сказал, — с беспокойством поправилась она. — Или ты передумал? — этого ей точно не хотелось. Драко усмехнулся: — Уговор в силе, крошка, пока я сам не решу иначе! — Ты специально меня бесишь, да? — А я предупреждал, — пискляво произнёс он, передразнивая её манеру. — Мне послать тебя к Поттеру, или сама обидишься? — огрызнулся Драко. Работать вместе, как видно, непросто. Гермиона предпочла гордо вскинуть голову и, не попрощавшись, отправилась в общую гостиную, чтобы поразмышлять о Живой воде и о том, почему чувствовать его тепло на себе не так противно, как должно было... чисто теоретически. ______________________________ * Liar, liar, pants on fire — английская идиома. * В Средние века женщин, хранивших у себя дома томаты, считали ведьмами. Перед полетом ведьмы якобы намазывали метлу мандрагорой. Плоды мандрагоры похожи на помидоры, так что помидор в рецепте не случайность. Живая вода ведь не метла...