Лучший друг любого ассассина

- Доброе утро, госпожа Мартини! – приветствие женщины из цветочной лавочки заставило девушку, идущую по улице, обернуться. - О, доброе утро, - улыбнувшись, отозвалась она, помахав рукой. - Марти, Марти! – из проулка выбежала пара мальчишек, - поиграешь с нами в салочки? Чур ты водишь! – ткнув пальцем в живот Мартины, светловолосый парнишка тут же припустил в проулок, откуда недавно появился с друзьями. Остальные кинулись за ним, спасаясь от Марти. Засмеявшись, девушка ринулась за ними, благо, сейчас носила свой излюбленный костюм, а не одно из платьев Клаудии, в которые её первое время одевали. Проносившись по небольшим улочкам около часа, распугивая прохожих, вытаскивая вредных детей из сена, бегая по лужам и заставляя птиц, присевших на асфальт отдохнуть, вновь подниматься в небо, Мартина решила сделать себе перерыв. Зайдя в лавочку врача, очень, кстати говоря, известного мастера в своем деле, она прикупила несколько микстур и вновь двинулась к дому, попутно здороваясь с теми, кого еще не видела. На её плечах лежало небольшое хозяйство, а так же проверка всех живущих людей в Монтериджони. Каждый из семейства Аудиторе был занят своими делами, одна же Марти ничего не делала и днями прогуливалась по улице, заходила к людям, узнавала, что нового у них произошло. Девушка прекрасно знала обо всех торговцах, обо всех людях все. Кто когда родился, у кого сколько детей в доме, у кого какая семья, сколько бездомных собак бродит по улицам и скольких нужно прокормить, какие ингредиенты нужно добавить в суп, дабы он стал поистине невероятным, почему именно кровопускание ведет к здоровой жизни, как можно избавиться от мошенников, где прятать собственный кошелек и почему Эцио любят все вокруг. Она знала все, абсолютно все об этом маленьком, но таком уютном городке. Именно поэтому, наверное, пока и не пыталась покинуть его. Словно корни пустила в собственной спальне. Сегодня к кухне её никто не подпускал, ибо с минуты на минуту должен был вернуться Эцио и если бы он увидел, что его дорогая подруга готовит еду – мигом бы вышел из себя. Хотя и непонятно, почему он так пытался уберечь её от всего. Больше всего это, кстати, было похоже не на заботу, а на какую-то пытку. Пока Эцио не было, девушка могла работать, сколько угодно. И работала, ибо бездельничать было хоть и хорошо, но скучно. Однако же, как только на горизонте появлялся ассассин – тут же приходилось все бросать, ибо он считал, что она гость в его доме и посему ничего делать не должна. Да и не только поэтому. - Эцио едет, Эцио едет! – пока Марти складывала лекарства в специальный шкафчик, слуги уже переполошились, бегая из комнаты в комнату. Выйдя из собственной спальни, девушка направилась к выходу из дома, и тут же её что-то подхватило, закружило в танце, обняло и в итоге поцеловало в щеку. - Быстро же ты вернулся, - засмеялась она, тоже в свою очередь обнимая Эцио и никак особо не реагируя на его поцелуй. Стоит признать, что она давно привыкла к этим его проявлением чувств, отчего спокойно к ним относилась. - К тебе мчался, - тоже засмеялся парень, снимая капюшон, - я сейчас переоденусь и мы обо всем поговорим, хорошо? - Хорошо-то хорошо, вот только тебе стоит хоть с собственной семьей поздороваться, - с улыбкой заметила Марти. Эцио, глядя на неё, кивнул и тут же отправился в комнаты матери и сестры. Мартина же заглянула на кухню, чтобы поинтересоваться, как продвигается приготовление еды. Когда Эцио вновь встретил её в холле дома, он тут же увел её вновь в город, затащил на крыши домов и там принялся расспрашивать обо всем, что случилось за пару дней, пока его не было. Почему именно на крышу? Да потому что он страсть как любил уединяться с этой девушкой, а лишние уши были ему ни к чему. Марти же пересказывала ему все, что слышала, что ей рассказывали, в чем она принимала участие, а Эцио слушал, слушал, слушал… Проведя весь день на крыше, они вернулись домой как раз к ужину. Поглощение еды прошло весело, так как собралась вся семье, да и простых людей позвали вкусить со всеми. В доме будто было настоящее пиршество. Эцио рассказывал о своих приключениях, шутил, смеялся, выпивал. Марти тоже рассказывала, то и дело подкладывая всем еды и интересуясь, никто ли не остался голодным. После девушка сама пошла по городу, кормя собак, заходя в гости к людям и делясь деликатесами. Вернувшись, тут же поднялась в комнату Эцио, который едва снял рубашку, ибо хотел принять ванну. Смутившись, Марти хотела было тут же выйти, как увидела кровоточащие порезы на спине друга. - Это еще что такое? – заворчала она, быстро отбирая рубашку у Эцио и заставляя его присесть на кровать. - Да царапины обычные, не стоит беспокоиться, - запротестовал парень, однако девушка тут же побежала за бинтами. Просидев около друга около часа, перебинтовывая его и то и дело останавливая кровь, она лишь качала головой и ворчала. - Не делается же так… - А как делается? – с улыбкой заметил Эцио. - Никак, - буркнула собеседница, - вообще себя не бережешь. - Честно, я пытаюсь, - вздохнул парень, - но не всегда получается. Марти же в ответ лишь покачала головой. Через несколько минут, закончив с ранениями друга, она собиралась уже уходить, желая спокойной ночи, как он попросил её остаться. - Что-то случилось? – удивилась девушка, остановившись у порога. Эцио же, ничего не ответив, подошел к ней, прикрыл дверь и… поцеловал. Поцеловал в губы, обнимая девушку и в тоже время отбирая все ненужные вещи из её рук. Марти не рвалась, однако, когда Эцио отодвинулся от неё и заглянул ей в глаза, она лишь глянула на него с укором. - Болван, - тихо прошептала она, спокойно убирая его руки и выскальзывая за дверь. А Эцио так и остался стоять, ничего не понимая. Утром же, после бессонной ночи, из спальни его вытащила ворвавшаяся Клаудия. Оказалось, что за ночь Мартина успела куда-то исчезнуть. Без вещей, без ничего. Оставила только записку на письменном столе, в которой было лишь одно слово: «Прости». После этого же ни Эцио, ни Ла Вольпе, ни Бертолдо, который, к слову, узнав об этом, вскоре скончался, больше никогда её не видели.