То, что останется

      Наконец-то летние каникулы из туманной перспективы стали чем-то реальным. Больше всего Яко радовал тот факт, что благодаря усиленной зубрежке и занятиям с Канаэ их не омрачали никакие дополнительные занятия. Преисполнившись счастья и любви ко всему миру, она даже хотела навестить инспектора Сасадзуку, чтобы заодно поздравить его с Днем Рождения, но приветливая медсестра в приемной ее огорошила — оказывается, его перевели в инфекционный блок и никого не пускают. Опечалившись, Яко вернулась домой, где поделилась новостью с мамой.       — Надо же, — огорчилась Харука. — А когда я приносила ему булочки, он казался таким бодрым.       — Мама, — Яко вся похолодела. — А ты булочки покупала или…?       Харука, неловко кашлянув, смущенно опустила глаза:       — Но я на этот раз следовала рецепту слово в слово. Понятия не имею, как так вышло… Яко оставалось только закатить глаза и мысленно пожелать Сасадзуке скорейшего выздоровления.       А Токио тем временем тихо плавился под лучами ясного солнца. Окончательно одурев от жары и внезапно свалившегося на головы ничегонеделания, Яко и Канаэ решили отправиться куда-нибудь к морю на пару дней. Харука, выслушав их планы, предложила другой вариант:       — Девушки, у меня есть два пригласительных билета в долину горячих источников в Хаконэ. Тамошний управляющий мне их каждый год присылает, а я в ответ делаю репортаж о его отеле. Так как вряд ли там что-то изменилось, поезжайте вы обе. Я пока напишу черновик статьи, с вас — фотографии и общие впечатления.       — Харука-сан, спасибо вам огромное! — Канаэ аж подпрыгнула на стуле, чуть не перевернув на себя стакан ледяного апельсинового сока. — Яко, ты представляешь?!       — А там есть столовая? — задумчиво спросила Яко, разглядывая пригласительный. Канаэ и Харука обменялись одинаковыми взглядами, в которых читалось: «ну да, она чудовище, но мы ее любим».       — Есть, — Харука Кацураги вытащила рекламный буклет из сумки. — И вечером, и днем, все включено.       — О-о-о, тогда замечательно! — Яко мгновенно оживилась. Пожить пару дней в отеле, вдали от жаркого города, наслаждаясь горячими источниками и халявной едой — это было как сбывшаяся мечта. Канаэ, преисполнившись жаждой деятельности, потащила Яко за купальниками и обновками, так что дни до отъезда прошли незаметно. Уже в поезде Яко попыталась сообразить, не забыли ли они что, но Канаэ легкомысленно взмахнула рукой:       — Мы взяли себя, билеты и купальники. Что еще надо?       — Логично, — Яко решила оставить все заботы позади и насладиться отдыхом. В конце концов, это ее последнее школьное лето, на следующий год она уже будет студенткой — вряд ли там будет время для безделья и горячих источников.       Отель Окада, утопающий в зелени, мгновенно покорил девичьи сердца, а уютные номера стали финальным штрихом.       — Я хочу стать помощницей твоей мамы! — выпалила Канаэ, растянувшись на кровати и глядя в потолок. — Если хоть половина поездок будет такими — я готова работать бесплатно! Тут такой воздух, чувствуешь?       — Ага. И так тихо, — Яко прислушалась. Нет, конечно, это не глушь, но по сравнению с шумным Токио, здесь было гораздо спокойнее. Даже жара не казалась такой чудовищной. Канаэ, тем временем, уже успела переодеться, и теперь топталась у двери.       — Яко, давай, горячие источники ждут нас!       Ее не пришлось долго уговаривать, и вскоре подруги зашагали к горячему источнику. Яко заметила роскошного рыжего кота и, не сдержавшись, подергала Канаэ за руку:       — Ой, ты посмотри, посмотри, правда — лапушка?       — Ага, — мечтательным тоном отозвалась она. — И даже пирсинг совсем не портит…       — Какой пирсинг?! — Яко вытаращилась на кота, и только потом заметила высокого блондинистого парня, стоявшего чуть поодаль. Судя по мрачному выражению лица, назвать его «лапушкой» было равносильно самоубийству, но Канаэ лишь вздохнула.       — Ну вот, там, видишь — он такой весь суровый, колючки выставил, но я уверена, в глубине души он милый и добрый парень.       Яко скептически хмыкнула, оставив при себе все мысли о том, что у этого «лапушки» на лбу разве что не написано: «Якудза — не лезь, убью». От размышлений о странных вкусах подруги ее отвлекла Канаэ, заметившая яркую вывеску «Матушка Энма — предсказания судьбы, гадания, снятие порчи»       — Яко, смотри, предсказания будущего! Давай зайдем, узнаем судьбу?       — Ты что, веришь в эту белиберду? — она с удивлением уставилась на Канаэ. Та наморщила нос и показала ей язык.       — Нет, конечно. Просто весело. И смотри — пятьдесят йен всего лишь за предсказание! Давай!       Яко вздохнула и пошла следом. В конце концов, у нее отдых. Заслуженный, между прочим — ни одной оценки ниже B у нее за экзамены не было. Канаэ первая вошла внутрь, опустив за собой тяжелую портьеру. Яко решила наладить дружеские отношения с котом и тщетно попыталась его подозвать — наглая рыжая морда даже ухом не вела на все ее зазывания, хотя Яко уже и на карачки опустилась, пытаясь дотянуться до кота.       — Вот ведь вредная мохнатая жо… животное, — расстроившись, Яко поднялась с колен, мимоходом отметив, что пирсингованный парень так никуда и не ушел, и явно от души насладился бесплатным представлением. Портьера дрогнула, выпуская радостно улыбающуюся Канаэ.       — Мне предсказали, что я стану женой миллионера, — довольно сказала она. — Вранье, конечно, но до чего приятное! Давай, теперь твоя очередь.       Скривившись, Яко послушно зашла внутрь, сразу расчихавшись: в салоне гадалки мощно пахло благовониями.       — Заходи, дитя, не бойся, — потусторонним голосом завела матушка Энма, поправляя буйные черные кудри явно синтетического происхождения. — Звезды все видят, звезды все скажут, все что на сердце и под сердцем откроют, все думы и горести покажут!       Яко, нервно икнув, плюхнулась на стул, машинально уставившись на хрустальный шар, который переливался всеми оттенками синего. Гадалка наклонилась к нему, водя ладонями над гладкими боками.       — Вижу! — экзальтированно прошептала она, закатывая густо подведенные глаза. — Вижу, вижу, вернется он к тебе…       — Кто? — опешила Яко. Шар погас, а матушка Энма уставилась на нее с укоризной.       — Парень твой.       — У меня нет парня, — Яко с трудом подавила желание рассмеяться. Гадалка, сурово кашлянув, вновь дотронулась до шара, и тот послушно загорелся — на этот раз уже зеленым.       — Значит, появится в самом скором времени! Богатый, красивый, молодой…       — А может, не надо? — тоскливо спросила Яко. Ей еще только богатого молодого парня для полного счастья не хватало. У матушки Энмы отчетливо задергалось левое веко.       — Тогда… девушка? Молодая, красивая, богатая… — рискнула она. Яко расстроено покачала головой. Теперь у гадалки задергалось и правое веко тоже.       — Ладно, — подытожила Энма, положив ладони на шар. Тот нехотя вспыхнул белым светом. — Значит, вижу. Вижу я… вижу… Э-э-э… Вижу, да…       Яко сжалилась над ней:       — Как я сдаю выпускные экзамены на отлично?       — Да! — торжествующе рявкнула гадалка. — Сдаешь все экзамены на высший балл, поступаешь в лучший университет, и там находишь молодого, красивого и богатого парня! А чтоб он не ушел от тебя, дам я тебе зелье волшебное…       Портьера за спиной у Яко качнулась, пропуская в полутемное помещение свет и свежий воздух.       — Лучше бы ты предсказывала свое будущее, Фурияма Энма! — раздавшийся голос показался Яко смутно знакомым, и она поспешно обернулась. — О, козявка, не ожидал тебя тут увидеть.       — Нейро-сан? — удивилась Яко. — А вы что, тоже за предсказаниями?       — Я что, похож на идиота? — надменно спросил он, и Яко прикусила язык, с которого уже был готов сорваться ответ. — Я тут по работе, вообще-то. Фурияма Энма, вы обвиняетесь в мошенничестве и торговле наркотиками под видом приворотных зелий.       — Черт! Так и знала, надо было назваться распространителем косметики, — мрачно проворчала Энма, позволяя нацепить на запястья наручники.       — Ну-ну, — Нейро-сан ощерился и подтолкнул бывшую гадалку к выходу. — Годай, прово… Годай, чтоб тебя дьявол задрал, хватит клеить девок!       — Я не девка! — возмутилась Канаэ, цепко ухватив того самого пирсингованного недоякудзу за локоть. — А вы, собственно, кто такой?       — Я — частный детектив Нейро Ногами. Не будь я скромным, то сказал бы, что я — дьявольски хороший частный детектив. — Нейро гордо выпрямился и огляделся. Годай пренебрежительно хмыкнул, обращаясь к Канаэ:       — Ага. Ну очень скромный у меня шеф, я же говорил. А уж какой любезный!       — А это мой помощник, Годай Шинобу, ничтожная и серая личность…       — Шинобу-сан, вы так и не рассказали мне о поимке тех двух мафиози, — Канаэ профессионально захлопала ресницами, включая режим тотального соблазнения. — Вы такой прекрасный рассказчик, и такой храбрый…       Годай мгновенно раздулся от гордости, на что Нейро лишь закатил глаза:       — Хватит тут кудахтать. Годай, отведи эту гадалку недоделанную в полицию, потом лапшу будешь на вешать.       — Мы остановились в Окаде, — поспешно выпалила Канаэ, с неохотой отпуская Годая, который без особого энтузиазма усадил Энму в машину.       — Мы тоже, — успокоил ее Нейро, и обернулся к Яко. — Ну что, козявка, страдаешь от того, что не светит тебе… как там было? А! Молодой, богатый и красивый?       — Я радуюсь, — мрачно отозвалась Яко. — А еще больше я обрадуюсь, когда мы дойдем до горячего источника!       Канаэ, вспомнив об изначальной цели их похода, поспешно распрощалась с Годаем, который делал вялые попытки завести мотор и, подхватив Яко за руку, устремилась вперед.       — А ты его знаешь, этого Нейро? — спросила она подругу, убедившись, что дьявольски хороший частный детектив со своим помощником остались далеко позади. Яко поморщилась.       — Немного. Случайно виделись… по делам. В полиции.       — Жуткий тип, — припечатала Канаэ, поежившись. — Но есть в нем свой шарм… Хотя, Годай еще большая лапочка, чем я думала.       Яко только рассмеялась — все-таки, ее подруга была уникальным человеком. После нескольких часов в воде, у девушек проснулся зверский аппетит, и в отель они возвращались быстрым шагом. Канаэ даже чуть быстрее — она знала, что если Яко окажется в ресторане первой, то с мечтами об ужине всем прочим посетителям придется распрощаться.       Когда Яко приканчивала уже пятую тарелку рамена, к ним подсели Нейро и Годай. Канаэ, моментально забыв про еду, тут же переключилась на охмурение, а Нейро в священном ужасе уставился на пустые тарелки.       — Козявка, как тебя только мать умудряется прокормить?       — Вот поэтому я и устроилась на подработку, — обиженно буркнула Яко, доедая рамен. — Деньги, которые мы получили после смерти папы, уже почти закончились, а мне еще в университет надо.       — Ужас, — резюмировал Нейро, наблюдая за тем, как Яко заказывает порцию лапши с креветками. — Ты разоришь любого миллионера своим аппетитом.       — А вам-то что? — уязвленно спросила Яко. — Лучше скажите, как там Сасадзука-сан?       — А что с ним? — удивился Нейро, придирчиво разглядывая свой чай.       — Ну, его же ранило, вы не знали? — Мы не настолько близкие друзья, чтоб я знал, — Нейро пренебрежительно помахал в воздухе рукой. — Так, иногда я ему помогу, иногда — он мне.       — Надеюсь, с ним все хорошо, — Яко приступила к лапше. — И что семья его все-таки навестит…       Нейро уронил ложку на столик.       — Семья?! Козявка, ты что, не знаешь?.. Нет, точно не знаешь, — он покачал головой. Яко отложила палочки, непонимающе глядя на Нейро. Тот со вздохом прояснил: — Его семью убили. Десять лет назад. Всех — и отца, и мать, и младшую сестру.       Съеденный рамен смерзся внутри в один колючий ком, и Яко с трудом сглотнула.       — Кто?..       Нейро пожал плечами.       — Дело так и не раскрыто.