3
Уже дома набираю Юлин номер. Сижу на подоконнике, ем ложкой из ведёрка мороженное, смотрю во двор, прислонив телефон к уху. Юля отвечает на гудок десятый практически шепотом. — Говори, только быстро, — слышу в трубке. — Может я лучше вечером перезвоню? — и быстро добавляю, — И возьми на завтра отгул. — Зачем? — Поверь мне на слово, оно того стоит. В трубке слышаться посторонние голоса. — Ладно, я тебе сама перезвоню, как освобожусь, — ничего не понимая обещает подруга и сразу отключается. А я тем временем отправляюсь на виртуальные поиски второго билета на концерт Миркорого. Но оказывается, что уже всё распродано. Досадно. После недолгих раздумий, решаю отдать свой билет Юле. Она с ума сходит от его песен. Юля перезванивает сама через несколько часов. Голос уставший, но заинтригованный. Некоторое время мы болтаем о Глебе. Я рассказала всё что случилось от начала до конца, особенно в красках пересказывая тот момент, когда врезала ему по яйцам. — И правильно сделала! — эмоционально воскликнула Юля. — Будет знать наших. — А что там насчёт отгула? Взяла? — Взяла. Пришлось пообещать, что выйду в выходной день. Надеюсь это что-то очень важное, потому что пахать в выходные это капец как не хочется… — Вот и славненько. Завтра ты идёшь на концерт Филиппа Миркорого, — наконец-то объявляю я, ожидая восторгов, пламенных спасибо, спасибо дорогая Диана, но вместо этого в трубке висит полнейшая тишина, — Алло, Юля? Ты ещё здесь? — Ага… — Я же сегодня брала у него интервью, и он подарил мне билет и я подумала… Дальше мне приходится отвести телефон подальше от уха, потому что раздаётся невероятный визг. — Господи! Что мне делать?! — Я всё продумала, — понимаю, о чём беспокоится подруга, — Ты приедешь сюда, а я к тебе и побуду с твоей мамой, — уверенно произношу я. — Ладно, — растерянно соглашается она, — А… а во сколько приезжать? Давай к обеду. Концерт в пять. — Окей. Поужинав, решаю позвонить Саше и рассказать ему о том, что случилось в его отсутствие. Ну естественно про Глеба ни слово. Да и думать о нём я позабыла. Болтаем целый час. Доходит до того, что оба хотим секса. Я предлагаю заняться им прямо по телефону. Саша просит минуту. Слышу его шаги. Он успевает объяснить, что поднимается в номер гостиницы. И пока он возвращался в номер, я уже начала сладким голосом расстёгивать пуговички на его рубашке. Через двадцать минут энергичного массирования клитора кончаю. Слышу на том конце сети глубокие выдохи, что свидетельствуют о том что и Саша дошёл до кондиции. Он обещает приехать завтрашним рейсом. Это очень хорошая новость.4
Пятница прошла именно так, как я и планировала. В обед передала Юле билет. Сама отправилась к ней домой. Тётя Люда, которая не видела меня около двух лет, если не больше, поначалу не узнала меня. А когда наконец-то её память прояснилась, закидала меня вопросами, накормила своими фирменными булочками, решила своим долгом показать все семейные альбомы и рассказать про каждого запечатленного на фотографиях. Юля вернулась в половине двенадцатого уставшая, но невероятно довольная. Мы немного посидели на кухне, попили чай, побеседовали о концерте. В общем, у Юли одни эмоции, селфи с кумиром и автограф на диске. Домой я приехала во втором часу ночи. Добрела до кровати. Саша уже спал и, стараясь его не разбудить, улеглась в постель. Но ночью он всё же проснулся и оттрахал меня. Именно оттрахал, что на него совсем не похоже. Но я списала всё на, хоть и недолгое, но всё же отсутствие.5
Просыпаюсь утром. На мобильном десять часов пятнадцать минут. Спускаюсь вниз, разминая шею. Саша уже не спит, сидит за столом, пьёт кофе и смотрит утренние новости. Замечаю, что он в каких-то стрёмных старых шмотках; заношенных джинсах, прям как у автомехаников, рубашка в клеточку с разорванным рукавом в плече. Не представляю, где он только раздобыл такое старьё. — Привет, любимый, — сажусь ему на колени. На мне только короткая сорочка. Плавки я ещё не успела надеть, после того как Саша стянул их с меня ночью. Целую мужа взасос. Когда со смачным звуком отлипаю от его губ, и собираюсь нырнуть руками ему в штаны, но останавливаюсь, замечаю удивление на лице. — Что с тобой? И что на тебе за старьё? Он улыбается. Большие рабочие руки ложатся на талию, будто руки не моего мужа. — Извини… — он поднимает меня на ноги, приводя меня чуть ли не в шоковое состояние. Может он заболел? — Что происходит? — Я не Саша — он поднимается, проходит до холодильника, снимает какую-то записку. — Что?.. — всё ещё туплю я. И это уже совсем не смешно. — Вот, — он протягивает листок, — Он просил передать тебе. Беру бумажку, автоматически поправляя сорочку, хотя она и так прозрачная, как чистая вода и начинаю читать про себя. «Любимая. Уехал сегодня утром в Португалию. Извини, что вчера забыл тебя предупредить. Вернусь через неделю.Люблю тебя. Твой Саша.
P.S. Кстати, приехал мой брат Вовка. Ура. Он поживёт у нас пока не найдёт жильё? Надеюсь ты не против.» Таращусь в записку, словно там написано иероглифами, потом на двойника своего мужа и начинаю ощущать себя полной дурой. — Извини, пожалуйста, — неуверенно произношу я, прикрывая руками грудь и заливаясь красной краской, — Что так вышло — спешу наверх, чтобы наконец-то переодеться в нормальную одежду. Спускаюсь вниз спустя минут пятнадцать в шортах и футболке. Вова уже перекачивал из кухни в гостиную на диван. Он включил телевизор и смеялся над какой-то комедией. Прохожу на кухню, ощущая спиной провожающий взгляд. Беру беспроводной телефон, и пытаюсь дозвониться до Саши, но его сотовый как назло отключен. Выглядываю из кухни всё ещё с телефоном у уха. Вова замечает меня и поднимает большой палец вверх. Киваю, будто это обязательный древний ритуал. делаю ещё несколько тщетных попыток дозвониться мужу и тут меня пронзает ужасающая мысль. А вдруг Саша и не приезжал? Что если ночью был его брат? Задаюсь вопросом, может быть у них одинаковый почерк? Да нет. Я же вчера разговаривала с Сашей по телефону, и он обещал приехать, значит и ночью тоже был он… Просто забыл предупредить, что снова уедет, раздался тревожный голос, каких прежде я не слышала в своей голове. Замечаю, что Вова всё время смотрит в сторону кухни. Вешаю телефон обратно и иду в гостиную. Что ж, пора познакомиться. Чарли спит возле ног Вовы, свернувшись в клубочек. Как только я оказываюсь рядом с диваном, Вова полностью переключается на фильм, не обращая на меня никакого внимания. — Вова, может ты есть хочешь? — стараюсь быть вежливой и гостеприимной. — Да, не отказался бы, — не отрываясь от просмотра телевизора, отвечает он, закидывая ноги на кофейный столик. — Хорошо — прикусив язык, устраняюсь на кухню. И всё-таки что-то здесь не так. Пока я готовила, а прошло, по меньшей мере, минут сорок. У меня всё время было ощущения присутствие Вовы в доме. Телевизор продолжал работать. Но когда я увидела его в окне, настороженно начала следить за ним. Он подошёл к сараю. Некоторое время тёрся возле двери, потом оглянувшись по сторонам и чуть не уловив меня взглядом (славу Богу, что я вовремя спряталась за шторку, не знаю, что бы он подумал, если бы увидел, как я слежу за ним из окна). Может он ищет туалет? Глупости, конечно, но кто знает. Запеканка, над которой я так долго корпела, наконец-то приготовилась. Собираюсь выйти на улицу и позвать Вову. Но далеко идти не пришлось. Я застала его на крыльце парадного входа. Он курил, мечтательно оглядывая небо и лес. — Пойдём кушать, — произношу я, отступая назад. Он докуривает сигарету и выбрасывает её куда-то на газон. — У нас на кухне есть мусорное ведро, — произношу я и тут же смеюсь, понимая как глупо это прозвучало. — Прости, что я не был на вашей свадьбе. Надеюсь вы не сильно на меня обиделись.— говорит он, когда мы уже оказываемся на кухне. — Всё нормально, — говорю я, накладывая еду в тарелки. Мысленно подумав о том, что, наверное, у него не было денег приехать, раз он ходит в таком старье. — Если вдруг решишь податься в археологи, то на большую зарплату можешь не рассчитывать, — будто прочитав мои мысли, печально изрекает он, отправляя в рот большой кусок запеканки. — Государство практически нас не финансирует. — А в каких местах ты был? — и интересом спрашиваю я, приготовившись к рассказу. — Что раскапывали? — Не поверишь, дальше России не выезжал, — удивляет меня он, — Но и в наших краях есть древние ещё не найденные захоронения. Но показать ничего не могу, так как все находки отправляются сразу в Институт Археологии, — мне кажется или он рассказывает, как-то поверхностно. Может просто не хочет делиться тайнами со мной. — А ты где работаешь? Поясняю, что занята в одном журнальном издательстве. И его выражение лица мне совсем не нравится, он будто внутренне ухмыляется надо мной, хотя внешне виду не подаёт. — Помню, когда-то в детстве мы с братом спорили, кто из нас будет больше зарабатывать. Как видишь, я проиграл, — печально смеётся. Мне даже стало жаль его. — Ну, а как на личном фронте? Девушка-то есть? — решаю сменить тему. Вспоминаются слова Юли, сказанные ей больше года назад. Если его брат объявится, то он мой. Представляю её удивление, когда она узнает, что он беднее, чем она. — Да, одна девушка есть, — не сразу отвечает он, опустошая тарелку, — Но она не в курсе моих чувств. — Она тоже археолог? Вы вместе ездили на раскопки? — Нет, — грустно отвечает он, — Не совсем. — Если ты не хочешь об этом рассказывать, то не надо. Я знаю, что такое безответная любовь… — только из книг и фильмов, а да, ещё мальчика когда-то любила в седьмом классе, — Это всегда больно… — Да, ты прямо попала в точку. У меня безответная любовь. — У неё другой? — Ага, — коротко произносит он и я почему-то начинаю ощущать укол вины. После недолгого молчания, он закуривает сигарету, пока я мою посуду и убираю со стола. По кухне расплывается ядовитый едкий дым дешёвых сигарет. — Э…. Вов, — я закашлялась, будто сама курнула эту гадость, пытаясь полотенцем отогнать от себя дым, — У нас в доме не курят, если хочешь курить, выходи на веранду или во двор. — А, сори. Просто не привык жить в гостях, — он тушит окурок в моей кружке. Какое-то время удивлённо таращусь на это кощунство. Вышибленная из привычной колеи, чувствую, как начинаю постепенно закипать. — Я пойду на веранду. — слышу в его голосе укор. Серьёзно? Провожаю его обескураженным взглядом, и как только он уходит, открываю окна на кухне, чтобы поскорее очистить воздух. Выбрасываю окурок в мусорное ведро и поскорее отмываю кружку. Несколько минут провожу в глубоких размышлениях, никак не понимая, что за поведение у этого странного человека. Это обычная невоспитанность, неприязнь к окружающим или запоздалый подростковый протест?