6
— Три часа в моём доме, а ведёт себя, как хозяин — наблюдаю из окна своего кабинета за Вовой и одновременно разговариваю по телефону с Юлей. — Так ты будь с ним построже. Дай понять, что хозяйка в доме ты — голос подруги немного успокаивает меня. Тем временем Вова докуривает очередную сигарету и вновь выбрасывает окурок на газон (Если так пойдёт и дальше, то через неделю газон можно будет не узнать). Зачем-то отправляется в сарай и запирает за собой дверь. — Кстати, ты не узнавала, есть ли у него девушка? — Да. То есть, нет, но он влюблён. Хотя я не удивлена, что у него никого нет. Полная противоположность Саше — стараюсь говорить тише, будто он может меня услышать. — Блин. Так жалко. Но может он только с виду такой, а в душе романтик, — мечтательно пропела подруга, — Как думаешь, я ему понравлюсь? — Я пока ничего не думаю. Сегодня он затушил в моей кружке окурок. Если он и романтик, то самый невоспитанный и плохо одевающийся. Вова выходит из сарая. И что они только нашли в этом странном месте? Саша ведь тоже пропадал там чуть ли не целыми днями, пока находился дома. Вова стоит спиной и что-то делает с ручкой от двери. — Ладно, я потом перезвоню — отключаю телефон, усердно вглядываясь и пытаясь понять, что он такое делает с дверью нашего с Сашей сарая. И только когда он отходит, чётко вижу большой железный замок. И зачем? Это, чёрт побери, старый полусгнивший сарай, что внутри такого ценного, что нужно запирать двери на железный замок? Спускаюсь вниз, как раз когда Вова скидывает грязные боты прямо в прихожей. Грязь падает кусками на паркет, но сейчас меня это мало волнует. — Зачем ты повесил замок на сарай? Он смотрит на меня с удивлением, будто я ляпнула несусветную глупость. — Меня Саша просил. — Саша? И когда он успел тебя попросить? — недоверчиво скрещиваю руки на груди. — Перед тем, как уехал. Туда… просто… всякая живность из леса забегает. Лисы, хорьки, белки… — Впервые слышу об этом. Мои слова он никак не комментирует, проходит на кухню и сразу заглядывает в холодильник. Решаю маленько разминуться. Если мне предстоит жить с этим человеком целую неделю, то лучше всего сократить общение до минимума. Переодеваюсь в спортивную одежду и вместе с Чарли отправляюсь на пробежку.7
Когда сумерки окутали мир, я уже десятый раз пытаюсь дозвониться до Саши, но всё тщетно. Конечно, проблемы со связью бывали раньше, но Саша всегда находил способ со мной поговорить; по смс, по скайпу, по вайберу в конце концов. А сейчас абонент — не абонент. Решаю написать ему сообщение: «Перезвони мне, как только сможешь. Я волнуюсь». Засыпаю в кресле перед растопленным камином (день выдался прохладным) с телефоном в руке. Вова всё время занимался какой-то ерундой; смотрел телевизор, болтал по телефону. Я обнаружила, что поболтать он любитель. Утром в воскресение в дверь постучали. На пороге стоял курьер с огромным букетом из белых роз. В прикреплённой открытке было написано каллиграфическим почерком: «Самой приятной журналистке и просто красивой девушке. От Фила». — У тебя, что тайный поклонник? — рядом тут же вырос Вова. На короткое мгновение я совсем позабыла о его незыблемой персоне. — Нет.… Это от певца Филиппа Миркорого. Я недавно у него брала интервью — поясняю я и почему-то начинаю краснеть. — Это тот самый Ой-мама-шика-дам-шика-дам? — фальшиво напевает Вова. — Ага — тащу букетище на кухню в поисках подходящей вазы. Гостиная, в которой всю последующую неделю и простоят розы, приобрела праздничный романтичный оттенок. И я ещё раз с тоской подумала о Саше. Возможно из-за переживаний, но на меня напала бессонница. До двух часов ночи я ворочалась в постели, мусоля в руках телефон, всё ещё надеясь, что Саша перезвонит. Так и не дождавшись, провалилась в сон. Но длился он совсем недолго. Большая волосатая лапища выдернула меня из нереального мира и вернула в наш. Первое что я поняла, так это то, что снизу доносится, какой-то жутко неприятный звук. И поначалу меня обуял страх маленькой девочки. Как-то напрочь вылетело из головы, что помимо меня в доме есть кто-то ещё. Но длилась потерянность всего несколько мгновений. Накрывшись по самый подбородок одеялом и таращась в тёмный потолок, я наконец-то осознала, в чём дело. Кто-то врубил телевизор, причём на максимальную громкость. Недовольно встав с нагретой постели и накинув на себя халат, спускаюсь вниз, готовая наорать на Вову и плевать, что он подумает обо мне. Застаю его спящего в одних труселях, закинувшего одну ногу на спинку. Хорошо, что в доме достаточно темно, чтобы разглядеть волосатые вывалившиеся наружу яйца. Он в беспамятстве дрыхнет, и телевизор ему совсем не мешает, хотя орёт так, что наверняка слышно и на улице. Возле дивана валяются несколько пустых бутылок из-под пива, одну из которых он пролил прямо на ковёр, и теперь на нём красовалось огромное тёмное пятно. Придётся сдавать ковёр в химчистку. Но сейчас меня больше волнует, куда подевался пульт. Долго искать не пришлось, пульт дистанционного управления оказался под рукой Владимира пьяного и бесчувственного. Пришлось прикасаться к его руке, что принесло мне ощущение мерзости, будто дотрагиваешься до чего-то сального давно немытого. После того, как я оказалась в кровати и вновь попыталась заснуть, снизу донёсся храп.8
Знаете, если вам когда-нибудь снились сны, которые легко можно спутать с реальность, то вы меня поймёте. Пока я находилась там, я была на все сто процентов уверена, что всё происходящее взаправду. А происходило следующее. Саша вёл меня по лесу. — Куда мы идём, Саш? — спросила я, пытаясь поспеть за мужем. Он обернулся, загадочно улыбнувшись, не сбавляя шагу. — В одно тайное место Сквозь кроны деревьев пробивался золотой свет. По веткам прыгали белки, похоже, следили за нами. Саша шёл вперёд, остановившись лишь единожды, будто перед ним дорога раздваивалась, хотя никакой дороги или тропы и вовсе не было. Он обдумал, куда идти дальше и двинулся левее. Сквозь сон (какой-то частью своего подсознания я всё-таки понимала, что это сон) я вспомнила, что Саша уехал, только не помнила куда. — Я думала ты уехал… — Я уехал — он улыбнулся по-доброму. Мы шли. Лес то редел, то сгущался. Саша уверенно двигался вперёд, ни разу не остановившись и не оглянувшись, шёл так, будто знал эти места как свои пять пальцев, и я полностью ему доверяла. А когда мы вышли, я сразу поняла, это то самое место. Лес резко заканчивался обрывом, а внизу расстилалась еловая чаща. Примерно несколько километров во все стороны, но она не уходила вдаль и не поднималась плавно. Создавалось ощущение, будто кто-то очень давно просто вырыл здесь огромную яму и посадил саженцы ёлок. На другой стороне был не менее крутой обрыв, чем тот на котором мы стояли. Создавалось ощущение, что ты стоишь над зелёным морем. Даже появилось желание спрыгнуть прямо вниз в эти зелёные волны. — Ого! Это так круто! — выдохнула я с замиранием сердца. — Как ты нашёл это место? — Здесь внизу, примерно в нескольких метрах под нами, есть пещера — очень серьёзно пояснил Саша. — А… — я хотела было что-то спросить. — Внизу есть дом. — Он указал в еловую чащу, — Лесничий старый заброшенный дом. О нём никто не знает и никто туда не ходит. Это место спрятано от посторонних. — быстро говорил Саша, взявшись за мои плечи обеими руками. — Зачем ты мне это рассказываешь? — его слова начали меня пугать. — Просто знай, что в лесу есть место, которое нельзя найти. — это были его последние слова, и они отдались эхом в моей голове. Я собиралась спросить, что-то ещё, но когда обернулась, то Саши нигде не было.