Солнце в волосах

ㅤОтец Гилберта любил говорить сыну: куда бы ни завела судьба, главное — иметь дом, который всегда будет ждать возвращения. ㅤИ дом ждал. ㅤПогрузившись в тягучую дрёму, из-под тяжёлых век он печально взирал на прохожих, крошечными силуэтами мельтешивших вдалеке, и лишь редкие гости беспокоили его угрюмый покой. Мальчишки-проказники вызывали раздражение: дом мрачно шелестел жухлыми листьями увядающих яблонь в саду и мерно завывал в печной трубе, отчего незваные гости забавно пугались и с позором удирали. Понадобилось всего несколько месяцев, чтобы дом, затаившись от надоедливых детей, оброс жуткими небылицами о привидениях. ㅤНаверно, он так и провёл бы в тишине все те долгие месяцы, закутавшись в снежное одеяло и временами завывая от одиночества, если бы однажды по занесенным снегом дорожкам к самому его сердцу не подобралась Энн. Живым огоньком она осветила и согрела каждый угол запустелого сада, наполнила морозный воздух разговорами, песнями и стихами. ㅤПо весне Энн стала ухаживать за садом, попутно приносить книжки и читать дому истории про сказочные земли и невероятные приключения. Но чаще всего она приносила потрёпанный томик — книжку про любовь. Поеденная разводами бежевая обложка с изящным женским профилем определённо побывала в переделках, а дом ухмылялся, узнавая читаные-перечитанные строчки и видя знакомые волны жёстких страниц. Ему хотелось верить, что книга когда-то выскользнула в воду из рук прекрасной дамы, которая на корабле с высокими мачтами и алыми парусами переплывала бескрайний синий океан, описанный в одной из историй, рассказанной Энн. ㅤСегодня она снова принесла бежевую книгу и вновь перелистывала волнистые страницы, отчего сад притих, даже ветви яблонь замерли в ожидании, вслушиваясь в слова. Энн то сидела на земле, то, в особенно волнительные моменты повествования, вскакивала на ноги и бродила между яблонь, жадно поглощая строчку за строчкой, то, босоногая, забиралась на деревянный столик, держа в одной руке роман, а другой хватая висевшее на тощей ветке яблоко. Между главами рассуждала вслух, обращаясь то ли к нему, то ли к своим мыслям, а затем, оценив внешний вид, срывала фрукт и отправляла в плетёную корзину на земле. Яблоки из сада Блайтов были самыми сладкими. ㅤВот так, заслушавшись, дом сначала не заметил, как щёлкнул замок и солнечный свет воровато проник в дом, прыгая по укрытой неприветливой белой материей мебели. Отец Гилберта любил говорить сыну: дом поёт, когда возвращаешься после долгой дороги. ㅤИ дом запел. ㅤПоловицы под ногами заиграли знакомую с детства мелодию, с каждым шагом невесомо сменяя аккорды. Гилберт с каким-то особенным удовольствием открывал и закрывал тяжёлые двери шкафов, заканчивающихся под потолком, а те отвечали ему приветствием несмазанных петель. Он слушал, как поют рамы под его руками и дребезжат стёкла, чувствовал, как наполняет пропахшие одиночеством комнаты свежий августовский ветерок, переливаясь мерным потоком через пыльные подоконники. Воздух за окном пах теплом, солнцем и спелыми яблоками. ㅤЯблоки. ㅤГилберт спешно вышел из дома, надеясь увидеть сад нетронутым, и замер, услышав знакомый голос. ㅤ— ...Я тщилась вырвать из своей души ростки любви, едва я их обнаружила. ㅤГилберт узнал бы этот голос и через десять лет, он бы узнал строчки из книги и через сто. Медленно, чтобы не спугнуть запорхнувшую в гости пташку, он пошёл на звук мимо рдеющих плодов яблонь, ласкающих его щёки листьями. ㅤ— И вот теперь при первом же взгляде на него они сразу ожили: зелёные, полные жизни! Он принудил меня снова полюбить его, даже не посмотрев в мою сторону, — Энн захлопнула книгу и замолчала, заставив Гилберта застыть на месте. ㅤОн подумал, что похож на воришку в собственном доме. А ещё он подумал, что его щёки наверняка не уступают спеющим яблокам на ветках. Энн сидела к нему спиной на деревянном столике, сжимая книгу и болтая ногами. ㅤ— Видимо, экзамены в предстоящем году будут довольно скучными. Не то чтобы я была так самоуверенна, но ведь здесь нет Гил… никого, чтобы было с кем соревноваться, — вздохнула Энн, откладывая роман в сторону. ㅤГилберт не смог сдержать улыбку. Он встал, прислонившись плечом к одному из стволов и скрестив руки на груди, смотрел то на Энн, то на книгу рядом с ней и думал, не будет ли правильнее дать о себе знать, но соблазн, казалось, слишком велик — сама заметит. ㅤ— А ещё Диана говорит, — Энн с каждой секундой сильнее и сильнее болтала ногами, — что Муди Спурджен всё не решается позвать меня на свидание... Может, так и не решится? Мне было бы легче, если бы я могла ответить ему взаимностью, а не сидеть вечерами здесь, понимаешь? — Энн вздохнула. — Конечно, нет, ты же дерево. Порой мне кажется, что этот мир сходит с ума! — Энн запрокинула голову, глядя на солнце сквозь вуаль из яблоневых веток и листьев. — Ты ведь тоже скучаешь? ㅤОтец Гилберта любил говорить сыну: куда бы ни завела судьба, главное — иметь дом, который всегда будет ждать возвращения. И лишь в эту секунду Гилберт понял, что речь шла вовсе не о доме.