Касуми проснулась рано, хотя и не помнила, когда все же заснула. Эта ночь показалась ей самой длинной в ее жизни. Она не ожидала, что будет с таким нетерпением ждать того момента, когда встретит отца. В конце концов, она не видела его долгих десять лет. Это оправдывает ее ожидание.
Она наспех оделась и вышла вон из этой дурно пахнущей комнаты. Еще одна огромная причина, почему она никак не могла заснуть. Она огляделась. Коридор пустовал. Быстро постучав в две противоположные двери, она кивнула заспанным друзьям и спустилась вниз.
Там было по-странному тихо и безлюдно.
Может, пьяный народ отлёживался или еще было рано, но суть в том, что ни единой живой души в зале таверны не наблюдалось. Однако это странное чувство, словно кто-то за ней наблюдает, вновь появилось с новой силой. Она начала оглядываться, пытаясь понять, в чем же дело, но никак не получалось до конца понять, что это такое. Каждый раз, когда нить чакры ею улавливалась, она будто теряла маленькую часть ниточки. Единственное, что она ощущала, — это ее собственная чакра.
Когда Варго и Хару спустились, было решено взять пару сэндвичей с собой и не останавливаться тут ни минутой больше. Касуми откровенно приспичило избавить себя от этого места. Оно раздражало ее и заставляло вселять в душу страх. Ведь это странное ощущение теперь не покидало ее с самого порога проклятой таверны.
Домик и правда был. Маленький, повидавший немало на своем веку. Он был полуразрушен, виднелись обломки крыши, сад отсутствовал. Именно поэтому Касуми не узнала это место.
Видит Ками, она и правда забыла.
Забыла свой старый дом.
Она приблизилась к нему и остановилась. Тут было столько воспоминаний, столько всего, что она заперла глубоко внутри, что теперь с болью вспоминала те или иные фрагменты из своего прошлого. Озера уже не было, лишь голая земля, холодный ветер, пронизывающий до костей, и дом. Старый, развалившийся дом, который был дорог сердцу и также ненавистен.
Варго и Хару оглядывались по сторонам, пока Касуми осторожно отодвинула заплесневевшую дверь и вошла внутрь. Дом за эти десять лет было не узнать. Странно, что в душе это место теперь не отзывалось столь сильными чувствами. Нет, определенно, Касуми помнила этот дом, помнила счастливую семью из трех человек, что здесь жили. Для Хотару Судзуки это место — цитадель самых ярких и важных воспоминаний. Но Касуми давно убила в себе маленькую девочку. Давным давно.
Этот дом в сердце Касуми Ишикавы был пустотой, которую она не смогла заполнить до сих пор.
Не было видно даже аспектов обитания здесь прошлых жителей. Наверное, все забрали местные жители или же кредиторы, что вечно их преследовали. Но стоило ей ступить дальше, как она оказалась зажата в кольце массивных рук, а к горлу был приставлен нож. Чертово дежавю, только наоборот. Впереди, на старых покачивающихся стульях, сидел тот мерзкий мужчина, а рядом с ним — владелица таверны. Сзади них еще несколько мужчин, а тот, что зажал ее, вероятнее всего, был тем бугаем.
— Девочка, — приторно-ласково пропел пьяница. Казалось, остатки алкоголя до сих пор не выветрились. Теперь стало ясно, куда пропали внезапно все посетители таверны. — Ты же не думала, что я забуду тебя? Дрянь, Момоноске не забывает своих обидчиков!
Касуми не ожидала столь быстрой прыти от этого недоноска. Он вскочил, как ошалелый взлетел буквально к ним и дал ей смачную пощёчину. Она оценила ее на шестерочку по десятибальной шкале. Нехило была подвешена рука у этого дурака. Однако Касуми всего лишь откинула голову и выплюнула ему на ноги кровь от разбитой губы. Пришла ее очередь.
На секунду все замолкли, и бугай, что держал ее сзади, ударил ее огромным кулаком в живот. На мгновение перед глазами все поплыло. Она не слышала, как Варго с удара откинул от себя одного приспешника этих тупиц. В следующую минуту все было как в замедленном действии: она осторожно встала на ноги, стерла кровь с подбородка и медленно сложила пальцы в печати.
— Песчаный водоворот!
Ей не было жаль этот дом. От него не осталось ничего, что напоминало бы о былом, хотя это и к лучшему. Все заплыло песком, дурак Момоноске захлебывался и пытался выплюнуть остатки того, что оставалось во рту, но не успевал он отплеваться, как рот заполняла другая. Волна песка не смогла смести бугая с ног. Он ринулся в бой.
Касуми ловко увернулась и с разворота нанесла ему удар в ногу. Он завыл и согнулся, что позволило ей ударить ногой ему в лицо. Он откинулся на прекратившем действие песке и вцепился в свою челюсть. Сам главный мужчина, Момоноске, смотрел на нее ненавистно и угрюмо. Касуми отряхнула рукава плаща от песка и поглядела на него скептично. Вновь этот взгляд холодных светлых глаз. Она посмотрела на Варго, который вырубил троих. Хару возилась с женщиной, но помощь ей была не нужна. Потому Касуми подошла к лежащему на песке Момоноске и присела перед ним на корточки.
— Скажи мне, старый дурак, что я вчера сказала тебе, когда уходила? Меня ведь не зря прозвали Песчаным Демоном!
Он затрясся. Видимо до него наконец дошло, кто после господина Кадзекаге мог так легко управлять песком. Истории о Джинчурики Однохвостого Шукаку дошли даже до этих мест.
— Кто рассказал тебе о том, что здесь к одиннадцати часам будет Хибики Судзуки?
— Дрянь! — закричал он. — Так я тебе и сказал!
Касуми с размаха ударила его в живот, потом сломала ему нос. Кровь хлынула волной, и он заскулил, как уличный дворняга. На секунду ей даже стало жаль его.
Она хотела снова его ударить, как внезапно ощутила всплеск посторонней чакры. Если бы не реакция и скорость медведя, она бы умерла в тот же миг. Впервые ее сенсорные навыки подвели. Она схватила Варго за шкирку, пнула Хару за дверь, и в следующий миг дом взорвался из-за взрывающихся печатей.
Касуми мгновенно вскочила на ноги, смотря, как дым вываливается из разрушенных окон. Дом свалился окончательно. Стены были полностью уничтожены и грудами кирпича лежали на земле. Она посмотрела вперед и увидела двух незнакомцев, которые и устроили взрыв.
Один был значительно выше другого. Лица было не разглядеть, лишь черные плащи и капюшоны. Касуми задышала чаще. От того, кто был повыше, так и веяло зловещей силой. Но было и что-то знакомое в этой чакре, что-то давно позабытое.
Момоноске выжил. Он осторожно выбрался из-под завала и зарыдал, а потом начал кричать на незнакомцев. Он кричал что-то про мораль, про людские жизни, про совесть и доброту. Хотелось бы Касуми сейчас улыбнуться, да вот обстоятельства того не позволяли. Она лишь глядела на это жалкое создание. Другие, вероятнее всего, погибли, оставшись при завале. В следующий миг из длинных пальцев высокого мужчины резко вырвалась темная нить чакры и врезалась прямо в горло мужчине. Тот не успел даже сделать последнего вздоха. Момоноске умер мгновенно.
Варго отлетел назад сразу же и удивленно уставился на мужчину. Он видел подобное ранее.
Касуми проделывала что-то похожее, только она никогда не убивала людей. Хару, кажется, тоже заметила некую схожесть в техниках незнакомца и Касуми.
А Касуми не могла поверить собственным глазам.
***
День был солнечный, жаркий и душный. Девочка сидела на скрещенных ногах молодого мужчины и игралась с его красивыми длинными пальцами, обрамленными темными вкраплениями чакр. Это было завораживающе, поскольку никогда и нигде в мире больше нельзя было увидеть подобного. На руках у девочки тоже были такие элементы. Она с интересом прослеживала, где заканчивается каждая венка, но постоянно терялась среди множества. Потом она надулась и откинулась мужчине на грудь.
— Папа, — сказала она сердито, — я не могу посчитать, сколько черных венок у тебя на руках. Так нечестно. Почему их у тебя так много, а у меня всего лишь семь? И то четыре на правой руке и три на левой руке.
Мужчина ласково улыбнулся и взял в свою большую ладонь ее маленькую ладошку.
— Всему свое время, Хотару. Знаешь, ты тоже будешь иметь много черных венок, когда ты вырастешь, — ответил он.
— И тогда я смогу сама ходить на рынок? — проговорила она восторженно. Мужчина знал о той страсти, что была у его дочери. Местный кукольный театр приезжал на рынок раз в две недели, и его маленькая Хотару очень любила смотреть их спектакли.
— Конечно, сможешь, Хотару. Но для начала тебе надо вырасти. А для того, чтобы вырасти…
— Бла-бла-бла, — перебила его девочка. Она вскочила с насиженного места и, подняв с земли брошенную тряпичную куклу, затрясла ею перед самим его носом. — Папа! Папа! А давай мы сами создадим театр! Ты же умеешь! Те дяди из театра тоже управляют куклами с помощью нитей чакр!
Восторгу ребенка не было предела. Одна мысль, что любимый папа создаст театр, приводила ее в неописуемо восторженное состояние. Мужчина засмеялся, а потом хитро улыбнулся и активировал кеккей генкай.
— Здравствуйте, Хотару-сама! — сказал он, имитируя голос старого пожилого человека, а именно куклы девочки, что была ранее в руках дочери. Его светлые длинные волосы развевались на ветру, а Хотару хохотала, наблюдая, как Ода-сан весело подпрыгивает из стороны в сторону с папиной помощью.
Тот день был одним из самых дорогих и счастливых дней в жизни маленькой Хотару Судзуки.
***
Сомнений не оставалось.
Единственным человеком кроме нее, кто мог пользоваться техникой их клана, мог быть ее отец.
Безусловно, это был Хибики Судзуки.
