Боруто. Хроники Листа.

      — Ну, и какие у тебя предложения?       Денки сидел за компьютером. Это был маленький ноутбук, который он так тщательно берег все эти дни. На него приходили сообщения из деревни и с его помощью другие могли связаться с родными. Как-то раз попробовал Шикадай. Отправив отцу на компьютер сообщение, ответа он так и не дождался. Как оказалось, тот заснул и даже не заметил сообщения сына. Надувшись, Шикадай поклялся, что донесет это пренебрежение матери.       Было уже четыре часа утра после того, как они все решили, что уже не заснут. Гложущее чувство настигло абсолютно всех, но остальные решили не придавать этому особого значения, а четверо, что сидели сейчас в этой комнате, избавиться от него так и не смогли и пытались, воссоздав невнятные объяснения Сарады, понять, о какой тайной комнате она говорит и почему это гребанное чувство никак не желает испаряться.       Было четыре утра. За огромным окном только-только брезжил рассвет. Ее чуткий слух уже улавливал перезвон птиц, что казалой таким редким явлением в преддверии зимы. Погода обещала быть не ахти. Уже в таком темном дне Касуми видела всю красочность сегодняшних действий. Максимум, что они сделают, — это вновь наживут врагов. Сонно распластавшись на кушетке, она лениво водила пальцем по подлокотнику, делая вид, что ее мало интересует, с каким усердием Денки стремится что-то выведать. На самом деле, так и было. Ее интересовал лишь результат, а голова и так была забита иным.       Недавно из страны Воды начали пропадать люди. В деревне Тумана об этом предпочитали помалкивать, но птички нашептали ей, что не все тут чисто. Касуми битый час предполагала, кому же нужна эта нервотрепка, но ничего дельного в голову не приходило. Странным обстоятельством было и то, что их близкие родственники даже предположительно не знали, куда те могли пойти, а вариант похищения и смерти гнали, не желая никак это аргументировать. Выведать ничего у них не получалось.       Другим тупиком было то, что спустя какое-то время от всех них начали приходить видеоролики, в которых они говорили, что все хорошо. Касуми смотрела один из них, когда была еще в Ото. На вид обычное, ничем не примечательное, трехминутное видео, в котором говорилось, словно все по шаблону, один за другим начали проскальзывать странные вещи. Первым, что попалось на глаза, оказались, как ни странно, глаза. Касуми остановила видео сразу же, как заметила этот нюанс. Они словно бегали по сторонам. Такое ощущение, что их заставляли читать заученные тексты, а напротив стоял человек. Ничего другого в ум пока не приходило.       — Я взломал их систему данных, — подал голосом Денки. — Тут все очень запутано, но понять можно. Как говорила Сарада, в комнате Дайкири есть еще одна. Она находится на этаж ниже и там самая высокая проводимость сети. Странно то, что они смогли снабдить столь высокими качествами такое место. А еще там самая наилучшая сигнализация, что я видел. Взломать систему не получилось, — виновато проговорил он, тем не менее не отвлекаясь от компьютера. — Но я сделал так, что в подвал вы попадете без проблем. Есть лишь одно но.       — Какое? — спросил Шикадай, подавая голос. Доныне он вообще предпочитал молчать. Уютно забившись в уголок на кровать Денки в его комнате, которую они аккупировали, он усердно размышлял о том, что же такого страшного может совершить такое безалаберное существо, как Дайкири. Ответа не приходило вообще.       Определенно, Дайкири внушал страх, но не походил на ужасно страшного человека, скорее наоборот, самого Шикадая он никак не пугал, не говоря уже о других. Он был уверен, что Боруто готов убить его не думая, Мицуки презирал всеми фибрами души, как и Сарада, которая ненавидела его всем сердцем. Касуми относилась к нему, как к чему-то низшему по развитию, а Чоучоу морщила нос всякий раз при виде него. Тот, кого ни капли не боялись семнадцатилетние сопляки, по мнению Шикадая, не мог быть одновременно тем, кто рушит покой людей. Он скорее походил на заигравшегося ребенка, привыкшего, что ему все прощают.       — Если попасть в подвал, то с системой сигнализации вам придется справляться самим, — пояснил Денки.       — С чего это самим? Ты пойдёшь с нами. Я в этих железяках не шарю, — сказала Касуми, встав с места.       Денки ничего не оставалось, как согласиться. Касуми говорила тоном, никак не терпящим отказа, смотря ему прямо в глаза и никак не колеблясь. Она всегда была такой. Предельно серьезной, когда дело казалось чего-то важного.       — Тогда попробуем сегодня ночью. Не привлекайте ничье внимание и встречаемся у комнаты Дайкири в десять вечера. Его там нет, поэтому будет проще простого попасть туда.       Больше Мицуки ничего не сказал. Он молчал, как и прежде. Плохое предчувствие только усиливалось.

***

      Мицуки пришел первым. Как только часы показали двенадцать — ровно полночь — он тихо выскользнул из своей комнаты, смежной с комнатой джинчурики Треххвостого Исобу. Того звали Нобунага. Он был коренастым, мелким засранцем, по мнению Мицуки, старше них на два года, но настоящая заноза в заднице. У него были низко посаженные глаза, нос картошкой и тонкая линия губ, что определенно не придавало ему красоты. А еще он был ужасным извращенцем.       Он юркнул за угол, как только миновал коридор. Рука раздвоилась, а потом приобрела форму ластившейся и шипящей змеи. Она ловко выскользнула из его рукава, уползнув вперед. Секунду Мицуки просто стоял на месте, выжидая. Встав в стойку, он старался не дышать, силясь ненароком не привлечь чье-нибудь ненужное в данный момент внимание, которое никак не входило в планы сегодняшней ночи.       Змея вернулась через несколько секунд. Обратно юркнув под рукав, она вновь всосалась в кожу, словно некая мазь, а потом Мицуки получил информацию от очередного своего клона.       Местность и правда оказалась пустой. Ни единой живой души вокруг не наблюдалось. Мицуки запоздало вспомнил про свои сенсорные навыки. Прокляв себя всем, чем вспомнил, он активировал способность и, еще раз убедившись, что поблизости никого, по крайней мере живого и подчиняющегося Дайкири нет, он смело ступил на холодный, покрытый въевшейся кровью, дощатый пол и остановился, так и с поднятой ногой. Пол в этой части лестницы издавал ужасные скрипы, из-за чего Мицуки вновь выругался, ступая медленно, стараясь не выдавать своего присутствия. Выбрав этот коридор из-за того, что тут пустыннее всех, он никак не ожидал, что ему придется тащиться похуже черепахи, чтобы не привлекать внимания.       Коридор, каким бы проклятым он не был, был все-таки минован и он, наконец преодолев два этажа, спустился вниз. В этой части поместья никто не жил потому, что справа по коридору находились разгромленные Боруто покои Дайкири. Для этого нужно было пройти в конец коридора первого этажа, пройти прямо и направо и, отворив сёдзи, увидеть маленький палисадник.       Мицуки так и сделал. Он пошел прямо, удивляясь тому, что именно из-за того, что Дайкири на время переселился в другое место, всю стражу отсюда убрали. Это было слишком подозрительно, учитывая тот факт, что в разгромленных покоях находилась скрытая комната, в которой определенно было что-то важное, раз Дайкири не говорил никому о ней. Все же затолкав подозрения куда подальше, Мицуки пошел вперед, мысленно молясь, чтобы и дальше никаких преград не возникало. Если так и будет продолжаться, они сумеют покончить со всем этим ровно за час. В том, что Денки сможет взломать систему на месте, не возникало никаких вопросов. Мицуки искренне верил в него, понимая, что тот преуменьшил свои навыки. А вот Касуми и Шикадая Мицуки взял, полагаясь исключительно на их крайнюю гениальность. Мицуки тоже был не дурак, но два аналитика, которые порой могли сказать одно и то же разными фразами, причем гениальными, всегда его восхищало. Хотя Касуми даже не спрашивала его о согласии, сразу заявив, что идет с ним, не дав ему даже пикнуть о чем-то противоположном, а Шикадая откровенно пришлось заставлять. Мицуки потратил целый час, доказывая ему, что проведенное в подземелье время столь же ценно, как и его сон, и кое-как, но его получилось убедить, хоть и с натяжкой. Это было так трудно, что после этого Мицуки дважды сложил руки в молитве, благодаря Ками за то, что тот помог им в этом нелегком деле.       И размышляя обо всем этом, он отворил сёдзи, освещая темный коридор ночным светом. Лунный свет проник в коридор, и первое время Мицуки, глаза которого привыкли к темноте, прищурился, а потом также резко закрыл обратно, прислушиваясь, чтобы понять, не заметили ли его.       Как и оказалось, глупо было верить, что все пройдет гладко. У входа в комнату Дайкири стояли по меньшей мере пятеро стражников, по крайней мере, стольких он заметил. Не сомневаясь, что там есть еще, он решил как бы то ни было избавиться от них, пока не пришли остальные, и выместить на них всю злость и гнев, которые накопились в нем за столько дней. А прошло всего лишь пять.       Он осторожно вновь отворил сёдзи. Шорох листьев доносился снаружи, и специально, чтобы привлечь их внимание, он скинул на землю вазу, стоящую близ на огромной табуретке, неизвестно зачем. Стоящие в нескольких метрах впереди люди зашептались. Мицуки, напрягшись, ощутил чакру еще троих, которые охраняли маленький дом, который, на самом деле, был лишь одной комнатой сзади. А потом ощутил, как двое направились к нему.       Долго ждать не пришлось. Как только нога первого ступила на деревянный пол коридора, змеи скрутили ему горло, перекрывая кислород. Мицуки выученным движением скрутил второму руки, сделал подсечку и повалил на землю. Вырубив их парой движениями рук, он с грустью подумал, что оба совсем еще зеленые, не старше него самого, а уже прислуживают такому гаду.       Следующий удар прилетел внезапно. Мицуки, занятый этими двумя, никак не ожидал его. Кулак пролетел прямо перед носом, и скорее помогли рефлекторные способности, нежели внимание. Он на автомате вскинул руку, выверенным движением поймав стремящийся к нему второй кулак, и ударил коленом противнику в живот. Другому так и не удалось проникнуть в коридор. Мицуки резко захлопнул сёдзи, но бумажная часть не выдержала, и секунду спустя удар пришелся Мицуки в плечо. Он даже не тронулся с места, резко схватив его за ту самую руку и потянув на себя. Противник — высокий худощавый мужчина — разорвал бумагу окончательно, и Мицуки, вырубив его несколькими ударами, а потом закинул к остальным, быстро поднявшись с места и перешагнув прямо через дыру в двери, навстречу еще четверым взбешенным шиноби.       Один занес кунай прямо над головой. Мицуки схватил его за ту самую руку, отбрасывая ударом ноги, и отразил левым предплечьем удар, пришедший справа. Он ударил противника в солнечное сплетение, но перед ним рассеялась лишь дымка, оставленная после исчезнувшего клона, и несколько отвлекла его, что он чуть ли не полетел лицом вниз, вовремя приземлившись на раскрытые ладони и кувырком отпрыгнув вперед. Легкие молниеносные движения пальцами и одна из его мощных техник, его Водяной Дракон, взревел, взметнувшись ввысь, и сбил с ног разом всех четверых, затопив водой весь палисадник, который больше не подлежал восстановлению.       Мицуки усмехнулся, пригладив растрепавшиеся волосы легким движением рук, а потом стряхнул невидимые пылинки с плеч. Оглядев отгремевшее сражение и свое поле боя, он нахмурился и прислушался к своим ощущениям, думая, не привлек ли чье-либо внимание. Но было тихо, а потому он спокойно зашагал к веранде, открывая дверь в просторные покои и дивясь тому погрому, что устроил его друг. И он ждал.       На протяжении пятнадцати первых минут, он чуть не кинулся на помощь своим, по его мнению, попавшим в какую-то опасность друзьям. Он никак не мог понять, как он умудрился, попав во все неприятности на его пути, прийти первым. Ему казалось, что он придет последним, учитывая, что он полз, как улитка, и еще влез в драку, а сам прождал их больше двадцати минут.       Внезапно слева послышался свист. Не успел Мицуки среагировать толком, как в горло уперлось острие куная, а над ухом прошипел столь знакомый голос.       — Ты кто такой?       — Дьявол, черт тебя подери. Какого черта ты так долго? — прошипел он в ответ, легонько ткнув острием своего куная в бедро девушки, которая, лежа на своем песке как на диване, приставила к его горлу кунай, пустив одинокую каплю крови, а потом ловко собрала ее пальцем и отряхнула, как что-то мерзкое.       — Гадость, — пробубнила она, морщась глядя на свой окровавленный палец, разглядывая его под каждым углом. — Одинаковая.       — Чего? — удивился Мицуки.       — Как-то раз один человек говорил мне, что есть люди, отличающиеся от нас по всем признакам. И у тебя, и у Сарады кровь такого же цвета, как и моя. Насыщенно-красная, ничем не отличающаяся, но кажущаяся мерзкой. Осталось проверить Нару и Боруто.       — Что ты собралась проверять? — донесся до них сонный, хрипловатый голос.       Оперевшись на косяк пробитого проема, стоял Шикадай, засунув руки в карманы, с самым безразличным видом, на который он был способен. Однако некая доля или искра интереса проскальзывала сквозь толстую броню лени и равнодушия. Касуми ловко откатилась на бок и спрыгнула со своей песочной кровати, которая сразу растеклась в ногах лужицей, затопив Мицуки ноги и смешиваясь с водой, которая осталась после его техники, и, видит Ками, если бы не сложившиеся обстоятельства, он бы с удовольствием скинул кимоно и представил бы себе, что весело отдыхает на пляже.       — Дай руку, — потребовала Касуми, выжидательно смотря на Шикадая своей маниакальной улыбкой. Тот ощутимо напрягся, все же протянув девушке руку, и та моментально сделала легкий надрез на его пальце, после подняв его на уровень глаз и тщательно рассмотрев под всеми углами, откинула все с тем же сожалением, смотря на нее, как на невыполненный каприз малолетнего ребенка.       — Врал значит, бака.       На этот раз Мицуки вообще не расслышал ее бубнежь.       Спустя минут пять подоспел Денки. Его врожденную неуклюжесть не смогло предотвратить даже столь важное задание. Чуткий слух, выработанный у каждого из них, сразу уловил, как быстро он, топая ногами, приближается к ним, как гремят провода его компьютера, и спустя минуту он все же появился из-за угла. Весь растрепанный, красный от долгой беготни и явно уставший, судя по мешкам под его глазами. Во взгляде Касуми Мицуки даже уловил нотки жалости.       — Простите за опоздание. Я уснул, а потом вдруг просыпаюсь и… — говорил он между вздохами, — в общем, простите. Давайте уже зайдем.       Шикадай, стоявший ближе всех к двери, — или точнее к тому, что от нее осталось, — вошел первым. Он просунул ногу в огромную дыру и ловко скрылся внутри, после чего за ним последовала Касуми. Пока она просовывала ногу внутрь, оттуда показалась бледная, испещренная венами рука, на которую она секунду пялилась, просто не понимая, что это, а потом ухватилась, резко исчезнув внутри. Денки, который следовал за ними, только хотел пройти, как Мицуки, заговорщески усмехнувшись, ухватил его за руку, давая еще одной парочке Конохи время побыть наедине. К слову, время, которого у них вообще не было. Денки неловко улыбнулся, пока не послышался полный желчи голос Касуми.       — Если в твоей хитрой голове зреет новый план свести кого-то, то даже не думай. Я наслышана от Сарады о твоих пристрастиях всех сводить, бака.       Мицуки хихикнул, помогая Денки просунуть ногу в дыру, как послышался еще один голос изнутри.       — Пошевеливайтесь.       Казалось, Шикадаю вообще до лампочки, что у них там в голове.       Мицуки пролез без проблем, все еще хихикая себе под нос.       В комнате было холодно, сыро, не взирая на то, что отопление в нем отключили день назад, а еще ужасно темно. Мицуки, не додумавшийся взять фонарь, слегка остолбенел, как вдруг Касуми нашла на столе потухшую свечу, и, сделав несколько маневров пальцами лишь только одной руки, смогла зажечь на кончике указательного маленький огонек, чем удивила всех.       — Как ты сделала это одной рукой? — удивленно спросил Мицуки, забирая из ее рук единственный источник света. Пораженный ее навыками, он смотрел, как она рассматривает все вокруг.       — Мастерство, терпение и упорные тренировки, — просто ответила она.       — А какие еще стихии ты освоила? — никак не унимался он, усмехнувшись про себя, заметив, с какой внимательностью Шикадай вслушивается в их слова.       — Ветер и Вода.       — Значит, в общем три? — снова спросил он, привлекая ее ироничный взгляд.       — Не строй из себя дурачка, Мицуки.       На этом он замолк и услышал, как Шикадай едва слышно прыснул, оглядывая комнату с особой внимательностью и наблюдательностью.       — Сарада говорила о какой-то статуэтке, — подала голос Касуми, бережно оглаживая головы многочисленных статуэток, которые украшали многочисленные полки в комнате, а потом без промедления сломала голову особенно красивой свирели, которая сидела на нефритовой ветке. Шикадай первым заметил ее отчужденный взгляд, наполненный болью и тоской, а еще гневом. Он удивленно наблюдал, как гамма чувств сменяется на ее лице, и даже был уверен, что единственная капелька воды стекла вниз из ее глаз.       — Зачем ты сломала ее? — удивленно спросил Денки, увидев голову свирели в ее руках. Касуми вздрогнула и удивленно посмотрела на сломанную статуэтку, не понимая, о чем вообще речь, а потом, как ни в чем не бывало закусив губу, водрузила голову свирели обратно на место и пробубнила что-то про то, что она вовсе не хотела этого делать.       Шикадай вновь оглядел место. Не имея понятия, какая статуэтка может быть рычагом для двери, оставалось лишь подмечать детали, которые указывали на определенную. Заметив на противоположной стене заметную вмятину, он более оживился, мысленно похвалив Узумаки за столь опрометчивое, но благородное деяние. Он подошел ближе, прикасаясь к месту удара, а потом рассмотрел все, что было вблизи, но особенно его привлекла опущенная вниз голова статуэтки Хагоромо Ооцуцуки, которая привлекала все больше и больше внимания. Она была сдвинута на самый край стола и ощутимо покорябана, а еще на ней был жирный след чьей-то руки. Он обвел рожки пальцем, лихорадочно размышляя, а потом резко развернулся, смотря прямо на противоположную сторону, откуда и пришел. Он стремительно преодолел разделяющее их расстояние, и одним ловким движением вырвал картину какого-то толстяка с места, просто скинув ее на землю. За ней была дверь, которую он пинком отворил, но его резко поймала Касуми, едва он успел поставить ногу за пределы двери, на холодную землю, заставив его замереть всего и каждой клеткой ощутить ту красноту, что прилила к щекам, когда она обхватила его обеими руками за грудь, резко потянув на себя. Денки сразу нарисовался на его месте.       — Молодец, Касуми, твоя реакция продолжает удивлять.       Денки начал что-то щелкать, автоматически и быстро нажимая на те или иные клавиши. Только сейчас Шикадай заметил, что за зверью была стена, на которой стоял монитор со встроенными клавишами, и он поначалу ошибочно подумал, что за стеной всего лишь маленький сейф, в котором этот мерзавец хранит свои грязные деньжата. Но спустя несколько манипуляций Денки что-то пискнуло, и стена, втянув в себя монитор, резко отъехала в сторону, являя их взору длинный коридор и множество ступенек, освещенных огромным количеством лампочек.       Касуми пошла первой. Мицуки хотел перехватить ее, но Шикадай пошел следом, а Денки за ним. Мицуки осторожно прикрыл за ними дверь, думая, что стена тоже закроется, но она так и осталась внутри, пропуская их внутрь. Касуми впереди была самой напряженной. Она шагала, словно на автомате. Как будто заставляла себя идти против воли.       Миновав, как оказалось, не так уж и много ступенек, они вошли в огромный холл, и Денки, не задумываясь и не разглядывая свой путь, обогнув строй, пошел вперед, пока остальные разглядывали стеклянные полки и их содержимое. Как только Касуми отвлеклась, заметив, как что-то рядом промелькнуло, она рванула изо всех сил, схватив Денки за воротник жилетки, оттаскивая его. Лишь только сейчас его глаза заметили испещренное длинными нитями чакры шахматное поле, которое находилось прямо под его ногами. Они повалились назад, и он приземлился на землю, шокированно глядя вперед.       Касуми позади него ловко вспрыгнула, вновь становясь на ноги, и изумленно, даже с восторгом, смотрела вперед. Шикадай внимательно оглядывал поле, а потом и нити чакры, размышляя, что же с этим делать.       — Смотрите! Смотрите! — восторженно пропищала Касуми, указывая рукой на рычаг, который, вероятнее всего, деактивировал бы нити, и это странное, подозрительное поле, которое не нравилось Шикадаю больше всего. Оно вызывало чувство неопределенности, а потому и казалось самым опасным из всех.       — Предоставьте это мне, — вновь сказала Касуми, как отрезала. Она скинула свою безрукавку на землю и, усмехаясь, собрала свои волосы, закинув их под платье, чтобы не мешались. Гибко растянув ноги, она юрко перекинула одну через первую нить, ступив на черный квардрат.       Гибкость ее тела поражала. Она растягивала свои ноги и руки под немыслимыми углами, могла переверенуться или лишь одним носочком ноги перенести вес своего тела на другой квадрат. Как ни странно, как бы она не поворачивалась, всегда ступала именно на черную плитку и, никак не придавая этому значения, в следующий миг, когда она с разворота поползла вперед, поставив левую ногу на черную плитку, а правую — на белую, то та резко ушла внутрь и откуда не возмись в Касуми, точнее в ее правую ногу, вонзились четыре куная: в бедро, в голень, в щиколотку и в пятку. Она зашипела и покачнулась, потеряв равновесие, как вдруг черная тень стремительно поймала ее в ловушку, и она так и замерла.       — С тобой все в порядке? — донесся до нее обеспокоенный голос Мицуки. Касуми вдохнула и выдохнула, стараясь вновь вернуть свое спокойствие, которое было главной составляющей всех ее дел, и, наконец найдя равновесие прежде всего внутри себя, громче проговорила, чтобы ее слышали, и старалась не выдать шипения в голосе, чтобы не выдавать степень того, насколько этот кунай больно пронзил ей пятку. Впервые в жизни она жутко пожалела, что не носит сандалии, как у остальных, лишь с открытым носком, а предпочитает лишь те, которые крепятся на веревочках из особой материи.       — Все хорошо. Пустяки, — усмехнулась она. — Отпускай, Шикадай.       Минуту помедлив, Нара все же выпустил ее из теневого захвата. Она покачнулась, вновь заставляя его только принять стойку, как резко, даже быстрее и ловче прежнего, сделала кувырок, замерев в позе аиста, а после вновь перекатилась и юркнула вперед, преодолевая все это поле препятствий.       Когда с этим было покончено, она со стоном призвала свой песок и, облегченно дернув рычаг вниз, принялась вытаскивать кунаи из своей ноги.       — Не ставьте на белую плитку, — посоветовала она.       — Не ставьте на ту, с которой не начали, — поправил ее Шикадай. Она только фыркнула и резко выдрала окровавленные кунаи, замечая, как раны один за другим затягиваются, привлекая чужой взгляд. Вдруг она резко подняла голову, уставившись на вход, и только закатила глаза, как в нее прилетела ее безрукавка. Мицуки усмехнулся.       Дальше они шли молча. Каждый занятый своим делом и размышлениями, они прошли в зал, битком набитый всяким прочим антиквариатом. Только Мицуки протянул руку, чтобы коснуться необычайно красивой гривы сапфирового коня, как голос Денки прогремел на всё помещение:       — Ни к чему не прикасайтесь.       Мицуки сразу одернулся, и Касуми застыла, сразу поджавшись. Она летала на своем песчаном оазисе, как вдруг заметила маленькую комнату в глубине помещения.       — Денки, смотри, там что-то есть, — она махнула туда рукой, и Шикадай первым приблизился к какой-то системной штуке, которая издавала ужасный писк, действовавший на нервы.       — Про эту систему я и говорил, — проворчал Денки и, выудив из сумки многочисленные провода, подсоединил их к своему ноутбуку и начал что-то печатать. Касуми лишь заинтересованно наблюдала за его махинациями, никак не в силах уследить, что он делает и что набирает. Он так быстро маневрировал пальцами, что она невольно залюбовалась. Желая повторить на невидимой клавиатуре то же превосходство, она размотала свои бинты, приковывая взгляд Шикадая к своим рукам.       — Что это? — спросил он, указывая на ее руки. Она не поняла вопрос, посмотрев на руки вслед за ним, а потом поняла, о чем шла речь.       — Это мой кеккей генкай, — ответила она.       Денки вдруг зашипел, вцепившись в голову, и осел на землю, стуча зубами. Касуми смотрела на него не понимающе, пока он на протяжении всех пятнадцати дальнейших минут пребывал в трансе, а позже вдруг улыбнулся совсем ошалело и начал быстро стучать по клавишам, что-то напевая себе под нос.       Щелчок.       Свист.       Внезапно все преграды в раз были обездвижены и дезактивированы. Касуми, спрыгнув с насиженного места, прошла вглубь той самой комнаты, потащив за собой Денки.       — Смотри, это же компьютер! — воскликнула она. Он моментально выпутался из ее рук, проходя к выключенному компьютеру. Как ни странно, там была кипа разбросанных бумаг, которыми был устлан весь стол.       Денки моментально сел на стул, приставленный к столу, и включил монитор, секунды три провозившись с проводами. Тот мигнул и на экране засветились какие-то картинки. Касуми не обращала на это внимания, полностью посвятив себя разглядыванию антиквариатов. Зачем Дайкири столько их понадобилось, никак не укладывалось в голове, что нагнетало, а потом она посмотрела на Шикадая и Мицуки, которые разбрелись по разным сторонам комнатки. Вдруг Денки подозвал их. Касуми в два счета оказалась рядом, смотря, как Денки выпускает на экран что-то напоминающее документы. Запыхтела какая-то штука, выпускающая бумагу, и спустя минуту все содержимое экрана красовалось на многочисленных листах.       — Что это такое? — удивленно спросил Мицуки, разглядывая досье почти на всех шиноби из деревни скрытого Песка. Горе-машина, пыхтя продолжала выдавать Листы, и Шикадай, заслышав о родине матери, подошел ближе, беря в руки листы, которые протягивал Мицуки.       Он хмуро глядел на досье всех своих родственников. В руках на листах была подлинная информация, все способности его дяди Канкуро. На следующем, который он увидел, убрав нынешний, было все о Шинки. О его способностях, навыках, умениях вести бой. Складывалось мнение, что человек, который собирал все это, пытался найти все сильные и слабые стороны противника. Он перебирал листы у себя в руках. Там были и дядя Гаара, и Йодо, Мацури-сан, Баки, Арая. А вот на других были шиноби из Песка, которых он лично не знал, но видел много раз то в резиденции дяди, то на каких-то важных раутах в Песке, когда к матери подходили поздороваться.       — Тут какое-то письмо. Сейчас, — привлек их внимание Денки. Шикадай оторвался от листов, еще больше напрягшись. Касуми подкралась незаметно. Он слегка вздрогнул, как только рядом послышался ее голос.       — Что это такое? Досье?       — Получается, что да, — ответил он. — Только кому оно нужно?       Ответ повис в воздухе.       — Тут говорится, что эти документы должны будут доставить в страну Рисовых Полей, — изумленно проговорил Денки. Касуми резко обернулась.       — В Ото?       — Да, неизвестно когда, но в руки какому-то Хибики Судзуки.       Он продолжал что-то говорить. Звуки так и лились. Касуми думала, что они набатом звучат в ее сознании, его слова, которые прогремели для нее настолько болезненно. Она ощутила, как сжалось сердце и вмиг вновь пустилось галопом по всему организму. Она рвано задышала, и Мицуки схватил ее за руку, поворачивая к себе, замечая столь непривычную, хоть и заевшуюся на ее лице бледность и ее разбегающиеся глаза.       — Касуми? — она не ответила, продолжая смотреть в одну точку. Губы ее постепенно скривлялись в кривоватой улыбке, и она истерично усмехнулась, запуская руку в волосы, и зашатавшись отошла в сторону.       — Я нашла его, — еле слышно прошептала она. Ее огромные зеленые глаза наполнялись слезами, и она, закусив губу, не желая разрыдаться, лишь шмыгнула носом и, обернувшись к Денки, переспросила:       — Хибики Судзуки, верно?       Денки лишь кивнул, тоже уставившись на нее. Странно, но Касуми никогда не теряла уверенности в себе, чего не скажешь о ней сейчас. Денки кликнул на сообщение вновь, но лица этого Хибики Судзуки там не было. Внезапно возникла мысль, что это ее парень. Неловко улыбнувшись, он посмотрев на Мицуки, выражение лица которого было напряжено и обеспокоенно.       — Кто этот Хибики? — подозрительно спросил Шикадай, не отводя от нее взгляда.       Касуми усмехнулась и со слезами на глазах проговорила:       — Мой отец.       Не успела она всласть надуматься этой мыслью, как послышался звук смываемой воды и из двери в углу комнаты вышел низкий полный мужчина. Не успели они даже сдвинуться, как он закричал и нажал на какую-то кнопку. Послышался ужасный протяжный гудок, а потом все потемнело.