Боруто. Хроники Листа.

      «Лотос»       Сарада смотрела на вывеску постоялого двора, выгнув изящную темную бровь. Вокруг сновало туда-сюда множество туристов, что, казалось, необычайно странным для этого места в глуши самого леса, про которое, если не знать, уж точно не найдешь. Он был довольно презентабельным, современным и на вид более комфортабельным, чем ночь под открытым небом. Разве что название удивляло. Когда Сарада впервые услышала про «Лотос», она думала, это будет маленький домик, оборудованный под гостиницу со стариками-администраторами и типичным онигири на завтрак, обед и ужин. А оказалось, это что-то своего рода туристического центра.       Боруто прошел вперед, затягивая ремень сумки потуже и разглядывая все вокруг. Это местечко казалось каким-то экзотическим, отделенным от всего мира. Это был словно маленький мирок для шумных, буйных туристов из других деревень. Боруто шагал медленно, наблюдая за всем окружающим его инвентарём. Сад гостиницы был ухожен и красиво подстрижен, и это было ужасно мило, как по его мнению. Рядом с ним шла Сарада с привычным подозрительным лицом, наблюдая за происходящим с максимальной бдительностью, нахмурив брови и нервно покусывая губу. Они с Мицуки синхронно посмотрели друг на друга, кивнув и вновь отвернувшись. С самого начала пути Учиху не покидало странное чувство чужого присутствия рядом. Она проверяла несколько раз, но ничего не было, однако было странное скрежущее чувство в груди, словно она смотрит на картину сквозь грязную прозрачную пленку. Вроде видит все, а деталей все же нет. Поэтому они с Мицуки уже второй час подряд пристально наблюдали за окружающими, пока не решаясь озвучить свои догадки вслух. Но все же, Сарада почему-то была уверена. Хвост за ними был.       И есть. Определенно.       Внутренняя часть гостиницы жила своей жизнью. Это был словно маленький муравейник, где каждый второй чем-то занят, нагружая себя работой, чтением, играми или ожиданием того или иного оказания услуг. Недалеко от входа стояла странная женщина, которая первой привлекла команду из Листа и их новую спустницу.       При виде нее, Боруто остановился. Он как вкопанный притормозил, из-за чего на него налетел Мицуки, а на того Сарада и Токи. Судзума что-то прошипела, вставая на ноги, прежде не удержав равновесие, и оттряхнула свое, по ее мнению, запачкавшееся платье.       Женщина была странно одета. На голове у нее был сооруженный из экзотических фруктов тюрбан, на котором, к превеликой неожиданности, восседал громогласно взвывающий какую-то ужасно нудную песню попугай пестрого оранжевого цвета. На самой женщине были легкие свободные штаны, сама она в сапогах, что еще более странно, а поверх вязаное пончо. Руки, по локоть увешанные во всякие безделушки, вдруг резко взмахнули, и громогласный, визгливый голос попугая гаркнул.       — Подходим, господа! Михо-сама расскажет о жизни! Михо-сама знает вас! Знает вас, о вас, про вас! Подходиии-мм! Прий-ём сегодня в восемь вечера, налетай, нарр-оод!       Боруто досмотрел эпичное выступление попугая, уже лежа на земле. Сарада резко отпихнула его с дороги, прошествовала вперед, смотря на него сверху вниз, и усмехнулась.       — Шарлатанство все это!       Боруто еще минуту лежал на полу гостиницы, завлеченный в душераздирающую дискуссию сердца и разума. Сердцу почему-то безумно хотелось послушать, пусть даже бред этой странноватой тетки с ее попугаем, а разум твердил, что Узумаки лишь доказывает Сараде, что он идиот, раз верит в такую чушь. Странное чувство было у него на душе. Именно в тот момент он хотел оказаться в совершенно ином месте, подальше отсюда, в тишине и покое, где его никто не тронет, и он будет часами медитировать для скопления чакры. Но улететь на воздушном шаре в далекие грезы не вышло. Мицуки, ухватив его за предплечье, резко потянул вверх, поднимая на ноги.       Взгляд друга с умиротворенно-блаженного перешел в разряд подозрительно-наблюдательного. Боруто смотрел на Мицуки, не понимая, как у того получается: сохранять на лице полное увлечение ситуации и быть одновременно и мысленно, и совершенно в ином месте. Мицуки натянул губы, имитируя улыбку, чем хотел убедить Токи в своем спокойствии. На других членов воссоединившейся команды 7 это точно не подействовало бы.       Недалеко от них, где стояла Сарада, снимая им номера, вдруг послышались гневные оклики. Парни повернулись, смотря, как Сарада живо дискуссирует с молодой администраторшей, что-то упорно вталкивающей молодой наследнице клана Учиха. Та лишь кивала обреченно головой, уже понимая, что без этого никак.       — Что случилось? — осведомился Мицуки, подходя ближе. Сарада устало вздохнула и ткнула пальцем в два ключа от всего лишь двух свободных номеров. Мицуки вдруг ехидно заулыбался, как кот, объевшийся сметаны, посмотрел на что-то его ужасно увлекшее и ухватил оба ключа, обращаясь к девушке за стойкой. — Только два свободных номера? — та незамедлительно кивнула, смотря на возмущенную и раздраженную Сараду с неким весельем и пониманием чего-то, чего другие не понимали. Мицуки кивнул девушке и резко всучил Боруто вторые ключи.       — Разве мы с тобой не будем в одной комнате? — удивленно спросил он, разглядывая брелок с Девятихвостым, про себя ехидно подмечая, что вот Курама бы удивился, узнав о том, что и тут есть его фанаты.       — Нет, — отрезал Мицуки, ухватив чемодан Токи и оттаскивая ее за руку к лестнице, не взирая на ее упреки и угрозы. Возражания по его мнению не принимались. — Девушки не могут остаться без защиты. Поселись с Сарадой и закажите ужин.       Он поспешно удалился, скрывшись за поворотом, оставляя Сараду и Боруто смотреть друг на друга из-под опущенных ресниц. Оба чуунина сверлили друг друга взглядом: Боруто — ехидным, с толиками веселья и даже радости и восторга, а Сарада так, словно ей выпала доля пройтись по раскаленным углям не менее пятидесяти раз, и она все же первой отвела тяжелый взгляд черных глаз, смотря в сторону обширной, отделенной от холла, сводом арки, столовой, где постепенно скрывались многие постояльцы.       — Пошли. — Она схватила Боруто за рукав и потащила делать заказ, в то время как от прикосновения необычайно холодных рук Сарады — холод, который он почувствовал даже сквозь ткань куртки, — он слегка вздрогнул, весь покрываясь холодным потом и проклиная себя в сотый и сто пятидесятый раз подряд. Он искренне не понимал, почему его вдруг то бросает в жар, то в холод, то голова мутнеет, то взгляд темнеет, то разум отключится, то сердце запоет. Понимая, что сам уже начал нести полнейший бред, он встряхнул головой, словно избавляясь от назойливых мыслей, и добровольно позволил Сараде, шипя что-то под нос, потащить его в сторону таблички меню.

***

      — Тут одни онигири! — горестно вздохнула она. Боруто обреченно вздохнул, рассматривая меню дальше, опускаясь взглядом вниз, и ехидно подметил.       — Хэй, Сарада-чан, тут есть пироженки! Будешь пироженки? Или ты как Чоу на диете? — спросил он. Сарада улыбнулась, помотав головой.       — Ты неисправим, бака. Я возможно с голоду умираю, а ты все шутишь своими шуточками, одному тебе понятными, — фыркнула она. Улыбка на лице парня стала еще шире.       — Да ну тебя, Сарада-чан. Тебе ведь нравится, когда я тебя подкалываю, — хмыкнул он, резко юркнув к официантке, накрывающей на стол, перехватив ту, когда она шла в сторону новых посетителей сделать заказ.       — Мисо-суп, салат из помидоров, две тарелки онигири, газировку и...... — он обернулся к ждущей его уже у столика Сараде, которая думала, какое же ей место занять. — Что заказать Токи-чан?       — Не знаю, — ответила она, присаживаясь слева от стены.       — Пироженки, — закончил Боруто, заметив победную полуулыбку Сарады, улыбнулся и уселся рядом с ней, зажав ее между собой и стеной. Она откинулась на холодный кусок бетона и блаженно прикрыла глаза, застонав.       — Как же жарко! — проговорила она.       — Скоро уже зима, Сарада-чан, так что ты особо не привыкай, — проговорил он. Она посмотрела на него усталыми темными глазами, хмыкнув.       — В убежище Орочимару-сана всегда прохладно. Я привыкла к той прохладе, и сейчас мне кажется, я плавлюсь в духовке.       Боруто внимательно навострил уши, не подавая, однако, вида, закинув руки за голову, ожидая, что подруга продолжит рассказ и поведает еще что-нибудь про свой период жизни в пещерах змеиного саннина, но напротив приземлились Токи и Мицуки, причем первая была ужасно недовольна.       — Номера маленькие, там нет ванны, какое старое зеркало… и… — Судзума-чан чуть не задохнулась от возмущения, заслышав тихий хмык Сарады.       — Зато тут есть горячие источники, — в аргумент преподнесла Учиха, выжидательно смотря на Токи. Та замолчала, что-то обдумывая, а потом кивнула, словно соглашаясь сходить. Обязательно.       — Уже завтра в полдень выдвигаемся в путь, — оповестил их Мицуки, ловко орудуя палочками. Он умудрялся чередовать свою речь и поглощение еды мастерски, словно жевал он ровно за несколько секунд. — Дальнейшие привалы будем устраивать под открытым небом, желательно в районах, где наблюдается больше деревьев.       — И это в пути в деревню Песка-то? — спросила Сарада. — Ты не хуже меня знаешь, что через несколько километров от этой гостиницы уже начинается пустыня. Как ты предлагаешь нам на ночь оставаться на улице, если есть риск, что за нами наблюдают?       — Кто наблюдает?!       Сарада резко прижала ладонь ко рту Токи, нервно хихикнув, завидев на себе чужие взгляды, с интересом поглядывающие в их сторону. Злобно поиграв бровями, она приказала Токи молчать, на что та смиренно закивала, со страхом смотря на Сараду и остальных.       — А вы знаете, кто это? — шепотом поинтересовалась она. Сарада подозрительно покосилась на темноволосую и спросила:       — А ты знаешь?       Воцарилась тишина, продолжавшаяся до самого конца ужина, пока они не распрощались, пожелав друг другу спокойной ночи.       Лишь Сарада сказала Токи, что ждет ее через десять минут в холле для похода на горячие источники, куда условились сходить и Мицуки с Боруто, только чуть позже.       Они все вместе направились наверх, лишь свернули в разные стороны, каждый засовывал ключ в замочную скважину, заходил внутрь, пропуская своих спутниц, закрыл за собой дверь и включил свет.       — Какого.....?! — прошипели одновременно Сарада и Боруто, уставившись на предмет мебели.       Кровать была одна. Двуспальная.