Боруто. Хроники Листа.

      Тут было сыро, влажно и, по мнению Чоучоу, грязно.       Она пробежала метров семь от старта и остановилась, завернув в сторону какой-то чащи. Деревья скрывали ее пухлую фигуру от чужих глаз, и она остановилась, смотря по сторонам. Никаких признаков сокомандников нет. Они договорились, что Иноджин будет оставлять иероглиф на дереве в виде нескольких букв. «Кай» значит развейся, их кодовое слово. Остальные должны были кунаем написать слово на дереве. Но Чоучоу только огляделась по сторонам, замечая лишь то, как шелестят листья, создавая какую-то жуткую картину, заставляющую предвкушать что-то опасное.       Солнце светило во все четыре стороны, но Чоучоу никак не могла избавиться от ощущения, что вокруг темнота и мрак. Она никогда ничего не боялась, но тут, оказавшись одна посреди огромного леса, где нет ни единой живой души рядом, которая помогла и поддержала бы, девушка запаниковала. Поэтому Чоу запрыгнула на ближайшее дерево, поудобнее на нем устроившись. Пачка чипсов находилась в сумке, и она не преминула случая достать их. Главное успокоиться, а потом начинать путь.       Она понимала всю свою безалаберность. Шиноби не должен ничего бояться. В будущем им придеться одним выживать на территории врага и нужно будет уметь справляться со всеми самой, но сейчас девушка паниковала.       Впервые без ее ненормальных сокомандников ей было настолько плохо. Обычно они вечно ее раздражали. Шикадая не разбудить, а Иноджин вечно скажет пакость, но они ее лучшие друзья и сейчас без них ей не выжить. Да и чего таить, с ними она чувствует себя куда комфортнее. Хотя бы потому, что не боится. В случае если она облажается, ее всегда прикроют и никому не дадут сделать ей больно.       На этот раз чипсы попались с сырным вкусом. Чоу смаковала каждую чипсину, наслаждаясь тишиной и уютом, хотя какой уют в дремучем лесу? Где-то далеко послышались чьи-то голоса, и девушка встрепенулась, резко вскочив с места, и, не удержав равновесие, с оглушительным звуком упала лицом в землю, в последний момент успев выставить перед собой руки. Чипсы она придавила собой, из-за чего те покрошились на мелкие-мелкие кусочки, и Чоу с горечью оглядела упаковку, запуская в нее руку. Пришлось брать горсткой и засыпать в рот.       Чоу глубоко задышала, вдыхая запах деревьев и листьев. Назревал час дня и становилось все жарче. Она с ужасом почувствовала, как по виску скатилась капля пота, и не поняла, что произошло. А потом начала лихорадочно оглядываться по сторонам.       На нижней ветке какого-то могучего дерева сидела птица. Оперение у нее коричневое, и каждый раз, как только она садится на эту ветку, — а делает это она раз в один час — она издает ужасные звуки. Птица птицей, а каркает, как ворона. Чоу недоуменно на нее глядела. Сначала она подумала, что у птицы, возможно, гнездо на этом дереве, но теперь быстро отогнала эти мысли прочь. У нее явно было что-то с левым глазом, и каждый раз, когда она издавала эти отвратительные звуки, необычная птица взмахивала левым крылом. Каждый раз, словно была запрограммирована на это.       Чоу отвернулась, наблюдая за солнцем. На ручных часах час дня, а солнце все светит так же ярко, хотя по приближению обеденного времени, в Конохе солнце приобретает густо-насыщенный желтый оттенок. Сейчас же солнце светло-желтое, как светило ранним утром, и Чоу еще больше нахмурилась, сжимая зубы от досады, что не заметила этих очевидных деталей раньше.       Она резко сложила пальцы в печать и произнесла:       — Кай!       Кодовое слово команды номер 10 словно стало для нее подсказкой в самый последний момент. Иноджин говорил, чтобы Чоу следила в оба.       Гендзюцу во время экзамена применяют часто, и часто Чоу в него попадала. Но это было странное гендзюцу. Словно она попала в отгороженный от всего мира мирок, и ей так стало в нем уютно. Теперь она поняла всю ошибочность своих чувств и эмоций.       Техника рассеялась, являя её взгляду какую-то девчонку из деревни Камня. Волосы рыжие, как самый прекрасный закат, а сама она выглядела красиво и ухоженно. Налобный протектор сверкнул на солнце, и она хищно оскалилась.       — Так-так-так. Малолетка из Конохи. Как интересно. Выбралась наконец из иллюзии? Ты просидела там целых три часа. — Чоу шокированно уставилась на эту девушку. Вроде она старше и выглядит слишком дикой. Словно для нее это не экзамен, а способ нажить себе больше врагов, хотя они сами по себе в жизни накапливаются.       Три часа. Она просидела в этой чокнутой иллюзии три часа, угрохав на это столько времени. Неизвестно, где сейчас Иноджин и Шикадай. Может, они уже разыскали друг друга среди всего этого хаоса и теперь тратят время, разыскивая ее, которая не прошла дальше двадцати метров от старта. Она предпочла чипсы и отдых тому, чтобы найти друзей, и теперь это обошлось ей боком.       — Ну ты и тупица, — продолжала глумиться девушка, кидая на нее презренные и хишные взгляды, оценивая, словно сколько могут дать за ее душу. — Тупица из Конохи. Позор деревни. Ты предпочла посидеть и поесть вместо того чтобы найти товарищей. Кто знает, может, они тоже уже угодили в ловушку кого-нибудь другого? Наверное, такие же тупые, как и ты сама. Не зря говорят «с кем поведешься, от того и наберешься». Вы, — оскалилась она, облизав губы, — вся кучка идиотов из Конохи, лишь на словах такие сильные. Увидела я вашу силу. Не отрицаю, что ваш Хокаге и его поколение были сильными, но все вы… — она ткнула в соперницу пальцем, и Чоучоу была уверена, стой она немного ближе, она бы засунула ей этот палец в глаз и выковырила бы глазное яблоко. — Впредь я никому не позволю думать, что Коноха находится на этап выше по развитию и силе шиноби. Сейчас мы увидим, чему тебя научили в вашей пресловутой Академии Шиноби. Стиль Мичи: грязевая тропа.       Чоу даже не успела среагировать, как вдруг земля под ней превратилась в грязь, и ноги начали терять чувствительность. Грязь начала заволакивать, и постепенно Чоу стала уходить под землю. Ухватиться было не за что, и она никак не могла придумать, как же ей избежать неминуемого проигрыша и смерти. Она точно была уверена, проиграй она сейчас девчонке, та непременно убьёт её.       Чоучоу всегда думала, что между пятью великими странами и деревнями шиноби уже давно настал неприкосновенный мир. Коноха была в отличных отношениях со всеми другими деревнями. Девушка не раз была с матерью на ее родине. В деревне Облака Чоу всегда принимали как маленькую принцессу. Она была дочерью ученицы легендарного Киллер Би, а советник нынешнего Райкаге, дядя Омои, любил ее как родную. И она уже тогда замечала многие неодобрительные взгляды в их с Омои сторону, когда он водил ее гулять или поесть. Мир хоть и был, но не все были согласны. Спустя много лет, как говорил дядя Омои, люди, позабывшие ужасы минувшей войны, вновь начали показывать норов. Но она впервые видела столь наглого протеста против Альянса Шиноби.       Однако Чоу не сдалась. Пытаясь мыслить рационально, как всегда говорил Шика, она стала озираться по сторонам в поисках чего-нибудь, что могло бы оказать ей немалую услугу выбраться, но лишь заметила презренную улыбку девчонки из Камня.       Чоу резко застыла, смотря на свое потерявшее чувствительность тело. Вся нижняя часть ее тела, начиная от ребер до самых пяток, была замурована в грязе, вдруг ставшей твердой, как сам камень, и девчонка вновь начала складывать печати.       — Стихия Земли: Погребение под камнем.       Именно тогда Чоучоу поняла, что медлить нельзя.       — Техника Частичного Мегароста! — завопила она, скрестив пальцы в печати.       Левая нога отозвалась глухой болью, резко увеличившись и скрытая от глаз. Затвердевшая глина дала трещину, и Чоу ликовала. Уже хоть что-то. Вслед за левой ногой расширилась и правая, и Чоу наконец вздохнула спокойно. Глина раскололась, и она оказалсь свободна, вмиг юркнув на ближайшее дерево. Правая нога болела. Она подвернула ее во время техники. Небезопасно, когда твои руки и ноги замурованы в затвердевшей глине, использовать технику частиного мегароста. При расширении лодыжка извернулась под небывалым углом, и Чоу подвернула ногу, которая сейчас портила ей все планы.       Она схватилась за нее, зажав двумя руками. Жаль, она не умеет пользоваться медицинской чакрой. Сейчас это помогло бы как никогда ранее.       — Хэй! — говорила стоящая внизу девушка, заламывая пальцы. Чоу тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание, и думала, как бы ее отвлечь, чтобы раздавить обнаглевшую, в прямом смысле этого слова. — Выходи, обжора. Кажется, тебя не кормят, раз ты ешь посреди экзамена на чуунина вдали от чужих глаз. Или ты толстеешь и тебе не разрешают есть?       Пока девушка надсмехалась, Чоу незаметно создала теневого клона. Тот юркнул на ближайшее дерево, скрывшись за ветками, и она умоляла Ками, чтобы все получилось, иначе ей конец. Девушка, без умолку оскорбляющая ее, заткнулась, хищно посмотрев на то дерево, где показалась каштановая макушка клона.       — Стихия Земли, — сказала она притворно тихим и спокойным голосом, отчего Чоу застыла от страха и желания наконец не просто спастись, но и расквитаться с ней, — удущающие Лианы.       С треском от лопающейся земли проросли длинные ветвистые лианы, выхватывая клона за лодыжку. Девушка, отвлеченная тем, как лианы расправляются с ее клоном, совсем потеряла бдительность, и Чоу решила действовать.       — Техника Мясного Танка!       Голова, руки и ноги, причем от правой по всему телу прошла болезненная судорога, скрылись в увеличившемся горлышке ее платья.       Чоу превратилась в один огромный шар, загубив дерево, на котором пряталась, и несколько ближних. Удивленная девчонка только успела обернуться, как огромный, словно большой небывалый мячик, шар накатился на нее, припечатав к земле и делая из нее лепешку. Когда звуки ее хриплого голоса стихли, оповещая, что она отключилась, Чоучоу прекратила технику, откатившись к пню свалившегося дерева, и устало откинулась на него. Чакры еще хватало, но сил не осталось. Боль, которая пульсировала в правой лодыжке, забирала у нее все силы, запуская по телу импульсы боли, и Чоу только горько усмехнулась, забираясь рукой в карман, чтобы достать упаковку, как вдруг холодная сталь куная коснулась шеи.       — Кодовое слово команды 10?       Прямо над ухом прозвучал до боли знакомый и родной голос, вечно попрекающий ее насчет веса и пристрастий к еде. Никогда еще в жизни она не была так рада Иноджину.       — Кай, — проговорила она.       На неё снова было наложено гендзюцу, но как только Чоучоу произнесла заветное кодовое слово, техника развеялась, представляя ее взору обеспокоенное лицо сокомандника, сидящего на корточках перед ней и оглядывающего ее пристальным и взволнованным взглядом. Чоу не смогла сдержать порыва и кинулась Иноджину на шею, душа его своими объятиями, из-за чего тот что-то прошипел или прохрипел, явно сбитый с толку таким проявлением к нему эмоций от Чоучоу Акимичи, с которой они всегда ругаются. По щекам девушки текли слезы, и она судорожно их стирала, а Иноджин, достав из кармана аккуратно сложенный платок, одним движением вытер мокрые щеки подруги.       Кажется, светлый мирок Чоу, в котором она жила в мире со своей едой, сейчас рухнул, и эта девчонка изрядно напугала королеву обжорства и гуру любви всея Конохи.       — Все хорошо, Чоу, — проговорил Иноджин, оглядывая ее ногу. Та была по-странному вывернута. — С тобой все в порядке?       Чоу покачала головой, указав на ногу.       — Вправь ее, пожалуйста, — попросила она.       Иноджин кивнул, резко дернув ее ногу, из-за чего Чоу зашипела, раздраженно посмотрев на него.       — Ты меня бесишь, Яманака. А если ты мне её сломал бы?       — Ну не сломал же, — ехидно парировал Иноджин.       Былая Чоу вернулась, теперь когда страх вновь ее покинул.       Они минут десять просто отдыхали, сидя под тенью дерева. Прошло три часа и Чоу самозабвенно уплетала чипсы, любезно делясь с Иноджином, который проголодался и не смекнул взять с собой еды из дома до начала второго этапа. Когда с едой и отдыхом было покончено, сокомандница задала интересующий их обоих вопрос:       — Карта у тебя?       Иноджин перестал созерцать небо в стиле лучшего друга и недоуменно посмотрел на нее.       — В смысле? Разве она не у тебя?       — Нет. Я думала, она у тебя или Шикадая, — проговорила Чоу, вновь возвращая себе спокойствие. Нечего тут волноваться. Остается найти Шикадая и тогда надо будет только дойти до финиша.       Но волноваться определенно стоило.       — Тут такое дело, Чоу… — замялся Иноджин. — Я связался с Шикадаем, когда только вышел на старт. Нас всех впускают с ближних ворот и я смог до него добраться. Я хотел с ним объединиться, но он сказал мне искать тебя, а он сам нас найдет.       — И? — поторопила его Чоу.       — В том-то и дело, Чоу, что Шикадай отправил меня искать тебя, думая, что карта у тебя. У Шикадая ее нет.       Чоу на секунду замолчала, а потом и вовсе застыла.       За деревом стояла чья-то тень и тихо наблюдала за ними. Чоучоу и Иноджин резко встали, направив на тень кунаи.       Чоу мысленно взвыла. Она ведь только недавно сражалась.