Металлический дракон. Часть 1 - Остагар

      Отожгли! Огненные потуги серого «громовержца» выглядели фитильками по сравнению с пожарищами, устраиваемыми прирождённым пиромантом и старшим чародеем. Ульдреду и Рилану нашлось, чему поучить друг друга, когда они после заката вдвоём встречали отряды порождений тьмы, теперь всё чаще нападавших и в светлое время суток, особенно когда с неба свисала мерзкая морось, как сегодня.       Вопреки повышенной влажности, Ульдред провёл своим двуглавым посохом из красной стали, сооружая Стену Огня. Рилан из своей пылающей коряги выпустил Пламенный Удар и Вспышку Огня, которые комбинированно закрутили части стены в Огненные Валы, смертоносно выкатившиеся по наступающим порождениям тьмы. Их сдвоенные Огненные Шары, взорвавшись всего в пятнадцати футах друг от друга, порождали между собой Огненную Стену. В порыве вдохновения открылась неизвестная комбинация – Лавовый Пруд. Сперва заклятья Грязь и Огненный Шар для образования Горящего Жира, затем сверху заклятье Инферно - этот столб пламени породил настолько высокие температуры, аж земля расплавилась в тягучую и раскалённую лаву почти на два фута вглубь так, что порождения тьмы вязли и сгорали в первую минуту, а ещё несколько после при попытке пробежать – замедлялись и воспламенялись. Мало того! Присутствовавшая для гашения рвущегося в ущелье огня Шерий знала заклинание Землетрясение, которое, будучи применённым на Лавовом Пруду, породило Извержение Головёшек – десятки хаотично выброшенных раскалённых снарядов разбросало вокруг, едва не пришибив увлёкшихся магов. Более того! Огненный Шар, взорванный в центре столба яркого пламени заклятья Инферно, предварительно посаженного на Огненную Бурю, породил дымовой гриб повыше крепостных утёсов, а бушующее на поверхности пламя расширилось втрое и буквально испепелило более двадцати порождений тьмы за раз, плюс ударная волна отбросила самих магов вместе со всеми наступавшими порождениями тьмы, нескольких из которых размазало по скальным краям Остагарского ущелья. Очередную открытую комбинацию заклинаний в жарких спорах потом назвали – Ядрёный Гриб.       Ручная феерия огня вселила больший пиетет, нежели ветви молний и гром из посоха, чего Искор и добивался, показывая, что он далеко не самый могущественный маг на белом свете. И со стороны не было ни слышно, ни видно, как обоими Огненными Лордами руководил ошивавшийся рядом с ними серый страж, чей грифон на плаще в свете играющегося пламени выглядел как живой – чей волшебный тёмно-зелёный огонёк и чья аура с тотемом огненного духа обеспечивали соратникам идеальный настрой и силу на разработку первобытного пламени, подобного могучему драконьему дыханию. По итогам ночи, когда почти весь лагерь вновь не спал, восхищённо пялясь на торжество огненной стихии, именно Ульдред и Рилан стали новыми героями, затмившими славу рубаки Снуфлера и Рокфора, которым по скрупулёзным подсчётам почитателей достались считанные единицы порождений тьмы.       Вот только на следующую ночь не удалось повторить уничтожение волн из более чем семи сотен порождений тьмы. Архидемон поменял тактику, начав круглосуточно тревожить Остагар бандами в несколько десятков порождений тьмы, нападавших то по одной группе, то по две или три за раз – когда как.       Вскоре после эпичной Ночи Огня от Дункана прибыл первый рекрут - Лина Махариэль из клана долийских эльфов, в одном из своих нескончаемых путешествий остановившихся в Лесу Бресилиан. Она со своим женихом Тамленом отправилась к древним развалинам, открывшимся после оползня и обнаруженным людскими бандитами, подстреленными патрулирующими свою территорию эльфами. Заворожённая найденным элувианом Лина опрометчиво коснулась осквернённого зеркала и заразилась скверной. Тамлену не повезло больше – демон из Тени попытался вырваться из волшебного портала, отчего эльфа осквернило куда сильнее, превратив в вурдалака. Дункан припозднился из-за трупов людей, застреленных двумя патрульными эльфами: Лине, очнувшейся от того, что её осквернённый жених начал ею закусывать, пришлось самой убить Тамлена, спасая собственную жизнь. Подоспевший серый страж разбил зеркало и дал препарат, замедливший осквернение самой девушки, которая от всего случившегося упала в обморок и потом уже в лагере племени сама попросилась в орден, когда ей помогли справиться с надрывными рыданиями.       Через семь дней вслед за именитой среди своих лучницей Линой Махариэль прибыл не менее известный в эльфинаже Денерима - Дарриан Табрис. Он намеревался жениться, как выродок Воган, сынок Уриена Кенделлса, эрла Денерима, захотел себе красивеньких, ушастеньких и бесправных девиц для жестоких сексуальных утех с дружками, пока в столице отсутствовал король и другие важные шишки, способные окоротить знать. Жуликоватый мастер кинжалов и ядов Дарриан показал себя настоящим мужчиной, освободив всех женщин, сохранив жизнь Вогану и взяв всю вину на себя. Вместо плахи он выбрал стезю серых стражей, приняв предложение Дункана, «удивительным» образом очутившегося в нужном месте и в нужное время. Почему же Дарриан так легко бросил свою невесту? Городским эльфам прекрасно известно, что они вырождаются и что близкородственные связи приводят к больному потомству. Поэтому между эльфинажами принято обмениваться невестами. Дарриан лишь накануне познакомился с суженной из эльфинажа Джайнена, вот и не жалел о расставании.       Третьим рекрутом прибыла Солона Амелл, которая поддалась обаянию Йована, с которым много раз целовалась и тискалась, но так и не дошла до лишения девственности, а молодой человек устал ждать и соблазнился на посулы послушницы, с которой и собирался сбежать из Башни Магов. Йована угнетало, что он взрослее и дольше Солоны живёт в цитадели, но всё никак не подвергается Истязанию. Приревновав ухажёра, Солона сдала Йована первому чародею Ирвингу, а тот, пользуясь визитом командора Серых Стражей, решил чужими руками избавиться от десятка-другого неблаговидных храмовников, тихой сапой оккупировавших подвальный этаж.       Поскольку Алистер пропадал в кузне, а Искор неподалёку углублялся в алхимические тайны скверны, то рекрутов-эльфов естественным образом взял себе на поруки Таримель в нагрузку к Тамарель, а высокомерная Солона на основе любви ко Льду и Пламени чуток сошлась в магии с Шерий и Риланом, которые по приказу Рокфора плотно занялись натаскиванием прирождённого стихийного мага.       Ритуал Посвящения рекрутов откладывался до возвращения командора Дункана.       Лето неделями шагало к завершению. Моросящие дожди, духота, ливни, грозы, жара, клубящиеся в долине туманы и насаживающиеся на башню тучи. Что ни говори гадостное о погоде, а природа – классная! Если бы не скверный повод, то посиделки у костров с музыкой и песнями доставляли куда больше удовольствия, но и без того люди после дежурств расслаблялись и даже раскрепощались; отдыхали эльфы, дварфы.       В один из промозглых вечеров сверху давило пасмурное небо, казалось, руку протяни и достанешь облачные лохмотья. Именно сейчас Ордену Серых Стражей, присутствовавшему в Остагаре, выпала возможность собраться вместе вокруг костра у своего шатра, поскольку заниматься бандами порождений тьмы сейчас был черёд волшебников из Круга Магов Ферелдена под руководством старшего чародея Ульдреда. И пусть командор серых с двумя стражами в помощниках всё ещё занимался рекрутингом, а настроение в небольшом коллективе портили тёрки между командами стариков и молодёжи, все ценили подобные редкие моменты сопричастия к древнему Ордену Серых Стражей, во время Моров борющемуся за выживание самого рода людского. Впрочем, явно кучкующиеся вокруг колодезного костра группки то и дело тихонько переговаривались. Соло огня нарушил полный силы голос, заставивший многих скривиться:       - Снуфлер, вместо бессмысленного кидания шишек в костёр занялся бы толковым делом.       - Поджариванием сухарика с рокфором? – Уныло выдохнул Алистер.       - Думаньем.       - Я и так думаю – поджаривать или нет.       - А надо бы думать о порождениях тьмы.       - Я их успешно истребляю. Не стихи же мне им посвящать? – Ершился Алистер, который всё никак не мог выкроить время и найти место, чтобы уединённо передёрнуть своего дружочка между ног. Сговорившиеся Шерий и Солона вместе подкалывали парня, приглянувшегося им обоим, хотя пылкий Рилан всеми руками и ногами был готов ублажать обеих девушек сразу или по очереди, но с того раза, как его за сексом застал Искор, больше ему не перепадало такого счастья.       - Ты не об их сексапильности думай, а об их поведении. Вот как они действуют? Опиши, будь добр.       - Нападают бандами от двух до шести десятков. Генлоки всегда бросаются в ближний бой, гарлоки сражаются с мечами, дубинками, копьями, луками, а крикуны незаметны и нападают исподтишка с заточками.       - Хорошо. А какова их тактика?       - У порождений тьмы нет тактики, Рокфор. Они то скопом навалятся, то врассыпную, то мелкими группами. Раз на раз не приходится, - сказал Алистер, бросая в огонь очередную прикольно вспыхивающую и сгорающую шишку.       - Ты не видишь никакой системы, Снуфлер?       - Хаос, - выдал Алистер умное слово, припомнив благодаря киира.       - Скажи, Снуфлер, а в монастыре храмовников тебя учили обращаться со столовыми приборами? Ножичек для фруктов, ножичек для свинины, вилка для рыбы, вилка для курятины, ложечка для разбивания яичек? – Спрашивал Искор, не скрывая ухмылки на лице, намекающем на неуважаемого им короля.       - Учили, - нахмурился Алистер, не любивший королевские намёки, поскольку видел в кровном брате некоего идола, которому списывал все огрехи и радовался тому, что может каждый божий день видеть и слышать его, эгоистично не желая признавать очевидного – король должен торчать в столице и в темпе готовить всю страну к борьбе с Мором вместо детской игры в солдатиков на краю королевства.       - И ты не с первого раза сумел метать ножи по мишени, правда?       - Да, не сразу.       - Вот тебе и система в хаосе, Снуфлер. Архидемон потому и не наваливается на нас, что только в этом году вылупился из темницы. Он ещё пока неоперившийся птенчик, который учится обращаться со своими причиндалами. Все порождения тьмы в округе – его марионетки. Осквернённый Уртемиэль изучает, что могут генлоки, гарлоки, крикуны, сама скверна. Как они взаимодействуют, какие приёмы эффективнее, какие тактики нападения действеннее, как ему лучше управляться со своим хозяйством. Вспомни, уже нет беспорядочно наступающих толп, как до Ночи Огня. С тех пор порождения тьмы стали нас тревожить постоянно. Архидемон изучает свои возможности и методом тыка узнаёт наши. Возьмём ту же тактику четвёрок, Снуфлер. Вспомни. Мы с тобой бились с ней только раз. Один раз маги Круга. Один раз солдатня. Один раз серые рейнджеры. Вспомни, несколько порождений тьмы всегда первыми подбегают к Остагарскому ущелью - это чтобы зрящий их буркалами Архидемон оценил обстановку в спортзале и соответствующе построил подтягивающуюся ораву. Мы для него всего лишь тренажёры на то время, пока он осваивается и копит ресурсы. Вспомни, какое ломаное и ржавое оружие у порождений тьмы, какие перекрученные цепями огрызки металла выступают в роли доспехов – всё это хуйня, которую не жалко выбросить нахуй. А ведь Архитектор, тевинтерский Верховный Жрец древнего бога-дракона Уртемиэля, осознал себя раньше хозяина и десятками лет готовился. Вот и думай, Снуфлер, как бы неуклюжий верзила вдруг не сбил тебя с ног твоим же коронным приёмом таранного щита да не абы какой трухлявой деревяшкой тебя приголубил, а дварфским артефактом подревнее твоего Щита Снуфлера. Так можно и головы лишиться, друг, тогда думать уже будет нечем и кушать не во что. Кстати, угощайся, Снуфлер, этот рокфор нежнее и благороднее предыдущих разновидностей рокфора, а чёрный хлеб с зеленью приятно дополняют великолепный вкус роскошного рокфора. И передай подносик с чарующим рокфором по кругу, пожалуйста. Ну, что думаешь? – Осведомился Искор у принявшего и откусившего бутерброд Алистера.       - Я думаю, что дырявый сыр поджаривается румянее плесневелого, - нарочито прочавкал он, ещё и эмоциями однозначно говоря напарнику, что раздумья – это его прерогатива, а дело рыжего рубиться на славу.       - Снуфлер, - напоказ уничижительно бросил Искор.       - Рокфор, - искренне хвалебно протянул Алистер, откусив до хомячьих щёк.       - И всё же, Снуфлер, тебе приятнее глазеть на рокфор, нюхать рокфор, лизать рокфор, кусать рокфор, жевать рокфор, трогать рокфор, резать рокфор?.. – Говорил клоун, проделывая всё это с куском оного сыра и глядя на тихоню Лину.       - Хранить рокфор, - давясь с набитым ртом, улыбнулся рыжик, под лёгкие смешки окружающих смекнув наилучший ответ. Искор слегка посмеялся, показав большой палец.       Распределяющее перекус и пережёвывающее безмолвие продлилось недолго – переглядывавшаяся группка старших по званию начала перешёптываться по озвученной тематике, не спеша хвалить или как-то иначе выделять логику скверного выскочки. Ничего другого от них Искор не ожидал, как говорится, нет пророка в своём отечестве. Но не только эти решили заговорить:       - Снуфлер, - вдруг раздалось обращение слева.       Алистер даже жевать перестал и недоумённо моргнул в сторону обратившейся к нему кареглазой шатенки с правильным овалом личика, хвастающимся собой по-орлесиански аристократичным и вздёрнутым носиком, над которым плавно летели чайкой тонкие бровки, естественные в своей привлекательности без всякой подводки косметикой. Её томные губки сногсшибательную чуточку улыбались, а точёная шейка обрамлялась кокетливыми локонами в виде спиральных сосулек, перенятых у рыженькой подружки. Искор ещё в первый свой день в Башне Магов десять лет назад заприметил будущую красавицу Солону и сейчас восхищался её созревшим шармом, вожделея, но и очень расстраиваясь: скверна сделала его самого уродливее, и теперь все шикарные девицы не замечали его, а косяками клевали на стояк чёлки Алистера.       - А откуда берутся дырки в сыре?.. – Тем временем продолжил вопрос голосок с чарующим меццо-сопрано. Всё лучше набившей оскомину темы о порождениях тьмы.       И с лёгкой девичьей озабоченностью весь пафос и значимость речи Искора пошли псу под хвост. Солона, проспорив Шерий, провокационно слизнула крошку с уголка рта и взмахнула пышными ресницами, игриво намекая на интерес к заметно выпирающему паху рыжего молодчика, в кои то веки бывшего вне доспеха и легко завёдшегося с оборотов сыроварного лиса справа. Алистер громко сглотнул недожёванное.       - Черви проедают, - расхожим юмором выразился сдувшийся и заалевший молодчик, чьи ужимки вызвали громкое хихиканье зоркой и ушастой Тамарель.       Искора вдруг переклинило, и он от души воскликнул:       - Снуфлер, ты Гений!       - Я пошутил, - пробурчал честный Алистер, оправдываясь. – Дырки образуются сычужным ферментом в процессе брожения закваски. Чем выдержанней и твёрже сорт сыра, тем больше дырки, они как пена в ванне… - протараторил краснеющий солдафон, сумевший блеснуть своей эрудированностью благодаря эльфийскому камню памяти и гигантскому желанию не ударить в грязь лицом перед хорошенькой девушкой, выразительно строящей ему глазки, как она привыкла поступать в Башне Магов, где подслушивающих и подсматривающих храмовников пруд пруди.       Побратим совсем не понял той бури чувств, которой вдруг взбурлил Искор. Это не в первый раз, кстати, когда у него случался подобный приступ, но все они до сих пор оставались для Алистера загадками.       - Нет, ты просто не представляешь, Снуфлер, какой неповторимый вкус у касу марцу – это гнилой сыр, изъеденный личинками сырной мухи, которые при попытке ими покушать так и норовят упрыгать прочь или зафингалить в глаз. Я тебе его ещё не предлагал попробовать, думая, что ты пока не созрел до такой экзотики. Но касу марцу у меня есть в запасах, Снуфлер! Я знаю, хочешь, хочешь, но молчишь, - сказал Искор и заразительно рассмеялся, больше по поводу гениального озарения, посетившего восстанавливающего прежние силы и способности провидца, нежели по поводу скабрёзной двусмысленности своих фраз, выходивших просто и естественно.       Почти все у большого костра поддержали смех, пользуясь редкой возможностью расслабиться на бесконечной бойне с порождениями тьмы. Необидчивый Алистер тоже, ведь он ощущал от подтрунивавшего над ним побратима желание приподнять всем настроение, ведь Искор и над собой иронизировал, а сейчас почему-то был опьянён эмоциями. Рыжему с залихватской чёлкой самому нравилось, как звучит девичий смех и как крали на него смотрят, но в большой компании он робел первым заводить разговоры с прекрасным полом, а сейчас и вовсе стеснялся даже поглядеть на улыбки, которыми откровенно любовался черноглазый, изуродованный скверной.       – И про касу марцу вовсе не шутка! Ты бы знал, Снуфлер, сколько я отвалил золота блэкстоуновским волонтёрам, доставившим мне натуральный образец с клеймом от мастера-сыродела. Попробуешь? – На полном серьёзе предложил Искор, испытывая.       - Не-не-не, я ещё не созрел, Рокфор! – Отшатнувшись, запротестовал Алистер, ужаснувшийся даже просто словам о потреблении в пищу мерзко копошащихся личинок, одни только мысли о которых порождали рвотные позывы. Это он ляпнул, не подумав:       - Как это ты не созрел, Снуфлер? А кто же прячет трусы с поллюциями? – Ехидно заметил веселящийся Искор, предовольный посетившей его идеей, как всего за минуту удалить всю скверну из заражённого ею тела.       Рыжий стал свекольным, а Рилан заржал конём – ему вторил Бутр, породистый скакун масти ферелденский верховой был привязан недалече и уже порядком застоялся без должной выездки.       - Ну, не тушуйся, Снуфлер, вот тебе утешительный приз, который ты ещё не пробовал: леердаммер – твёрдый, дырявый, румянится, - импровизировавший Искор протянул крупный кусок сыра, вызвав новую волну пикантного веселья. Проходящие мимо вояки и даже маги от своих шатров стали оборачиваться на беспричинно хохочущий костёр серых стражей.       - То-то ты любитель мягких сыров, Рокфор, - вяло попытался отбиться Алистер, просто не сталкивавшийся с медицинским термином «импотент». Вроде бы честно заработал очко от зрителей, но всё обернулось против него:       - Конечно, Снуфлер, и Тамарель не даст мне соврать, у неё сиськи и все губки в самый смак мягкие да упругие, - отмахнулся Искор так, что самая горластая хохотунья мигом замолкла и подрумянилась от шеи до кончиков ушей, чем с головой выдала правдивость слов Рокфора, хитроумно доказавшего всем свою нормальность. – Не хочешь порадовать нас стриптизом, Тамарель? Ну, как хочешь, - быстро добавил пошляк. – Ладно, Снуфлер, раз нам тут не фартит, то поскакали, я разузнал о месте, где обнажённые танцовщицы ублажают взоры обладателей толстой мошны, - Искор ловко извлёк из соседского подсумка тот самый серый плащ, подаренный Дунканом, и накинул его на плечи друга, чтобы затем самому столь же сноровисто скрыть свой конфуз в схожем плаще из свей поясной сумочки, хранившей всё барахло.       Ещё бы желавший провалиться под землю и наглухо запахнувшийся Алистер отпирался, да и неосёдланный Бутр был совсем не прочь вынести двоих до упомянутого местечка. Однако Искор не стал стеснять побратима на потеху костровой публики, а отвлёк от него их взгляды и удивил всех за пару дней восстановленным приёмом рейнджера Таримеля - призвал из Тени вороного жеребца с чудесной антрацитовой гривой и хвостом, лоснящимися в свете костра. Нудные тренировки с пауками не прошли даром, и пусть от обилия скверны в моровом коне у всех серых стражей задымились очи!       На днях в окружении королевских всадников с гербами Ферелдена прискакало два бронто с рекрутами из дварфского королевства Орзаммар, соседствующего с королевством людей на северо-западе - у Морозных Гор и Недремлющего Моря.       Фарен Броска – воин-щитоносец. Не простолюдин, а из касты Неприкасаемых – низшего сословия Орзаммара, что даже хуже эльфинажа. Революционер Фарен совершил тяжелейшее кастовое преступление – выдал себя за воина на священной для дварфов Арене Испытаний. Да не просто выдал, а победил! На глазах у принцессы, которой посвящалось сие мероприятие! Правда, на этом его протестный порыв и закончился, оставив ему единственный путь выживания - в серые стражи.       Середа Эдукан – дочь и средний ребёнок дварфского короля Эндрина Эдукана. Профессионально баловавшаяся кинжалами и отмычками любимица отца присутствовала на том роковом для Фарена состязании, едва сдерживаясь от личного участия, чтобы не выдать свою нелюбовь к щитам и латам. Принцесса была рекрутирована Дунканом при весьма скорбных и горьких для неё обстоятельствах. Младший брат Белен опосредованно убил своего старшего брата, наследника престола Триана Эдукана, при этом успешно подставив свою старшую сестру, дабы самому наверняка занять трон Орзаммара. Оболганную девицу благородных кровей – изгнали. Вдобавок, её отец Эндрин находится в достаточно преклонных сединах, чтобы все поверили в естественность его смерти – Белен неминуемо убьёт отца ради власти для себя. Искор с весны знал, что сия интрига во всё ещё поклоняющемся Камню королевстве Орзаммар проворачивается сомниари, подыгрывающего Орлею и его Церкви Создателя, потому Серый пока даже не пытался «мутить» воду своими попытками прозреть будущее, выгодным образом подстроенное эльфом Фелассаном, не шибко жалующим дварфов.       Отправленный сомниари Искором опытный вербовщик Дункан, обставляя свои дела на Глубинных Тропах в поисках доказательств начала Пятого Мора в виде поредевшей численности порождений тьмы, вылезших наверх, фактически спас Середу Эдукан от неминуемой смерти, приглашая вступить в Орден Серых Стражей ещё одного отпрыска королевской крови, причём, опять девушку: Алистер Тейрин – бастард и кровный брат короля Ферелдена, он был завербован ещё в прошлом году; Лина Махариэль – племянница вождя эльфийского племени, она прибыла в Остагар за недели до Середы Эдукан. А ещё имелась Солона, покамест ничего не знавшая о своей благородной семье Амелл родом из знаменитого Киркволла. Конечно, Дункан мог Правом Призыва спасти жизнь Триана, но коллекционер Искор собирал девушек.       Командор серых Дункан вербовал не только по списку, выданному Искором. Так, например, из Денерима вместе с родовитым эльфом Даррианом Табрисом прибыл человек - простолюдин и вор Давет, чья прелесть была лишь в том, что он родился и вырос в деревеньке близь границ Диких Земель Коркари – всего в нескольких днях пути к востоку от Остагара. Не сбеги Давет в Денерим шесть лет назад, то оказался бы в числе тех самых курсантов, набранных этой весной из Южных Холмов под командование капитана Брейта из Редклиффа, ныне расположившегося в спешно реставрируемой крепости Зимовахтенная южнее деревни Перекрёсток, по причине скудности пищевых ресурсов так и не ставшей первым городом. К слову, эрл Гаррик направил часть строительной бригады в район Западное Предместье на стыке с его родным эрлингом Западные Холмы с целью реконструировать и при помощи второй стены расширить внутренним двором надвратный замок, перегораживающий горную узость.       Помимо командора серых Дункана рекрутинг провёл мастер Авернус, разумеется, скрытно. Собственно, скверный отшельник Пика Солдата ещё до вылупления Искора пытался завербовать себе конкретного рекрута через сны в Тени. Более десятилетия повторяющееся сновидение Леви Драйдена изменилось, когда он не сыскал поддержки у Дункана. Оборов страхи, торговец сперва сам пробрался в крепость своей старинной родственницы, потом привёл на ритуал Посвящение мастера Авернуса своего старшего брата Микаэля, достигшего кузнечного мастерства. Тихой сапой все их родственники переселились в крепость, помаленьку начав восстанавливать и обживать это место.       Торговые связи и хватка Леви пришлись весьма кстати для Пика Солдата, как самому купцу крайне понравились вещмешки из толстой кожи с чарами десятикратного расширения пространства и уменьшения веса поклажи. В склады Пика Солдата тайно переправлялись клубни, варенья, соленья, копчёности, сыры и прочая провизия длительного хранения в расчёте на год кормёжки солдатской роты, а также кузнечный уголь и металлы, химия, образцы декоративной каменной отделки, цемент и прочее.       О, мастер Авернус весьма изобретательно подошёл к способу своего заработка. Он вымачивал готовую одежду в ваннах с пинтами звериной крови и теневого лириума, а сушил потом эти тряпки – в Тени! Выставлял и забирал через портал эльфийского зеркала – элувиан же из соединённой пары носил с собой в уменьшающем кожухе и Леви Драйден для переправки грузов откуда угодно сразу в крепость. Тронутые Тенью и магией вещи приобретали не только сочность красок, гидрофобность и отсутствие необходимости в глажке, но и некоторые звериные качества типа прибавки носителю силы, ловкости, выносливости, легковесности. Цена сбыта увеличивалась на порядок от закупочной плюс коммерсанты в лавках получали щедрый навар при удвоении конечной стоимости для потребителя, чей кошель и платил все грабительские налоги с продаж. Поскольку Круг Магов Ферелдена на дрожжах паучьего шёлка кратно увеличил сбыт волшебных одеяний, то «контрабанда» подобных же изделий лишних вопросов не вызывала – оголтелый спрос дико превышал скромное предложение.       Искор тоже внёс свою лепту в заселение Пика Солдата полезными жителями. Сомниари организовал перевод отобранных Кейли молодых усмирённых из Цитадели Кинлох в Форт Джайнен для обмена тоже на молодых усмирённых-санитаров, с которыми Искор работал три прошлых года. Там и там капитаны отрядили в сопровождение самых отъявленных храмовников. По пути усмирённые маги, выполняя более приоритетный приказ, применили зелья и пруты усыпления, обобрали надзирателей и вместе со всем хабаром отбыли на встречу с Леви Драйденом для перехода через элувиан в Пик Солдата, где для них имелись хорошие условия проживания и добрая работёнка вместо круглосуточной эксплуатации. Искор у напичканных галлюциногенами храмовников потратил лириум в их костях… Нет, не подставился на изменении их же внешности, а провёл давно назревшую серию негуманных экспериментов, в итоге сумев добиться стабильного образования энергетического кристалла из выращенного в людях лириума, псикарнума, эссенции души. После этих опытов Аэллон Литрикс под видом неприметных людей сдал хамовников двум тевинтерским работорговцам, которые расплатились целыми сундуками с серебром за физически превосходный товар, годный для работ в шибко загрязнённых магией условиях, коих за тысячи лет истории магистры Империи Тевинтер наделали уйму. Пропавших усмирённых и храмовников особо не искали, благополучно списав на шторма с пиратами и забыв.       Дни в конце лета потянулись промозглые - ветер гнал холод и сырость с ледников Морозных Гор. Искор и Алистер секретными переходами ежедневно спускались под развалины Остагара для тренировок как рукопашного боя, так и в доспехах – оба развивали общие специализации рыцаря-чародея и арканного воина да самостоятельно занимались по другим своим боевым направлениям мага и храмовника.       После того весёлого вечера у костра Искор уже не был рядом с потеющим у кузнечной печи Алистером, а единолично занялся уборкой и сжиганием останков порождений тьмы, над которыми на виду у всех тайно проводил свои опыты. Оба побратима редко пересекались с другими серыми стражами, которые время между своими боевыми вахтами в ущелье коротали тем, что гоняли рекрутов, спящих в общем шатре и трапезничавших с общего стола, но пока не допускающихся до схваток с порождениями тьмы.       Увы и ах, тот монолог Искора про Архидемона так и не пророс у невзлюбившего выскочку констебля Реёра, апеллирующего к известному разуму роя порождений тьмы и не знавшему, что Архитектор в попытке распространить влияние Архидемона на его злейших врагов первым делом скормил освобождаемому Уртемиэлю трупы серых стражей, но добился лишь ослабления и отсрочки присоединения осквернённого древнего вождя драконов к разуму роя Скверны, похожему на тот, какой есть у пчёл или муравьёв. Те же опытные Ричу и Рондалл, являвшийся непосредственным командиром двух друзей детства, оценивали неоспоримую логику и заслуги, однако тоже превосходно помнили, что их занесли в список смертников и что входивший в него страж Григор сдох нелепейшей смертью, в пьяном виде сверзившись с моста на дно охраняемого ущелья. Быть может, извинения могли бы исправить ситуацию, но твердолобые бараны упёрлись в гордость и другие понятия.       - О чём переживаешь, друг? – Тихонько спросил стоявший рядом Алистер, наблюдавший закат с угловой площадки утёса. Холодный ветер трепал их плащи.       - Что Мор вскрывает гнойники… В Денериме, в Орзаммаре… Тьма наползает на Ферелден. Я понимаю, что мы часть Природы с её циклами, как смена дня и ночи, как лунные фазы и времена года. Ферелден едва оправился от отечественной войны с Орлеем, новое поколение уже обзаводится собственными детьми, как тут свалилась худшая напасть – Мор. Я понимаю, что организму надо переболеть заразой, чтобы в дальнейшем быть стойкой к ней. Но насколько тяжело будет больному выздороветь? Вот и переживаю…       - «Слова что водица, всю гущу разбавляют», - процитировал Алистер констебля Реёра. – Пойдём греться у костра, до нашей вахты ещё есть время.       - Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, рыжая? – Шутливо пропел чародей, арканя стихийного духа огня, чтобы создать вокруг себя согревающую ауру.       - Баран ты, Рокфор. Они никогда не извинятся за исполнение своего долга, - заверил Алистер, имея ввиду Реёра, Элоди, Рондалла, напавших на рекрута во время ритуала Посвящения, когда чародей на их глазах превращался в могущественное порождение тьмы. Алистер тепло оценил и остался рядом.       - Это ты баран, Снуфлер. Загнивающее дерево спасают, обрезая больные ветви, а иногда срубают до пня, взращивая молодые побеги от корней, а то и вовсе срезают здоровые ветви и укореняют в другом саду. Четверо оставшихся стражей считают себя костяком, а я их вижу больной опухолью, подлежащей вырезанию. Я укоренил орден в Ферелдене, создав условия для посвящения самого короля, и я же обрежу лишнее по своему усмотрению. Потому я выставил Дункану ультиматум, дабы именно мы с тобой повели рекрутов на сбор крови перед ритуалом, чтобы эти всходы пошли от нас, а не от больного места. Старики должны и успеют передать опыт, но не более. И сам посуди, кого я пригласил в рекруты. Кроме самовольно принятого Давета, все списочные являются достойными личностями благородного сословия. Это Вейсхаупт намеренно ведёт такую политику, что отделения ордена в других странах берут в свои ряды отчаявшихся, которым светит могила, либо злоупотребляют Правом Призыва, что ещё сильнее растлевает моральный облик Стражей вдали от Андерфелса, где «дворовые» стражи паразитируют, уподобившись скверне. Увы, или смотри в плуг и будь счастлив малым, или распрямись и осознай себя в дерьме. Я не всемилостивый и всепрощающий бог. Я могу и буду пропалывать сорняки, но зачастую не личным маранием рук, а просчётом ситуаций, например, когда та же костяная четвёрка с радостью бросится в бой и сдохнет с чувством выполненного долга – и всем будет хорошо от этого.       Искор повернулся и ненадолго приложил руку к груди Алистера.       - Доверие от сердца из души. Комом в горле у тебя встал Григор. Да, я специально оставил коварную выпивку, а ты его много раз предупреждал о вреде пьянства и грешности воровства, но он тебя не слушал и в итоге после истребления чужого алкоголя разбился насмерть. Григор сам сделал свой выбор. Он был взрослым и состоявшимся, по собственной воле не желающим совершенствоваться, а ты не понял про затычки и бочки, считаешь себя нянькой для взрослых дядь и тёть. Принявший тебя орден оказался достаточно мал, чтобы ты определил всех своей семьёй. Какая никакая, но твоя родная. Потеря Григора помогла тебе осознать это. Я не считаю орден семьёй, но я уважаю тебя и поэтому сообщаю, что оставшиеся четверо с предвкушением ринутся в бой с порождениями тьмы и умрут на поле боя с чувством счастья от не зря прожитой жизни и до конца выполненного ими долга. И это будет их собственный выбор во спасение других. Не будь эгоистичным - все вокруг не для одного тебя живут. Имей мужество уважать чужую волю жить и умереть так, как им хочется. Отпусти, помни хорошее и славь достойное в пример на будущее. И на примере знания о смерти этих пяти постарайся понять меня, не просто знающего о сотнях смертей, но представляющего ситуации, которые приведут к тем или иным из них. Как за сутки до Ночи Огня, когда совместными усилиями удалось избежать жертв, а все сотни раненых оправились к концу недели. Запомни и подумай над всем этим, чтобы последующие твои эмоции имели преимущественно приятный характер. Только прошу, пожалуйста, не хорони того жизнерадостного оптимиста, которого я когда-то встретил у Бутра и напутствовал в монастырь.       - Это ты своей мрачностью хоронишь… - по-детски ответил Алистер с плаксиво дрожащей губой.       - Хех, я иду к яркому свету, а ты семенишь за мной и видишь только широту мрачной спины. Вот, например, я оставил тебя у кузни. Всё было бы круто, если бы не одно серьёзное «но»: ты там безвылазно обитаешь, даже не можешь найти время на выездку Бутра, чтобы у него из-под носа собрать горсточку ягод или нарвать букетик лесных цветочков для понравившейся девушки. И да, друг, Рилан правду трепал, что я в двенадцать лет начал спать с девушкой в одной постели, но я учился ублажать её руками, губами, языком, а мои причиндалы остались девственны. И потом я видел множество чужих соитий, но сам держался, чтобы тебе не было обидно быть девственником в свои двадцать лет. Я тебя уже приобщил к красоте обнажённой женской натуры. Так что будь добр сказать мне завтра, как ты хочешь лишиться девственности. Секс – это тоже наука. Можно переспать с куртизанкой, что обслужит тебя по высшему разряду и научит доставлять экстаз партнёрше. Можно закрутить роман или влюбиться в какую-нибудь очаровашку по уши, чтобы познать блаженство томления и предвкушения да подарить себя горячо любимой девушке, дабы вместе с ней счастливо учиться доставлять друг другу эйфорию. Можно заниматься сексом втроём или вчетвером. Можно устроить магический ритуал, чтобы сакральную силу первого раза направить на усиление себя и партнёрши, с которой начнёшь или расширишь романтические отношения в интимном ключе. Лично я за последнее. Можешь мне завтра ничего не говорить и действовать самостоятельно, но тогда я займусь своей личной жизнью без оглядки на твою, уж не обессудь: я на Солону глаз положил ещё десять лет назад, и Тамарель с Линой хочу ублажать одновременно, и Шерий тогда была такой миленькой под Риланом, и секса с Середой мне охота испробовать…       Искору понравилась пикантность эмоций, испытываемых донельзя смущённым и завёдшимся Алистером. Это превосходно отвлекало от чужих смертей… Искор считал, что побратим сам должен дойти до мыслей, как совершённое в прошлом году кровное братание с подтверждением магией отразится на всей их дальнейшей жизни, связав магически до уровня восприятия эмоций и телепатии. Сам Искор уже умел закрываться от Алистера, но после ритуала Посвящения прекратил и совершенно не собирался отвлекаться на это при ублажении той или иной цыпочки. Побратим либо тоже научится закрываться, либо нестерпимое возбуждение вынудит его заняться сексом с первой попавшейся девицей в то же самое время, что обязательно породит взаимный резонанс чувств, усилив обоюдный экстаз до желания повторять его вновь и вновь. По сути, у Алистера и выбора то не имелось, но сколь сладостна иллюзия наличия! Быть может, со времени оба научатся закрываться друг от друга в любых ситуациях, но лучше вечерами в креслах у камина за партией в шахматы улыбаться воспоминаниям о бурной молодости и новым планам.       Металлический дракон не чаял найти в этом мире свою любовь. В идеале Искору хотелось равенства, но на Тедасе он однозначно единственный представитель вида металлических драконов, которые характеризуются не только отличием в строении чешуи и тела, но и помимо истинной формы дракона обладают альтернативным человеческим обликом. Если и появятся другие, то его потомством.       Когда-то Искор рассматривал вариант обучить приглянувшуюся колдунью магии обращения в самку дракона (как и наоборот – молодую самку дракона научить превращению в человеческую девушку). Однако личный опыт сулил печальные перспективы. Он обучал Кейли магии и сам обучался магии у маститой и древней тевинтерской провидицы Эленай Зиновии. Но даже в последнем случае багаж знаний о магии из прошлого в другом мире и собственная родословная превосходили таковой у более чем тысячелетней волшебницы, поначалу делившейся местными достижениями и особенностям обращения с Тенью с предоставлением ей ответных любезностей, но потом захотевшая лишь получать без отдачи. Искор сперва давал, но и Кейли, и Зиновия, - они обе пристрастились к его донорству до такой степени, что эгоистично возжелали всего и без остатка. Магистр-сомниари вообще попыталась выйти из камня душой, а не только ментальным телом, как всякий спящий отправляется в Тень во сне, но этим она пережгла некогда установленный Искором мостик, так что ныне вновь всецело заперта в своей статуе – сама виновата. Кейли в этом плане оказалась более - воспитанной. За примерно восемь лет жизни в Кругу Магов в Форте Джайнен юному дракону приходилось сталкиваться со множеством девушек и женщин, в конечном итоге влюблявшихся не в него самого, как личность, а в его магию, тело, знания, влияние, богатства. Потому Искор к моменту приезда в Остагар зарёкся крутить романы с чародейками.       Как говорится, противоположности притягиваются. Оставался вариант найти себе неодарённую девушку, которая ни бельмеса не смыслит в магии и не желает ею владеть, кроме артефактов – подарками от возлюбленного. Стерпится – слюбится? Да. Главное заключалось в том, чтобы избежать зависимости супруги от супруга, что изначально решалось наличием дворянской родословной или даже титула. Повезло: будучи ещё не озабоченным поисками любви, в первую осень жизни в Форте Джайнен юный дракон в облике полуэльфа самолично и не осознавая всех последствий связался со знатным семейством, у которого росла его сверстница.       Элисса Кусланд, младшая сестра Фергюса, у которого Искор «добыл» внебрачную дочку, бросив в объятья к излеченному им парню – ту самую Кейли, которую ему самому навязывали в матери его детей. И уже на следующий день после их бурной ночи Фергюс встретил свою будущую и обожаемую жену Ориану, разродившуюся сыном Ореном всего неделей позже дочурки Тайте от Кейли.       Ещё в конце двадцать первого года провидица Эленай предупреждала о грозящих семье Кусланд бедах. Искор тогда позаботился, чтобы Фергюс привёз обратно в Хайевер не только беременную невесту, но и трёх щенят мабари: один для отца Брайса, один для сестрёнки-пацанки Элиссы, один для самого Фергюса, чей пёс в итоге стал лучшим другом его сына Орена. Искор в конце прошлого, двадцать девятого года Века Дракона отправил бутылку своего вина под маркой «Влекущий Экстаз» к символическому празднику – день выписки и встречи с Орианой. Он так каждый год поступал, начиная с двадцать третьего Века Дракона, но на сей раз хитрован добавил в вино зелья Зачатия и Потенции. В итоге через семь с лишним месяцев, в первые дни этого лета, когда серые стражи ещё даже не появлялись у Остагара, семейный доктор Кусландов сделал заключение, что он не справится с четвернёй, которую ждёт Ориана. Самый тяжёлый период беременности и сложные роды было решено провести в известном Санатории Форта Джайнен, куда Искор как раз высылал ежегодные приглашения вместе с дорогим вином. Поскольку Кейли с внебрачной дочерью Тайте с начала весны находится в Цитадели Кинлох, то наследную чету Кусландов отпустили и приняли с распростёртыми объятьями.       Объявление королём Кайланом войны Мору вынудило Фергюса Кусланда оставить жену и сына с его мабари в Санатории Форта Джайнен и вернуться в Хайевер для сбора войска. И вот этим утром в замок тейрина Брайса Кусланда прибыл командор серых стражей Дункан – через час Фергюс выступил вместе с собранным войском, оставив отца дожидаться запаздывающие роты вассала – эрла Рендона Хоу.       Грядущая ночь станет решающей для семьи Кусландов. Провидец Искор уже знал о готовящемся предательстве. Цена спасения Элеаноры и Брайса Кусланд – сотни смертей и разорение Хайевера. Плата за убийство зачинщиков переворота – нашествие войск Орлесианской Империи под предлогом спасения Тедаса от Пятого Мора.       Дабы повысить шансы Элиссы на выживание, чистой душе Искора пришлось хорошо потрудиться вдали от осквернённого тела, чтобы сегодня в гости к Элеаноре приехала подруга со своими взрослыми детьми – сватать сына Даиррена. Чтобы волчонок Элисса захотела пригласить к себе в спальню молодого человека с конкретным таким намерением поближе изучить интимные части тела - перед впусканием внутрь себя посмотреть на то, как и чем кончают мужчины. Чтобы Даиррен зачитался эротичным романом, а потом в качестве прелюдии устроил длительные омовения. Чтобы в голове у мабари, почуявшего запах человеческой спермы, активизировался висп с ревнивым желанием немедля получить с хозяйки свою порцию мытья и расчёсывания. Это всё должно было не просто затянуть начало секса, а вовсе предотвратить лишение девственности Элиссы, чья ночь с приключениями первого сексуального опыта будет внезапно прервана трагедией, которой никак не избежать, к великому сожалению.       Увы, рок следовал и по пятам Орианы Кусланд. В своё время Искор вынужденно оставил Данариусу тонкий намёк, что сотрудничавший с ним мастер Аурикс - это Джендрик, первый чародей Круга Магов Джайнена. С учётом того, что закулисно организованная Искором на базе форта образцовая школа магов показала себя успешной и благополучно отпраздновала прошедшей весной год существования, тевинтерский магистр решил чужими руками прощупать почву и укоротить конкурентов на голову – натравил культ драконопоклонников, среди коих полно отступников, владеющих магией крови. Оккультисты нападут на Джайнен этой ночью. На порт, где расквартированы многодетные семьи храмовников, часть офицеров из которых много лет кряду регулярно сражалась с Искором в тайных тренировочных поединках и потом знатно натаскивала своих подчинённых. Разумеется, заблаговременно был организован светский раут, на котором сейчас присутствует Джендрик со старшими и простыми чародеями из своей клики, чтобы не уклонились от помощи городским властям и чтобы подчинённый Искору капитан храмовников Освин Литрикс имел возможность заранее привести гарнизон форта в полную боевую готовность и спасти все семьи сослуживцев. Кто предупреждён – тот вооружён. Уже приближающиеся к Джайнену герои помогут выжившему Джендрику справиться с остатками драконопоклонников, но уже не вернуть будет его заскорузлых сподвижников, вставлявших палки в школьные колёса.       С самим Фергюсом свои заморочки, но не сейчас, а в ближайшем будущем.       Командор Дункан из соображений безопасности от людей предателя Рендона Хоу поскачет из Хайевера в Лотеринг напрямую – по известным ему просёлочным дорогам через Баннорны. Поэтому брат и сестра Кусланд не пересекутся минимум неделю.       Главный заговорщик, тэйрн Логейн Мак-Тир, ведя войска в Остагар через Лотеринг, просто не мог не встретить беглеца Йована, за которым Искор не уследил и который за каким-то лядом укрылся в деревне на перекрёстке дорог. И всё бы ничего, но Логейн целенаправленно встретился со своим человеком, шпионящим для него в замке Редклифф. Эрлессе Изольде удалось скрыть от мужа Эамона, что у их девятилетнего сына Коннора в этом году проявилась магия, но от слуг разве что утаишь? Вот Логейн и совместил приятное с полезным, наобещав Йовану с три короба и отправив нейтрализовать эрла Эамона Геррина, дядю короля Кайлана. В данный момент подлость удалась – стареющий мужчина слёг с болезнью вместо мобилизации.       И сломал бы недавно Искор голову, да Судьба сама помогла ему тем, что в замке Редклифф гостил известнейший в Тедасе церковный брат-учёный Фердинанд Дженитиви, ведущий розыск легендарной Урны Священного Праха Андрасте, по слухам, способного исцелить любую болезнь. Так что разжалованный в рядовые рыцари сэр Доналл вместе с другими посыльными уже рыскал в Лотеринге, а послезавтра он обязательно покинет эту недружелюбную к нему деревеньку, чтобы попасться на пути батальону, ведомому Фергюсом Кусландом в Остагар, - чтобы попасться ему раньше людей, оставленных тэйрном Логейном для сопровождения войска верноподданного якобы сразу на выделенные им позиции под Остагаром – в гиблые болота.       По расчётам провидца должно было получиться так, чтобы Фергюс Кусланд миновал стоянку в Лотеринге и маршем по Имперскому Тракту сразу завернул к замку Редклифф. Сутки на выяснение обстановки и принятие на себя командования вместо слёгшего эрла Эамона. Сутки на поминание отца с матерью, утром следующего дня - выведение всех войск из Редклиффа, как раз до того, как стараниями Йована демон захватит тело мальчика Коннора и станет хозяйничать в родовом замке - шансы на спасение отца и сына сохранятся весьма высокими в течении двух недель опосля.       Разумеется, сборное войско Кусландов-Герринов встанет на ночёвку в ныне достроенной крепости Плацдарм, что над деревней Перекрёсток в эрлинге Внутренние Земли, чтобы реорганизоваться и выступить через день вместе с солдатами эрла Гаррика – чтобы дождаться появления серых стражей. Искор надеялся, что ему удастся в ту же ночь спровоцировать Архидемона направить на Остагар орду порождений тьмы для решающего сражения за контроль над ущельем и развалинами. К сожалению, молодой дракон не мог позариться на добычу древнего дракона, понимая, что без этой жертвенной наживки скверно разбуженный Уртемиэль не заглотит крючок и потом не клюнет на приманку, где его победят, остановив Пятый Мор малой кровью, нежели когда прочухавшийся Архидемон войдёт в полную силу и раскроет мощь интеллекта.       Грубо говоря, частица армии Ферелдена падёт в счёт ликвидации многократно больших сил Архидемона, побольше сбежит в Денерим, ещё один нормальный батальон всё-таки уцелеет и останется защищать западные области королевства, которое бестолковый и слабый правитель Кайлан без чьей-либо помощи и так роняет в пучину гражданской войны да в самом начале Пятого Мора. К несчастью, этот мрак был далеко не самым худшим сценарием событий, что могли бы катастрофично разразиться в Ферелдене без выверенно точечных воздействий патриотичного сомниари.       Вот о чём на самом деле переживал Искор Серый, провожая кровавый закат перед прыжком в ущелье на ночную вахту, от которой ему не удалось отвертеться.