***
Химавари не сразу оторвалась от дверного глазка, в который всё это время наблюдала за ссорой в соседней квартире. Свидетелем стала случайно, когда хотела вынести мусор, оставшийся после ремонта рамки, но не успела, услышав сначала голос Чонгука, а затем и чужой, женский. Знала, что подслушивать неправильно, но просто пройти мимо не смогла бы, потому притаилась, с трудом составляя картинку воедино. Она знала, что Чон не женат и, похоже, даже ни с кем не встречается, поэтому силуэт девушки у его двери был немного неожиданным, но, как она поняла по разговору, стал он таким не столько для неё, сколько для самого Чона. Что же, вполне очевидно, что у Сыльги есть мать, просто о ней Чонгук никогда не упоминал, впрочем, как и сама девочка. Очевидно, между ними были разногласия, оставался лишь вопрос, чем закончится эта ссора, и будет ли в ней Химавари третьим лишним. Девушка, так и не отойдя от двери, медленно села на корточки, закрывая глаза и обдумывая случившееся. Чонгук привлекал её, не было смысла это скрывать, но что их ждало в будущем. Ей девятнадцать, ему — чуть больше двадцати. Оба молоды, перспективны и, похоже, свободны. Одна проблема — у Чонгука есть дочь, а, вместе с этим, и мать их ребёнка. Если это так: та девушка, что сегодня к нему приходила, и есть недостающее звено их семьи, тогда у Химавари, определённо нет шансов. Это похоже на ссору молодой пары, которая со дня на день помириться, а пока парень просто пытается затуманить горе кем-то со стороны. Да и говоря откровенно: Химавари не готова стать матерью, не таких «серьёзных отношений» ей хочется, а Чон по-другому просто не может. Мешает ребёнок. Вот и получается, что в этой ситуации она лишняя, как ни крути. Так стоит ли вообще пробовать?***
— Сыльги, давай немного поторопимся, — Чонгук сидел в прихожей, дожидаясь, пока дочь соизволит выйти из комнаты. Время близилось к трём часам, и к этому моменту Чонгук успел обзвонить несколько компаний, нуждающихся в таком специалисте, как он, и теперь, собрав дочь, надеялся успеть на собеседование. Работу ведь искать нужно, при чём, чем скорее, тем лучше. — Папа, не торопи меня, — девочка медленно передвигалась из-за тёплого комбинезона, но всё же упорно тащила в руках мышонка, без которого отказалась выходить на улицу вообще. — Если мы опоздаем, я не смогу найти работу и тогда не куплю тебе на день рождения подарок, — применил последнюю мотивацию Чон, которая с успехом сработала. Девочка ускорила шаг и даже не пыталась противиться, когда отец буквально завернул её в тёплый шарф. — А на обратном можем зайти в кафе, — Чонгук подмигнул слегка загрустившей дочери и вместе с ней вышел из квартиры. Он опасался встретиться с Хери, особенно когда рядом с ним Сыльги, но та, к счастью, уже покинула их старенький подъезд. Благодаря этому Чон смог спокойно вздохнуть и направиться на собеседования, ожидая, что хотя бы одно из них окажется удачным. Должно ведь в его жизни хоть что-то случиться хорошее, верно? Но, похоже, сегодня был не его день, поскольку в каждой из компании наличие ребёнка и отсутствие матери стало веским основанием для отказа. Из раза в раз он слышал одну и ту же фразу и злился всё больше. Наконец, когда они с Сыльги покинули последний офис, стрелка часов близилась к шести вечера, а девочка была уже порядком измотана. Она не показывала виду, но явно не была довольна подобным времяпрепровождением, и, чтобы немного сгладить ситуацию и развеселить дочь, Чонгук посадил её на плечи, разрешив снять варежки. Девочка заметно оживилась и стянула противный предмет гардероба, голыми ладошками хватая падающие с неба снежинки. Каждый раз зажимала их в ручке и пыталась похвалиться отцу, огорчаясь, когда они мгновенно таяли, не оставляя и следа. Чонгук смеялся. От души и так громко, а вскоре вновь заставил ребёнка надеть варежки, пугая противной простудой. — Я хотела поиграть, а они куда-то всё время деваются, — Сыльги готова была расплакаться от обиды, но на горизонте вовремя показалось их любимое кафе, и Чон поспешил успокоить дочь любимыми пирожными. Они сели за дальний столик у самого окна — единственный свободный, — и сделали заказ. Пока официант отлучился, парень помог малышке снять шапку и варежки, а также душный комбинезон, усаживая её поудобнее. Вскоре перед Чоном дымился горячий кофе, а Сыльги за обе щеки уплетала сладкое лакомство, несказанно веселя гостей по соседству, когда каждые несколько минут уговаривала отца скорчить рожицу, а после кормила «зверька». — Тигрёнок тоже хорошо себя вёл. Кушай, тигрёнок, — девочка тыкнула в губы Чонгука ложкой с пирожным, вынуждая того послушно открыть рот и съесть угощение. — Сыльги, кушай сама, хватит кормить зверят, — не будучи сладкоежкой, Чонгук каждый раз считал подобную игру пыткой, поэтому поспешил успокоить дочь. Та, кажется, не слишком охотно, но всё же завершила игру и принялась есть сама. — Простите, вы не против? — рядом с Чоном встал невысокий мужчина в мокром от снега пальто. Глазами указал на свободный стул и, получив разрешение, уселся. Чонгук огляделся по сторонам, молча убеждаясь в отсутствии свободных столиков, а после спокойно продолжил пить кофе. Мужчина также заказал горячий напиток и, дожидаясь его, принялся тереть руки друг о друга в попытке согреться. Сыльги внимательно наблюдала за ним, но сказать что-то не решилась — воспитание не позволило с незнакомцами разговаривать. — Мышонок, ты вся измазалась, — Чонгук цокнул, заметив небольшое пятнышко от вишнёвого джема на подбородке дочери. Взял салфетку, вытирая, а Сыльги в это время неожиданно разразилась смехом. — Щекотно, папа, — девочка поёрзала, кое-как отбившись от рук отца, а затем перевела взгляд на незнакомца за их столиком. Тот уже дождался своего заказа, и теперь жадно поглощал горячий кофе, заедая его пирожным. — Дядя тоже вымазался, и его вытри, — девочка указала на мужчину, вынуждая того поперхнуться, а затем неловко рассмеяться, вытирая рот. — Простите, — Чонгук натянуто улыбнулся, обращаясь к мужчине, но тот добродушно отмахнулся. — У самого две дочери, так что я вас очень хорошо понимаю. — Сыльги, разве я не говорил тебе, что так невежливо обращаться к незнакомым людям, — Чонгук строго взглянул на дочь, а та, словно и не при деле, уставилась в окно. Покачав головой, парень позвал официанта. Не отставал и мужчина, также попросив счёт. — С вас двадцать четыре тысячи вон, — краем уха услышал Чонгук, рассчитываясь. Послышалось неразборчивое бормотание, затем шорох и сумбурные сбивчивые извинения. Сам парень в это время уже одевал Сыльги, поэтому не придал значения. Когда малышка была готова, он обернулся, увидев того мужчину. Рядом с ним стоял официант и администратор кафе и о чём-то разговаривал. — Простите, я могу занести вам чуть позже? — мужчина краснел и извинялся, ссылаясь на рассеянность, из-за которой забыл кошелёк дома. Персонал понимающе кивал, но сделать ничего не мог. Чонгук, поддавшись необдуманному порыву, вытащил из бумажника нужную сумму и протянул официанту. Он не был богачом, и деньгами разбрасываться не имел права, но что-то подстегнуло его это сделать, вызвав облегчение у всех троих. Коротко кивнув в ответ на благодарность, он взял дочь за руку и направился к выходу. Уже у двери мужчина догнал его, вновь рассыпавшись в благодарностях. Попросил счёт карты, чтобы вернуть долг, а после протянул свою визитку. — Я перечислю деньги сегодня же, — пообещал незнакомец, а после добавил, — обращайтесь по любому поводу, буду рад вам помочь. Чонгук перевёл равнодушный взгляд на визитку и на мгновение оторопел. — Заместитель директора. Компания «Охама», — одними губами прочёл Чонгук название организации, которая всего несколько часов назад отказала ему в трудоустройстве. — Возьмите меня на работу, — без предисловия попросил Чон, немного смутив мужчину. Тот заартачился, но после подробных объяснений и даже устного резюме улыбнулся и попросил Чонгука явиться завтра утром в офис для обсуждения деталей. Не веря подобной удаче, парень подхватил дочь на руки и ещё долго улыбался, глядя вслед уходящему мужчине. Когда радость немного отступила, Чон вспомнил о времени и, наконец, направился домой, неся уставшую дочь на руках. Девочка всю дорогу думала о чём-то своём, то вслушиваясь в шум поезда метро, в котором они ехали, то в разговоры остальных пассажиров автобуса, на котором они с отцом заканчивали свой путь домой. Когда же перед глазами встал знакомый подъезд, девочка неожиданно занервничала. Чонгук заметил это, но промолчал. Сыльги сказала всё сама. — Папа, ты не будешь мне врать? — девочка застыла, пока отец пытался открыть дверь квартиры. В первые секунды он даже не понял вопроса, а после удивлённо взглянул на Сыльги. Дверь открылась, и Чонгук пропустил малышку вперёд, помогая её раздеться. — Конечно, нет, Сыльги. Почему ты спрашиваешь? — Чон насторожился, заметив, как в глазах девочки скапливаются слёзы. — Тогда почему ты не сказал, что мама вернулась? Чонгук от неожиданности ослабил хватку, позволяя девочке самостоятельно снять комбинезон. — Ты подслушивала? — единственное, что парень мог из себя выдавить, не представляя, как объяснить всё дочери. Самым удивительным для него было то, что девочка не спросила сразу. Обдумывала всё это время и ждала, что он сам расскажет? — Я просто услышала, — оправдалась Сыльги. Она опустила голову, и на пол упали несколько капель, девочка постаралась поспешно стереть влагу со щёк, в то время как Чонгук всё ещё находился в растерянности. — Мышонок, знаешь, это всё очень сложно. Твоя мама... — Она вернулась! Она приехала ко мне, а ты её выгнал! — Сыльги, не дослушав отца, сорвалась. Впервые она повысила на отца голос и, пока тот пытался тщетно что-то объяснить, расплакалась пуще прежнего. — Мышонок, послушай, — Чон осторожно приобнял дочь, но тут же получил толчок в грудь, и в самое сердце удар. — Зачем ты не пускаешь маму домой? Она ведь приехала, чтобы увидеть меня, да? — девочка не прекращала плакать, а Чонгук не оставлял попытки всё объяснить. Впрочем, что сказать трёхлетнему ребёнку? Что мама променяла её на богатого парня и жизнь в достатке? Что бросила за ненадобностью? — Сыльги, пожалуйста, послушай, — Чону всё же удалось усмирить дочь, но, когда в квартире воцарилась тишина, он вдруг понял, что не может найти подходящих слов. — Папа, ты мне врал, да? Ты не хочешь, чтобы мама была с нами? — Сыльги всхлипывала, глядя отцу прямо в глаза, а тот не мог найти ответ. Он действительно не хотел пускать в их маленькую семью Хери. Наверное, в глубине души даже был рад, что всё сложилось именно так и Ли отказалась от дочери. — Это мама не хочет с нами быть, — едва слышно прошептал Чонгук. В пособии для родителей можно найти советы для таких ситуаций: как падение с велосипеда и нежелание есть кашу, но ни в одной книге не написано, как объяснить ребёнку, что маме он не нужен. — Ты врёшь. Ты опять мне врёшь! — девочка со всей силы толкнула отца, присевшего рядом с ней на корточки, и тут же бросилась в сторону выхода, вызывая у Чонгука испуганный крик. Парень тут же бросился вслед за ней, нагоняя уже на лестнице. Девочка, торопясь убежать, спотыкается и катится вниз, вскоре перехватываемая Чонгуком. Немыслимыми усилиями тот успел поймать дочь, и приземлились они уже вместе. — Папа! Папочка, — девочка сидела на животе, с ужасом глядя на расслабленное лицо отца, не выражающее эмоций. Чонгук лежал на холодном бетоне с закрытыми глазами, не отзываясь на крики девочки и удары маленьких ручек по щекам. — Папочка, проснись, пожалуйста, — Сыльги продолжала хлопать парня по лицу, надеясь привести в сознание, но тот не отзывался. От страха за отца девочка громко закричала, прижавшись к мужской груди и обнимая того со всей силы за шею. На шум, доносящийся со стороны лестницы, выбежала Химавари. От увиденного, едва сама не закричала, но вовремя смогла прийти в себя, тут же подбежав к пострадавшим. — Чонгук, очнись, Чонгук, — Химавари хлопала парня по щекам, стараясь вместе с этим успокоить девочку. Спустя несколько минут эффект был достигнут, и Чонгук, наконец, открыл глаза. Удивлённо осмотрелся по сторонам и с ойканьем поднялся. Когда в памяти всплыло произошедшее до падения, мгновенно подхватил дочь на руки, оглядывая со всех сторон. — Ты не поранилась, мышонок? Нигде не болит? — с беспокойством он расспрашивал девочку, пока та рыдала, сидя в его объятиях. Просила прощения и обещала слушаться, только бы он больше так не делал и не пугал её. Чонгук согласно кивал, только сейчас осознав, к чему могло привести это происшествие. И важно было даже не то, что он мог пораниться. Серьёзно пострадать могла Сыльги. — Больше никогда так не делай, поняла? — Чонгук строго взглянул на дочь и после её согласного кивка перевёл взгляд на также беспокоящуюся Химавари. Она стояла чуть в сторонке и, кажется, взволнованно наблюдала за происходящим. — Прости за беспокойство, — сконфуженно извинился Чонгук. Девушка не сказала и слова. Молча подошла к нему и притронулась к голове, касаясь пальцами тёмных волос. Нащупала примерное место удара, вызвав у Чонгука болезненное ойканье. — Крови нет, но тебе обязательно нужно показаться врачу, — тихо, но со всей серьёзностью произнесла Химавари, на мгновение покраснев от собственных действий. Чон согласно кивнул, не отрывая взгляда от её лица, а затем ещё раз извинился и направился к двери. Химавари так и осталась на лестнице, гадая, нужна ли Чонгуку её забота. Сегодня ей довелось узнать, что о нем есть кому беспокоиться, и разговор сейчас вовсе не о Сыльги.