На своих местах

- Тем не менее, он – преступник! – рычал Райкаге. – Даже закрывая глаза на похищение моего брата, за ним и без этого полно преступлений! - Тут я соглашусь с Эем, - выразилась Мизукаге. – Нападение на совет Каге, убийство члена совета Конохи, деятельность в составе преступной группировки, планирующей уничтожение мира, в конце концов. Все это просто сойдет ему с рук? – Суд над Саске был в самом разгаре.       Ему дали проснуться, умыться, привести себя в порядок, а после, как и говорил Наруто, за ним пришли Какаши и Ибики. Когда его привели в зал, все Каге были уже на месте. Как и ожидалось, спокойного разговора не получилось. - Просто? – переспросил Гаара, сидя за своим столом, он чуть наклонился, чтобы заглянуть в лицо женщине. – Он вместе с Наруто спас нас всех. Всех, вы это понимаете? Мы с вами сейчас сидим здесь, разговариваем и живем благодаря ему в той же степени, что и Узумаки Наруто. Это ли не доказательство чистоты его намерений? – спросил он, изумляясь тому, что ему приходится спорить. – Будь он по-прежнему нашим врагом, стал бы он пробуждать нас ото сна? - И ты, Казекаге, предлагаешь все забыть? – не унимался Эй. – Что молчишь, Цучикаге?       Ооноки действительно все это время молчал; он смотрел на Саске, спокойно стоящего в центре зала, – высокого, статного, полного сил и желания жить - молчаливо, с чувством собственного достоинства взирающего на вершителей своей судьбы, и видел в нем Мадару. Мадару, который играючи разнес в пух и прах пятерку сильнейших шиноби – от этих воспоминаний по телу проходила дрожь. Он отдавал себе отчет в том, что их родство разделяет множество поколений, что нельзя судить юношу по грехам его далекого и косвенного предка. И именно поэтому молчал. Не хотел, чтобы из-за его предрассудков сломалась судьба молодого человека. «17 лет… он же еще ребенок».       Но Райкаге настойчиво потребовал от него ответа, и больше молчать было нельзя. Цучикаге тяжело вздохнул, нахмурил брови, и немного погодя проскрипел: - Я думаю, что тебе, Райкаге, стоит прекратить пытаться свести с ним личные счеты, используя нас. – Ооноки с удовольствием отметил, как эта минуту назад галдящая молодежь почтительно замолчала. – Я думаю, что подвиги этого юноши с лихвой перекрывают преступления. - Чего?! – Эй уже набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться очередной гневной триадой, но неожиданно слово перехватил Какаши, присутствующий в зале в качестве утвержденного будущего Рокудайме Конохи: - Хочу напомнить, что Саске принимал участие в войне на стороне Альянса и сражался против Джуби. – Хатаке говорил спокойно, умело скрывая напряжение в голосе. - Также, именно благодаря его взвешенным действиям был воскрешен Орочимару, поспособствовавший спасению Каге, а также воскрешению четырех Хокаге, которые во многом предопределили исход войны. - Какаши дальновидно промолчал о целях, которые преследовал Саске, вытаскивая Орочимару с того света. - Это правда? – спросила Мей, пристально смотря на Учиха. - Да, - коротко ответил он.       На некоторое время в зале повисла тишина, каждый переваривал услышанное. Слово взяла Тсунаде, хорошо зная, что Эй не отступится так просто. - Я уже говорила, но повторюсь еще раз: я сожалею о причиненном вреде жителям других деревень, но это не отменяет того факта, что это дело Конохи, Саске еще ребенком стал жертвой чужих ошибок и преступлений. Это не оправдывает его поступков, но объясняет его мотивы, - Тсунаде до побеления костяшек сжимала пальцы, стуча оттопыренным указательным пальцем по столу в такт своим словам. Она была жесткой ровно настолько, насколько могла позволить себе.       Когда до нее дошли сведения о том, что на самом деле произошло тогда с кланом Учиха, она испытала бурю весьма смешанных эмоций. Гнев, сочувствие, злость, и почему-то стыд. «Черт возьми, Третий, как ты мог это допустить?!». Тсунаде почувствовала свою ответственность за судьбу этого мальчишки и решила во чтобы то ни стало помочь ему. - Я солидарна со словами Цучикаге – его положительные поступки перевешивают отрицательные. Ему и так предстоит долгий и сложный путь реабилитации в обществе вновь обретенных товарищей. – Тсунаде говорила уверенно и громко, не позволяя кому-то из присутствующих себя перебить. – К тому же, Саске теперь обладает ринненганом, а это – сильнейшее из Трёх Великих Доудзюцу. Способности, которые дает ринненган своему носителю, невероятны и, разумеется, способны принести пользу Альянсу, - Тсунаде медленно поднялась со своего места и внимательно оглядела присутствующих. – Мы не знаем, какие опасности еще хранит наш мир, но глаза Учиха Саске смогут это узнать. – В этот момент Тсунаде указала на него пальцем и, переводя взгляд с коллег, посмотрела в глаза юноши; ее голос переполняла уверенность, переходя к завершению своей речи, она мельком успела подумать, что это, должно быть, вершина ее ораторских возможностей. – Он будет находить и исследовать возможную угрозу, и вовремя её устранять – именно этим он займется, и именно так он искупит свою вину!       Ее речь поразила даже самого Саске, не говоря уж про остальных. Он почувствовал некое вдохновение от ее слов. Райкаге хмуро оглядел присутствующих: в глазах каждого читалось согласие. «Твои слова подействовали, принцесса» - хмыкнул он. – Кажется, мне нечего противопоставить тебе, Тсунаде, - тихо буркнул Райкаге, так, что услышал его только стоящий рядом Даруи. - Что ж, вижу все, наконец, пришли к единому мнению. – Даже будучи спокойным, голос Эя раздавался словно рокот грома. Он медленно поднялся, едва не уронив стол. – В таком случае, Учиха Саске, я говорю это как выбранный глава Альянса. - Райкаге посмотрел ему прямо в глаза, и юноша выдержал этот взгляд. – С этого момента ты защищаешь мир, что был спасен тобой и Наруто, внутри и за его пределами – это твоё искупление. Какаши, - он перевел свой взгляд на мужчину. – Ты поручился за него головой, я этого не забуду, - и, не обращая внимания на кивок Хатаке, хлопнул рукой по столу. – На этом все.       Райкаге шумными широкими шагами покинул аудиторию, за ним двинулась его немногочисленная свита. Никаких аплодисментов не последовало. Саске неподвижно стоял в центре зала, обдумывая все, что только что услышал. Все остальные растерянно последовали за главой Скрытого Облака. - Поздравляю, Саске, - прошелестел Гаара, когда поравнялся с ним. – Надеюсь, все это было не зря. Наруто будет рад услышать о решении совета.       Саске сдержанно кивнул в ответ.       Цучикаге о чем-то шептался с Пятой, которая не спешила выходить. Представители деревни Скрытого Камня последними покинули зал. Какаши подошел к своему ученику: - Что ж, все закончилось хорошо для тебя, Саске. – Было видно, что он испытывал облегчение. - Надеюсь, скоро увидимся на моей торжественной инаугурации, - последние слова носили явный саркастический оттенок. Не дожидаясь ответа, Хатаке, по кивку Тсунаде, вышел вслед за свитой Цучикаге.       Когда они остались вдвоем Саске шумно вздохнул, закусил губу, неспешно подошел к одному из опустевших столов и сел на него. Тсунаде не сводила со вчерашнего нукенина взгляд, внимательно, но без опаски, наблюдая за его действиями. - Значит, все-таки проболтался? – первым молчание нарушил Учиха.       Тсунаде хмыкнула. - Ты про Итачи? Конечно, я же Хокаге. Я должна знать о таких вещах, тем более что это было одним из весомых аргументов в твою пользу. Он не мог не сказать.       Саске раздраженно выдохнул и терпеливо прикрыл глаза. Она изучающе оглядывала предмет воздыхания своей ученицы. Черная футболка с широким воротом, рукава длинные – один болтается, плохо скрывая отсутствие руки, второй закатан до локтя. Обычные черные штаны, которые носят большинство шиноби, щиколотки, по традиции, перемотаны бинтом. «Такой простой, весь в черном, словно на похоронах» - Ты ходишь к Сакуре на перевязку? - Саннин поднялась со своего места, как ни в чем не бывало, продолжая разговор. – Потеря руки - это серьезная травма, тут нет места небрежности. – Она подошла к открытому окну - это помещение давно не использовалось и, во избежание затхлого запаха и духоты, она сама открыла его с утра. Светлые локоны, выбившиеся из привычной прически, сразу же затрепетали от осеннего ветра. - Хожу, - сухо ответил Саске. Хокаге, смотря куда-то вдаль, наощупь вытащила из-под подоконника зажигалку и сигареты. - Шикамару прячет, - усмехнувшись, прокомментировала Тсунаде в ответ на его вопросительный взгляд. Саске повернулся к ней, продолжая сидеть на столе. Тсунаде закурила, стоя в пол-оборота к нему и по-прежнему смотря на деревню. - Не волнуйся, я ничего не сказала Каге, - тихо произнесла она, переводя взгляд на юношу. На ее губах играла горькая улыбка. – Не злись на него, они все действовали в твоих интересах, каждый как мог. - Да, я знаю. - Саске тоже подошел к окну, словно хотел увидеть, куда смотрела эта женщина. – Что вам сказал Цучикаге? – неожиданно решил полюбопытствовать он. - Поблагодарил, как ни странно, - она тонкой струйкой выдохнула дым и стряхнула пепел. - За что? – За непредвзятость. Сказал, что я правильно делаю, отделяя ошибки одних от ошибок других и не заставляя молодых платить по счетам стариков. Хотя, многие с ним в этом не согласятся, - она пожала плечами. – Эй, например. – Тсунаде снова затянулась. – Не знаю, о чем там он говорил с Какаши, и что тот ему такого сказал, но именно после этой беседы он переменил свое мнение. Ты просто не видел его до их разговора! - резонно добавила она, увидев, как Саске откровенно усмехнулся от ее слов. – Сегодня он был с тобой мягок, просто поверь мне. - Я шиноби с одной рукой – это уже часть моей расплаты, - спокойно произнес Учиха. - Сакура тебе не говорила о разработке протеза из клеток Хаширамы? – удивилась Тсунаде, тут же повернувшись к нему. - Говорила, но я принял решение отказаться. - Серьезно? Так и будешь ходить? – она показала наманикюренным пальцем на болтающийся рукав. - Я же сказал - это часть моей расплаты, моё напоминание.       Ненадолго повисло молчание, Тсунаде несколько поразила его настойчивость и самоотверженность. Она задумчиво затянулась. На самом деле, она не часто курила. Лучше сказать, вообще не курила, но азартные женщины склонны к некоторой демонстрации и пафосу. - После всего того, что стало известно из наших показаний, не трясет от осознания той огромной паутины лжи и интриг, в которую мы все оказались вплетены? – вдруг спросил юноша, не сводя задумчивого взгляда с идущих внизу людей. - Еще как, - хмыкнула Тсунаде. – Хочешь обвинить одного, как тут же тянется новая ниточка, а за ней следующая, следующая и все ведет к Мадаре. - Данзо не был причастен к действиям Мадары. Он лишь умело всех спровоцировал, - тут же добавил Саске. - Да, здесь замешано многое, - согласилась Тсунаде. – Данзо слишком далеко зашел в своем представлении о защите деревни, а Третий слишком дорожил им, да и вообще сильно постарел к тому времени. Я, правда, не знаю, почему он оказался так нерешителен. – Она повернулась в сторону окна, чтобы выпустить дым изо рта, и внимательно посмотрела на головы, высеченные в скале позади резиденции. – Если бы только Четвертый остался жив… - прошептала она, покачав головой. Саске внимательно слушал ее все это время. В его голове все еще отчетливо звучали слова его рода, и это давало ему чувство уверенности и опоры. - Вы думаете, что он бы смог что-то изменить? - Я уверена, - жестко ответила Тсунаде. – Ты его не знал, - она снова покачала головой. – Это был невероятно живой, деятельный и добрый человек, он всегда стремился защищать каждого жителя этой деревни, он верил, что каждому нужно дать второй шанс, он старался находить в людях их лучшие стороны. Минато бы ни за что этого не допустил, - Она поджала губы. - Надеюсь, Наруто станет тем Хокаге, которым не успел стать его отец. - Я не сомневаюсь.       Тсунаде потушила окурок и закрыла окно.       Суд и все задушевные беседы продлились не один час, Саске вышел из резиденции Хокаге свободным человеком, когда солнце уже заканчивало свой полукруг. Он медленно шел по улицам Конохи, и абсолютно сливался с ее местными жителями. Пара месяцев - и отросшая челка скроет глаз, таящий в себе силу и массу тайн, и он окончательно перестанет привлекать к себе внимание прохожих. «Мог ли я быть таким же, как и все?».       Саске дошел до своего временного пристанища, погружённый в раздумья: о словах Тсунаде, о словах Каге и о его новой цели и предназначении. Как теперь изменится его жизнь? В голове крутились слова Пятой: «ему предстоит нелегкий путь реабилитации в глазах вновь обретенных товарищей». Он вспомнил, как его встретил его выпуск, когда он появился на поле битвы. Как врага. Тсунаде была права, пройдет немало времени прежде, чем он отмоет свое имя.       Наруто был дома, кажется, он начинал дремать, когда Саске открыл дверь, которую ее хозяин никогда не закрывал на замок. - Саске, наконец-то ты на свободе! – Наруто не смог удержаться от глупой шутки, но бывший нукенин даже не поморщился. - Спасибо, что заходил ко мне, Наруто, - спокойно ответил он.       «Саске только что меня поблагодарил? Его там подменили? Или Райкаге ударил его по голове?» - Не за что, теме, мы же друзья, - улыбнулся Узумаки. Его новообретенный сосед был уже в душе. – Я поговорил с Сакурой, как ты и просил. - Хорошо, - послышался крик, перебиваемый шумом воды. «Если он щас опять добавит «спасибо», я точно отнесу его обратно и потребую поменять».       Но Саске ничего добавлять не стал.       Соврав Наруто, что он хочет, наконец, прогуляться без чьего-либо наблюдения, он поспешил к дому Харуно. От земли, нагретой за день, исходило тепло, но моросящий мелкий дождь в сочетании с резкими порывами ветра холодил кожу. Размышляя, о том, что он скажет ей, Саске попутно подумал, что, пожалуй, стоило взять тот плащ.