Манящий холод свободы

Просыпаюсь в своей кровати, заботливо укрытая одеялом. Рядом на тумбочке стакан с водой и горсть таблеток. Видимо мама опять меня нашла и перенесла сюда. В последнее время приступы случаются все чаще, и никогда не угадаешь, как они проявятся в следующий раз. Как много я пропустила?.. Нащупываю телефон на кровати и вижу пять пропущенных от Мирей. Спешно набираю ее номер и готовлюсь выслушивать нотации. — Аврора! Я не могла тебе дозвониться, все в порядке?! — Тише, тише, — успокаиваю я. — Случайно набрала номер и ушла в душ. Прости, что заставила волноваться. Не знаю, убедительно ли я вру, но надеюсь, что этого будет достаточно. Мне удается быстро перевести разговор в нужное русло. — Мирей, я хотела тебе кое-что сказать… — запинаюсь, пытаясь вспомнить. Мне сообщили о победе, но не было ли это только сном? — Можно я первая? — Почти жалобно просит подруга, и я с удовольствием позволяю ей закричать: — Мы прошли! — Мы?.. — Да, мне позвонили, сообщили, что я победила, а когда спросила про соперницу в финале, назвали тебя! Представляешь, мы вместе дошли до самого конца! Мирей радостно лепечет, а мои надежды рушатся до основания. Я не слушаю ее, представляя как камнем за камнем, кропотливо выстроенная дорога на пути к цели начинает рушиться. Мирей всегда была лучше меня, но я не могла представить, что нас попытаются противопоставить друг другу. *** Не знаю, как мне удавалось сохранять видимость спокойствия при виде Мирей, когда внутри меня бушевал ураган. Мы давно дружим, но никогда не были соперницами. И именно сейчас, когда так важно показать себя с лучшей стороны, изнутри меня сжигает зависть. Ей всегда доставалось все легко. Словно она родилась успешной. Обиднее всего то, что я понимаю: такой ее делают не брендовые вещи, которые покупают ее родители, а она сама. В день финала, перед тем как направиться в студию, мы, как обычно, встретились с Мирей. — В честь нашей очередной победы. — Мирей протянула мне продолговатый сверток. — Я подумала, он отлично подойдет к твоему платью. Встревоженно, разрываю упаковку и вижу чудесный небесный зонтик. Он идеально сочетается с моим образом. Скомкано благодарю подругу и крепко сжимаю подарок. На какое-то время мне становится стыдно, что я ничего не подготовила ей. — Вместе до самого конца, — с улыбкой говорит Мирей и заставляет меня взять ее за руку. Она крепко сжимает мою ладонь, словно говоря «я с тобой». А может быть, ей тоже было немного страшно. Мы расплетаем скрещенные пальцы, когда входим в студию. Здесь я будто сразу чувствую электрические разряды, которыми пропитано здание, передающее сигнал во все уголки Франции. Только сейчас, стоя перед настоящими телекамерами, начинаешь ощущать масштабность происходящего действия. Я замечаю, что начала жадно заглатывать воздух ртом и чувствую, как сердцебиение набирает обороты. Пока есть время на настройку камер, отпрашиваюсь в туалет. Захожу в свободную кабинку, опускаю крышку сидения и сажусь сверху, переводя дыхание. Выуживаю пластик с таблетками из сумочки и глотаю одну, не запивая. Кажется, становится легче, и я встаю, собираясь возвращаться, но чувствую приближение очередного приступа. Захожусь кашлем и, уже привычно наклоняюсь над унитазом, одновременно копаясь в сумке. Достаю светло-голубой платок со свежими алыми пятнами и бледными застиранными розовыми разводами. Кашель не прекращается. Я жмурюсь, боясь, что глаза вывалятся из орбит. Кашель почти переходит на крик, что закладывает уши. Кажется, что скоро придут с соседней студии и попросят замолчать и не мешать съемкам, но я не могу остановиться. Не знаю, сколько проходит времени, но меня отпускает. Вытираю лицо платком и брезгливо заворачиваю внутрь новые кровавые пятна. Замечаю, что забыла поднять крышку унитаза и оставила яркие подтеки на белоснежном когда-то материале. Отрываю туалетную бумагу и наспех размазываю кровь. Поднимаю крышку, смываю бумагу и скрываюсь с места преступления. *** Нас представили и вынудили стоять перед камерой, пока зрители отправляют сообщения, выбирая лучшую ведущую прогноза погоды. Я не волнуюсь, потому что знаю, что заслуживаю победы как никто другой. И если Вселенная слышит меня, то определенно позволит мне победить. Ведь не зря же мне присвоили №1, для отправки сообщения, правда?.. Наконец, спустя мучительные минуты, а может, и часы, на экране за нашими спинами начался обратный отсчет. Ведущий заговорил о подведении итогов. Чувствуя, как близка моя победа, раскрываю зонт и ослепительно улыбаясь, кладу его на плечо. Пусть Париж знает, что он голосовал не зря! — Ведущей прогноза погоды становится…. 3… 2… 1… — Мирей! Не понимаю, как это могло случиться. Часто и тяжело вдыхаю, пока Мирей принимает поздравления. Я долгое время пыталась убедить себя, что я лучше нее, что я тоже чего-то стою! Выходит, я ошибалась. Это было жестоко. И подло с ее стороны! — Ну вот, она тебя обошла, — говорит мне ведущий, пока я пытаюсь не взорваться от негодования. Я не готова всю жизнь быть на вторых местах! Не выдержав окончания аплодисментов в адрес Мирей, выбегаю из студии. Кнопка в лифте как назло заела и мне приходится дожидаться целую вечность, пока двери не откроются. Закрываюсь в лифте и прислоняюсь к стене. Этого не должно было произойти! — Я должна была победить! — почти кричу я. — У меня талант и внешность, все что надо! Но… она все у меня отобрала! — Крепко сжимаю подарок Мирей, уверенная в том, что смогу сломать его. — Она лишила меня будущего! Они… Лифт останавливается и гаснет свет. Через крохотную щель прорывается нечто темное. У меня появляется плохое предчувствие. Это оказывается бабочка. Черная бабочка. Мерзкая моль! Отмахиваюсь от нее, пытаясь прибить, оступаюсь, падаю, и в отчаянных попытках защититься раскрываю зонт… Меня словно пронзает молния и я опускаю единственное, что связывает меня с Мирей сейчас. Слышу в голове незнакомый голос и проваливаюсь в темноту. *** Прихожу в себя на крыше, в окружении Ледибаг и Кота Нуара. Пока герои Парижа довольно обсуждают победу и ускакивают по своим делам, словно кузнечики, я пытаюсь вспомнить. Короткими отрывками вижу город сверху. Вспышки молний и ледяной шторм. Внутри чувствую приятный холодок и прислоняю ладонь к груди, пытаясь сохранить это мимолетное ощущение. Но оно ускользает, и я снова ощущаю жгучую боль. С трудом встаю, пошатываясь, подхожу к краю крыши. Ноги подкашиваются и я снова сажусь, перевожу дыхание. С соседней улицы слышу крики. Всматриваясь, вижу большой экран на здании, транслирующий новостной канал. Показывают… меня? Не помню этого смелого наряда, но абсолютно уверена в том, что это я. В груди снова закололо и я скорчиваюсь от боли, не отрывая взгляда от телеэкрана. Я причинила столько неудобств всем, я была так жестока… Это точно было неправильно, но пугает другое. Вспоминая то чувство, я хочу к нему вернуться. Хочу снова ощутить свежесть и легкость в теле. Хочу снова освободиться. — Нет-нет-нет! — Вслух говорю я, слабо пошлепывая себя по щекам. — Это неправильно! Я была эгоисткой, Мирей заслуживает победы куда больше меня! Превозмогая боль, встаю возвращаюсь за зонтиком, предусмотрительно починенным Ледибаг. Подбираю его и иду к лестнице. Неведомые силы дают мне понять, где сейчас Мирей. Я точно знаю, где она, и я должна ей помочь. Должна извиниться! Спускаюсь до нужного этажа и вижу забившуюся в углу Мирей. Девушка сидит, уткнув голову в колени, и очевидно, чего-то боится. — Мирей… Она поднимает голову и, видя меня, бросается ко мне в объятия. Зонт выпадает из рук, и я принимаю подругу. Чувствую ее дрожь, и всем телом пытаюсь согреть ее, словно говоря, что не дам в обиду. — Прости меня, Мирей… — Подступает очередной приступ, и я невольно сжимаю подругу сильнее, чем следовало бы. — Тебе не за что извиняться, глупая. Наверное, это я заигралась. Просто мне так понравилось быть в центре внимания… — Мирей запнулась, освобождаясь из моей хватки. Ее дрожь прошла и она со всей серьезностью посмотрела прямо в глаза: — Мне стоит отдать награду тебе. Ты ведь так этого хотела. — Нет! — Отрезаю я. — Ты заслуживаешь победы. Это был честный бой. — Сглатываю, с трудом сдерживая кашель. — Я рада, что знала тебя… — Из моих уст вырывается сдавленный хрип. — …хотя бы не долгое время… Больше не могу. Не могу притворяться. Не могу сдерживаться. Кашель разрывает меня изнутри и с жутким воплем рвется наружу. Наконец, кашляю, будто через глотку, цепляясь когтистыми лапами за нежные стенки пищевода, пытается вылезти Чужой. Задыхаюсь, царапаю шею, пытаясь заставить прекратить все это. Мирей взволнованно смотрит на меня, не знает как подступиться. Пытается постучать по спине, но боится сделать хуже. Это все, что она может. Никто не сможет большего. Никто. Кружится голова, в глазах темнеет, а в груди нарастает острая пронзающая боль. Воздуха не хватает, но кашель не прекращается. Я готовлюсь потерять сознание, как изо рта на пол падают кровавые капли, а сразу следом — окровавленный ледяной осколок с острыми рваными краями. Мне больше не хочется кашлять. Отдышавшись, подбираю осколочек и рассматриваю. Он подтаивает в моих руках и соскальзывает. Осколок разбивается на несколько частей и оставляет под собой кровавые разводы. Я смотрю на Мирей и глупо смеюсь. — Ты в порядке? Что значит «знала тебя не долгое время»?! Отсмеиваюсь и обнимаю подругу. — Значит, что я очень люблю тебя, Мирей! — Почти кричу, сжимая ее в объятиях. Она не понимает, но заражается моей радостью и обнимает в ответ. С наслаждением полной грудью вдыхаю аромат ее волос и замечаю, что вся боль разом исчезла. Даже то ноющее чувство в груди, к которому я привыкла, будто оно всегда было со мной. Чувствую себя свободной. Уверена, все будет хорошо.