exhale

***

Под панцирем безразличия всегда можно найти безобразную глубокую незаживающую рану. Генри Миллер «Тропик рака»

***

Beyonce — Crazy In Love (2014 Remix)

***

Неделю спустя

— Стилински, ты опять шастал по коридорам? Лидия выглядит злой. Яркие глаза постепенно становятся цвета болота, а грудь вздымается. Вверх-вниз. И ему это определённо нравится. (и он всё больше убеждается в том, что является грёбанным мазохистом; Мартин цокает языком, распускает на плечи волосы и смывает с красивого личика тушь с молоком неудачного грима: хочется жизни, кудрей, терпкого лака на языке, юбок в пол и пугливого мужа — но она получает лишь тёмноволосое горе, желающее втоптать её вглубь несбыточных игор). — Ох, Мартин, а тебе-то что? — Его тон невообразимо горяч холоден. Стайлз окидывает рыжеволосую взглядом — проклинает всех и вся, и молит, чтобы та застегнула ёбанную верхнюю пуговицу — в его глазах читается насмешка и безразличие, и только рваное дыхание выдаёт. Эй, Стилински, ты там свихнулся? Это же ёбаная Лидия Мартин. Звёздная девочка, созданная для принцов, университетов Лиги плюща, статуэток со слоновой кости и извечной короны, утяжеляющей её голову. И совершенно насрать, что звёздная девочка сейчас смотрит на тебя с негодованием, переживая. Тебе ведь ещё не настолько хорошо, идиот, чтобы так беззаботно гулять по коридорам больнички Бейкон Хиллс. Даже ещё швы не сняли. Придурок. — Придурок, — она буквально повторяет его мысли; осознание этого каким-то блядским ручьём промокнуло потёртый колясками ламинат (разбавляя всё это коллекциями непонятного стыда — и кукол с подворотни). — Иди в палату. Не вынуждай меня, Стайлз. — И… В чём же я тебя вынуждаю? Он ждёт, смотрит, как по её запястью побежали мурашки — и она быстро прячет его, словно чего-то опясаясь. Он всё ещё ждёт, что она ответит (давай же, скажи это, Мартин — ему хочется умереть потешить своё самолюбие). — Ни в чём. Забудь, — она вручает ему пакет с фруктами. — Вот, очередная порция витаминов, Стилински. Не подавись смотри. И уходит. Разворачивается, взмахнув рыжими прядями, и оставляет его одного. Посреди коридора. И вопросы, что же делать с этим дерьмом, когда делать ничего не хочется, заполняют головы их обоих, заставляя задуматься. Эта игра вообще прекратится когда-то?

***

Tech N9ne — Come Gangsta

***

Пальцы что-то быстро набирают на клавиатуре. Дрожат. Стирают, набирают, смахивают пыль, и изо рта мужчины вырывается недовольный рык. — Дэв, это полнейший пиздец. Хриплый голос медленно пробирается в его сознания, заставляя резко обернуться. Раздражает. Заставляет мужчину сжать руку в кулак и с негодованием посмотреть на вошедшего. — Ноа, сука. Что тебе нужно? — Это грубо. Дэвид Мартин никогда не умел находить подход к людям, никогда не умел быть тактичным или вежливым, нет. Это не для него, отнюдь. Не для такого, как он. За всю свою убогую жизнь он любил лишь двух людей. Жену и дочь. Лидию. Но даже их проебал. Молодец, Дэв, ничего не скажешь. — Киллер объявился. Бум. Два слова, словно стоп-сигнал. Словно водой. Ледяной. Прямо ему на голову. Резко. Он привык к бессвязной борьбе внутри собственного черепа (у вас завалены лобные доли, тест Роршаха и инстинкт самосохранения), но к такому повороту готов не был. — Если это твой тупой юмор, то он не к месту, Розенберг. (и он всё ещё надеется, что это окажется очередной глупой шуткой его напарника). Но тот в ответ лишь взбесился. С размаху закрывает ноутбук и запускает кулак прямо в стену. Резко. Громко. — Я следил за ним, Мартин. А он, в свою очередь, за Лидией. Это чертовски похоже на шутку, да? Питер вышел из тюрьмы, Дэвид, очнись! Ты понимаешь, что теперь может быть? — Сука. На секунду показалось, что он теряет рассудок. Изо рта вырвался рык, а ноутбук вовсе полетел, к чертям, в стену. Внутренний зверь снова обнажил уродливую пасть. Разрывает четырёхкамерное на ёбаные куски, пытаясь выбраться наружу. Чтобы окончательно прикончить грёбаного Питера. И не дай Бог ему тронуть его дочь. Разорвёт. Вырвет с корнем грёбанные конечности, полностью покрытые татуировками. И срать он хотел на статус Киллера. На деле это просто кусок говна, возомнившего себя алмазом. — Ты не мог убрать его? Ноа лишь смеётся. Оголяет свои зубы, скалится. Вызывает желание ударить (об стену, головой. Несколько раз). — Ты серьёзно, Мартин? Хейл, он в окружении своих верных шакалов, и жаждущий мести. И ты понимаешь, как он может отомстить, правда? Что я мог сделать? Только проследить, чтобы этот псих не причинил вреда девчонке, по крайней мере, сегодня. Он, кажется, хочет что-то ответить. Раздражается, открывает рот, и его засыпает осколками из битого стекла. И, чёрт, он поистине ненавидит этот звук. (заводится с полу-оборота, словно хороший «Харлей», или же лиловый кусок железа — такие он коллекционировал когда-то, когда был обычным шеф-поваром французского ресторана). Уши закладывает. Звук настолько громкий. Резкий, грубый. Давит на виски. Мешает. Кажется, пошла кровь. Последнее, что он услышал — звук сирены. И битое стекло. Снова, блять. Спасибо.

***

LIL PEEP — Benz Truck

***

Стайлз Стилински всегда ассоциировался с чёрным цветом. С огнём, который при любом удобном случае сожжёт всё дотла. Он — это бесконечные амбиции и крепкий кофе. Это наглость и самоуверенность. Холод и непробиваемость. Он смешивает свой шарм с дымом сигарет и выглядит неуязвимо — это всегда было главным козырем, если не считать авторитет среди главной элиты школы Бейкон Хиллс. (все девчонки так и орут: раскрась мне горло своими ладонями — только смотри, не убей; и он раскрашивает, заражает им кровь от охапки артерий на сточенной шейке — до увитых железом запястий зубами). Он садится на свой байк каждый день с новой сучкой, и каждый раз замечает взгляд невозможно красивых зелёных глаз, которые просто излучают раздражение. Лидия Мартин всегда его преследовала, преследует и будет преследовать — это уже аксиома и доказательств не требует — ему стоит лишь сказать пару слов, и язва сама найдёт ответ. Но сейчас девчонка просто ушла, вручив ему торбочку с фруктами, которые заботливо были почищены и нарезаны дольками. Что? Зверь лишь стыдливо опустил пасть, не желая смотреть на это. Он и сам не хочет. И это чёртово тепло, застрявшее где-то в лёгких, невероятно бесит. Раздражает. Без этого всего было бы проще. Стайлз Стилински привык к шлюхам-однодневкам, липнувшим к нему только из-за авторитета. Стайлз Стилински не привык к Лидии Мартин, приносящей ему фрукты. Стайлз Стилински не привык чувствовать тепло. Стайлзу Стилински сдохнуть хочется. — Иди в палату, мне нужно сделать тебе укол, — голос матери Скотта внезапно выводит его из мыслей, заставляя очнуться. — Стайлз, всё в порядке? — Да, спасибо, Мелисса. Разворачивается и молча уходит, бережно сжав в руке цветастый пакет. И даже не замечает, что буквально в пяти метрах от него стоял русоволосый мужчина, усмешкой походящий на дьявола. В этот момент никто не догадывался, что игра только начинается. 0:0, дамы и господа. Делаем ставки.