Глава 50
Так как в дом пришёл гость, мне пришлось всё же сесть завтракать. Рикуши по собственному желанию удалился в гостиную «почитать в спокойной обстановке хоть полчасика», а вот все остальные, даже Нори, сидели на кухне и прожигали взглядом бедного Хьюгу, который кроме одного-единственного «здравствуйте» с порога больше не произнёс ни слова. Тело было непривычно усталым, а мозг после побудки соображал ещё совсем плохо, поэтому я тоже как-то не спешила заговаривать и что-либо объяснять любопытным лицам. Поставив перед Хьюгой его порцию домашнего рамена и кивнув на тихо прозвучавшее «спасибо», я села на своё место во главе стола и принялась медленно потягивать лапшу. — Братик Неджи, — Нори весело потряхивала под столом ногами, — а ты к нам надолго? До вечера? Неджи поднял на неё мягкий взгляд, его уголок губ дёрнулся. Тут же скрыв улыбку, он посмотрел на меня. Не в силах возмущаться немой просьбе, ответила за него: — Примерно на два-три месяца, пока ту часть квартала Хьюга Ичизоку, где живёт Неджи, полностью не отстроят. Над столом воцарилась неуютная тишина. Малышка Сутому, опешив лишь на секунду, заискрилась радостью; Цукихито не выражал ничего, кроме малого непонимания и яркого любопытства; Утаката с нескрываемым шоком, смешанным с возмущением, смотрел прямиком на меня, а Оши делал вид, что данная тема его никак не касается. Сам же объект почти всеобщего внимания с упорством пытался доказать, что направленные на него взгляды совсем его не волнуют, и копошился палочками в тарелке. Кажется, ему попросту неудобно находиться в такой пока незнакомой обстановке. — То есть Хьюга-сан будет у нас жить? — с какой-то потаённой радостью приподнял брови Цукихито. Мы с Неджи синхронно кивнули, ещё раз неловко переглянувшись. — Чёрт, да это же круто! Гений Хьюга в нашем доме! Нахмурившийся Утаката, судя по сжатым меж пальцев палочкам, решительно был не согласен с парнем. Все присутствующие, как один, молчали, а не получивший поддержки Цукихито вопросительно осмотрел всех сидящих. Нори-чан на турбоускорителе уже убежала рассказывать новости отцу. К концу трапезы я всё же смогла окончательно проснуться и обдумать ситуацию. Почесав неаккуратно причёсанную макушку, вышла с кухни, захватила из прихожей оставленный там мешочек с вещами и, крикнув играющему с Утой в гляделки Хьюге, чтобы шёл за мной, потопала на второй этаж. Неджи нагнал довольно быстро, а дальше шла небольшая экскурсия по дому. Я показала ему его нынешнюю берлогу — комнату, дверь которой соседствовала с моей; методом тыка пальцем пояснила, где кто обитает, напомнила, где уборная и ванная, на всякий случай спросила, нет ли у него вопросов, а после отрицательного качка головой ушедшего в прострацию Неджи с чистой душой пошла объясняться со своими. Цукихито и Оши успели умотать на тренировку, так что всё своё недовольство Утаката смог на меня вылить, не стесняясь на выражения. У меня от его замысловатых конструкций краснели уши, а взгляд, полный переживания, заставлял краснеть уже щёки. Но я решительно не понимала, в чём проблема, пока Ута её не озвучил. — Да он же тебя, если меня или Рикуши-сана дома не будет, может попытаться изнасиловать! — грозно шипел джинчуурики, на эмоциях всплёскивая руками. — Мало ли что влюблённому подростку может в голову взбрести, Ясу! Осмыслив его слова, я прыснула в кулак и еле сдержалась от громогласного гогота и катания с этим самым гоготом по полу. Ками-сама, вот это номер! Это Неджи-то? Изнасиловать? Ута, да ты б видел, как он после поцелуя краснел! Да если даже Хьюга меня — тьфу-тьфу-тьфу! — в одном нижнем белье увидит, его удар хватит, а тело сразу ирьёнины заберут, какой насилие и домогательства? Всего этого я, конечно, вслух не сказала — про поцелуй, во избежание, хотелось бы умолчать, — но определённые доводы о полном моём доверии к Хьюге я с твёрдой уверенностью ему привела. Когда Утаката уже остыл и почти спокойно меня выслушал, он, с десяток минут помявшись, грузно выдохнул и смиловался — неформальное разрешение на проживание Неджи было дано. Открыто улыбнувшись, я его в порыве радости чмокнула в щёку и ускакала объясняться уже перед Рикуши. Когда я прямо с порога начала перед ним извиняться и просить прощения за внезапную новость, он, спокойно выглянув из-за книги, огорошил: — Я знал, Ясу-сама. Нори-чан самолётиком кружила вокруг кресла отца и чирикала, как птичка, а меня, кажется, закоротило. Брови возмущённо поползли вверх. Оказалось, что пока я валялась в больнице, к нему приходил один из подчинённых Хиаши. Незнакомый Рикуши Хьюга вручил ему деньги, кратко изложил суть и, не дожидаясь, пока мужчина выйдет из ступора, исчез с порога дома. После пересказа мне вручили эти самые деньги, а вернее, конверт с ними, к которому ещё прилагалась записка. Говорилось, что содержимое — извинение от лица всей Главной ветви за принесённые неудобства. На моменте «Главная ветвь» я немного зависла, но, вспомнив дурацкую иерархию и заморочки этого глазастого клана, лишь махнула рукой. Пересчитав купюры, фыркнула и без особых размышлений решила отдать их Неджи. Двести грёбаных тысяч рьё — перебор, Хиаши-сама. Явно чувствуется какой-то подвох, так что самой лучше не тратить ни монетки. Поблагодарив Рикуши, с задумчивым видом поднялась обратно на второй этаж. Утаката оповестил, что уходит в Резиденцию для помощи в чём-то Цунаде (после нападения они на удивление быстро спелись), на что я благосклонно кивнула. Дверь смотрела на меня, я смотрела на неё. За стеной слышалось копошение и бубнёж. Кинув взгляд на конверт, сиротливо постучалась. Но меня то ли не услышали, то ли проигнорировали — тишина была ответом. Почесав маковку, бесшумно отошла от двери и удалилась в свою комнату дальше отсыпаться. Можно отдать и потом, пускай сначала обустроится.***
Так дальше продолжаться не может, тебане! — твёрдо решила я, глядя на сонное чудовище в зеркале. Часы указывали, что уже семь вечера. С исчезновением из тела чакры оно почему-то решило, что спать нужно в два, а то и в три раза больше, что меня ну совсем не устраивало. Зарядив себе несколько ободряющих оплеух, привела волосы порядок и потопала на первый этаж. Нога уже ступала на предпоследнюю ступеньку, как с кухни послышался звон бьющейся посуды и грохот падающей утвари. Дрогнув, вприпрыжку рванула на шум. — Где драка?! — взволнованно спросила я… пустую кухню. Пару раз моргнув, в непонятках осмотрелась и обнаружила одного-единственного человека — Неджи, сидевшего на корточках около осколков безвозвратно разбитого кувшина для сока. Поджавший губы Хьюга быстрыми движениями рук пытался скрести осколки в кучу. Я осмотрела помещение и взглядом наткнулась на открытый буфет, а примерно поняв произошедшее, вздохнула, подошла к ещё больше скривившему лицо Неджи, отодвинула его от травмоопасного мусора и достала из ящика под раковиной веник с совком. — Если тебе что-то было нужно, позвал бы меня, ахо, — беззлобно сказала, сметая осколки в совок. Неджи, уже вставший рядом, как-то отстранённо смотрел в сторону. — Ты спала. — Скосив взгляд на то, как я выбрасываю всё сметённое в мусорку, он выдохнул: — Прости. — Так разбудил бы, — фыркнула, кивнув на извинение. — Тебе чего в буфете понадобилось, ловкач? — Бинт. — В буфете? — скептически приподняла бровь. А вспомнив, что я, вообще-то, из хозяев в доме была не одна, спросила: — Рикуши куда-то ушёл, что ли? Он бы помог. — Сказал, что в Академию. Вместе с Нори-кун. — М-ма, понятно. — Отряхнув руки и положив всё на место, потянулась и заглянула Неджи в лицо. Тот выглядел как-то слишком уж постно. — Обычно большая часть запаса марли хранится у меня в комнате, так как обычно только мне и нужна, — пояснила я с улыбкой, — так что пойдём наверх, выдам. Парень отстранённо кивнул. — Кимура. — М-м? — Прости. Снова-здорово. — Неджи, — я несколько осуждающе на него посмотрела, — я, конечно, понимаю, что настрой у тебя в новой обстановке не ахти — стресс, всё такое. Я понимаю, даттебане. Но, — вздохнула и, подойдя к парню вплотную, ткнула пальцем в складку меж бровей, заставив того непонимающе нахмуриться, — твои извинения и кислый вид заставляют чувствовать себя не в своей тарелке, понимаешь? Куда подевалась твоя едкость и обычное спокойствие? Будь проще, тебя никто здесь не съест. Отчего-то сглотнув, он с несколько секунд посмотрел в мои горящие уверенностью глаза, закусил губу и опять отвёл взгляд. А убрав со своего лба мой палец и отойдя на полшага, на выдохе выдал: — Я боюсь, что если твои родственники узнают меня ближе, я им не понравлюсь. Я вот уже какой раз за день зависла. Где-то внутри сознания что-то сломалось. Не ожидавший таких откровений мозг после полуминутного ступора в конечном итоге выдал ошибку системы. Неджи, видимо, пожалев, что ляпнул нечто подобное, покрылся лёгким румянцем. В итоге всё, что я смогла сделать, это склонить голову набок, позависать в прострации и выдать: — Неджи, ты вроде гений, а вроде и дурак. Только из-за этого себя накручивал? Хьюга, судя по вмиг наплывшей на лицо обречённости, ожидал явно не такого ответа. — Да ну тебя, Кимура, — прошипел он мне, уходя с кухни. Я, проморгавшись, поспешила за ним. — Нет, я правда не понимаю! Ты только не обижайся, ладно? — Неджи с явным игнором бухал ногами по ступенькам. — Эй, Неджи? Не игнорируй меня, тебане! Объясни лучше! Не успела я пробежать и трёх ступенек, как дверь в комнату Хьюги с силой захлопнулась. Стараясь унять начавший дёргаться глаз, я начала недовольно притоптывать ногой. Ну вот и что я не так сказала-то, объяснит мне кто?!***
До самой ночи Неджи из комнаты так и не вышел — сидя в своей, я внимательно прислушивалась, но звука открывающейся двери так и не услышала. Спать, как назло, не хотелось. В итоге, когда дело шло уже к полуночи, решила дать волю своей девичьей ипостаси и устроила вылазку к холодильнику. Обиженно жуя бутерброд, я читала оставленную Рикуши на столе книгу. Утаката так домой и не пришёл, Цукихито ещё часа три назад вернулся с тренировки, обокрал буфет и завалился спать. Рикуши с Нори, по моим предположениям, скорее всего останутся ночевать у семейства Оота: они частенько к ним стали захаживать и оставаться на ночь. Так что до утра я останусь наедине с едой, книгой и собой. Однако пришедший буквально через пять минут после этой мысли Рикуши со спящей Нори на руках разбил планы в пух и прах. Когда дочка была уложена спать, мужчина решил составить мне компанию. И начал он конечно же с расспроса о том, как дела с Неджи. Я прямо сказала: так и так, Риши, всё хреново — помоги советом, я не понимаю этого Хьюгу. Пересказала ему последнюю ситуацию, на что получила лишь удивлённо вытянувшееся лицо, а после и тихий смех. Вздохнув, раздосадованно надулась. — Ясу-сама, вы и правда совершенно ничего не смыслите в отношениях, да? — смахивая с уголков глаз слёзы, с улыбкой произнёс Сутому. Я надулась ещё больше и съехала по стулу вниз, дожёвывая третий бутерброд. — Но, думаю, я смогу вам объяснить, на что обиделся Неджи-сан. — Думаешь, он всё же обиделся? — посмотрела на него исподлобья. — Ну вы же обиделись, — ухмыльнулся он. Я промолчала. — Ну, начнём с того, что… Вот представьте, что у вас есть парень, который вам нравится. — Я поморщилась так, что вылез второй подбородок, а по телу прошёл холодок. — Не нужно так гримасничать, просто представьте. Нравится вам парень, — он сделал паузу, а потом, кашлянув, уточнил: — долго нравится. И вы неожиданно пришли к нему жить — жить в дом, где живут его родственники. Ваши чувства? — Ну… — я задумалась, — радость? — Рикуши покачал головой. — М-м, предвкушение? — Мужчина, насмешливо приподняв бровь, опять не принял ответ. — Эм… смущение? — И опять нет. — Да чего ты от меня хочешь, тебане? Я не знаю! — Волнение, Ясу-сама, — хохотнул Рикуши. — Неджи-сан просто волнуется и боится непринятия. Он же вам это прямым текстом сказал, как вы не поняли? — Да какой прямой текст?! Прямой текст — это то, что ты мне сейчас изложил! Рикуши, не удержавшись, расхохотался в кулак. Я махнула на него рукой, всё же поблагодарила за помощь и решила завтра утром извиниться перед Хьюгой. Хотя я всё ещё не понимаю, что его обидело.***
Наутро, подхватив с тумбы предлог для разговора с Хьюгой, я выскочила из комнаты и затарабанила в чужую дверь. — Неджи, открой, если не спишь! Если спишь — всё равно открой! Если тебя нет в комнате — а я знаю, что это не так — пулей дуй обратно и открой эту злосчастную дверь! За стенкой послышался приглушённый звук падения чего-то тяжёлого на пол. За ним кряхтения, шипящие ругательства и, наконец, звук поворачиваемой ручки. Из дверного проёма на меня смотрело непрезентабельное, лохматое и невыспавшееся нечто. Не обратив внимания на взгляд, желающий убить меня на месте и прикопать где-нибудь за домом, я с бодрой улыбкой проскользнула в комнату и затараторила: — Как спалось? — Неджи успел лишь осоловело пройтись рукой по волосам, чтобы убрать чёлку с глаз, прежде чем я, причмокнув, продолжила: — Вижу, что хреново. Итак, я, собственно, чего пришла-то… Во-первых, — энергия во мне так и бурлила, и я, скуксив виноватую мину, сделала поклон. Неджи не успевал за моим монологом, как и за действиями, поэтому смог лишь приподнять бровь и открыть рот, — прости, что оскорбила тебя вчера своими словами. Я осознаю свою неправоту и признаю её. — Выпрямившись, опять лучезарно улыбнулась. — Во-вторых, — подняла руку с конвертом от Хиаши, — я хотела с тобой обсудить… Неджи заткнул меня путём насильного сувания в рот чего-то сладкого. Губы на автомате стиснули вкусность, а я удивлённо уставилась на бьякуганистого. И хотела было задать вопрос, но меня опередили резким: — Сначала съешь. И пристально так посмотрели. Не прерывая зрительного контакта, протиснула пальцем вкусность в рот и разжевала. Посмаковала. Вкус показался знакомым. Всё ещё жуя, заинтересованно спросила: — Что это? — Ёкан¹. Проглотив «ёкан», задумалась. Нет, я этот вкус уже точно где-то чувствовала, но вот название слышу впервые. Я причмокнула губами и продолжила тараторить, на чём остановилась: — Ну так вот! Конверт с… Но меня заткнули ещё одной сладостью. Приняв и эту халяву, начала жевать и вопросительно взглянула на Хьюгу. Что сейчас-то не так? — Дай мне сначала проснуться и хотя бы расчесать волосы, — выдохнул парень, открывая ящик большого письменного стола, — а потом уже говори, Кимура. Я послушно села на кровать и стала ждать. Неджи, скептически меня осмотрев, достал из ящика обычный деревянный гребень с вырезанным на ним знаком Инь и Ян. Я, несколько заинтересовавшись тем, какие у парня волосы на ощупь, предложила помощь. Меня послали взглядом, и вновь пришлось вынужденно замолчать. Спустя минуту тишины я взглядом уловила под бежевой футболкой Хьюги что-то белое, а приглядевшись, узнала в «чём-то» бинты. А-а, точно, ему, наверное, после того ранения до сих пор перевязку делать надо, как и мне. Но я-то и так её всегда делаю — за столько-то лет это уже на уровне автоматизма стоит, а вот парню бинты я так и не выдала. Резко поднявшись с кровати, под вопросительным взглядом потопала в свою комнату. Взяла из коробки в шкафу новую пачку этой марли, притопала обратно к Хьюге и села на кровать, как сидела. Бьякуганистый, уже отложив гребень, спросил: — И зачем? Я, ухмыльнувшись, пожала плечами. — Раз шевелюру не дал, буду выполнять свои врачевательские обязанности — помогу с перевязкой. — Ты навязчива, — совсем недовольно. — А ты помощь принимать не хочешь, тебане. Я же из чистых побуждений! Я с упрямством уставилась в глициниевые глаза без зрачков. Пока Неджи смотрел в ответ, рукой на столе нашарила тарелку с ёканом и, взяв пару штучек, закинула их в рот. Они были не слишком сладкими, но оставляли уловимый вкус и ощущение липкости на губах, так что пришлось их облизать. А когда Неджи перевёл на них взгляд, я, всё-таки кое-что вспомнив, невольно впала в ступор. Ушло ровно пять секунд, чтобы я обдумала догадку и спросила: — Неджи, а ты часто этот ёкан ешь? Подозрительно меня осмотрев, он кивнул. — Почти каждый день. В ответ я промычала что-то неразборчивое, ненадолго уйдя в когнитивный диссонанс. Так вот почему у него губы сладкие были что в тот, что в тот раз. От подобных мыслей мозг закоротило, а я уставилась в стену. Когда Хьюга ненавязчиво помахал у меня перед лицом рукой, я фыркнула, достала из упаковки бинт и потянулась к Хьюге, чтобы стянуть с него футболку. — Кимура, с ума сошла? — отведя от себя мои руки, зашипел он. — Футболку я и сам в состоянии снять! Ну, сам так сам. Чего орать-то? После перевязки, во время которой я всё же изложила Неджи то, чего добивалась последние минут двадцать, меня в прямом смысле послали и сказали, что никаких денег не примут. Я, собственно, привела тот же аргумент: чужие деньги мне не нужны. Мы опять поругались, поорали друг на друга (орал в основном Неджи, явно у него что-то не то с настроением), но в итоге пришли к консенсусу — деньги отдать обратно Хиаши-саме, желательно через Хинату (почему? Сама не знаю. Не хочется мне с ним встречаться, как и Неджи). Я стащила у Хьюги из ящика стола целую пачку ёкана, пока тот находился в ванной, и, ни капли не мучимая совестью, тут же принялась его уминать. Вот это действительно любовь с первого укуса. На меня, конечно, наорали (дословно: «Кимура!» — а такого ора для Хьюги, как по мне, достаточно), но желание вкусно поесть и как-то отомстить за потраченные нервы было сильнее. За вчерашний случай меня, кстати, простили, признания чего я выпытывала у парня минут сорок.***
— Мелкий, отойди. — Я первый здесь стоял, старик номер два! — Не лезь вперёд старших, Цукихито. — Дядя Рикуши, вы почему его защищаете?! — По общепринятым правилам… — Вы долго ещё тут стоять собираетесь? — Нахлебников не звали, занимай очередь. — Вы всё равно не идёте, так что я… — А ну стоять! — закричали в унисон два голоса. — Даёшь драку за место в очереди в ванную! — звонко прокричал Цукихито. И после его слов на первом этаже, кажется, началась Чётвёртая Мировая… Я прикрыла голову подушкой, еле сдерживаясь от того, чтобы встать и пойти на всех наорать. — Утаката-сан, вы бы помягче с Цукихито… — прозвучало совсем тихо. — Он кусается! — зашипели в ответ. — Р-р-р! — Тц! Эй, джинчуурики, отдай моё полотенце! — недовольства-то сколько… — Сначала сними с моей руки этого бешеного подростка! — Просто отдай мне полотенце! Побившись лицом в матрас, со стоном встала с кровати, наспех напялила домашнее и пулей вылетела из комнаты. Так же в темпе прошествовала к ванной, увернулась от воинствующих мужчин и стоящего в сторонке Рикуши и, зайдя в ванную, захлопнула дверь прямо перед их носами. За стенкой стразу недовольно заголосили: — Ясу! — это, кажется, опять синхронизировали Утаката с Цуки. — Нечего зевать! И начались весёлые деньки. Весёлые, Ясу, весёлые деньки…