Громовой лист Конохи

АРКА ТРЕТЬЯ Птица в свободном полёте

Если вы поймали птицу, то не держите её в клетке, не делайте так, чтобы она захотела улететь от вас, но не могла. А сделайте так, чтобы она могла улететь, но не захотела. © Ошо

Глава 48

      Я уже говорила, что всех ненавижу? Нет? Так вот: я всех ненавижу! — Шикамару, повтори, пожалуйста, — ледяным, почти приказным тоном «попросила» я, чётко ощущая, как нервно дёргается собственная бровь. — Неджи будет жить в поместье Сутому, — терпеливо повторил Нара, встав по стойке смирно и игнорируя прошедшие по телу мурашки, — так решили Хиаши-сама и Цунаде-сама. — М-м, — понимающе протянула я, — вот как… Мило улыбнувшись, со всей вложенной силой заехала кулаком парню в живот. Опешивший Нара даже не успел подставить блок, а посему сейчас медленно сгибался в позу «бабушка с радикулитом». А я, теперь полностью игнорируя чужое присутствие, абстрагировалась от внешнего мира и стала с бешеной скоростью размышлять. Гость, вроде, ещё пытался как-то до меня дозваться, но попытки были тщетны; хрипя проклятия в адрес то ли мой, то ли Хокаге, которая поручила ему мне обо всём сообщить, Шикамару всё-таки вышел, хрипло пожелав скорейшего выздоровления и жалуясь на непредсказуемость «всяких особей женского пола». Не жестоко ли поступила я с другом, спросите вы? Нет. Вообще нет. Гораздо больше пострадал мой кулак, который после встречи с каменным прессом Шикамару неистово пульсировал. Себе на заметку: без чакры никого из шиноби не бить. Бо-бо будет, очень бо-бо, даттебане. — Ками-сама, за что мне всё это, а? Что я сделала не так, тебане? Ещё бы мне кто сказал причины будущего проживания Хьюги в моём доме!.. Ладно, нужно было расспросить Шикамару. Признаю, сглупила. Но… Нет, вот как вы себе это представляете? Я, трое Сутому, Утаката и… и Неджи. Да дома с таким составом уже через день не станет — всё снесут и не заметят! Мне стало жутко. А когда вспомнился последний разговор с Неджи, ещё и страшно и неловко. Я ударила ещё побаливающим кулаком подушку. Знаете что? Пошло оно всё в далёкое далёко, я спать!

***

      Следующий день начался обычно: я проснулась в своей палате, позавтракала больничной безвкусной едой, приняла обезболивающее, посмотрела пару часов в потолок, обдумывая своё состояние и планы на ближайшее будущее. Но потом ко мне зашла, гм… не поверите — Харуно Сакура, и попросила пройти за ней для какого-то разговора, который, судя по кислому лицу девушки, не очень должен мне понравиться. В душу стали закрадываться не самые лучшие чувства: предосторожность, опасение и совсем незаметное волнение. Как только мы зашли в кабинет для персонала, мне предложили чай, поспрашивали о самочувствии, а потом вдруг замолчали. Сейчас я с деланным спокойствием смотрела на чашку в руке, что вот уже пятнадцать минут как остыла. Сидящая передо мной Харуно лишь нервно мяла пальцы и закусывала губу, напряжённо смотря на моё лицо. Наблюдая за её состоянием, я лишь всё больше прекращала сомневаться в том, что она мне собирается сказать. — Что ж, Кимура-сан… вы готовы к диалогу? — вздохнув, я вяло кивнула. — Хорошо. Если в двух словах, — взгляд и голос розоволосой вмиг стали твёрдыми — такими, с какими доктора сообщают о чём-то плохом, — то карьера шиноби для вас под временным табу. Мои плечи напряглись, а поток и так до этого не слишком красочным мыслей омрачился, однако я продолжила внимательно слушать дальше. Она сказала «под временным», Ясу, спокойно. — Тот сквозной удар в солнечное сплетение задел органы, привел к обильной кровопотере и болевому шоку — то есть, чуть не лишил вас жизни. Но не это главное. — она выдержала паузу, собираясь с мыслями. — Со всем вышеперечисленным наши ирьёнины справились, однако осталось одно, самое важное: также был задет центр СЦЧ. Задет? Милочка, да мне попали точнёхонько в него! — …И с прорехой, что там образовалась, не смогла справиться даже Цунаде-сама, — с проскальзывающим сочувствием в голосе заключила Сакура. Так, вот только жалеть меня не надо, тебане. — Но… — решила продолжить девушка, однако я её прервала: — Но, — слишком приободрённо для только что услышанного заговорила я, — вы ведь сказали, что карьера шиноби для меня недоступна лишь временно? Значит, ещё можно что-то сделать? — Можно, — тепло улыбнулась Харуно, не став ругать за то, что её перебили. — Просто отдыхайте, Кимура-сан. Бывали случаи, когда кейракукей восстанавливалось без медицинского вмешательства, поэтому старайтесь соблюдать рекомендации, которые я выдам вам перед выпиской. — О? — я была действительно удивлена. — А сколько времени уйдёт на восстановление? — Если организм всё же будет самовосстанавливаться, то… Где-то за окном прочирикала птичка, будто подпевая моему вмиг разросшемуся в душе облегчению. — …от двух до пяти лет. Где-то под столом разлился холодный чай и разбилась чашка, мелкие осколки которой больно впились в оголённую, обутую лишь в открытые белые тапочки ногу. С громким треском разбилось и то самое облегчение, сменяясь тягучим, противным разочарованием.

***

      Хромая, я с хмурым и задумчивым выражением лица ходила по больнице. Всё в тех же белых тапочках и в сопровождении капельницы на колёсиках с неизвестным, озвученным каким-то заумным врачебным словом, содержимым. Однако я уверена на все сто — не обезболивающее точно. Если б было оно, ходила бы я сейчас как зомби, напившийся морфина. Мысли у меня были отнюдь не веселые, однако подробно разбирать я их не собиралась — не хватало ещё больше уйти в депрессию. Не-не, вы не подумайте, что я превращаюсь в пессимиста! Я сейчас, скорее, наоборот, оптимист, ибо какой пессимист будет утешать себя мыслью: «Из любой ситуации есть выход»? И от переезда Неджи отвязаться можно (надеюсь), и СЦЧ как-нибудь восстановить (вдвойне надеюсь, тебане). Ведь можно же?.. Нет, ну правда, сколько себя помню в этом мире, мне всегда непомерно везло! Ну не может вот так всё печально закончиться! Мне ж ещё, между прочим, мир от Макагуи спасать!.. Ну или как там её… От мыслей внезапно отвлекла куда-то не туда поехавшая капельница, которая буквально пару секунд назад ощущалась в ладони. Из-за начавшей натягиваться трубки я была вынуждена шагнуть в том же направлении, но — вот незадача — путь мне преградила чья-то физиономия, с которой я чуть не встретилась носом. В итоге капельница всё-таки уехала, а игла мягко выскользнула из вены и руки вообще. — Осторожнее, — сказала «физиономия», которая каким-то чудом оказалась принадлежащей Саю. Не успела я ничего ответить, как старый добрый корневик ухватил меня за руку и поволок в неизвестном направлении, не обратив на всё дальше по коридору уезжающую капельницу никакого внимания. — Тебя-то я и искал, Ясу-сан. — А?.. — всё, что я смогла выдавить, пока мозг обрабатывал информацию последней минуты. Сначала меня притащили на первый этаж, а после силой выволокли в сад, который располагался на территории больницы. Ничего не понимающая я пыталась выспросить у Белоснежки, что произошло и куда он меня ведёт, но тот молчал, как в рот воды набрав. Однако все вопросы сразу отпали, когда мы всё же, видно, пришли на место назначения. — Я привел её, — всё так же фальшиво улыбнулся Сай, довольный своей выполненной миссией. И тут, как по взмаху волшебной палочки, несколько голосов хором сказали моё имя; не пойми откуда взявшийся оранжево-чёрный ураган, именующийся Наруто, с криками на меня набросился, а его примеру последовала и выскочившая так же не пойми откуда Нори. Хлопая глазами, осмотрелась. Под деревом на лавочке сидел поглядывающий в мою сторону из-за обложки книги Какаши; рядом сидел Рикуши, отчаянно краснея, видимо, оттого, что прочёл пару строк из этой самой книги; а в стороне, облокотившись о ствол сакуры, стоял хмурый Цукихито. Нори кружилась вокруг моей недавно перебинтованной ноги, а Наруто, во всю улыбаясь, расспрашивал о самочувствии. Тут были почти все близкие мне люди. Я в непонимании повернула голову к Саю, а он, как-то грустно, по-настоящему улыбнувшись, еле заметно пожал плечами. Пока я пыталась определить, что с ним не так, Узумаки крепче стиснул меня в объятьях и как всегда громким тоном заговорил что-то о новом вкусе рамена в Ичираку, который я обязательно должна попробовать. Я запищала и стала шипеть сквозь зубы мольбы о пощаде моих только-только переставших болеть ран… и как-то сиюжесекундно забыла о странном поведении корневика. — Всем привет, ребята! Как же я всё-таки люблю эту семью.

***

      Шли мои однообразные дни в больнице. Было скучно. Нет, очень скучно, даттебане! Рикуши, Какаши, Наруто, даже Хината и другие по возможности меня, конечно, навещали, но это всего на полчаса-час в день! А их в сутках двадцать четыре, прошу заметить, и всего восемь-девять из них уходит на сон. Нес-пра-вед-ли-во! — Сижу-у за решё-ёткой в темни-ице сыро-ой… Я подбросила здоровой рукой подушку в воздух и, когда та начала падать обратно, ловко её подхватила. Пуф. Мне на лицо вылетели перья. Я сплюнула одно, попавшее в рот. Нет, мне это всё надоело! Встав с кровати, я решительно направилась к двери. Уверенность в секунду назад задуманном плане пёрла из всех щелей. Вышла из палаты, прошла буквально десять метров и остановилась. А палата Неджи, оказывается, всего в паре дверей от моей. В мыслях спросила у самой себя, что я тут делаю. Подсознание ответило, что так надо. Я послала саму себя в пень. Пора лечиться, Ясу. Эх, а сердечко-то шалит, окаянное… Страшно ведь. И неловко. И вообще, мне не по себе. Но что только скука с людьми не делает. Втянув в лёгкие воздух, собралась с духом и постучалась. Еле расслышав сонное: «Войдите», неловко отодвинула раздвижную дверь и заглянула в палату, делая шаг за порог. Когда дверь тихонько закрылась, а я повернулась в сторону кровати, взгляд сразу же наткнулся на заспанные глаза Хьюги. Оп… па. — …Кимура? — вяло спросил Неджи, убирая спутавшуюся во сне чёлку с лица. — Что-то нужно? Я непроизвольно сглотнула. И это вся его реакция? Никаких криков, матов, истерик?.. Неожиданно. — Да я так, — махнула рукой, несколько нервно улыбаясь, — проведать зашла. — Хм… — он осоловело кивнул. Так! Слышь, барабанщик в грудной клетке, отставить тревогу! А ты, мозг, прекращай умиляться! Прекращай, кому сказала! Это тебе не Утаката, свою реакцию при нём показывать нельзя… Неджи, видно, всё ещё не до конца проснувшись, медленно сел, стараясь по-быстрому привести в порядок волосы. Странно, обычно все шиноби мигом остатки сна отгоняют. Устал сильно, может? Или просто отвык? — Три дня не заходила, и вдруг решила «зайти проведать»? — вскинул бровь бьякуганистый, забирая волосы в лёгкий пучок. А это выглядит достаточно ми… Да птьфу! — Почему нет? — пожала я плечами, проходя к кровати. — Не знаю, как тебе, но лично мне скучно сутками валяться на постели и бездумно смотреть в потолок, размышляя о вечном. Неджи хмыкнул, выдавая еле заметный намёк на улыбку. Я присела на край кровати, и после её тонкого скрипа настала тишина. Неджи прямо смотрел мне в глаза, а не, как я ожидала, отводил их, делая вид, что меня тут нет. Меня посетило такое ощущение, будто он после того разговора… стал более развязным и открытым, что ли. По крайней мере нет больше того ощущения некого барьера, который вставал между нами при каждом разговоре или даже взгляде в сторону друг друга. Погодите. Это же не значит, что я одна сейчас как не в своей тарелке? — Как себя чувствуешь? — нарушил мой вопрос тишину, когда я, как и в прошлый раз, с ногами забралась на постель. — Всё ещё болит, но терпимо, — ответил Хьюга, опуская взгляд на больничную рубаху — примерно в то место, куда не так давно впивался шест. Парень поморщился, видимо, от неприятных воспоминаний. — А ты? Вопрос прозвучал как-то неловко, что заметила не только я: от собственных произнесённых слов Неджи странно поморщился и, по давно образовавшейся привычке, отвёл взгляд к окну. Фух, значит, не одна я как на иголках… О своём состоянии мне говорить как-то не хотелось, поэтому, почесав затылок, вздохнула и ответила: — А я домой хочу. — Я про самочувствие. — Знаю. Неджи хмыкнул. Мы замолчали. Ладно, рановато я сделала выводы об открытости — диалог всё ещё не клеился. Кстати про дом… Покачавшись из стороны в сторону, как бы невзначай спросила: — Тебе уже сказали? Если сказали, думаю, не стоит уточнять, о чём. А если нет… — Да, — последовал быстрый, даже чересчур резкий ответ. Что, собственно, и следовало доказать — эта тема для нас обоих пока слишком… неловкая. — Слушай, вот тебе скучно? — быстро решила перевести я тему. Хьюга смерил меня скептическим взглядом, так и говоря: «А сама как думаешь?» — Вот и мне скучно, — на полном серьёзе буркнула, а потом, когда в голове вдруг щёлкнула гениальная мысль, воодушевлённо воскликнула: — Идея! — Мне даже страшно спрашивать… — вопреки контексту произнесённого, в глазах у парня мелькнула заинтересованность. — Давай сыграем в «правду или действ»… — Нет. — Ну Неджи! — Я не буду в это играть. Ты что, ребёнок? Открыто улыбнувшись, гордо произнесла: — Агу! Хьюга приложил руку к лицу. — Итак, — хихикнув, потёрла ручки друг о друга, — правда или действие, Неджи-кун? Его аж передёрнуло. — Никакого «-кун», — он угрожающе посмотрел на меня исподлобья, — даже в шутку, Кимура. Я махнула рукой. — Так правда или действие? — проигнорировав, но тем не менее взяв на заметку его слова, повторила вопрос. С полминуты безрезультатно побуравив меня взглядом, он всё-таки вздохнул и сдался: — Правда. Я улыбнулась, радуясь маленькой победе. Что ж, будем потихоньку-потихоньку налаживать контакт. А ты, барабанщик, заткнись, а не то палочки твои выкину. В общем и целом в палате бьякуганистого я просидела до вечера. Узнала о нём, если честно, не много… После первого же вопроса вроде «ты когда-нибудь рыбачил?» он просёк фишку и стал в основном выбирать «действие», а не «правду». Что ему только не пришлось делать, бедный… И под кроватью от медсестры он прятался (я угарала, как могла, когда он из-под неё весь пыльный вылез), и на скорость принесённые ему кем-то яблоки он чистил (причём все до единого съедались мной), и в гляделки со мной играл (у меня, чтоб вы понимали, чуть не отсохли глаза), и звуки вороны издавал (раздражённо-смущённый румянец на лице Неджи, когда он каркает, — это что-то). Короче, весело было, а мне — даже очень. Я, в основном, выбирала только «правду», так как понимала, что в обратном случае Хьюга не побрезгует отомстить, но и вопросы у него выходили довольно интересные; вроде и в личное не лез, а вроде и не совсем очевидные вещи спрашивал. Как, к примеру… — Когда у тебя день рождения? — Без понятия, — я откусила чищенное яблоко. — А у тебя? — Это уже будет считаться как выбранная мной «правда». — Неджи недовольно нахмурился. О-ох, как знакомо мне это выражение, аж ностальгия берёт. — И как можно не знать, когда у тебя день рождения? Я пожала плечами, ещё раз хрустнув яблоком. И, ведомая любопытством, переспросила: — Так когда у тебя? Длинноволосый мученически закатил глаза, на что я не смогла сдержать улыбки. Всё-таки хороший он, когда не огрызается и не раздражается. — Третьего июля. Вот может же нормально общаться, когда захочет, тебане! — И хватит есть мои яблоки. …Ладно, у нас ещё много работы.

***

— До завтра, Сакура-сан, — поклонилась я, закрывая за собой дверь. — Не забудьте принять лекарства, Кимура-сан! После обеда проверю! — летело мне вдогонку. Я вздохнула. Вот назначила же мне Цунаде в личные врачеватели Харуно! Нет, я против ничего не имею, специалист она отличный, но всякий раз, когда я её вижу, мне становится не по себе — аж ком в горле встаёт и живот скручивает. Потому что я понимаю, что если бы не я, судьба Сакуры могла бы сложиться по-другому; не знаю, нравится ли ей её текущая жизнь, да и узнавать как-то не хочу, но неприятное послевкусие при каждой встрече с розоволосой никак не хочет отпускать. Ладно, не будем о плохом… Хотя нет, всё-таки будем. Завтра меня выписывают — нет-нет, это не плохо, слушайте дальше, — о чём мне и сообщила Харуно. Однако также она провела мне лекцию по тому, что мне можно и нельзя. Нельзя напрягать тело (бег, углублённая растяжка, силовые упражнения — всё это под запретом), нельзя даже пытаться пользоваться чакрой (есть большой риск, что сосуды просто лопнут, так и не окрепнув), нельзя даже её просто погонять! Всё под запретом, тебане! Что касается того, что делать можно: зарядка и… ну и дышать мне разрешили. Ладно, шучу, ещё пищу употреблять и, простите, на толчок ходить. На этом я ставлю жирную-жирную точку. Как только зашла в свою палату, пнула дверь ногой, ойкнула и упала на пол. Разозлившись, ещё раз пнула дверь, но на это раз из положения сидя. Тьфу! — Кимура? Меня аж передёрнуло, а сердце ушло куда-то в пятки. Нервно икнув, повернула голову на оклик. — А, это ты, — выдохнула, вставая с пола. — Неджи, тебане! Просила же предупредить, если зайти захочешь… …а то твоё появление теперь всегда для меня слишком внезапно. — Тебя не было, — невозмутимо оправдался он, осматривая меня сверху донизу. — Была у врача? — Ага, — прихрамывая на правую ногу, подошла к тумбе у койки, — рекомендации получала. Завтра выписывают. — Хм. И вот опять мне кажется, что диалоги у нас «картонные». Я начала собирать вещи, коих и так было немного, а Неджи просто сидел на прикроватном стуле и молча смотрел на меня. Я складывала свою одёжку, стараясь не думать, что нахожусь в палате не одна. Через какое-то время, когда вещи были почти собраны, парень просто встал, прошёл мимо, напоследок провёл по моим волосам рукой и, пожелав удачи, ушёл, скрывая за волосами румянец. Дверь закрылась. Барабанщик вновь напомнил о себе, как бы намекая, а заалевшие щёки будто закоротили мозг, не давая телу даже шелохнуться. Внимание, у нас тревога. Хьюга стал делать первые поползновения. Бам! Голова встретилась с тумбой.