Глава 8
Ещё какое-то время Какаши так меня и обнимал, но чуть позже хватка ослабла, и я поняла, что он уснул. Как сообщил Генма, с моей «смерти» прошло два дня, и всё это время Хатаке не спал. Они не решились бросить моё тело, но миссию продолжили. На мой вопрос: «Разве это не было моим испытанием?» Генма сначала удивился, но после отмахнулся и бросил что-то типа: «А попробуй пойми этого Хокаге». Как оказалось, да, это было моим испытанием, но вот миссию нужно выполнить независимо от того, справлюсь я с ним или нет. После окончания беседы я предложила товарищу последовать примеру Какаши и тоже поспать, на что он, только после моих убеждений о том, что его организм ещё полностью не восстановился и ему нужен отдых, согласился. Через час оба дрыхли без задних ног. Я укрыла Какаши его же жилетом, а сама продолжила бодрствовать. Нужно же кому-то быть на дозоре. Всю ночь пыталась выяснить, какую же способность дал мне Касэ, но так ни к чему и не пришла. Что только с чакрой ни делала — всё без толку, и выходило, что способность, скорее всего, с ней никак не связана. Ибо я действительно многое перепробовала. Утром первым проснулся Хатаке. Первое, что он сделал, — подорвался с места как ужаленный и осмотрел сарай, что-то или кого-то ища. Нашёл. И до-олго-долго на меня смотрел нечитаемым взглядом. Глаза сонные, чуть прищуренные, но это не помешало Хатаке внимательно разглядывать меня около двух минут. — Да жива я, жива, — помахала рукой, как бы доказывая, что то, что он видит, — явь. — Только давай без расспросов, ладно? — Как? Почему? Каким образом? — сразу прорвало масочника. — Сказала же, давай пока без этого, — вяло отмахнулась, вздыхая. — Тогда задам другой вопрос, — он вдруг стал серьёзным. — Почему ты ослушалась приказа и дважды вернулась на поле боя? — Таким образом я спасла вам жизни, — с небольшой раздражённостью и такой же серьёзностью ответила. — Причём обоим. — И умерла из-за этого сама, — хрипло выдавил Какаши. — Две жизни дороже одной. — Я вздохнула. Не сыпь соль на рану, Хатаке. Ни себе, ни мне. — Тем более, как видишь, я всё-таки жива. — Ты нарушила одно из Правил шиноби, — рыкнули на меня, от чего я всё же начала закипать. — Во-первых, — я честно пыталась сделать тон как можно спокойнее, — я ещё даже не генин, а следовательно, ещё не являюсь шиноби. Во-вторых, — насупившись, выдохнула: — я бы ни за что не бросила товарищей. А ещё ты мой опекун, а Генма-сан — просто хороший человек, с которым я в будущем надеюсь ещё пообщаться. Повисла тишина. Я не стала дожидаться, пока Какаши ответит, и перевела тему: — Когда мы выдвигаемся? Хатаке чуть промедлил с ответом, пытаясь что-то рассмотреть в моих глазах, но, так ничего и не найдя, отвернулся. — Сразу, как проснётся Генма.***
Мы вышли, как и сказал Какаши, по пробуждению Ширануи. Выглядел он получше, чем вчера, что не могло не радовать. Как оказалось, эти двое уже совсем близко подобрались к деревне, а отсутствовали тогда в сарае, потому что ходили на разведку. Вход в деревню уже был найден, но подбираться слишком близко было пока рискованно: на дорогах, которые размыло дождём, могли остаться следы, поэтому джоунины и ждали. Сейчас мы двигались к одной из ближайших деревень для закупки провизии; мужчины, от греха подальше, решили пока снять свои протекторы (и чего они этого раньше не сделали?). Какаши, конечно, Шаринганом не светил — прикрыл глаз, вот так и ходит. Мне чисто из солидарности и, походу, ожидания того, что я буду клянчить вкусности, отсыпали немного денег. Как только команда закупила всё нужное и всё было запечатано в мой свиток, решили свернуть в ближайшую забегаловку. Свиток я отдала Какаши по его же просьбе, а основанием тому были его слова: «Мало ли, потеряешь ещё». Мы зашли в кафешку и сели за самый дальний столик. Как только моя мягкая часть опустилась на сиденье, Какаши посмотрел мне глаза в глаза взглядом расчётливого игромана — другого определения подобрать не смогла. Я даже чуть нахмурилась и отпрянула назад. Это что за перемены? — М-ма-а… Ясу, как насчёт пари? Что-то мне это уже не нравится. Я ничего не ответила, и Какаши, посчитав это за немой вопрос, достал из кармана монетку в пять рьё. — Предлагаю подбросить монетку. Если выпадет аверс, ты ответишь на все мои вопросы, если же реверс — можешь тянуть с этим сколько угодно. Ну как? Что-то здесь попахивает чьей-то хитрожопостью. — А что, если я откажусь? — осторожно спросила, косясь на заинтересованного вида Генму. Преда-атель… — Тогда ты нам расскажешь всё прямо сейчас. — Свои слова он подчеркнул улыбкой. — Гм… — я удержалась от желания врезать своей рученькой по этому похабному личику. Но если так подумать… При выигрыше я смогу отвязаться от этих двух любопытных шиноби и спросить с них обещание молчать. — Ладно, согласна. — Вот и отлично, — чуть ли не пропел Какаши и подбросил монету в воздух. Она, перевернувшись шесть раз, упала ему в ладонь. Я уж было собралась ликовать, но, посмотрев на монетку, когда опекун положил её из сжатой ладони на тыльную сторону другой, скривилась. О нет. — Аверс, — констатировал Какаши. — Что ж, первый вопрос… — Стой, — перебила я, хмурясь и протягивая руку, — покажи монету. Какаши без вопросов её отдал, а улыбка по-прежнему не спадала с его лица. Я взяла железку и покрутила её в руке. Нет. Нормальная, абсолютно обычная монета в пять рьё. Закусив губу, исподлобья посмотрела на разулыбавшегося мужчину. Он однозначно, с громаднейшей уверенностью вам говорю, знает методику контроля количества переворотов монетки в воздухе. Фокусник хренов. Фыркнув, забрала монетку себе в карман. Утешительный приз проигравшему. — Итак, первый вопрос, — глаз-улыбка медленно спала с лица Хатаке, — почему ты вернулась к жизни? — Ты уверен, что можно говорить об этом в таком месте? — Я поставил барьер, — отозвался Генма, и я слегка ошарашенно скосила на него взгляд. Он что, с ним заодно? — А-а-а-а… — голова со стуком упала на стол. — Ла-адно, ладно. Сдаюсь. Но, — приподняла голову, — я оставляю за собой право отвечать неполно. В какой именно форме должны быть ответы, вы не говорили. Что такое, Какаши? Что за мина? Ой, да, представляешь, я тоже умею хитрить! — Ну, как знаешь, — вздохнув и осознав ошибку, сказал он. Я победно хмыкнула. — Ответ на первый вопрос: это была не первая смерть. Так уж вышло, что кое-кому было выгодно, чтобы я жила, вот он этому и поспособствовал. Нет, ну а что? Это же правда. Врать я не собираюсь, но, как и сказала, полной картины им не видать. Лица у джоунинов были удивлённые, но, кажется, факт того, что я и правда сейчас живее всех живых сижу перед ними, смягчил шоковое состояние. — М-ма… Вот как. Полагаю, подробностей я не добьюсь? — в голосе читалась обречённость. Я активно помотала головой. Фиг. — Ладно, второй вопрос: откуда ты знаешь про деревню Звука? — Тот самый «кое-кто», скажем, — я чуть поморщилась, силясь подобрать как можно более подходящие слова, — дал мне возможность обладать кое-какими знаниями, чтобы… Чтобы я не умерла ещё раз? — нервно хихикнула. — Впрочем, не помогло как-то. Руки Хатаке почему-то напряжённо сжались в кулак. Несколько секунд вокруг стола царила неприятная тишина. Генма до этого молча наблюдал за нашим разговором, но сейчас решил прервать гнетущее молчание: — Мы, конечно, тебе доверяем, — начал он, — ты наш товарищ, хоть временный и мелюзга совсем, но… — он нарочито-расслабленно перекинул зубочистку из одного уголка рта в другой. — Чем докажешь, что мы можем верить тебе сейчас? — Верить или нет — решать вам, — пожала я плечами. — Я не заставляю, это ведь вы начали допрос. В ответ они лишь вразнобой кивнули. Какаши задумчиво смотрел в потолок, а Генма в стол. А я, вспомнив об одном деле, решила перевести тему. — Генма, у тебя же больше нет с собой сенбонов? Мужчина посмотрел на меня исподлобья и устало выдохнул. Ясно. Я ухмыльнулась и создала из своей чакры семь сенбонов, по форме и длине точно таких же, какие были у Генмы. Удостоверившись в годности вещиц, протянула их Ширануи. — Постарайся не потерять. Генма с благодарностью принял подарок, внимательно осматривая полупрозрачные синие иголки. Правда, через недели две эти сенбоны, скорее всего, развеются, если я не буду держать на них концентрации, но кто их знает, они ж совсем мелкие. Ещё немного посидев, мы, ничего друг другу не говоря, встали и вышли из заведения. Сейчас команда шла по почти безлюдной улочке деревни. Дороги после дождя уже высохли и немного потрескались. Видно, дожди здесь идут часто, но солнце после сильно печёт. Я шла за своими сокомандниками, и ничего не предвещало беды, как говорится… Как вдруг почувствовала удар в шею и мгновенно потеряла сознание.***
Очнулась с пульсирующей головной болью и с осознанием того, что лежу на чём-то холодном. Руки и ноги были связаны — особо не подёргаешься; глаза завязаны. Ками, что на этот раз? Захотелось задумчиво причмокнуть губами. Нет, я не паникую, не-а. Только если, может, самую малость. Если всё ускоряющееся сердцебиение и увеличивающийся скоп беспорядочных вопросов можно назвать паникой. Вероятно, меня похитили. А вот зачем и каким образом — без понятия. Хотя нет, я примерно представляю, как произошло похищение. Меня ударили в уязвимую точку, я потеряла сознание, и мою тушку спокойно подхватили и унесли… куда-то. Что на этот момент делали Какаши и Генма, я не в курсе. Да и вообще, что на этот момент делала я? Почему не заметила чакры врага? И ещё много-много «почему», но основное вот что: что от меня нужно тем, кто похитил? Послышался скрип открывающейся двери. Жуткий звук, особенно когда эхом раздаётся по помещению и ударяет по ушам. От двери отчётливо слышались размеренные шаги. Пять шагов, и субъект остановился около меня. — Очнулась, наконец? — послышался хриплый язвительный голос, пока сбоку бились друг о друга какие-то склянки. На осознание того, кто может похитить, принести в какое-то помещение с высокой влажностью, привязать, невозмутимо зайти и заговорить хрипло-шипящим голосом, ушло не больше минуты. — Уже можно материться? — задала я риторический вопрос, сглатывая. Ками-сама, сейчас сердце со страху выпрыгнет из грудной клетки. Склянки перестали друг о друга биться, и я почувствовала на себе скользкий взгляд. — Не такую реакцию я ожидал от девятилетней девочки, — хмыкнул Орочимару. Да, я на сто процентов уверена, что это он. — Не ожидала, что меня похитит сам Орочимару-Саннин, — невесело усмехнулась я, напряжённо гадая, зачем ему понадобилась. — О-о? — притворно-заинтересованно растянул мужчина. — Ты наслышана обо мне? — О таком человеке не слышал только глухой, — хмыкнула я, поджимая губы. — Ну и? Зачем я вам? — Меня интересует твой улучшенный геном, — растянуто ответил Орочимару, продолжив перебирать пробирочки-скляночки у меня под ухом, тьфу ты. Стоило догадаться с самого начала. — Орочимару-сан, давайте-ка кое-что проясним, — я надрывисто вздохнула. — Я не нуждаюсь в силе, не нуждаюсь в экспериментах, не нуждаюсь в сэнсэе или даже знакомом в роли вас — вы и вся та дьявольщина, что можете мне дать, нисколько меня не интересует. — Детей никто не спрашивал, — весело прошипел Орочимару, прежде чем заткнуть мне рот… судя по звуку, скотчем. Как оригинально, Орочи. Шум копошения со стороны на несколько секунд затих, после чего послышался какой-то пшик, и я почувствовала укол шприца в руку. Скривившись, тихо зашипела проклятия в кусок того, что закрывало рот. Было до одури неприятно. Буквально через минуту от кончиков пальцев до плеча прошлась резкая жгучая боль. Блядь!.. Простите за нецензурщину, но блядь! Я кричала. Пыталась кричать. Было реально больно — ощущение, что руку по плечо опустили в чан с лавой. — Интересно… Очень интересно. — Что тебе там интересно, змеюка подзаборная?! — Реакция твоей крови на мою очень занимательна. Он мне что, свою кровь вколол? Совсем поехавший, что ли?! Я опять почувствовала шприц, но на другой руке, в сгибе локтя. Что он делает на этот раз? Берёт мою кровь? Зачем она ему? А, ну да, она же интере-есная! У меня же есть кеккей генка-ай! — Странно, что твоя рука сразу не начала отмирать после инъекции, — послышался смешок. — Даже наоборот, твоя кровь распределила мои клетки и приспособила тело к ним. Ку-ку-ку, интересный образец… Отшибленный. Ненормальный. А ведь на экране был таким… пусей, чёрт его за ногу! Но сейчас мне хочется ему врезать. Через некоторое время боль начала потихоньку отступать, но я чётко ощущала, что с организмом что-то не то… Ух, ща вырвет, тебане…***
Хрен его вообще знает, сколько времени прошло, но не меньше недели — точно. И Орочимару почти каждый день проводил со мной. Сутками! Романтично, правда? Лежишь ты на железном столе, на теле ставят эксперименты, каждый раз выкачивают неимоверное количество крови… Романтикой так и прёт. Я уже оставила попытки не кричать от боли и даже с закрытым ртом кричала так, что у самой в ушах закладывало. Орочимару в первое время не обращал на крики внимания, но потом всё же «вежливо» попросил заткнуться, так как я ему мешаю. А ты, блин, мне не мешаешь?! Плати за сеансы, глядишь, и орать перестану! Сейчас саннина не было. Я несколько раз пыталась пользоваться чакрой, но всё без толку: видно, Змей как-то заблокировал её. Также я несколько раз погружалась в свой внутренний мир и находила утешение в мягких крыльях Араши. Когда я в первый раз к нему смогла заглянуть, будучи пленницей Орочимару, спросила, не может ли он мне как-то помочь. Но Буревестник с сожалением сообщил, что не имеет доступа к реальному миру без моей чакры. Ну вот я и приходила к нему, чтобы просто отвлечься. Иногда Орочимару говорил со мной, но это было редко, и то он, в большинстве случаев, скорее говорил сам с собой и своими экспериментами, нежели со мной. Рот он мне так и не открывал. Не знаю как, но эта лента скотча всё ещё держится. Это что, какой-то супер-дупер-эксклюзивный скотч от Орочимару? Также Змей ещё пару раз брал у меня кровь, и в немалых количествах. Куда он её всю девает, я не знала. Пьёт, что ли? Хах, в таком случае, я была бы рада, если бы в моей крови были какие-нибудь кислоты, которые ему горло обожгут. Насквозь. Но мечты пришлось прервать, так как до ушей донёсся уже доставший меня скрип железной двери.***
И вновь послышался уже привычный скрип двери и эхом разносящиеся по помещению шаги. Уже привычные шаги. Но они были непривычной мне скорости. Орочимару буквально подлетел к моей кушетке и задал самый неожиданный для меня вопрос: — Что ты сделала? — холодно, но быстро спросил он более охрипшим голосом, чем обычно. Я лишь помычала. И как я тебе должна отвечать, если у меня рот заклеен, гений? Саннин после моего требовательного мычания, кажется, понял, что от него требуют, и резко отодрал ту ересь, которая закрывала рот. Наконец-то! Я облизала засохшие губы. Фу, блин, что за дрянь? Липкая, противная и… Не успела я в полной мере познать вкус какого-то навороченного суперклея, как Змей стянул повязку с глаз. Чёрт, свет!.. Глаза жжёт, тебане! — Отвечай, — прошипел Орочимару невозмутимым тоном. Я посмотрела на него, и глаза невольно округлились. У Змеиного саннина по всему лицу и на руках виднелись ожоги. Экспериментатор хренов, правила безопасности не знаешь, али запамятовал? — Я… — голос значительно охрип, и пришлось откашляться. — Я не понимаю, о чём вы. — Твоя кровь, чертовка, — недобро оскалился саннин. — Один из образцов внезапно стал возгораться прямо у меня в руке. Что ты сделала? Я? Я ничего не делала, Орочи. Ты, конечно, молодец, что умудрился взорвать мою кровь, но я-то так не умею — я нормальная. Жаль только, что ты её всё-таки не выпил, эффект был бы… Стоп. Погодите. Если так подумать, я вчера о чём-то подобном думала, да? Пусть и не глотка опалилась… Думала, пожелала. Пожелание. Касэ. Третье пожелание. Бинго! — Хе, — я, как только меня осенило, ухмыльнулась, — а нечего с чужой кровью баловаться. Ответом мне был строгий взгляд, от которого по телу прошлись мурашки. — Объясняй, — Змей пододвинул к себе стул и, стараясь не тревожить руки, сел. Он серьёзно? — Эй, вы же гений. Почему сами не додумаетесь? — Информация из первых уст достовернее, не считаешь? — ответил он, смотря мне в глаза. — Тогда просто скажу, что это дар свыше, — не будь я привязана, пожала бы плечами. — Смеёшься? — с прищуром спросил саннин. — Отнюдь, — делаю самое серьёзное выражение из всех возможных таковых. — Тц, — встал, пошёл, вышел за дверь и был таков. Что с этим миром не так, Ками?***
Забор крови, нечастые разговоры, мучение какими-то уколами с непонятными веществами, после которых болело всё тело, и редкие наведывания к Араши — в таком вот расписании прошёл ещё один месяц в плену. Всё это время я не ела. Вообще. Подозреваю, Орочимару что-то мне такое вводил, раз пока не подохла от голодания и обезвоживания. Также мне опять завязали глаза, но рот затыкать не стали. Выдержка боли у тела стала отменной — хоть ножом без анестезии режь, не закричу. Ещё мне казалось, что резерв чакры сильно увеличился. Что же стало с телом внешне, я даже представлять не хочу. А насчёт случая с кровью. Думаю, это действительно проделки Касэ. По моим догадкам, принцип действия способности — насыщение крови разными свойствами, однако пока кровь течёт по венам, она никак не влияет на организм. К примеру, я могу пожелать, чтобы человек, выпив этой красной жидкости, начал регенерировать, или же, наоборот, отравился ею. Но экспериментировать мне пока никак, а жаль. И да, если кровь забрали перед тем, как я пожелала, чтобы она наделилась какими-то свойствами, она останется обычной. Надо бы расспросить Араши, может, он что-нибудь знает. Но что я пока точно знаю наверняка, так это то, что возможности этой способности по-любому ограничены, а после использования могут быть и какие-то последствия. Когда я вышла из своего внутреннего мира, практически в тот же момент пришёл этот Змеёныш. Он тяжело дышал, и я было хотела спросить, чисто из любопытства, в чём дело, однако, почувствовав очередной укол иглы, потеряла сознание.***
Разум стал пробиваться сквозь черноту. Внезапный порыв ветра привёл меня в чувство, и я резко открыла глаза. После чего увидела голубое чистое небо и слепящее глаза солнце. Не понимая, что происходит, аккуратно привстала на локтях и начала осматриваться. Я лежала на земле. В лесу, рядом с кустами камелий. В стороне обнаружился разрушенный вход в одно из убежищ Орочимару, что на несколько секунд повергло меня в недоумение. Дул приятный ветерок, пахло сладкими цветами. Меня что, выпустили? Что произошло? Я, типа… теперь могу идти? Что за чертовщина?.. Однако, раз никого рядом нет, делать всё равно больше нечего. Нужно выяснить, где я и как добраться до Конохи. Знакомая ситуация, правда? Я осмотрела себя. Подсумок на месте, одежда вся та же, что была на мне до похищения. Прекрасно. У меня хоть с собой деньги есть, что не может не радовать. А вот еды и воды и в помине нет, свиток-то у Какаши остался. Нужно найти ближайшую деревню и перекантоваться там. Выяснить, где нахожусь, и, желательно, найти провожатого до Конохи. Со скрипом поднявшись на ноги и отряхнувшись от лепестков камелий, что на меня налетели, пока лежала, я зашагала в наугад выбранном направлении. Шла довольно долго. Лес не кончался ровно до тех пор, пока я не вышла на дорогу. Мимо проходили люди, и я пошла в том же направлении, что и они, на всякий случай накинув на себя Хенге. Да, чакрой я теперь могу пользоваться, а резерв и правда стал примерно… в три раза больше? В три раза, чёрт возьми! Через двадцать минут пешего хода я уже стояла у ворот Скрытого Горячего источника, что узнала по надписи на огромных вратах. Получается, я сейчас в стране Пара. Что ж, попытаюсь найти здесь дешёвую гостиницу и поспрашивать жителей об идущих в страну Огня караванах или торговцах.***
Недолго побродив, устроилась по более-менее приемлемой цене на две ночи в гостинице на краю деревни. Хозяин согласился сделать скидку, если я помогу ему на кухне в первый день, и что же мне, от халявы отказываться? Радости моей не было предела, когда в номере обнаружилось зеркало. Сняла перед ним Хенге и ужаснулась. Видимо, Орочимару и правда колол мне свою кровь, но, слава Ками, особых изменений не произошло. Разве что глаза поменяли оттенок и стали намного светлее, а цвет кожи побледнел, но это, скорее, из-за недоедания. Хотя кто его знает, ведь за целые сутки она так и не пришла в норму. И меня насторожила ещё одна вещь. По левой руке, от кисти до локтя, шёл узор змеи. Тело рептилии было белым, а глаза-бусинки — чёрными. Это… какая-то метка? Затем прошли сутки. Жители здесь были очень добрыми и общительными, особенно те, которые уже в возрасте, но с них информация как с козла молока, ибо они почти всю жизнь из деревни носа не высовывали, поэтому я находилась во временном тупике. Эх, и что мне тогда делать?***
Второй уплаченный день подходил к концу, и завтра утром мне нужно будет освободить номер. И вот, скрепя сердце, я уж было собралась идти в Коноху сама, но, спускаясь по лестнице, увидела своего спасителя. Вернее, возможного потенциального спасителя — мужчину в возрасте с игольчатыми белыми патлами, завязанными в хвост. Джирайя стоял у стойки и активно о чём-то спорил с хозяином гостиницы. Решив пока не подходить, подслушала разговор. Похоже, саннину не хватало денег на номер, вот он и выпрашивал хозяина сделать ему скидочку. Большую такую скидочку — семидесятипроцентную. Еле сдержав ухмылку, я подошла к стойке и обратилась к хозяину гостиницы. — Что-то случилось? — спокойно спросила, прямо смотря на Джирайю. Он, не поворачиваясь, покосился в мою сторону. — Нет, посетитель-чан, не совсем, — дедушка вздохнул. — Просто этому человеку не хватает денег на номер. А я не занимаюсь благотворительностью, так что… — он перевёл взгляд с меня на Джирайю, не договорив. — Ясно. — я улыбнулась. — Тогда почему бы ему не заселиться в мой номер? — обратилась к Джирайе: — Не потесню? — А… Да нет, — саннин недоумённо почесал затылок. — С чего бы такая щедрость? — Вдвоём веселее, — ухмыльнулась я и обратилась к хозяину гостиницы: — Хозяин-сан, вы не против? — Делай, что хочешь, пока номер оплачен, — дедушка отчего-то вновь вздохнул и пошёл по своим делам, бурча под нос: — Вот те на, дети уже на стариков засматриваются… Во-от те на… Я кашлянула, возвратив всё своё внимание Джирайе. — Эм-м. Так вам показать, какой номер? — А, да, — похоже, отшельник заметил какой-то подвох в моём поведении, но пока решил промолчать. — Спасибо. — Пока не за что, Джирайя-сан, — бросила я, разворачиваясь обратно к лестнице. От лопаток прошлись мурашки, уловив тяжёлый взгляд. Готовься, старик, сейчас тебя ждёт сюрприз в виде меня, коноховца! Как только мы вошли в номер, Джирайя закрыл дверь на замок и прямо задал интересующий его вопрос: — Что тебе от меня нужно? — он выглядел серьёзным. Думает, я враг? — Сказать прямо, без утаек? — спросила серьёзно, но затем, не дожидаясь ответа, расслабленно ответила: — Мне нужно сопровождение в Коноху, Джирайя-сан. Сама я до деревни не доберусь, — сажусь на кровать, — ребёнок ведь. — Уловив ещё более тяжёлый взгляд, выставила руки в защитном жесте: — Я вам не враг, тебане. Это так, для справки. — Откуда мне знать, враг ты или нет? — он оглядел меня с ног до головы. — Тем более, как я могу доверять человеку, который ходит под техникой? — А вы меня проверьте, — я сняла Хенге, а взгляд Джирайи сразу же зацепился за белую метку. — Ну и, — невесело ухмыльнувшись, приподняла руку, на которую он смотрел, — могу вкратце рассказать, откуда это и почему я сейчас не в деревне. — Я хороший слушатель, — отшельник сел на пол у стенки напротив меня. — Можешь начинать, а я подумаю, верить тебе или нет. — Ну хорошо. Я была на миссии с Хатаке Какаши и Ширануи Генмой, однако, когда мы были уже почти у цели её выполнения, меня похитил Орочимару и примерно пять недель ставил эксперименты, — от этих слов лицо Джирайи исказилось в непонятной мне гримасе. — Потом что-то произошло с его убежищем неподалёку, и вот я здесь, пытаюсь придумать, как добраться до деревни. — На миссии? Ты? — скептично поднял бровь старик. — Ребёнок? — Я пожала плечами, мол, ну чё, я ничё, так получилось, а ты ведь видишь, что я не вру. — А это что? — он кивнул подбородком на мою левую руку. — Подарок от Орочи? — Скорее всего. Я сама не знаю, что это и для чего. — Ясно… — саннин на секунду задумался, после чего дал свой ответ: — Хорошо, я провожу тебя до Конохи. Но взамен… — Вы сегодня здесь ночуете, — перебила я его и вежливо улыбнулась. Ну уж нет, мало ли, что он там надумает. Джирайя несколько секунд смотрел то на меня, то на метку, но в конце концов просто устало вздохнул кивнул. На том и порешили. Уж не знаю, почему отшельник так легко согласился, но это мне только на руку. Завтра выдвигаемся!***
Долго ли, коротко ли, но мы почти дошли до Конохи. По дороге я с Джирайей много болтала — разболтались до такой степени, что теперь этот отшельник называет меня просто Ясу, а я его Джи-Джи. Кому скажи — не поверят. И так уж получилось, что я узнала, что Отшельник совсем недавно дописал свою вторую пошленькую книженцию, которую начнут печатать лишь через пару месяцев. И у него с собой была копия. Как вы думаете, что я сделала? Правильно, попросила отдать её мне. Не поверите, но он без вопросов дал, заодно расписавшись на форзаце. А теперь все дружно представим лицо Какаши, когда в его руках окажется это достояние. Думаю, нужно будет прихватить фотоаппарат. Идти до деревни осталось всего ничего, но на развилке Джирайя вдруг остановился. Остановилась и я, после чего повернулась к нему. — Джи-Джи? — подняла бровь. — Ты чего? — Дальше иди без меня, Ясу, — он широко улыбнулся и виновато почесал затылок. — Тебе направо. — Не пойдёшь? — еле слышный вздох и мотание головой. — Печально… Ну, тогда спасибо тебе за всё, — кланяюсь. — Пока! Джирайя кивнул, развернулся и пошёл обратно. Эх, а весело было. Я свернула направо и пошла дальше.***
Через двадцать минут шинобивского бега я уже была у ворот деревни. На всякий случай накинула на себя Хенге и ступила на порог врат Конохи. Как ни странно, останавливать охранники меня не стали, даже внимания не обратили. Меня всё-таки ждали? Ладно, разберёмся с этим как-нибудь потом. Сейчас мне нужно сразу к Хокаге, так что я направилась прямиком в Резиденцию. По дороге никого из знакомых не встретила, улицы были непривычно наполовину опустошены. И почему-то меня с самого порога деревни не покидало чувство некой встревоженности. В деревне однозначно что-то произошло. Как только подошла к Резиденции, чувство тревоги усилилось. Пропустили меня к Хокаге всё так же спокойно. Мне кажется, или меня вообще не замечают? Потому что в мою сторону никто даже не посмотрел. Поднявшись на второй этаж, я сразу услышала крики из кабинета Хокаге. Дежавю, мать вашу. Ладненько, послушаю, о чём люди мусолят. — Хокаге-сама, прошло уже достаточно времени, чтобы отправить поисковой отряд, — услышала я голос Какаши. Как я удачно зашла. — Какаши-сан прав, Хокаге-сама, — голос Генмы, — больше тянуть нельзя. — Я не могу отпустить только вас двоих, — однозначно Хирузен. — Она попала в лапы Орочимару, её, может, уже не спасти. А рисковать жизнями людей понапрасну я не могу. — Но и я не могу оставить всё как есть, — опять голос Какаши. — Пожалуйста, позвольте мне пойти на спасительную миссию, — Хатаке говорил твёрдо и уверенно. Похоже, я догадываюсь, в чём дело. — Какаши, ты один из лучших среди джоунинов, я не могу тобой рисковать, — вздохнув, сказал Хирузен. Повисло молчание. Вот и не надо будет никем рисковать, Третий, я тут. Сняв с себя Хенге, я потянулась к ручке. — К тому же, Какаши, она уже скорее всего ме… — что-то хотел сказать Хирузен, но прервался. — Кто там? — упс. Меня засекли? — Я никого не звал. Вздохнув, взялась за ручку, открыла дверь и неловко заглянула в кабинет. Пока остальные присутствующие оборачивались, у Хирузена вытянулось лицо. — Здрасьте, — я выдавила из себя слегка нервную улыбку, — не помешала? И тишина. Что ж, я подожду. Аккуратно войдя в кабинет, закрыла за собой дверь и встала, ожидая реакции. Какаши, Генма, достопочтенный Хокаге — все как один уставились на меня с вытянувшимися физиономиями. — Кхм, — попыталась я заставить их подать признаки жизни, — та-ак… Миссия провалена, да? — Как ты сюда попала? — проигнорировав вопрос, спросил Хирузен. — Эм… через дверь? — вопросительный взгляд. — Ну, дверь — это такая штука, которая вставляется в дырку в стене, — указала большим пальцем себе за спину, — типа как эта. — Кхе-кхе, — Сарутоби попытался сдержать улыбку. — Нет, Ясу-чан, я о другом. Как ты сбежала от Орочимару? Какаши стоял и с неподдельным шоком на лице осматривал меня своим глазом, Генма наблюдал за ситуацией и думал о чём-то своём. А я решила сказать всё, как есть. Ну, почти, ведь сама-то я тоже толком почти ничего не знаю. В общем… — Он меня выгнал. — Чего? — удивлённый взгляд от Хирузена. — Психанул и разрушил убежище, — пожала я плечами. — Хотя, кто его знает? Может, ему надоело каждый раз моей кровью калечиться. — Вообще ничего не понимаю, — высказался Генма. Остальные присутствующие кивнули, выражая солидарность. — Да я и сама-то мало что понимаю, — неловко почесала щёку. — На время пребывания в плену у меня были завязаны рот и глаза, так что толком ничего дельного сказать вам не смогу. — и вновь тишина. — Можно я домой пойду? Есть охота. Сарутоби задумчиво помял свою бороду. — Ладно. Ты наверняка устала, так что иди. — он перевёл взгляд на Хатаке. — Какаши, поговори с ней у неё дома. — Да, Хокаге-сама. Мне кажется, или сейчас будут кого-то убивать?