Ноябрь и май.

      Море, светлое и ослепительно синее, безмятежно плескалось у берегов. Искрящиеся брызги навевали спокойную прохладу, от них шла солоноватая свежесть. Прозрачные солнечные лучи пронизывали водную лазурь, напитывая её хрустальными отблесками и щедро поливая сверкающим сиянием. Издалека казалось, что мерцающая дорожка света на поверхности — это блестящая сахарная пудра.       Солнечный свет, растворённый в море, выглядел сладким, словно карамель. Эта эфемерная дымка пьянила, точно медовый настой. Легко было захмелеть от её праздного, ленивого жара…       2-D улыбнулся, когда Нудл резко хлопнула его по плечу и помчалась по пляжу вперёд. Вокалист устремился вслед за ней. Ноги утопали в горячем песке, морские брызги распыляли в воздухе золотые солнечные лучи. Нудл смеялась, и её звонкий голос звучал эхом солнца. 2-D и сам заходился хохотом, спотыкаясь и падая в тёплую и мягкую сахарную зыбь.       Он догнал Нудл у самой кромки берега, где песок был влажным и похожим на шоколадное тесто. Слегка ухватив девушку за плечи, 2-D повалил её вниз, в эту кондитерскую смесь. Нудл завизжала, извиваясь, точно змея, когда вокалист начал щекотать её. Мелкие капельки морской воды, блёстками лежащие у девушки на волосах, опылили всю её бодрящим ароматом пряных волн. Этот воздух легко и без усилий проникал в дыхательные пути, занимая в груди всё пространство, будто заполняя её самой жизнью…       2-D потянулся к шее Нудл, чтобы вдохнуть глубже.       Так легко ему ещё не дышалось нигде и никогда. Только рядом с ней…       Море было жидкой эссенцией неба, коктейлем из небесных облаков и солнца. Светлее казались только глаза Нудл: лазурно-зелёные, чистые, как хрустальная водная гладь, и тоже морские.       Только рядом с ней 2-D по-настоящему чувствовал себя человеком и мог дышать… Легко-легко, как дышится очищающим и целительным морским воздухом.       Она — его дыхание…       Море мешало сладкий песок с небесной глазурью.  — Ну всё, хватит! — Нудл шутливо сбросила вокалиста с себя и склонилась над его лицом. Смех в её глазах казался игрой прозрачных волн. Чуть прохладное дыхание, которое 2-D ощущал своей кожей, вызывало мурашки, точно морской бриз. Вокалист потянул девушку на себя и поймал её губы своими.       Золотисто-зелёные искры, свежесть морского ветра, вкус медового взвара солнечных лучей.       Они лежали рядом. Нудл с закрытыми глазами распласталась на спине в позе морской звезды, с наслаждением вбирая солнечное тепло. 2-D расположился чуть ближе к границе мокрой кромки песка, удобно устроившись на боку. Вокалист подпёр локтем голову и задумчиво разглядывал узоры, которые чертил на песке ветер.       Ветер, море, Нудл. Чего ещё желать для счастья?       2-D бросил на гитаристку взгляд и улыбнулся: судя по блаженному выражению лица, она тоже сейчас абсолютно довольна жизнью.       Солнце стало припекать сильнее. 2-D поморщился, ощущая, что от жары у него начинает болеть голова. Он покосился на Нудл: её, по-видимому, ничто не тревожило.  — И как ты так лежишь под этим солнцепёком… господи. — Вокалист потёр виски. — Эй. Ты живая вообще? — он чуть потыкал Нудл пальцем.       Нудл разомкнула глаза и уставилась на него.  — Живая, — сообщила она, ухмыльнувшись, — живее живых, и могу охотно заверить, что никогда не чувствовала себя лучше.  — А я-то было решил, что ты уже превратилась в жареную лапшу, — с усмешкой отвечал 2-D, а затем вновь поморщился: боль в голове продолжала неприятно пульсировать.  — Лучше иди в номер, — посоветовала Нудл, — там кондиционер, тебе будет не так жарко.  — Х-хорошо, — вокалист медленно поднялся на ноги. — А ты останешься тут?.. У тебя солнечного удара не случится?  — Не-а, — хмыкнула Нудл, — ты же знаешь, что у нас с тобой разные вкусы на погоду. Мне эта жара только в кайф, уж поверь. А ты иди, а то тебе самому ещё плохо станет. Иди и полежи, а лучше всего поспи. И обязательно выпей что-нибудь от головы. Если что, поищи таблетки у меня в сумке в заднем кармане.  — Ладно, — немного заторможенно пробормотал 2-D. — Только ты тоже тут… осторожнее, хорошо?.. — Он рассеянно развернулся и вяло побрёл к номеру. Жара в самом деле начинала делаться невыносимой.       Крайняя неприязнь Нудл к холоду с лихвой окупалась её прямо-таки ненормальной любовью к высоким температурам. Когда наступало лето, это было временем Нудл: она и чувствовала себя всегда прекрасно, и даже становилась как будто ещё более энергичной… если это вообще могло быть возможным. 2-D иногда казалось, что девушка подпитывается жизненными силами от самого солнца.  — Ишь ты… батарейки заряжает, — пробубнил он себе под нос, обернувшись назад к пляжу и уставившись на Нудл, которая продолжала преспокойно загорать под нещадными лучами. Нет, правда, как она так может? Вокалист помотал головой, ощутив, что перед глазами у него начинает немного плыть, и поспешил нырнуть под полог спасительной полутьмы номера.       Самому 2-D куда больше по душе был лондонский влажный и умеренный климат. Никаких резких перепадов температур, никакого дьявольского лета… Да и зимы мягкие, хоть вокалист вполне хорошо переносил и атмосферу северных стран, когда музыкантам приходилось бывать с концертами где-нибудь в Скандинавии или Исландии. В отличие от Нудл, которая умудрялась ворчать даже на октябрьские похолодания у них на родине. «Как всегда, к моему дню рождения!» — каждый раз возмущалась она.       2-D чуть усмехнулся себе под нос. Если Нудл — его дыхание, то сама она дышит летом. Определённо. Она вдыхает его всем своим телом, будто стремясь накопить тепла впрок, на целый год вперёд…       Вокалист прошёл в спальню, включил кондиционер на полную мощность и бессильно рухнул на кровать. Через некоторое время его сморила дремота.       Когда 2-D проснулся, уже вечерело. Он приподнялся, сонно озираясь. Похоже, Нудл всё ещё на пляже… Вокалист бросил взгляд на часы и немного встревожился. Что-то она долго. Всё ли в порядке?       2-D встал с кровати, выключил кондиционер, затем направился к выходу из номера.       Снаружи было уже не так жарко. Вокалист глубоко вдохнул и потянулся, расправляя затёкшие плечи, затем осмотрелся. На прежнем месте Нудл не было. Куда она могла деться? 2-D подошёл к берегу и рассеянно уставился вдаль. Он вдруг увидел, как какая-то смутная светлая точка на горизонте быстро приближается. 2-D даже не удалось понять, что это, — предмет достиг суши, чуть не сбив вокалиста с ног. Он с удивлением отпрыгнул, когда нечто, подняв целый столб из песка, буквально врезалось в берег. 2-D протёр глаза, в которые попала пыль, и наконец разглядел причину такой суматохи: на песке, потряхивая головой и кашляя, сидела Нудл. Рядом с ней валялась доска для сёрфинга. Восстановив дыхание, девушка бодро вскочила и отряхнулась, как ни в чём не бывало.  — Извини! — бросила она весело, одним ловким движением ноги подкидывая доску и втыкая её в песок в вертикальном положении. — Не хочешь со мной прокатиться?  — Где ты её раздобыла? — 2-D недоумевающе воззрился на Нудл, а затем перевёл взгляд на её трофей.  — Да так, старый знакомый подкинул, — хмыкнула та. — Идём! — Она схватила вокалиста за плечо и потянула за собой. 2-D не успел и вскрикнуть, как оказался на доске возле девушки, неуклюже размахивая руками в попытках удержать равновесие.  — Что это ещё такое?! — воскликнул он. — Нудл! Ты могла хоть предупредить для начала?!  — Но ведь так же интереснее, — со смехом возразила гитаристка. — Берегись, лавина-а-а!.. — Она запищала от восторга, когда волна накрыла их. 2-D испуганно зажмурился, вжав голову в плечи, а затем ощутил, как падает назад, на спину. Он погрузился в воду, солёная вода попала в нос и уши. Вокалист нащупал ногами неглубокое дно, оттолкнулся и всплыл, отряхиваясь, точно вымокший пёс.       Нудл сидела на доске, плавно покачивающейся на поверхности, и хохотала от души. 2-D выплюнул изо рта воду и недовольно воззрился на девушку.  — Какого чёрта, — пробурчал он, — Нудл! У тебя хоть малейшая совесть есть?  — Нет, — заявила гитаристка, нагло уставившись ему в глаза, и подгребла чуть ближе.       Намокшие волосы 2-D были того же оттенка, что и волны. Синие.       Нудл вдруг подумала, что обожает синий цвет.  — Ну не дуйся, — она мягко убрала со лба вокалиста налипшие пряди. — Давай попробуешь ещё раз?  — Нет уж! — 2-D скрестил руки на груди. — Теперь я и с места не сдвинусь. — Он демонстративно отвернулся.       Нудл хихикнула.  — В таком случае, тебя сдвину я, — отвечала она и встала на доске во весь рост. Увидев нависшую над собой тень, 2-D всё-таки повернулся и обескураженно моргнул, разглядывая девушку.  — Ты что это задумала? — с тревогой спросил он. — Нет… Нудл, не смей, даже не смей!..  — Поздно, — коварно прищурилась Нудл. Она чуть подсела для разгона, затем подпрыгнула в воздухе и с громким всплеском окунулась в воду рядом с 2-D. Вокалиста снова обдало солёной волной.  — Ну теперь держись. — 2-D недобро сузил глаза и накинулся на девушку.       Нудл ускользала, подобно рыбе или суперскоростной медузе. 2-D пытался поймать её, громко возмущался и поднимал тучи брызг. Нудл смеялась: ей казалось, что где-то совсем рядом с ней мелькает кусочек неба. Солнечные блики играли в волосах вокалиста, создавая удивительные оттенки в их и без того необычной гамме.       Руки 2-D были тёплыми. Они всегда были тёплыми, — как морская вода летом. Нудл нравилось давать ловить себя, чтобы просто испытать эти тактильные ощущения. Несмотря на свой шуточный гнев, 2-D всё равно прикасался к ней нежно и аккуратно... эта черта была в нём неизменной. Он один умел касаться Нудл так, как надо. Ещё никто не обращался с ней так бережно и внимательно. 2-D каким-то образом знал, как нужно дотрагиваться до неё, чтобы не вызвать привычных отвратительных мурашек. Нудл не любила прикосновения: порой её передёргивало, даже когда какой-нибудь незнакомец неосторожно прислонялся к ней в транспорте, — но от 2-D всё воспринималось иначе. Вокалист никогда не позволил бы себе перейти ту незримую, прозрачнейшую грань, за которой заканчивалась нежность и начиналось вторжение. Кажется, это и было первым, что Нудл полюбила в нём… То, как он её касался. Всегда так мягко и осторожно, словно боясь потревожить. В то же время его движения никогда не были неуверенными или неловкими, просто он действовал очень деликатно. В том, как он ведёт себя с ней, она ощущала уважение к своей личной территории, и это приятно успокаивало. Рядом с ним можно было расслабиться, перестать собирать тело в пружину, чтобы в любой необходимый момент отразить нежелательные поползновения.       2-D как будто и так без слов знал, что ей неприятно, и просто не делал этого. В его поведении всегда присутствовала тактичная и аккуратная, почти ювелирная тонкость, которая была так необходима девушке… Он не позволял себе грубых и уродливых жестов в её адрес. Никогда.       Если бывает любовь с первого запаха, то любовь Нудл возникла с первого прикосновения. Раньше, чем она поняла сердцем и разумом, она почувствовала телом.       С тех самых пор он стал для неё Стю.       Было бы странным называть того, кто тебе настолько близок, каким-то кодовым шифром. Было бы странно называть так того, кто проник к тебе под кожу настолько глубоко и безболезненно, как проникает тончайшая игла шприца для инсулиновых инъекций… Да, 2-D однозначно ввёл ей в вены некую лечебную сыворотку. Сладкую на языке и согревающую изнутри. Теперь по сосудам течёт растворённый сахар, который напитывает энергией и не даёт крови застаиваться…       Было бы странно звать его иначе, когда он с такой хирургической точностью сумел попасть во все жизненно важные центры — это было действеннее, чем акупунктура.       С ним ей тепло. С ним безопасно. Иглы не причиняют боли, — он знает, как не задеть нерв и не покалечить. Он уверен в любом своём движении, но делает каждое настолько мягким, что в них хочется утонуть, как в вате. Сладкий сироп, который он вводит ей внутривенно, усыпляет острую чувствительность, хотя и не дурманит. Голова остаётся ясной, мысли — чистыми, и это-то как раз удивительно.       С ним рядом нет никаких раздражающих электрических импульсов. Только поэтому она и может так спокойно лежать на горячем песке, легкомысленно закрыть глаза и попросту ни о чём не думать. А зачем? Ей достаточно ощущать. Ощущать его тепло. Он — её лето в любой сезон.       Тёплые руки, карамельный вкус. Волосы цвета небесной лазури. Ей иногда достаточно посмотреть на эти чудные волосы, чтобы вспомнить о лете. О манящих и сладких чарах солнечных лучей и томительно-парной глади блестящей морской воды.       Стю и сам почему-то похож на море.       Нудл позволила ему поймать себя за запястья и обхватить.       Тёплая вода вокруг, мягкие солнечные лучи, светящие в спину, и успокаивающие прикосновения 2-D.  — Я люблю тебя. — Нудл потянулась к вокалисту и коснулась его мокрых волос. Он поцеловал девушку, и ей показалось, что её окутывает солнце.  — Ну ты и подлиза, — покачал головой 2-D, отпуская гитаристку и с улыбкой глядя ей в лицо. — Если ещё раз так сделаешь, тебе больше не поможет строить глазки! Я обещаю, чт… — внезапно он побледнел, уставившись поверх головы Нудл. Девушка удивлённо приподняла бровь:  — Что такое, Стю? Что с тобой?       2-D сглотнул, застыв на месте и по-прежнему вперив немигающий взор куда-то в сторону. Нудл нахмурилась и тоже обернулась, а затем поняла. Под поверхностью воды быстро исчезала огромная, серая и гладкая спина. Как только она скрылась, вблизи на мгновение мелькнул массивный чешуйчатый хвост.       2-D прерывисто выдохнул, и девушка почувствовала, как его пальцы пронизала дрожь.  — Стю… идём, — мягко произнесла Нудл, взяла его за локоть и повела в сторону пляжа.       Вокалист шёл, как в тумане, полуприкрыв веки, и, кажется, с трудом дышал. Очутившись на твёрдом берегу, он чуть споткнулся, очевидно, нетвёрдо стоя на ногах.  — Осторожней! — воскликнула Нудл, схватив 2-D за плечо. — Стю, ты всё ещё на связи? Видишь меня, слышишь? Хьюстон! — Она помахала руками у него перед лицом. 2-D поморгал, переводя дух, и наконец выдавил из себя слабую улыбку.  — У Хьюстона проблемы, — проговорил он немного хрипло. — Ничего… я в порядке…  — Эх ты, — покачала головой Нудл. — Давай-ка передохнёшь. Можно бы зайти в кафе и выпить твоего любимого мятного чая… — Она осеклась, когда на макушку ей вдруг упали прохладные капли. Через несколько мгновений зарядил дождь.  — Ну вот, теперь до кафе не добежим, — констатировала девушка. — Давай в дом. Эй! Не отставай. — Она улыбнулась, увлекая вокалиста. 2-D чуть выдохнул, поневоле устремляясь за ней.       Вскоре они сидели в комнате, вытирая волосы полотенцем.  — Ну как ты? В норме? — Нудл критически оглядела 2-D. Вокалист, по-видимому, мало-помалу приходил в себя: выражение ужаса исчезло с его лица.  — Ничего, — кивнул тот, — только немного ещё… трясёт. — 2-D чуть поёжился.  — Валерьянки накапать? — хмыкнула Нудл.  — Не надо, — Вокалист тоже улыбнулся. — Сейчас успокоюсь. Хм… с погодкой нам на сегодня не повезло… — Он покосился в окно, застланное сплошной пеленой ливня. — Ну ничего. Можно и здесь чай попить.  — Знаешь чего, — заявила Нудл, — я бы для начала под душ залезла. Идёшь со мной?       2-D привстал и тут же быстро опустился обратно: у него всё ещё подгибались ноги.  — Я лучше тут пока посижу, — проговорил он, смущённо потирая затылок.  — Ты точно будешь в порядке? — Нудл подошла к нему ближе, не сводя озабоченного взора.  — Да-да, — заверил вокалист. — Ты иди, не переживай. А я как раз за это время приду в себя и заварю нам чай. — Он улыбнулся.  — Уверен? — переспросила девушка. — Ну смотри…       Через полчаса они сидели в маленькой гостиной снятого коттеджа. Нудл закуталась в плед, слегка прислонившись к 2-D. На столике перед ними дымился ароматный фруктовый чай.  — Посмотрим чего-нибудь? — предложила Нудл, потягиваясь за своим ноутбуком. — Погода как раз самая подходящая.  — Давай, — согласился 2-D. — Что там у нас есть?  — Сейчас скажу, — девушка включила ноутбук. — Та-ак… что же такое с этой штуковиной. Опять долго грузится… — она раздражённо хлопнула по сенсорной панели.  — Надо его почистить, — заметил 2-D.  — Да знаю… всё никак времени нет, — Нудл хмурилась. — Слушай, ты себя правда нормально чувствуешь? Ты до сих пор дрожишь как-то…  — Нормально. — 2-D вздохнул. — Просто давно… хм… давно не видел. Их. Да… — он замолк, переведя взгляд в сторону.       Нудл повернулась к вокалисту и нежно провела рукой по его щеке.  — Всё уже хорошо, Стю, — произнесла она тихо, — я с тобой. Не думай об этом.  — Да нет… я не думаю, — рассеянно проговорил вокалист, — не думаю…       Нудл озадаченно уставилась на 2-D. Ей ещё никогда не приходилось наблюдать его приступы фобии, хотя гитаристка, разумеется, была в курсе её наличия. Даже хорошо, что пошёл этот дурацкий дождь…  — Ты пей чай, остынет, — заботливо напомнила девушка, взяла со стола чашку и поднесла к губам 2-D. Вокалист наконец повернул к Нудл лицо и непроизвольно улыбнулся.  — Спасибо. — Он сделал глоток.  — Как так вообще вышло? — осторожно спросила девушка. — Почему ты стал бояться китов?  — Да это длинная история. — 2-D натянуто приподнял уголки губ. — Длинная и неинтересная.  — И всё же, — мягко возразила Нудл. — Ты никогда не говорил об этом. Расскажи… о таких вещах надо кому-то рассказывать. Я просто хочу тебе помочь…  — Вряд ли тут уже чем-то поможешь, — вокалист слегка хмыкнул, снова отводя взор. — Думаю, оно так и останется до конца жизни… После того, как Мёрдок запер меня на Пластиковом Острове, всё стало ещё хуже. Раньше я ещё мог переносить это, а теперь… — он мотнул головой. — Теперь у меня при любом таком случае постоянно начинается нервный тик. — Вокалист прикрыл глаза, прислоняясь к спинке дивана, и прижал ладонь к груди: сердце у него колотилось.       Нудл погладила 2-D по руке.  — Можно ведь, во всяком случае, попытаться, — произнесла она. — Ну? Так с чего же всё началось?       Вокалист разжал веки и устало вздохнул.  — Однажды, когда мне было лет шесть, — сказал он, — мы с родителями пошли в океанариум. Посмотреть на всяких рыб… я жевал жвачку и пялился на все эти аквариумы. И вдруг, э-э… в общем, я на секунду отвернулся, а потом, когда опять посмотрел, увидел ЭТО. Здоровенная такая морда… — вокалист поёжился. — От неожиданности я подавился так, что начал задыхаться. Конечно, меня спасли, и ничего страшного не произошло, но было неприятно… Ну и… короче говоря, это был первый раз, когда я видел живого кита… первый и неудачный. — 2-D поморщился, снова отводя взгляд. — С тех пор каждый раз, когда я видел их впредь, меня дёргало. Н-но… после Пластикового Острова мне от них совсем не по себе.       Нудл склонила голову набок.  — Стю, бедняжка, — посочувствовала она. — Обещай мне больше не жевать жвачку в таких экстремальных ситуациях, хорошо?  — Ну вот, я так и знал, что ты будешь издеваться. — 2-D чуть покраснел и нахмурился.  — И вовсе не буду. — Нудл потянулась к нему и поцеловала в щёку. — Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неуютно. Давай я тебе тоже расскажу про свой самый жуткий страх, чтобы тебе не было так обидно?  — У тебя что, есть страхи? — недоверчиво покосился на неё 2-D, однако в глазах его невольно загорелось любопытство.  — А что, тебе одному можно? — насупилась Нудл. — Вот интересный! А я, значит, не имею права.  — Да я совсем не то имел в виду. — Вокалист улыбнулся, привлекая её к себе и обнимая одной рукой. — Просто ты у меня такая храбрая, вот я и удивился, что даже ты можешь чего-то бояться.  — Ну… все чего-нибудь да боятся, — резонно заметила девушка, — ты только обещай, что не будешь смеяться… Ну в общем, я очень боюсь банши.  — Банши? — удивился 2-D.  — Да, банши. — Нудл сконфуженно опустила глаза. — Они страшные. Чем-то похожи на одно чудовище из японского фольклора, Кутисакэ Онна — женщину с разрезанным ртом, которая приходит за непослушными детишками. Мистер Кайзо всё время пугал меня этими историями… — она нахмурилась, нервно кусая губы. — Ну, в общем, вот так. Всё, можешь начинать ржать.  — И не думал, — покачал головой 2-D. — Ты имеешь право чего-то бояться. Моя фобия ещё нелепее… Постой! — его вдруг осенило. — Как же так?! Банши! Мы же постоянно смотрели с ними ужастики… и в фильмах про зомби. Как ты выдерживала?!  — А ты думаешь, почему мне после них постоянно снились кошмары? — Нудл скрестила руки на груди, мучительно краснея и отводя взор.  — Но… как же так, — растерянно повторил 2-D. — Почему ты не сказала?.. Тебе же страшно…  — Я, может, хочу преодолевать себя. — Гитаристка надулась, не поднимая на него глаза. — Я хочу бороться с этим страхом!       2-D поморгал, глядя на неё в недоумении, а затем вдруг слегка усмехнулся и нежно поцеловал девушку в лоб.  — Я смогу защитить тебя от всех банши этого мира, клянусь, — заявил он, — какой угодно национальности. Хоть японских, хоть наших. Ну, довольно о плохом и страшном. Давай лучше вправду что-нибудь посмотрим.  — Хорошо, — кивнула Нудл и закопалась в папках ноутбука. — Думаю, вот этот сойдёт. Как раз по погоде…  — Уверена? — покосился на неё вокалист. — Он жутковатый.  — Ну и что, — развела руками девушка. — Ты же обещал меня защитить, вот тебе и найдётся работёнка.  — Я только что чуть не умер! — воскликнул 2-D. — Как тебе не стыдно напрягать мои нервы? — он картинно приложил руку к сердцу.  — Пф-ф, — фыркнула Нудл, — будешь вредничать, вылью на тебя чай.       За окном шумел дождь, в комнате было тепло, пахло фруктами и травяной заваркой.       Нудл устроила голову на плече у 2-D, широко распахнутыми глазами уставившись в экран ноутбука. Сам же 2-D в большей степени рассматривал девушку, чем следил за поворотами киношного сюжета. Вокалиста всегда забавляло наблюдать то, как Нудл смотрит фильмы. Её реакция на все происходящие действа была такой живой, что её и саму можно было записать в полноправные актёры.       Неожиданно свет в доме погас. Ноутбук, который Нудл, конечно, забыла зарядить, мигнул и выключился.  — Ну вот, — недовольно проговорила девушка, — мы погрузились в кромешный мрак. Какого чёрта у них там произошло?  — Может, из-за грозы что-то вылетело, — предположил 2-D. — Скоро починят, наверно.  — Хорошо бы, — пробурчала Нудл, — на самом интересном месте прервали. Как всегда…       Они помолчали.  — Нужно что-нибудь зажечь, — проговорил вокалист, — ни черта не видно. Кто знает, сколько они там будут всё это исправлять… Пойду поищу какие-нибудь спички, а то у меня зажигалка сломалась. — Он извлёк из кармана мобильный телефон, засветил его экран и поднялся с дивана.  — Не оставля-яй меня, — протянула Нудл, — я буду скучать без тебя в темноте.  — Соскучиться не успеешь, — хмыкнул 2-D, — я сейчас. А ты не переживай… и ничего не бойся, — он быстро приблизился вплотную к Нудл, подсвечивая своё лицо снизу синеватым светом от телефона и строя жуткие рожи.  — Ну перестань! — засмеялась девушка. — А то сделаешь мне новую фобию. Тебе ещё повезло, что я сейчас не жую жвачку, а то вдруг бы я подавилась и стала бояться тебя! На всю жизнь, прошу заметить!  — Какое счастье, что ты не любишь жвачки, — констатировал 2-D, выпрямляясь и отводя телефон от лица. — Так… ладно. Я быстро. — Он ушёл.       Спичек почему-то нигде не оказалось. 2-D обыскал все шкафы и тумбочки, но ничего не нашёл. Может, стоит позвонить администрации, выяснить, что произошло, и потребовать компенсации? Хотя бы в виде куска кремня. Вокалист вдруг припомнил, что у ребят в соседнем домике должны быть не только спички, но и прекрасные светильники. Он вышел наружу и отправился в сторону ближнего коттеджа.       2-D вернулся немногим больше, чем через четверть часа.  — Нудс, смотри, что я нашёл! — крикнул он с порога. — С этой штуковиной нам теперь не страшны никакие световые неполадки. — Вокалист прошёл вглубь гостиной, держа перед собой в вытянутой руке большой фонарь в стеклянном абажуре.  — Стю… это ты? — тоненько раздался голос Нудл.  — Ну да, — подтвердил 2-D, недоумённо хмурясь. — А ты где?.. Я тебя не… а, нашёл. — Вокалист различил на диване знакомый маленький силуэт и с улыбкой подошёл, чуть приподняв фонарь. Приблизившись, 2-D, однако, ощутил некоторую обескураженность: Нудл глядела на него расширившимися глазами и почему-то прерывисто дышала.  — В чём дело? — спросил он. — Ты в порядке?..  — Ага, — Нудл нервно улыбнулась, — Стю… а Стю… сядь рядом со мной, пожалуйста.  — Я-то сяду, — заверил 2-D, озабоченно приподнимая бровь, — а в чём дело?.. Ты какая-то… — Он нахмурился, поставив фонарь на столик и опускаясь на диван возле Нудл. Девушка судорожно сглотнула и тут же придвинулась к нему. 2-D непонимающе уставился на неё:  — Нудс, ты… у тебя точно всё хорошо? Что с тобой такое? — он обнял её за плечи.  — Ну… это… — девушка опустила глаза. — Ты вот так пропал куда-то, и… я испугалась. — Она ещё сильнее прижалась к нему. 2-D почувствовал, что она замёрзла.  — Эй, — вокалист ласково обнял Нудл, — ну ты чего? Боишься темноты? — он щёлкнул девушку по носу.  — А может, и так, — проговорила Нудл, не поднимая лицо. — Я, в конце концов, человек… мне тоже бывает страшно.  — Ну теперь-то тебе нечего бояться, — мягко сказал 2-D, нежно прижимая её к себе и целуя. — Я уже пришёл. Всё хорошо.  — Ага. Знаю, — Нудл улыбнулась. — И ты защитишь меня от банши любой национальности. Я это запомню.  — Обязательно защищу, — подтвердил 2-D. — Ты будешь ещё чай?  — Можно бы, — призналась Нудл, — но не хочу, чтобы ты уходил.  — Боишься, что за время моей отлучки на кухню кто-нибудь проберётся сюда и схватит тебя за ногу? — хмыкнул 2-D.  — А может, и боюсь. — Девушка прикрыла веки, положив голову ему на грудь. — А то вдруг. Мало ли что может произойти, когда тебя нет рядом.  — Ишь ты, — усмехнулся 2-D, — трусишка ты моя…       Нудл ничего не отвечала, только улыбаясь с закрытыми глазами.       Она соврала.       Банши, страшилки мистера Кайзо, боязнь темноты… ничего этого не было и в помине, она выдумала все эти страхи и мифические фобии.       Стю мягкий, внимательный, тёплый. Ей не хочется, чтобы он чувствовал себя рядом с ней слабым. Да, он не умеет ни на кого кричать, не умеет быть нахальным, наезжать и применять силу. Ну и что. Сила бывает разной… сила Стю — его огромное сердце. Горячее, как летний солнечный свет. Мягкость и забота, благодаря которой его прикосновения подобны тактильной терапии. Его любовь, обволакивающая, как самое тёплое одеяло. Любовь, защищающая Нудл от всех страхов, от всей боли на свете.       Единственная вещь, которой она по-настоящему боится — остаться без этой теплоты. Без теплоты его голоса и его рук. Она боится, что с ним что-то может случиться… она не хочет, чтобы ему хоть когда-нибудь было больно и страшно, если поблизости есть она. Она сумеет сделать так, чтобы у него ничего не болело… Чтобы ему рядом с ней всегда было спокойно и хорошо.       Когда один человек каким-то непостижимым образом может исцелить меня одним словом и одним прикосновением, мне неважно остальное. Он уже делает для меня невозможное: каждый день дарит мне волшебство, персональное чудо. Мне не нужно, чтобы он пытался быть кем-то другим, чтобы мучился и заставлял себя поступать так, как ему несвойственно. Я хочу, чтобы он был собой. Я хочу просто… дышать им.       Ещё никогда мне не дышалось так легко.  — Смотри, дождь закончился, — шепнул 2-D.  — Вижу, — тоже шёпотом отвечала Нудл. — А пойдём на пляж?  — Сейчас? — переспросил вокалист.  — Сейчас. — Нудл хихикнула и вскочила.       Ночной пляж полнился светом, а не тьмой: берег застлали мириады сверкающих точек. Каждый шаг по влажному песку оставлял на нём мерцающий след.       О берег тихо плескались фосфорические голубоватые волны. По ним тоже плыли, будто звёздная крошка, маленькие сияющие вкрапления.  — Смотри, — сказала Нудл, — кажется, как будто небо и там, и тут… — Она указала вверх.       Небо, безбрежное и бескрайнее, будто кристаллизовавшееся после дождя, было сияюще чистым, цвета глубокого аквамарина. Россыпь серебряных звёзд, усеявшая его, словно семена, казалось, отражала светлячков в морских волнах. В самом деле, сейчас было сложно понять: небо ли глядится в море свысока, или оно само – зеркальная гладь, отражающая море?..  — И правда… красота какая, — восхитился 2-D. — Сегодня столько звёзд…       Нудл поглядела на него.  — В твоих глазах их ещё больше, — тихо отвечала она.       Над морем взошла огромная синяя луна.       Полуфантастические мерцающие точки, рассыпавшиеся по песку ожерельем, казались следом, которое оставило солнце, на цыпочках отправляющееся спать.       Губы 2-D имели фруктово-мятный вкус. Наверно, так и должно благоухать таинственное зелье, вводимое под кожу безболезненными, тончайшими иглами. Лекарство Нудл зовут Стю.       У Стю тёплые руки, горячее сердце и волосы цвета летнего неба.