Завтра ещё не наступило.

— Киборги! Превращать людей в Киборгов!.. Боже мой! — доктор Вурцел возмущённо сдвигал брови и то и дело хватался за голову. — Мне доводилось видеть многое, но это… это определённо находится за гранью. Боже мой!.. Я не могу, я просто не могу поверить…       В поликлинике сегодня было тихо. Коридоры почти пустовали.       Доктор Вурцел в беспокойстве ходил по кабинету, отчаянно жестикулируя. По всей видимости, он наконец дал себе волю выговориться.  — Подумать только, — с горечью изрёк доктор, остановившись у окна и уставившись на высящиеся городские башни. — Человеческий разум способен на величайшее добро, но и на величайшее зло. Человеческий разум способен создать лекарство от всех болезней или грандиозное оружие массового поражения… Но то, что происходит сейчас!.. Мне теперь постоянно кажется, что я сплю и всё никак не проснусь, ведь такого не может быть в действительности. Киборги… это высшая степень человеческого безумия, цинизма и жестокости. Это ужасно… Это чудовищно, бессмысленно. Я даже не представляю, зачем такое могло кому-то понадобиться… — Он помотал головой.       Стюарт поглядел на доктора Вурцела. Под глазом у того красовался большой кровоподтёк, а вся кисть правой руки была перебинтована.  — Как вы, доктор? — спросил Пот.  — Ничего… да ничего, сынок, — рассеянно отвечал Вурцел, — сильно они нас не били. Больше стращали… Только вот сам понимаешь, работы теперь у меня… не слишком-то много. Люди не хотят доверять своё здоровье такому доктору. — Он неловко улыбнулся, разводя руками, затем принялся прибираться у себя на столе. — Мне ещё, впрочем, повезло… Кайзо вообще уволили из клиники.       Стюарт опустил взор.  — Простите, что из-за меня так вышло, доктор, — пробормотал он.       Доктор Вурцел повернулся к нему, мягко улыбаясь.  — Ерунда, — заявил он, — даже не думай переживать об этом. Ни я, ни Кайзо нисколько не в обиде на тебя, да тут и не за что обижаться. В конце концов, мы ведь сами сунулись помогать тебе, а расхлёбывать последствия мы уж, поверь, за всю свою жизнь привыкли… К тому же, ты борешься за правое дело, и теперь, думаю, это очевидно для всех. После того, что выяснилось, Кайзо и сам ни минуты не желал бы больше оставаться в той обители дьявола. — Доктор собрал свои вещи в сумку и присел на стул.       Стюарт тихо вздохнул.  — Я слышал, что клинику закрыли, — произнёс он.  — Да. — Доктор Вурцел скрестил руки на груди. — Что, само собой, естественно после такого скандала. Люди стали забирать оттуда своих родственников и, полагаю, на сей раз они скорей предпочтут ухаживать за ними дома, чем полагаться на помощь каких бы то ни было психиатрических лечебниц… К тому же, говорят, несколько этажей здания серьёзно пострадало, — не то от пожара, не то, наоборот, от наводнения; так что условия там теперь и без того не годятся для содержания больных.  — Тем лучше, — проговорил Стюарт, — если бы это было в пределах моих возможностей, я бы закрыл каждое такое место… — он незряче уставился в одну точку. — Если бы я знал, где логово Корпорации, я бы не пожалел никаких сил, чтобы уничтожить его и прекратить всё, что здесь творится.       Доктор Вурцел покачал головой.  — Твоя решимость не может не вызывать восхищение, — молвил он, — несомненно, это она и вела тебя через все ловушки клиники, поэтому я почти не удивлён тому, что тебе даже в одиночку удалось выбраться оттуда. И всё же нам с Кайзо очень жаль, что мы оказались такими бесполезными. Прости, что мы ничем по-настоящему не сумели тебе помочь… Ты ведь мог погибнуть.       Стюарт поднял лицо и слегка улыбнулся.  — Всё в порядке, — возразил он, — это не ваша вина. Наверно, нам следовало быть более осторожными. — Музыкант опять поглядел в сторону каким-то потухшим взглядом. — Я и сам, по-видимому, не совсем понимал, на что иду.  — Да уж, — вздохнул доктор, — а что тут говорить о нас. Стыдно сказать, что мы с Кайзо дожили до таких лет, а, похоже, совершенно не знаем жизни. — Он задумчиво нахмурился. — Мне ведь постоянно, сколько себя помню, смутно казалось, что с нашим миром что-то не в порядке… я никогда до конца не понимал, почему. Видно, неспроста. Киборги… — доктор содрогнулся. — Зачем Корпорация делает это?  — Я не знаю. — Стюарт утомлённо закрыл лицо ладонями. — Я тоже снова и снова задаю себе этот вопрос, но… я не понимаю, чего они хотят добиться. Может, создать для себя совершенных солдат, послушных и неуязвимых. Может, истребить всех нас. А может, им просто нравится издеваться над людьми. Осознавать свою власть над нами…  — Боже, — произнёс доктор Вурцел в смятении. — Подумать только, ведь я прожил целую жизнь и не знал всего этого. Подумать только…       Стюарт отнял руки от лица.  — О чём вас допрашивали полицейские при аресте? — спросил он.  — Прозвучит странно, но ни о чём конкретном, — Вурцел пожал плечами. — Уточняли наше место работы, потом — что мы делали в клинике… Мне дали в глаз, когда я вздумал огрызаться, ответив, что это не их дело и они не имеют права нас арестовывать. Кайзо вообще полез драться, ему досталось ещё больше… Потом они стали сыпать какими-то непонятными угрозами, говорить, что нам нечего впутываться, куда не просят, что за нами теперь будут хорошенько следить… что-то в таком духе. Мне казалось, словно они просто тянут время и хотят нас задержать… теперь мне ясно, зачем. Они думали, что, захватив нас, помешают тебе… — доктор снова сокрушённо вздохнул.  — Почти помешали, — Стюарт слабо приподнял края губ, вставая. — Кажется, не будь я таким везучим, я бы так и остался там в качестве их подопытного кролика. — Музыкант потёр глаза.       Доктор внимательно изучал его.  — Ты неважно выглядишь, сынок, — заметил он.  — Да… — Стюарт рассеянно махнул рукой, не поднимая головы, — ничего… просто очень устал. Я плохо сплю в последнее время. — Он опять вымученно улыбнулся, затем направился к двери. — Я рад, что вам там ничем не навредили, доктор… и спасибо, что вы остаётесь на моей стороне. Честно говоря, сейчас для меня это как нельзя кстати.  — Ты всегда можешь обращаться ко мне и Кайзо, — заявил доктор. — Мы верим тебе… Что ни говори, а, не будь всё это правдой, никто бы так не всполошился. А на газетчиков наплюй… они везде стремятся извлечь выгоду.  — Я знаю. — Стюарт стоял спиной, не оборачиваясь. — Но я буду бороться до конца. До самого конца… До свидания, доктор.  — До свидания, сынок, — отвечал Вурцел.       Оказавшись на улице, Стюарт тут же услышал, как по ней, подобно тихому шороху крысиных лапок, волной пронеслись щелчки незримых фотоаппаратов. Он болезненно поморщился и ускорил шаг.       За спиной раздавались тяжёлые шаги, суетливое цоканье каблуков и перешёптывания. При желании на всё это можно было не обращать внимания, но сейчас каждый звук отдавался в голове пульсирующими вспышками.       Всего одно, устало повторял себе Стюарт, всего одно интервью. Сегодня он должен дать одно интервью.       «Нужно выдержать, Стю. Нужно выдержать… Соберись».       Он достиг здания телестудии и вступил внутрь. — Стюарт! Стюарт Пот! Это ваше настоящее имя?       Стюарт не оборачивался, быстро идя по коридору. Он старался выстоять под перекрёстными взглядами журналистов, направленными на него со всех сторон: жадными и любопытными.       За музыкантом уже шла по пятам какая-то бесцветная тощая особа неопределённого возраста. Её высокий голос, въедливый и торопливо проглатывающий слова, жужжал в ушах, подобно комариному писку.  — Стюарт! Почему вы никогда не снимаете этот клетчатый берет? Ходят слухи, что вы облысели! У вас ранняя импотенция? Почему никто и никогда не видел вашу мисс Пот? Говорят, что у вас была девушка, но потом она ушла, потому что у вас были проблемы в постели…       Стюарт завернул за угол и зажмурился, тут же ослеплённый вылетевшей из фотообъектива молнией. — Туди! — на него накинулась розовощёкая брюнетка. — Ведь это вы! Журнал «Sound Check» шлёт вам горячий привет! Расскажите наконец, что означает ваш псевдоним? Намёк на неполноценность, как в двухмерном пространстве, или, напротив, на самодостаточность — я сам себе пара и сам себе близнец?       Стюарт обошёл её и направился дальше.  — А может, на биполярное расстройство? — успела бросить брюнетка вслед.  — Скажите честно, как давно у вас был секс? — не сдаваясь, вторил ей трещащий тонкий голосок другой журналистки.       Стюарт скрылся в лифте и наконец оторвался от них. Он поднялся на несколько этажей выше. Здесь было спокойнее. На него продолжали оглядываться, но, по крайней мере, не пытались преследовать.       Какая-то репортёрша в ярко-зелёном костюме, увидев музыканта, кокетливо улыбнулась. — Туди! Вы так похудели! — заметила она. — Поделитесь секретом для журнала «All my life»!       Стюарт поскорее миновал коридор.       Кабинет студии располагался поблизости. Музыкант взглянул на часы: было ровно без десяти семь. Он вошёл.       В помещении велись последние приготовления к трансляции.  — А, Стюарт! — приветливо сказал продюсер телепередачи. — Вот и вы… Можно было бы и пораньше, чтобы вам успели наложить мейк-ап, но ничего. Сейчас мы быстренько… Триша, подойди сюда!  — Не нужно, — остановил Пот, — я просто хочу дать интервью, и всё.  — Ну… как хотите, — развёл руками продюсер, немного озадаченно поглядев на него. — А головной убор не снимете?  — Нет, мне удобно и так. — Стюарт опустился в кресло. — Может, лучше начнём, что скажете?  — Ладно, — продюсер удивлённо повёл бровью, — прямой эфир через десять минут. Готовьтесь…  — Хорошо. — Стюарт облокотился о спинку, закрывая глаза.       Через десять минут, с точностью, достойной атомщика, включили свет и камеры.  — Приветствую! В эфире шоу «Последние живые души» и я, её ведущий, Грязный Гарри! — бойко начал жизнерадостный блондин с быстрыми глазами, тут же энергично описав круг по помещению студии. — Напоминаю, что сейчас у нас в гостях — легендарная личность, Стюарт Пот! Кто такой Стюарт Пот, спросите вы? Знаете, я сам иногда задаюсь подобным вопросом!.. Надеюсь, что сегодня нам предстоит выяснить это наверняка. — Он развернулся к музыканту. — Стюарт, добрый вечер! Так вы киборг или человек? А может, получеловек, полукиборг?       Стюарт постарался выпрямиться в кресле. Итак, началось…  — Я понимаю, что мои последние заявления выглядят дико, — проговорил он, — даже шокирующе, и их очень трудно принять… поэтому я не виню вас за ваши бестактные шутки.  — Ну почему же? Принять не так уж трудно, — возразил Грязный Гарри. — Знаете, в наш век, когда машины разумны, вы уже никого не удивите идеей создания кибернетического существа. Более того, у многих людей есть искусственные детали тела, которые с успехом заменяют им настоящие… Вон, к примеру, у нашего оператора Питера протез на ноге. Эй, Питер, помаши нам ногой! — Гарри весело указал в сторону оператора. Камеры развернулись, чтобы заснять его.       Стюарт терпеливо выждал.  — Я понимаю, что правду принять сложно, — повторил он, — вот вы и шутите. Вы не видели того, что видел я…  — И что же, вы их в самом деле видели? — поинтересовался Гарри. — Вы всё-таки видели настоящих Киборгов?  — Да, я их видел. — Стюарт снова прикрыл веки и откинулся на спинку кресла. — Настоящих Киборгов. Людей, заживо превращённых в машины. Я сражался с ними.  — Так значит, вы их убивали? — уточнил Гарри.       Стюарт сжал подлокотник кресла.  — Да, я их убивал, — твёрдо отвечал он.       Грязный Гарри уставился в камеру, хлопая глазами, затем исказил лицо гримасой разочарования, показал большой палец вниз и издал презрительное: «бу-у-у».  — Что же это выходит, — заметил он, — вначале вы говорите, будто превращение людей в киборгов — бесчеловечно, а потом открыто признаётесь, что совершали хладнокровные убийства! — Он опять вернулся к Стюарту. — Много перемочили, значит?       Стюарт сглотнул ледяной комок.  — Знаете, я всё-таки не считаю, что ваши остроты и выпады в данном случае уместны, — тихо сказал он. — Вы не верите мне, что я на самом деле был там, правда? Но я был. Меня схватили, усыпили и связали. Потом на протяжении нескольких суток кололи ядовитые препараты, содержащие радиоактивные изотопы. Когда я очнулся, мне пришлось спасаться из этого места, чтобы избегнуть мучительной гибели. — Музыкант в упор уставился на Грязного Гарри. — Я вынужден был противостоять Киборгам, потому что иначе мне было бы оттуда не выбраться. В этой клинике с людьми делают…  — Клиника, о которой вы говорите, насколько я знаю, давным-давно закрыта, — прервал ведущий, не глядя на Стюарта. — Вы ведь имеете в виду «Hip Albatross», не так ли? На Фауст-авеню! Давайте же окинем взором нашу любимую Фауст-авеню, названную так в честь знаменитого философа Фауста… который, как известно, сошёл с ума. Никого не напоминает?       Камеры ушли в сторону большого экрана позади кресла Стюарта; тот обратил к нему лицо и увидел тут же замелькавшие кадры знакомой улицы. А вот и клиника… клиника… Клиники не было. Ролик крупным планом показал старую покосившуюся вывеску над входом здания, на которой еле угадывалась полустёртая надпись «Hip Albatross… закрыто с такого-то года».       Стюарт не проронил ни звука, только стиснув кулаки на ручках кресла ещё сильнее.  — Как видите, эта больница не работает уже несколько лет, — с сожалением пожал плечами Грязный Гарри. — Вы уверены, что встречали там Киборгов?..       Стюарт опустил голову, слабо усмехнувшись.  — Я понимаю, — произнёс он, — вы хотите сказать, что это я помешался. Знаете, это тоже… уже не новая шутка.  — Отчего же сразу помешались? — удивился ведущий. — Конечно, легко снять с себя ответственность, сказавшись сумасшедшим. С безумца и спроса нет… Все мы, знаете ли, раскручиваемся, как можем.  — Вы считаете, что я лгу. — Стюарт поднял глаза, криво улыбаясь. — Но я был там, повторяю. Это правда… фотографии, что я снял, были сделаны в той самой клинике. Я не знаю, как вы смонтировали это видео, но ещё полтора месяца назад я…  — Кстати о монтаже, — опять перебил Грязный Гарри. — Вы вот всё твердите про неопровержимые доказательства… а чем вы докажете, что ваше видео — не подделка?       Стюарт смолк.  — То есть?.. — выдавил он. — Что вы…  — Понимаете, Стюарт, — ведущий неторопливо прошёлся по студии, — всё, что вы предоставляете в качестве опоры для своих слов, это всего-навсего фотокопии с личных дел каких-то неизвестных субъектов и видео в несколько секунд, обнаруживающее перед зрителем малоприятные кадры… Что такого вы показали? Любые подобные вещи могут быть легко сфабрикованы.       Стюарт тихо выдохнул.  — Зачем бы я стал это делать? — спросил он.  — Зачем? Хороший вопрос! — весело воскликнул ведущий. — Ну, может быть, вам захотелось поиграть в детектива? — Он улыбнулся. — А что! Это забавно. Или поиграть в стрелялки. Что скажете, уважаемые зрители? А почему бы не поиграть! Не стоит забывать о древнейшей и важнейшей черте, заложенной в нас самой природой и определяющей нас как вид homo ludens — человек играющий… В конце концов, все мы имеем право делать то, что доставляет нам удовольствие. Поэтому сегодня специально для нашего гостя мы подготовили сюрприз! Эй, ребята! — озорно крикнул Грязный Гарри куда-то в сторону. Стюарт нервно обернулся.       Из-за кулис вышло пять человек, одетых в огромные и мешковатые, преувеличенно комичные костюмы, по всей видимости, претендующие на карикатурное воспроизведение облика роботов. Люди смотрели в неровные отверстия для глаз, явно на скорую руку прорезанные в картонных коробках, нахлобученных им на головы; на макушках у них раскачивались проволочные антенны, а конечности были продеты в длинные шлангообразные пластмассовые трубки.  — Ну, что скажете? — Грязный Гарри сияющими глазами обвёл «киборгов». — Нет, не говорите, я знаю! Пиф-паф! — ведущий сложил пальцы пистолетом и сделал вид, что выстрелил в одного из ряженых.       Стюарт молчал, пустым взглядом уставившись на костюмированную процессию.  — Какой я болван! — ведущий хлопнул себя по лбу. — Вам же нужно оружие. Достойное оружие против Киборгов! Но смотрите, что у меня есть. Та-да-а! — Он извлёк откуда-то из-за спины игрушечный водяной пистолет и торжествующе продемонстрировал его в камеру. — Смотрите, теперь в них можно стрелять, они заржавеют и станут безвредны. Ну? — Гарри жизнерадостно протянул пистолетик Стюарту.       Стюарт поднялся с кресла и медленно приблизился к ведущему вплотную.  — Доктор Фауст не был сумасшедшим, — проговорил он. — Этот персонаж продал душу дьяволу… так же, как и вы. — Музыкант посмотрел на «киборгов», затем, растолкав их, вышел из студии вон.       В коридоре его продолжали окликать, но он уже ничего не слышал. Стюарт устало брёл прочь. Он чувствовал себя совершенно измученным.       Не замечая какого-то мелкого коренастого репортёришки, который попытался встать у него на пути и задать очередной вопрос, Стюарт спустился на нижний этаж, затем зашёл в уборную. Его щёки горели, пульс подскакивал, как бешеный, в горле стоял ком. Музыкант повернул кран в умывальнике, включил холодную воду и поплескал себе в лицо, но это не помогло. Комок в горле вдруг рванулся вверх, и Стюарт согнулся над раковиной. Его стало выворачивать наизнанку.       Наконец приступ отступил, Стюарт, задыхаясь и дрожа, выпрямился. Он замер, увидев, что на дне раковины расплывается кровь. Стюарт снова включил в кране воду и поспешно отвернулся.       Он весь взмок. Дурацкий берет, который он отказался снимать в студии, теперь давил на голову нестерпимым жаром. Музыкант сдёрнул его с макушки. На пол тут же упало несколько прядок волос.       «Чёрт…»       Стюарт зло отшвырнул берет и, крепко зажмурив глаза, стиснул раковину дрожащими пальцами. Волосы выпадали уже неделю, а ему становилось всё хуже. Он почти не мог ничего есть, не мог спать ночами из-за повторяющихся кошмаров и изнурительной головной боли, от которой не помогали никакие лекарства. Видимо, его дело совсем дрянь…       Кажется, у него больше не осталось сил. Он слишком устал. Устал от всего этого.       В конечном счёте им всем наплевать. Они не понимают, что он им говорит. Они не слышат… Всё, что их волнует — это то, с кем и сколько раз он трахается. Они издеваются над ним… Над ним поиздевались даже юристы, когда он попытался пойти со своими доказательствами в суд и подать иск на клинику. Естественно, иск был отклонён, а судья после этого ещё и поглумился напоследок — не менее едко, чем Грязный Гарри. Единственной ниточкой теперь оставались СМИ. Но СМИ ему не верят… может, поверят тогда, когда будет уже слишком поздно. В том числе и для него...       Стюарт подобрал с пола берет и снова натянул на голову. Похоже, у него жар. Нужно поскорее вернуться домой и лечь.       На улице было холодно и промозгло. Шёл мокрый снег, который, не долетая до земли, превращался в дождь. Должно быть, первый снег в этом году, — да и тот не настоящий…       «Есть ли в этом мире хоть что-нибудь настоящее?..» — бессильно подумал Стюарт.       Музыкант добрался домой и, бросив куртку и ботинки где-то в коридоре, прошёл в комнату. Не зажигая свет, он рухнул на кровать, закрыл глаза и какое-то время пролежал без движений.       Очнуться его заставил неожиданный телефонный звонок. Стюарт утомлённо приподнял голову, силясь разлепить болящие веки. Он нашарил впотьмах свой мобильный, нажал на нём кнопку и поднёс к уху.  — Алло, — с трудом проговорил музыкант.  — Стюарт, добрый вечер, — сказала трубка голосом Джейми Хьюлетта, — простите, я вас не потревожил?..  — Нет… — Стюарт снова закрыл глаза, приложив ладонь ко лбу. — Добрый вечер, Джейми…  — Я только что видел прямой эфир от двадцать третьего канала, — сообщил Джейми. — Чёрт возьми… у меня просто нет слов. Эти подонки посмели так откровенно высмеивать вас…       Стюарт напряг разум, едва улавливая, о чём говорит Джейми. Его голова упрямо отказывалась соображать, мысли растекались, словно разлитая ртуть.  — Стюарт… вы меня слышите? — обеспокоенно спросил Джейми. — Вы в порядке?  — Да. — Стюарт уставился в потолок. — Всё хорошо, я… я в норме.  — Держитесь, — подбодрил Джейми, — вы вели себя достойно. А Грязный Гарри лишь в очередной раз не постеснялся явить свету свою грязную натуру. Но не думайте, пожалуйста, что все такие, как он. Множество людей верит вам и поддерживает вас.       Стюарт вздохнул.  — Спасибо, — произнёс он, — только… я сам сейчас не уверен, смогу ли ещё хоть что-нибудь сделать для этих людей.  — Вам сейчас тяжело, — заметил Хьюлетт, — но победа непременно будет на нашей стороне. Верьте! Знаете, ведь именно вы заставили поверить меня самого. Вы и не представляете, как много сделали и продолжаете делать для всех нас… Вы вдохновляете на борьбу и дарите надежду.       Стюарт изумился.  — Я рад, если это так, — пробормотал он.  — Не сдавайтесь! — сказал Джейми. — Кстати говоря, по радио сейчас крутят вашу «Feel Good Inc.». Удивительно, правда? Так что… думаю, вам не стоит отчаиваться.       Стюарт повесил трубку, продолжая лежать в прежней позе и молчаливо вперившись в потолок. Джейми прав… он не должен падать духом. Ведь Корпорация, несомненно, хочет именно этого. Но он пока ещё жив, а значит, его рано списывать со счетов.       Стюарт потёр виски, садясь на кровати. Знать бы ещё только, что теперь предпринимать… Кажется, он немного зашёл в тупик.       Нужно поговорить обо всём этом с Мёрдоком и Расселом. Он был слишком занят распространением новостей в СМИ и уже долгое время не наведывался Вниз… Нужно узнать, как обстоят дела у ребят. Возможно, они смогут помочь друг другу…       Музыкант встал, торопливо оделся и покинул квартиру.       В Иствуд-сити сегодня казалось очень оживлённо. Стюарт осторожно пробрался к жилищу друзей одним из потайных маршрутов.       Они были дома. Когда Стюарт вошёл, все с удивлением обернулись в его сторону, очевидно, прервавшись на полуслове.  — Привет, — музыкант слегка улыбнулся. — Кажется, давно не виделись…       Друзья продолжали странно смотреть на него. Нудл прерывисто выдохнула, подбежала к Стюарту и заключила его в объятия.  — Как твои дела? — наконец подал голос Рассел.  — Ну… — Стюарт попытался собрать мысли. — С переменным успехом… давал сегодня интервью в передаче «Последние живые души» и… и… в общем, они мне не поверили, — он кисло усмехнулся, прислоняясь к стене. — Опять… с тех пор, как я вернулся, все, похоже, стали соревноваться в том, кто сильнее унизит меня. Я стараюсь делать всё, что могу, но… они мне не верят.  — Да мы уже в курсе. Это всё неважно. — Рассел нахмурился. — Ты лучше скажи другое. Как ты себя чувствуешь?  — Что? — Стюарт моргнул и тут же ощутил, как видимость вокруг него поплыла. Нудл схватила музыканта за локоть и поддержала.  — Ты очень сильно дрожишь, — заметила она. — Тебя знобит?  — Меня… — Стюарт помотал головой, отгоняя муть. — Да, немного…  — О боже. — Мёрдок закатил глаза и подошёл к Стюарту. — Я ведь говорил: отсутствие мозгов — это диагноз! Какого хрена ты ломанулся на подвиги?! У тебя, мать твою за ногу, не какой-нибудь чёртов насморк или понос! У тебя острая лучевая болезнь, и не самая безобидная в своём варианте. Я предупреждал, что тебе опять станет хуже… — Он взял Стюарта за плечо и критически оглядел его.  — Стю, ты хоть был у врача? — тихо спросил Рассел.  — Я… — выдавил Стюарт. — Я взял с собой антибиотики, которые вы мне давали…  — Антибиотики-шмонтибиотики, — проворчал Мёрдок. — Ты вообще понимаешь, что творишь?  — Я пыталась его остановить, — Нудл всхлипнула и поджала губы. — Он не слушал…       Мёрдок издал протяжный вздох.  — Ложись немедленно, — велел он. — Ты горишь, как доменная печь. Ох, мать твою за ногу… сколько тебе лет? Хлопот с тобой, как со школьником.       Жар поднимался очень быстро. Вскоре Стюарт погрузился в тяжёлое полудремотное состояние. Болезненный бред мешался с обрывками реальности, которые то и дело выхватывало его сознание.       Он слышал, как разговаривают Мёрдок, Рассел и Нудл.  — Я не знаю… не знаю, Нудл, — тихо говорил Мёрдок. — У него сейчас период разгара болезни. Он должен был лечиться, а не шастать, где попало… Прогноз был бы куда благоприятнее.  — Но он ведь выздоровеет? — со слезами спрашивала Нудл. — Ведь выздоровеет, правда?..  — Я сделаю всё, что в моих силах. — Голос Мёрдока прозвучал как-то резко. — Эта ночь решающая… будем надеяться, у него получится миновать кризис.       Нудл сдавленно всхлипывала. Рассел приглушённо заговорил про какие-то отряды и отложенные операции; Мёрдок отвечал, что он сейчас не может и он должен остаться. Потом всё это куда-то пропало, потонуло в странном шорохе. Стюарту вдруг начало казаться, что он слышит шелест деревьев. Тихий зелёный шелест… Приятная прохлада растеклась по жилам, и музыканту почудилось, будто ветви колышутся у него прямо над головой, а влажные зелёные листья касаются его лица. Как хорошо… Он глубоко вдохнул свежий и какой-то дождевой запах, повернулся набок и заснул. Впервые за прошедшие недели он спал так крепко и безмятежно.       Наутро Стюарт почувствовал себя лучше.  — Тебе сейчас нужно домой, Наверх, — сказал ему Мёрдок. — Там у вас и почище, и поспокойней.  — Всё в порядке, мне уже легче, — начал было возражать Стюарт, но Мёрдок бросил на него такой взгляд, что музыкант тут же умолк.  — Врач здесь, кажется, я. — Никкалс отвернулся, собирая в рюкзак какие-то вещи. — Поэтому не рекомендую со мной спорить, если не хочешь на тот свет. Ты всё ещё болен, твоё состояние очень серьёзно, и тебе необходима квалифицированная медицинская помощь. Сходи к этому вашему доктору… как его там. Он же гематолог. Тебе вводили яды в кровь, и нужно, чтобы тебя качественно обследовали и назначили подходящую терапию. Я не специалист, я не могу помочь тебе так, как того требует ситуация. К тому же, у меня нет времени, чтобы сидеть возле тебя целыми сутками.       Стюарт опустил голову и чуть кивнул.  — Вот и славно, мать твою за ногу. — Мёрдок застегнул рюкзак. — Прекращай страдать хернёй и лечись. Ещё как минимум на три-четыре недели тебе нужно отключить свой гвоздь в заднем проходе и делать то, что тебе говорят. Нудл сказала, что пойдёт с тобой и приглядит за твоей дурной башкой.  — Нудл?.. — переспросил Стюарт. — Не нужно беспокоиться, правда… я даю честное слово, что буду лечиться, как положено…       Мёрдок сурово уставился на него.  — Врач здесь я, — повторил он, — и я сказал, ты должен слушать, что тебе говорят. Нудл пообещала, что позаботится о тебе... Я не заставлял её, она сама так решила. Но тем лучше, потому что, по-моему, даже у неё мозгов больше, чем у тебя... Хватает на понимание того, что не надо играть с таким диагнозом. Собирайся и сваливай отсюда поскорей, здесь для тебя сейчас совсем неподходящее место.  — Х-хорошо, — выдавил наконец Стюарт.       Что ж, пожалуй, ему ещё рано думать о своих последних днях... Ведь, к счастью, в этом мире его душа не последняя из живых.