Завтра ещё не наступило.

      Стюарт открыл глаза. Ему снилось что-то хорошее. Что именно, музыкант не помнил, но сон оставил после себя едва уловимое ощущение волшебства — мягкого и обволакивающего.       Приподнявшись на постели, Стюарт тут же удивлённо скосил взор: рядом с ним, устроившись на боку и подложив под голову локоть, тихо сопела Нудл. Мельком взглянув в угол комнаты на смятую рубашку с клетчатым узором, музыкант тотчас припомнил все события вечера накануне. Он тихо вздохнул и свесил ноги с кровати, затем поднялся, чтобы направиться в ванную.       Приняв душ, Стюарт вернулся в комнату. Нудл уже сидела, сонно потирая глаза.  — С добрым утром, зайка, — сказала она. — Ох, до чего я хорошо выспалась. Сколько же я проспала? Никогда ещё не спала так много. — Девушка с наслаждением потянулась, разводя свои длинные тонкие руки, и радостно улыбнулась Стюарту. — А ты как?  — Нормально, — отвечал музыкант, рассеянно бросив взгляд на часы. — Только я опаздываю… Проклятье, совсем забыл, что мне нужно сегодня идти на студию. Я должен отдать диск с демо-записью… — Стюарт торопливо вытер мокрые после душа волосы. — Ты прости, я сейчас быстро забегу туда и вернусь…  — Хорошо, — Нудл легко спрыгнула с кровати. — Я подожду тебя, не переживай.       Стюарт лихорадочно рылся в шкафу, ища чистую рубашку.  — И надо же было мне так позабыть, — с досадой бубнил он, — чёрт. Чёрт… придётся теперь взять сверхскоростной трамвай, чтобы успеть. Ах, чёрт… — музыкант уронил рубашку на пол и наклонился поднять её.  — Не нервничай, зай, — успокоительно проговорила Нудл, — ты всё обязательно успеешь.  — Успею… хотелось бы, — Стюарт вздохнул, возясь с пуговицами. В спешке он застегнул их неправильно и снова выругался.  — Дай-ка мне. — Нудл подошла к музыканту и принялась аккуратно вдевать пуговицы в петли. — Вот так…  — Спасибо, — пробормотал Стюарт, суетливо озираясь. — Теперь надо ещё вспомнить, где этот диск… Ох, проклятье. — Он запустил пальцы в волосы, принимаясь сновать по комнате.  — Тебе помочь? — участливо осведомилась Нудл.  — Да не надо… — Пот хмурился, быстро разгребая какой-то хлам в выдвижных ящиках. — Я и сам не помню, куда дел эти демки… какой же я безголовый. — Он раздражённо хлопнул ладонью по поверхности стола.       Нудл хмыкнула, плюхнувшись обратно на кровать. Она улеглась на постели в позе морской звезды, раскинув руки и ноги в стороны, затем перевернулась на живот и свесила голову вниз. Заметив на полу под кроватью какой-то предмет, девушка, недолго думая, подобрала его и рассмотрела. Это был плоский квадратный бумажный конвертик.  — Демо два-точка-три, — прочитала Нудл надпись на конвертике и обернулась к Стюарту. — Зай, это не оно?       Стюарт остановился, изумлённо уставившись на неё.  — Оно, — подтвердил музыкант. — Где ты его нашла?! Спасибо… — Пот выхватил протянутый конвертик с диском и облегчённо вздохнул, затем порывисто заключил Нудл в объятия. — Ты просто меня спасла.  — Не за что, зая! — радостно отозвалась Нудл. Она чмокнула Стюарта в щёку и снова уселась на кровати, принимаясь весело подпрыгивать на матрасе.  — Всё, я пошёл, — Стюарт натянул куртку. — Дверь я запираю… но я ненадолго, правда. Максимум на полчаса. Потом вернусь и отведу тебя домой… Ты тут справишься одна? — музыкант с некоторым беспокойством поглядел на девушку.  — Конечно, справлюсь! — безмятежно заверила Нудл. — Стю, не переживай так, мне ведь не впервой одной оставаться. Я одна знаешь сколько всего могу! Вот был раз случай, пришли к нам как-то Киборги…  — Расскажешь потом, — Стюарт примирительно улыбнулся. — Извини, мне уже надо бежать… будь здесь как дома. И обязательно позавтракай, не жди меня. Там на кухне всё есть, бери, что тебе захочется… — Он рванулся в коридор, тут же случайно зацепившись курткой за дверную ручку.       Нудл хихикнула. Стюарт смутился, высвобождая рукав, и исчез в прихожей. Через несколько мгновений входная дверь хлопнула.       Нудл ещё немного попрыгала на кровати, затем отправилась исследовать дом. Снова задержавшись у голографических картин в прихожей и недолго поглазев на них, она заглянула в гостиную.       Гостиная была безраздельной обителью Стюарта, где он обычно просиживал целыми днями, работая над своими сочинениями. Нудл прошлась вдоль стен, с любопытством рассматривая ряды музыкальных инструментов. Здесь было несколько акустических гитар, одна электрогитара и потрёпанный бас, примостившийся в самом углу. На торчащих из стены гвоздях висели мелодика и серебристая флейта. У приоткрытого окна, наполовину засыпанный ворохом нотных тетрадей и листков, стоял старенький синтезатор «Casio». То и дело налетающий лёгкий ветер шелестел бумажками и воспроизводил едва слышный звон, касаясь чутких клавиш: Стюарт, по своему обыкновению, забыл выключить синтезатор из розетки. Нудл потрогала клавиши и засмеялась, когда они издали звук. Она заинтересованно вчиталась в строчки текстов, торопливо набросанные Стюартом на клочках и обрывках страниц.       Осмотрев гостиную, девушка прошла дальше в какую-то комнату.       Это была комната Паулы. Она совершенно не походила на остальную часть дома. Нудл фыркнула, оглядев ярко-розовые обои с крупными и уродливыми золотыми цветами, атласные подушки на пышной кровати с балдахином и полки с рядами фарфоровых статуэток странных абстрактных созданий, — не то полудемонов, не то полуроботов, не то и того, и другого вместе. Над изголовьем кровати висела огромная, раздражающе пёстрая картина с такими же аморфными фигурами и пятнами. Нудл одарила презрительным взором кружевное бельё, беззастенчиво оставленное лежать на постели, затем подошла к зеркалу возле туалетного столика и принялась корчить в него рожи. Вытащив из вазы с большим букетом алых роз один цветок, она зажала его в зубах и изобразила какой-то пассаж, напоминающий движение танго. Позабавившись вдоволь, девушка наконец опустилась на небольшой розовый пуфик у зеркала, задумчиво уставившись перед собой и вертя в руках покрытый шипами стебель. Внезапно ей в голову пришла идея. Хитро улыбаясь своим тайным мыслям, Нудл отложила розу в сторону, затем взяла с туалетного столика круглую коробочку с кремом для лица. Девушка покопалась у себя в карманах и выудила авторучку. Она аккуратно отвинтила у ручки колпачок, извлекла стержень с чернилами, опустила один кончик над кремом и с силой дунула в другой. Дождавшись, пока чернила вытекут, Нудл педантично перемешала их стержнем, после чего снова закрутила крышку коробочки и вернула её на место.       Покончив с этим, Нудл покинула комнату Паулы, напоследок показав язык большому фарфоровому уродцу на полке.       Последним пунктом для девушки стала ванная. Нудл поухмылялась обилию на полках кремов, шампуней и других косметических средств, без труда догадавшись, кому они принадлежат; подивилась на разумный унитаз с автоматически опускающимся сидением; полюбовалась на причудливые жидкокристаллические стены, по которым плыли изображения разнообразных рыб и морских жителей. Она умылась и, выслушав от говорящего умывальника лестный комплимент по поводу своей внешности, прошествовала на кухню.       В холодильнике Нудл нашла яйца, бекон и сливочное масло, а на столе возле плиты — хлеб для тостов.       Девушка поджаривала на сковородке омлет, когда услышала щелчок в замке. Она выглянула в прихожую, решив, что это вернулся Стюарт.  — Стю, золотце, ты опять готовишь эту мерзость, — у порога, стягивая высокие красные сапоги, стояла худощавая брюнетка. — Я ведь тысячу раз говорила тебе, хороший мой: тебе надо что-то делать со своим питанием, иначе годам к сорока отрастишь себе упругое медвежье пузико. — Она подняла глаза и вдруг увидела перед собой Нудл. Нудл сверлила новоприбывшую неподвижным взглядом. Ей не понравились густо накрашенные глаза, большой наглый рот и крупная родинка над верхней губой брюнетки.  — Так вот ты какая, Паула, — доложила наконец девушка, — а я думала, ты ещё уродливее. — Нудл вдруг повеселела, беззаботно заложив руки за голову.  — Кто ты? — Паула сощурилась, пристально смеривая взором Нудл. — Что ты здесь делаешь?  — А я думала, — задорно продолжала Нудл, будто не слыша её вопросов, — что у тебя башки нет! Есть такая болезнь у некоторых людей, я про неё читала. Ты уж не обижайся, да ведь это только человек без башки может жить в комнате с такими страшными картинками. Ясное же дело: если нет башки, то нет и глаз, а значит, глядеть на всё это не придётся.       Паула, казалось, была ошарашена. Впрочем, шок её длился недолго.  — Да как ты смеешь, оборванка, — произнесла она спокойным тоном. — Я спросила, кто ты такая и как здесь оказалась. Кто дал тебе право соваться в мою комнату?       Нудл прыснула.  — Было б чего там смотреть, в той комнате-то, — откровенно заявила она, — хлам один. А зовут меня Нудл, вот кто я такая, и я тебе не позволю больше расстраивать Стю. — Девушка угрожающе сдвинула брови и с вызовом шагнула к Пауле.  — Нудл, — Паула фыркнула и отвернулась. — Ну и имечко. Так, выходит, Стюарт завёл себе пассию на стороне?.. — она вновь пригляделась к Нудл, на этот раз с нескрываемым презрением. — Вот уж не думала, правда, что он опустится до откровенной педофилии… Тебе хоть четырнадцать есть, крошка?  — Скоро будет семнадцать, — гордо сообщила Нудл, — а уж имя у меня получше твоего будет. Паула. Паула-балаула, — она показала язык.  — Господи, ну и комедия, — Паула с отвращением поморщилась. — И всё-таки Стюарт ответит мне за это. Где он? — брюнетка решительно направилась в сторону гостиной.  — Опоздала, опоздала, — Нудл, дразнясь, вприпрыжку побежала вслед за ней. — Нет его здесь!       Паула с гневом уставилась на неё:  — Куда он ушёл?  — Ничего я тебе не скажу, — Нудл опять высунула язык и скрестила руки на груди, демонстративно вздёрнув подбородок.  — Я сама ему позвоню. — Паула раздражённо выхватила из кармана мобильник, удаляясь по коридору вперёд. Нудл неотступно следовала за ней. Откуда-то из глубин квартиры послышалась телефонная трель. Паула с досадой сбросила вызов.  — Проклятье, — прошипела она, — этот придурок опять забыл его.  — И нечего на него обзываться! — взвилась Нудл. — Ты сама дура, вот что!       Паула развернулась к ней, глаза её метали молнии.  — Закрой свой рот, — велела она.  — А вот и не закрою! — закричала Нудл. — Ты дура, дура и обманщица! Гадкая стерва! Да таких, как ты, надо расстреливать на месте! Я бы не пожалела! Как привязала бы тебя, да покрепче, чтоб не вырвалась, и выпустила всю обойму прямо в твои жирные сиськи! — она с ненавистью вперилась в Паулу, прожигая её таким взглядом, что та невольно отшагнула назад.  — Ненормальная какая-то, — выдохнула девушка, качая головой. — И Стюарт тоже совсем выжил из ума. — Она нервно усмехнулась: — И правда, нечего оставаться в этой жалкой квартирке. Что же здесь будет дальше!.. Притон для грязной свиноты?! — Паула порывисто метнулась к своей комнате.       Нудл мрачно следила за ней исподлобья, точно молчаливый надсмотрщик.  — Ничего, — бормотала Паула, выгребая из шкафа свои вещи и со злостью бросая их в сумку, — ничего… он ещё заплатит. Пожалеет о том, что сделал. Пожалеет и раскается… А потом будет уже поздно. Я больше сюда не вернусь… не вернусь. Пускай вымаливает прощения на коленях. — Она затолкала последнюю кофточку и рванула молнию так, что та заела. Брюнетка принялась исступлённо дёргать замок.       Нудл по-прежнему наблюдала за Паулой, опёршись о дверной косяк.  — Ты что пялишься?! — Паула подняла на неё покрасневшее от ярости лицо. — Тупая малолетка. Ничего, он и тебя потом кинет… — она ядовито ухмыльнулась. — Останешься когда-нибудь совсем одна, припомнишь мои слова. Или думаешь, он особенный? Все мужчины одинаковы, попользуются тобой и выбросят.  — А ты будто не такая же, — заметила Нудл. — Я-то ведь много мужиков видела, да ты ничем не лучше их. Мужики бросают и забывают, а ты всё какие-то обиды копишь и злость. Ты нашла бы лучше того подлеца, который тебе насолил, да врезала ему пару раз хорошенько, вот и дело с концом. А на добрых людей зачем злость срывать? Они-то тебе ничего не сделали. — Девушка посуровела. — Нечего тебе Стю обижать. Ты такого, как он, не заслужила.       Паула вдруг хищно прищурилась.  — А-а, — догадалась она, — всё понятно, деточка. Так ты в него влюблена? — Паула захохотала. — Очаровательно!.. Музыкант и его девочка… творец и его муза. Прелестно, прелестно!       Нудл не сводила с брюнетки внимательного взора. Паула подошла ближе и положила руку ей на плечо:  — Ты бы поостереглась, малютка. По-дружески тебя предупреждаю, послушай хороший совет…       Нудл скинула её руку.  — А мне твои советы не нужны, — отрезала девушка, — потому как ты мне не друг. Собирай свои манатки и проваливай отсюда, а не то тебе худо будет.       Паула театрально вздохнула и покачала головой, надевая сумку.  — Любовь, моя хорошая, в нашем мире недолговечна, имей себе в виду, — изрекла она, — а счастье вещь и вовсе хрупкая. Счастье дольше, чем мотылёк, не живёт. — Паула подошла к зеркалу, поправляя причёску.  — Так и что же, — возразила Нудл, — ты какая-то странная. Мотыльков на свете много, незачем всё время гоняться только за одним. Так только дураки делают, вроде тебя. — Она нахмурилась, сжимая кулаки. — А счастье и любовь бывают! В книжках про них всё время пишут, значит, бывают. — Девушка уставилась в пол.  — Ну, пусть так, — сладко пропела Паула, — береги своё сердечко, хорошая, однажды тебе его непременно разобьют. — Она взяла с туалетного столика баночку с кремом и открыла.       Нудл заинтересованно проследила за ней. Паула с криком отбросила баночку: на лице её появились тёмно-фиолетовые пятна.  — Что, — пролепетала она в ужасе, — что это?.. Это ты сделала? Ты?! Признавайся!..  — А вот будешь теперь знать, — Нудл подбоченилась, с торжеством глядя на свою противницу.  — Ты… — Паула задыхалась. — Ты, маленькая дрянь… — она хотела было броситься на Нудл, но та резко отпрыгнула и вся подобралась, точно охотящаяся кошка.  — И не думай даже, — холодно предостерегла девушка, — проваливай. Или я сейчас тебе глаза выцарапаю. Честное слово, я так уже один раз делала.  — Дрянь… — Паула стиснула зубы. — Мелкая потаскушка. — Она схватила свою сумку и почти опрометью ринулась к выходу.  — И не появляйся больше! — кричала Нудл вдогонку. — Он мой! Чтоб ты знала! Ясно?! Я его тебе не отдам! Не отдам, потому что ты сволочь! Я таким, как ты, в лифчик радиоактивных тарантулов совала!       Паула скрылась.       Нудл погрозила ей вслед кулаком. Оставшись одна, она расплылась в блаженной улыбке. Весело празднуя свою победу и пританцовывая, девушка направилась обратно на кухню.       Щелчок замка вновь возвестил о чьём-то приходе.  — Стю, зайка, это ты? — Нудл радостно высунулась в коридор. — А у меня как раз завтрак готов!..       Стюарт снова воевал с ключами.  — Здорово, солнце, — произнёс он, — надеюсь, ты без меня не скучала. — Пот повернулся к девушке, мягко улыбаясь. Вид у него был уставший.  — Нисколечко. — Нудл подошла к Стюарту и поцеловала в щёку. — Я скучать не умею, зайка.  — Хорошо, — музыкант облокотился о стену, — ты меня прости, что так вышло… совсем забыл про эту встречу, нёсся сейчас, будто угорелый. — Он утомлённо закрыл ладонью лицо. — Ещё взял твои результаты и рецепт от доктора Вурцела… Надо зайти в аптеку, чтобы купить лекарства…  — Да ты отдохни, зайка, — сказала Нудл, — мы ведь никуда не спешим, правда? Я же говорила, Рассел с Мёрдоком там надолго застряли, они нас и не хватятся.  — Надеюсь, что так, — проговорил Стюарт. — Я и вправду, пожалуй, передохну… Ненавижу эти сверхскоростные трамваи, у меня от них потом так кружится голова… Пойду полежу немного. — Он наконец отнял руку от лица, неуклюже разулся и побрёл в сторону спальни.  — Отдыхай, — Нудл улыбнулась, — если что-то понадобится, ты меня позови!       Отдых растянулся на полдня. Друзья не спеша принялись за поздний завтрак, который плавно перешёл в обед. Затем, желая поднять Стюарту настроение, Нудл предложила заняться ликвидацией следов пребывания в доме нежеланных гостей, а заодно и отвести душу. В результате все вещи, вызывающие негативные чувства, были утилизированы путём выбрасывания их из окна, а само действо в конечном счёте перешло в шуточную драку подушками.       После этого Стюарт напомнил, что им нужно в аптеку, пока она не закрылась.  — Доктор прописал тебе вот это, — музыкант внимательно рассмотрел ампулы. — От них должно стать легче, а потом, через месяц, надо обследоваться ещё раз… К несчастью, совсем эту гадость вылечить нельзя, хотя доктор сказал, что скоро выпустят новый препарат, который, возможно, с ней справится. Скажешь Мёрдоку или Расселу, чтобы дважды в день вводили тебе это лекарство внутривенно, тут в рецепте есть дозировка. — Стюарт тяжело вздохнул. — Бедняжка, и так мучаешься, а теперь ещё и уколы.  — Я не боюсь уколов, — радостно отвечала Нудл, — не знаю, что в них плохого. Мне, наоборот, нравится: вначале немножко больно, зато потом становится хорошо.       Стюарт удивлённо поглядел на неё.  — С каждым разом я поражаюсь тебе всё больше и больше, — признался он.  — Здорово! — отозвалась Нудл. — Меньше всего я люблю быть скучной, зайка.       По прибытию в Нижний мир друзьям пришлось прождать Мёрдока с Расселом ещё не менее часа. Те вернулись совершенно вымотанные, но довольные.  — Мы решили кое-что провернуть, — вместо приветствия возвестил Мёрдок. — В конце концов, в твоих словах, несчастье, есть доля правды. Слишком уж много мы позволяем этой говнистой Корпорации, пора бы ей платить по счетам. — Он ухмыльнулся, вытирая кровь от какой-то ссадины над губой.  — Вы решили подготовить восстание?.. — У Стюарта округлились глаза. — Правда?!  — Ну, может, не восстание, а пока что лишь маленький путч, — подмигнул Рассел, — однако, если нам повезёт, через пару месяцев мы соберём достаточно народу… У нас ведь есть представители и в других городах, не только в Иствуд-сити.  — Это же отлично! — горячо воскликнул Стюарт.       Мёрдок покосился на него.  — Ты тоже кое-что сделаешь, — сказал он.  — Если захочешь, конечно, — тут же прибавил Рассел и уставился на Мёрдока, немного нахмурившись.       Стюарт растерялся.  — Да ведь я не против, — проговорил музыкант, — а что именно я могу сделать?..  — Будем действовать на два фронта сразу, — заявил Мёрдок. — Начнём сами освобождать себя как Снизу, так и Сверху. Тебе придётся кое-что для нас разузнать. Для тебя это проще, ты-то среди Верхних свой. — Никкалс направился к письменному столу. — Чтобы уничтожить Корпорацию, нужно пробраться прямиком к её сердцу, а находится это сердце в Верхнем мире.       Стюарт прерывисто выдохнул.  — Сердце, — повторил он. — Что вообще такое Корпорация?.. Кто управляет всем этим?       Мёрдок постоял несколько мгновений неподвижно, затем обернулся через плечо.  — Не один человек и даже не несколько, — промолвил он, — я и сам знаю далеко не всё. — Никкалс поглядел в потолок. — Нудл, проверь, пожалуйста, слуховое окно.       Нудл, притихшая в предвкушении чего-то интересного, быстро и проворно забралась ногами на диван и на цыпочках дотянулась до небольшой, еле заметной трещины в стене. Девушка приставила к ней ухо и прислушалась.  — Всё чисто! — весело отрапортовала она, спрыгивая обратно на пол.  — Прекрасно, мать его за ногу. — Мёрдок медленно опустился в одно из кресел. — Никто не должен узнать о том, что я сейчас расскажу. Ни одна живая душа. — Он окинул присутствующих пристальным взором. — Понятно? Если вы умрёте, вся эта информация должна умереть вместе с вами.  — Даю честное слово! — радостно откликнулась Нудл, выпятив грудь. — Ты же знаешь, Мёдс, я всегда молчок! Да из меня эту тайну ни один Киборг не вытянет!  — Ладно тебе, Мёдс, кончай представление, — примирительно сказал Рассел, — тут ведь все свои.       Мёрдок нахмурился.  — Свои своими, а порядок должен быть, — возразил он. — Я никому не доверяю, ты знаешь.  — Как так! Даже мне? — Нудл бросила на него огорчённый взгляд.  — Нудл, не разводи цирк, сейчас не время, — отвечал Мёрдок сухо. — Я хочу, чтобы вы все сейчас отдавали себе отчёт в том, что я раскрываю вам засекреченные данные. Будьте серьёзны.       Нудл обиженно надулась, забившись в уголок дивана.  — Мы очень внимательно слушаем, — Стюарт взволнованно глядел на Никкалса. — Пожалуйста… расскажите же.  — Вещай, чего резину тянешь, — усмехнулся Рассел, — не бойся, среди нас тут замаскированных Киборгов нет, а то бы уже давно пристукнули тебя за занудство.       И Мёрдок поведал им поражающую до глубины души историю.       Некогда в этих местах располагался ничем не примечательный город. Город с обычными домами и простыми людьми, которые жили так же просто, хотя и не особенно нуждались. То была пора небывалого расцвета науки — начиная от отдельной популярности исследовательских институтов и объединений и заканчивая общим, почти всеобъемлющим погружением в научный культ. Большинство лабораторий размещались в зданиях высоких башен, которых в городе было несколько, — их архитектурный проект в своё время предоставила некая безымянная Корпорация. Примечательно, что строительство самой первой башни было сопряжено с огромным ажиотажем и даже породило национальную традицию — празднование Дня Белого Флага. Белый Флаг в культуре города символизировал свет науки, к коему отныне и устремились все пытливые умы.       Башни содержали много этажей; часть из них находилась под землёй. Прямо под городом раскинулись широкие сети лабораторий и экспериментальных центров. В центрах велись опыты по получению экологичных источников энергии. Увы, таковых не случилось.       В таком-то году — Мёрдок назвал определённую дату, хотя заметил, что она, скорее всего, сфальсифицирована, — в одной из подземных лабораторий произошёл пожар, сопровождаемый взрывом и утечкой радиоактивных веществ. Сработавшая система защиты тут же заблокировала все выходы на поверхность, чтобы остановить распространение радиации, — однако не успевшие эвакуироваться жители научного городка очутились в западне. При взрыве механизмы аварийных щитов оказались необратимо повреждены, и теперь шлюзы нельзя было разблокировать до тех пор, пока радиоактивный фон в подземном городке не снизится до безопасного уровня… Это означало, что без помощи извне никто не сможет выбраться на поверхность, по меньшей мере, несколько сотен лет. Кроме того, вся почва подверглась заражению радиацией. Население было обречено на голод.       И тогда из тени вновь неожиданно выступила пресловутая безымянная Корпорация. Она предложила государству необычный проект «города в воздухе». Смысл концепции заключался в сооружении прочной эстакады, удерживаемой опорами из высоких столбов-башен, на значительном уровне над поверхностью земли. Башни одновременно послужили бы как зданиями для жилых помещений, так и в качестве несущего элемента конструкции. Толстый бетонный слой их фундамента, а также большая удалённость эстакады от земной поверхности обеспечивали барьер для проникновения радиации. Замысел Корпорации, таким образом, состоял в том, чтобы поднять весь город выше на несколько ярусов. На верхнем уровне и предполагалось поселить людей, заново отстроить улицы и завезти туда искусственную почву, — которая не так давно была синтезирована отечественными химиками. Многоэтажные башни-небоскрёбы решали и вопрос с жилплощадью для пострадавших жителей подземного городка. На первых порах Корпорация предлагала достроить этажи к уже существующим башням, чтобы ускорить процесс переселения, — одновременно начиная воздвижение новых башен и сооружение эстакады.       Безусловно, идея выглядела сомнительной, но у правительства не нашлось достойной альтернативы. Нужно было срочно что-то предпринимать: на кону стояли жизни миллионов людей.       С помощью щедро вложенного государственного бюджета и деятельного участия граждан-добровольцев задумка была исполнена в рекордно короткие сроки. Вскоре добрая часть населения уже переместилась в свои новые, «безопасные» квартиры, — как настойчиво внушали СМИ, даже изотопы вредоносного радона в силу своей тяжеловесности не смогут подняться на уровень этих этажей(*). Корпорация жизнеутверждающе уверяла, что работы по разблокировке аварийной системы и высвобождению замурованных под землёй жителей ведутся полным ходом. Также на эстакадные улицы уже внедрялись первые образцы искусственной почвы и производились первые успешные попытки выращивать на ней плантации. Горожане воодушевлённо праздновали события, веря, что их будущее спасено.       Все были так счастливы, что никто не заметил противоречий в представленном архитектурном плане. Никто не заметил, как плавно возросший верхний уровень города постепенно перекрыл все пути к нижнему, наслаиваясь на него тяжёлой плитой, подобно могильнику… Новые построения медленно, но верно меняли облик города.       Никто не заметил, что, согласно логике свежевнедрённых конструкций, жители подземного городка не смогут выбраться наружу никогда. Корпорация безвозвратно разделила мир надвое.       В действительности никто и не думал заниматься вызволением попавших в плен. Вместо этого Корпорация полностью отгородила заражённый подземный мир от наземного — преследуя этим вполне конкретные цели. Снабжая несчастных обитателей бедствующего городка необходимыми средствами к существованию и лекарствами от лучевой болезни, Корпорация обратила людей в рабство, диктуя им свои правила и порядки. Взамен на обеспечение горожан скудными условиями для выживания она заставила их работать на себя. Ослабленное и лишённое какой-либо возможности выбора, население вынуждено было подчиниться.       На все вопросы Корпорация продолжала твердить, что «всё хорошо», и множество пострадавших уже спасено… Никому и в голову не приходило ставить под сомнение подделанные новости об очередном счастливо выбравшемся на поверхность и заново воссоединившемся с семьёй жителе. Корпорации доверяли — ведь именно её разработчикам принадлежал механизм противорадиационных щитов: значит, они и должны управиться с его починкой лучше любых других специалистов.       Проходили годы — положение дел не менялось. Корпорация активно извлекала выгоду из произошедшей катастрофы. Она сотворила из жителей подземных городков свою личную дешёвую силу для выработки ресурсов, принуждая их заниматься самым вредным и опасным трудом — взамен им предлагалось ни больше ни меньше, чем право на существование. Разумеется, выжить в сложившихся тяжелейших условиях удавалось не всем… но Корпорации как будто не было и дела до того, что её рабочие гибнут один за другим. Казалось, за всем этим она преследует какую-то иную цель. Впрочем, даже при таком раскладе выгода получалась огромной — Корпорация заполучила себе практически дармовых работников, помогающих ей активно обогащаться.       Жители города башен же, напротив, за весь прошедший период успели превратиться в сытую и ленивую расу. Сменилось поколение, и люди перестали задавать вопросы. Для них теперь существовал лишь какой-то условный, смутно понятный «Нижний мир», вроде бы тоже населённый людьми, но по какой-то причине никем и никогда не виденный… О них словно бы знали, но, вместе с тем, всячески избегали упоминать. Корпорация добросовестно уничтожила все источники, и теперь выяснить правду представлялось практически невозможным. Со временем люди смирились с неизвестностью — к тому же, их вниманием теперь всецело владели новые технологии, развлечения и душевная благодарность Корпорации за счастливую жизнь… Стоило ли, впрочем, удивляться, что разбогатевшая Корпорация обладала возможностями без ущерба для бюджета тратить небольшую часть на выработку своего авторитета у наивного населения?       Корпорация росла и распространяла своё влияние, опутывая паутиной город. Паразитируя на людях Нижнего мира, она изо всех сил притворялась, что обеспечивает Верхнему миру достойную и красивую жизнь. Вскоре у народных масс в действительности создалась устойчивая видимость того, что Корпорация делает для них всё. Корпорация делает так, что им почти не нужно работать. Корпорация делает так, что у них есть достаток, утехи, развлечения, чистота и благолепие. Корпорации удалось придать плодородие искусственной почве и украсить эстакады Верхнего мира прекрасными садами, — разумеется, не без использования трудов блестящих учёных из научного городка под землёй… Им удалось запустить производство синтетической пищи, чтобы Наверху никто не голодал. С этих пор Корпорация закрепила своё особое наименование: Feel Good Inc., Корпорация Хорошего Настроения, Корпорация Хорошего Самочувствия; Корпорация — всеобщий благодетель, поднявший обнадёживающий, символизирующий светлое будущее Белый Флаг над головами погрязших в несчастьях горожан.       Жители Верхнего мира, разленившись и разохотившись, начали обращаться в безвольную биомассу, зависимую от развлечений. Они не подозревали, что и сами оказались в ловушке, созданной Корпорацией. Они не подозревали, что превратились в свиней, которых откармливают, чтобы затем заколоть… Отныне беспечный и удовлетворённый народ Верхних существует в счастливом неведении о том, что они тоже рабы: живущие сегодняшним днём, живущие одними удовольствиями, зависимые от Корпорации, они отуплены и беспомощны, неприспособлены к самостоятельному выживанию, и теперь уже не смогут существовать без рабочих Нижнего мира, — попросту вымрут…       Стюарт был шокирован услышанным. Он сидел, точно парализованный, неподвижно уставившись в пол; ему не хватало воздуха и плыло перед глазами.  — Сама-то Корпорация царствует себе на троне припеваючи, — говорил Мёрдок. — И жрёт, и пьёт вволю, готов поспорить. Она заставляет вас считать, что и вы «живёте хорошо». А знаешь ли ты, что происходит на самом деле? — он насмешливо поглядел на Стюарта. — Они скармливают вам химикаты, вызывающие зависимость. На завтрак, обед и ужин. Все эти ваши «быстрые завтраки» и тому подобная гниль… Вы думаете, это мы едим дрянь? Так вот, ваша дрянь, пожалуй, ничем не лучше, даже якобы экологически чистая. В неё всё равно понапичкана тьма-тьмущая разных веществ, которые медленно отравляют вас и в особенности ваш разум. Они хотят превратить вас в «овощи»…       Стюарт не поднимал глаз, бледнея и ощущая болезненный отзвук пульса прямо в висках.  — Стю, ты как? — Нудл обеспокоенно коснулась плеча музыканта.       Мёрдок покосился на него:  — Эй. Если намереваешься блевать, то, будь добр, добеги до ванной.       Рассел тяжело вздохнул, вставая с места и подходя к холодильнику.  — Выпей, — сказал он, протянув Стюарту стакан, до половины наполненный темноватой жидкостью. Музыкант, не глядя, залпом сделал глоток: это было что-то спиртное.  — Ты слишком разнервничался, — благодушно заметил темнокожий. — Ничего, бывает. Я и сам психанул, когда впервые услышал такие вещи. Сейчас уже отвык удивляться…  — Корпорация, — выдохнул Стюарт, дрожащими пальцами опуская стакан на стол. — Зачем… зачем им всё это нужно?..  — Ха! А ты как думаешь? — осведомился Мёрдок. — Они ведь не могут открыто учинить массовое убийство. Они делают это тихо, постепенно. На самом-то деле, очень удобно устроились, мать их за ногу: на одной стороне у них зависимые рабы, на другой — живое удобрение, которому можно впаривать всё, что угодно, не заботясь о качестве. Готов поспорить, они вам и радиоактивные отходы потихоньку раздаривают в красивых обёртках. Есть такая теория, что на земле слишком уж много людей, на содержание которых приходится тратить слишком много ресурсов, — вот они и исправляют это.       Стюарт быстро сделал ещё глоток из стакана.  — Короче говоря, — резюмировал Мёрдок, — их цель следующая: постепенно истребить «лишних людей» Верхнего мира, превратив их в студень, а потом жить за счёт оставшихся рабов.  — Кошмар… какой кошмар. — Стюарт закрыл лицо ладонями. — Я… я даже понятия не имел… — он резко убрал руки и с отчаянием поглядел на друзей. — Неужели никто ни о чём даже не догадывается?.. Ведь всё это длится уже столько лет! Это так ужасно… неужели всем всё равно?!       Мёрдок помолчал, почему-то отводя взгляд.  — Тут всё не так просто, — произнёс он. — За эти годы Корпорация полностью завладела инфраструктурами города, в том числе информационной сетью. Про СМИ я уж тем более промолчу. Кроме того… — Никкалс снова сделал паузу. — Никто не знает, что за процессы в действительности происходят в самих башнях.  — То есть?! — дёрнулся Стюарт. — Какие процессы?.. В башнях ведь живут люди!..  — Люди, говоришь, — Мёрдок криво усмехнулся. — Известно ли тебе, сколько людей проживает в твоём городке? Неужели ты думаешь, будто их так много, чтобы строить такие высокие башни?       Стюарт ничего не ответил, только ошарашенно охнув.  — То-то и оно, — покивал Никкалс. — Некоторые этажи заняты людьми, это правда… а вот что творится на других? Что там находится? Ты никогда не задумывался?  — Н-нет, — выдавил музыкант.  — А я — да. — Мёрдок поднялся с кресла и прошёлся взад-вперёд, затем остановился, незряче уставившись в стену. — Однажды я побывал на нежилых этажах. Знаешь, что я увидел?  — Что?.. — прошептал Стюарт. Мёрдок вновь повернулся к нему.  — А ничего, — заявил он. — Там ничего нет. Пустое пространство. Знаешь, для чего оно? Там находятся их основные центры. Невидимые, но самые опасные. Они генерируют особый вид излучения… должно быть, работают на энергии изотопов, которые до сих пор фонят в земле. Только вот это излучение ничем не засечь… ни один дозиметр не покажет и малейшее отклонение от нормы радиационного фона. Это самое тонкое, самое деликатное излучение: оно проникает прямиком в мозг с тем, чтобы влиять на его активность. Работа, прямо сказать, филигранная, достойная нейрохирурга, мать его за ногу. Ты думаешь, почему у вас так много «прыгунов»? Есть те, кто ощущает эти волны слишком сильно и не выдерживает. Люди Корпорации хотят, чтобы вы тихо сходили с ума. В норме излучение должно только притормаживать работу мозга, но на некоторых людей, видимо, особо чувствительных к нему, оно оказывает подавляющее воздействие, вызывая сильнейшие депрессии и склонность к суициду. Впрочем, Корпорации всё это только на руку. Чем меньше «лишних» людей — тем лучше.       Стюарт крепко зажмурился, опуская лицо.  — Что в этой ситуации могу сделать я? — наконец проговорил он. — До настоящего момента я и не представлял, что происходило у меня под носом. Вы считаете, в моих силах предпринять что-нибудь?..  — Хо! Ну ты даёшь, — покачал головой Рассел. — А сам-то как нас подначивал! Давайте, мол, вас много… Вас ведь там, Наверху, тоже немало!  — Но… меня никто не станет слушать, — робко возразил Стюарт.  — Это тебя-то? — ухмыльнулся Мёрдок. — Ты же вон уже полные залы собираешь…  — Мне никто не поверит. — Пот закусил губу. — Мне нужны доказательства, чтобы я смог добиться хоть какого-то внимания. Иначе… наверно, все решат, что я сумасшедший.  — А вот доказательства тебе придётся добывать, — согласился Мёрдок. — Но не бойся, мы тебе поможем. — Он взял со стола потрёпанную тетрадь. — Даже у такой махины, как эта Корпорация, есть несколько уязвимых мест. У меня записаны названия некоторых предприятий, выполняющих функции их стратегически важных точек. Если ковырнуть где надо, весь гной сразу вытечет. — Никкалс полистал страницы.       Стюарт чуть выдохнул, сжимая на коленях кулаки.  — Зайка, ты не обязан это делать, правда-правда, — подала голос Нудл, в волнении оглядывая его. — Ты Мёрдока не слушай, это он всегда так говорит, будто все уж сразу и нанимались бежать и исполнять его идеи. Но ты не обязан, честное слово, ты можешь вообще отказаться от этой затеи.  — Конечно, — подтвердил и Рассел. — Это серьёзная задача, Стю, мы не станем требовать, если ты чувствуешь, что не сможешь. Ты должен осознавать вероятный риск. Тебя могут разоблачить прихвостни Корпорации, и тогда… сам понимаешь, что будет. — Темнокожий, сдвинув брови, отвёл взгляд куда-то в сторону.       Стюарт поднял голову.  — Я знаю, — тихо сказал он, — но, думаю, я и без того зашёл уже слишком далеко. Обратной дороги у меня нет.  — Стю, подумай хорошенько, — Нудл с мольбой уставилась ему в глаза, — зачем тебе это?.. Там ведь очень, очень опасно… Стю, не надо, не ходи туда.       Музыкант тоже посмотрел на неё.  — Я осознаю, что опасность существует, — произнёс он, — но я не смогу спокойно жить дальше в бездействии после всего, что узнал. Я не в силах это объяснить, но я почему-то чувствую, что… я должен. Кроме того, кто знает… может быть, мне повезёт. — Стюарт приподнял края губ.  — Нашёл, — Мёрдок остановил палец на какой-то строке. — Корпорация продолжает ставить эксперименты над человеческим мозгом. Какие именно, мы не знаем, но что-то мне подсказывает, что, если разворошить этот улей, мы сможем добиться изрядных результатов. — Никкалс захлопнул тетрадь и обратил взор на Стюарта. — Адрес: авеню Фауста, двенадцать-ди дробь три. Это одна из психиатрических лечебниц. Точнее, якобы лечебниц. Чем они занимаются там на самом деле, предстоит выяснить тебе. Добудешь сведения — появятся доказательства, а с доказательствами ты уж найдёшь что делать. У тебя связи со СМИ, у тебя все карты на руках.       Стюарт смятенно поглядел на Мёрдока, затем чуть кивнул.  — Хорошо, — проговорил он, — я понял.  — Молодец, — одобрил Рассел, — удачи тебе, Стю. Мы будем ждать от тебя доброй вести.  — Смотри только, постарайся не вляпаться по-крупному. — Мёрдок убрал тетрадь в ящик стола.       Нудл молчала, но продолжала взирать на Стюарта с тревогой и каким-то мучительным отчаянием. Музыкант ободряюще улыбнулся ей.  — Всё будет хорошо, — заверил он. — Не переживай, Нудс. Обещай мне, что будешь как следует лечиться в моё отсутствие.       Нудл поджала губы и резко отвернулась от него. Стюарт удивлённо поднял бровь.  — Не обращай внимания… на неё иногда находит, — мягко промолвил Рассел. — Стю, я дам тебе кое-какие штуковины на всякий случай. Хотелось бы, конечно, чтоб не пригодились, но, сам понимаешь, лучше позаботиться обо всём заранее. Там несколько ручных гранат, защита от излучения наиболее интенсивного спектра и ещё пара хитрых вещиц. Идём, покажу и всё объясню. — Темнокожий повёл Стюарта к шкафчику в ванной.  — Какая муха тебя сегодня укусила? — Мёрдок потормошил Нудл за плечо. — Ишь, надулась…       Нудл не отвечала, повернувшись лицом к стене.  — Хорошо, Расс, — Стюарт вышел, держа в руках небольшой рюкзак со снаряжением, — думаю, я разберусь… Спасибо большое. Что ж, тогда я пойду… — он замялся. — Адрес…  — Фауст-авеню, двенадцать-ди дробь три, — напомнил Мёрдок. — Давай запишу, а то ещё что-нибудь перепутаешь. — Он вырвал из тетради клочок листка и быстро нацарапал адрес. — Держи.  — Спасибо, — снова рассеянно пробормотал музыкант. — Ну, тогда до встречи, — он снова помедлил. — Я не знаю, сколько времени всё это может занять, но давайте договоримся на максимальный срок — две недели…  — Отлично, — с готовностью отозвался Мёрдок, — через две недели ждём тебя и твоих донесений. Ни пуха тебе, мать твою за ногу.  — К чёрту. — Стюарт чуть улыбнулся, разворачиваясь к двери. Нудл вдруг вскочила с дивана и кинулась к нему, пылко обняв.  — Ты тоже мне кое-что обещай, — прошептала она, — обещай, что вернёшься.  — Нудс… ну что ты, — Стюарт успокоительно погладил её по волосам. — Вернусь, конечно… даже не сомневайся. Ты и соскучиться не успеешь. — Он повеселел. — Хотя ты ведь сама говорила, что не умеешь скучать.       Нудл подняла голову, в глазах у неё было странное, пронзительное выражение.  — А ты мне не верь, — сказала она тихо, — нечего верить всему, что я говорю. Я иногда говорю очень большие глупости. — Девушка отпустила его и отшагнула назад.  — Береги себя, Стю, — Рассел махнул рукой, — до встречи через две недели.  — До встречи. — Стюарт ещё раз обвёл взглядом друзей и комнату, затем вышел.