10. Кусочек неба
6 августа 2018 г. в 16:52
В тот вечер Стюарт вновь застал Нудл дома одну. Девушка сидела на диване, болтая ногами.
— Я опять опоздал? — рассеянно спросил Стюарт, сам запирая дверь. Мёрдок решил, что теперь музыкант имеет право на собственные ключи.
— Да нет, просто ребята в этот раз ушли раньше, — пояснила Нудл. — У них наметилась какая-то серьёзная работёнка, сказали, что явятся только завтра к вечеру. — Девушка бездумным взором глядела в пол.
Стюарт покосился на неё, затем стал вынимать принесённые пакеты с продовольствием.
— А меня с работы выгнали, — негромко возвестила Нудл. Стюарт удивлённо обернулся:
— Я думал, ты сейчас туда не ходишь…
— Пошла сегодня… попыталась, — девушка скривилась. — Лучше бы не делала этого…
Стюарт присел рядом с ней, обеспокоенно морща лоб.
— Что-нибудь произошло?.. — проговорил музыкант. — Тебя кто-то обижал?
— Нет, — покачала головой Нудл, — просто, ну… видимо, у меня неудачный день. — Она опять опустила глаза вниз. — Началось всё с того, что сегодня из наших сутенёров был только Дон Каматик, а он злющий-злющий… Вначале битых три часа занудно отчитывал меня за то, что я долго не появлялась… Потом сказал, что, так и быть, прощает. И повёл к одному клиенту… к богатому клиенту… Сказал, что, если я тому понравлюсь, он мне всё забудет, и даже пару пропусков уберёт… — Нудл закусила губу. — Ну, в общем, мне опять стало плохо, и дело так и закончилось ничем.
— Тебе стало плохо?! — вскричал Стюарт, испуганно оглядывая девушку. — Нудл, ты не должна была идти туда… ты не в том состоянии… даже Мёдс тебе говорил…
— Да ничего такого не случилось, — с досадой оборвала Нудл, — просто от этого подонка жутко разило дешёвым пивом вперемежку с каким-то вонючим одеколоном. А я не переношу всякую вонь… Когда он запихивал меня в свою машину, я думала, что так и отключусь. Я держалась до последнего, но потом меня стошнило прямо на сидение. Клиент решил, будто я пьяная, — девушка слабо усмехнулась. — Даже взял с Дона Каматика штраф… а Дон Каматик мне сказал, чтобы я больше ему на глаза не показывалась.
— И поделом ему, — Стюарт сжал кулаки.
— Поделом-то поделом, — согласилась Нудл, — только вот не знаю теперь, что мне делать. Ну ладно… найду какое-нибудь другое место. — Девушка безразлично передёрнула плечами.
Стюарт изучал её.
— Не похоже, чтобы ты сильно расстроилась, — осторожно заметил он.
— А зачем расстраиваться? — удивилась Нудл. — Велика беда! В жизни вообще стоит расстраиваться как можно меньше, чего на это время тратить. — Она улыбнулась.
Стюарт вздохнул.
— И всё-таки меня очень тревожит твоё состояние, — заявил музыкант. Он поразмыслил: — Знаешь, у меня к тебе предложение.
Нудл подняла на него глаза.
— Надеюсь, не руки и сердца, котик, — кокетливо отозвалась она.
— Нет. — Стюарт уже давно привык к её манере разговора и не обижался. — Я хотел бы отвести тебя к доктору.
— Да ладно, Стю, зачем, — протянула Нудл. — Ну подумаешь… ничего страшного, со мной бывает… ты ведь знаешь…
— Уже давно пора было это сделать, — Стюарт с волнением глядел на неё. — К тому же, доктор Вурцел сказал, что больше не может тайком предоставлять нам обезболивающее…
Нудл недовольно скрестила руки на груди.
— Я не хочу к доктору! — заупрямилась она. — Хватает мне этого и тут… Вечно Мёрдок кричит, что я то должна и сё, что я не слежу за собой и так далее… а в больнице я раз была, не хочу больше! Там так неприятно, темно, всюду кровь, запах гнили, и крысы бегают. — Девушка съёжилась, подобрав под себя ноги.
— В наших больницах нет ничего такого и в помине, — мягко возразил Стюарт. — У нас всё совсем по-другому. И, тем более, никто не станет на тебя кричать. Это уж я тебе обещаю.
Нудл недоверчиво покосилась на музыканта.
— Так ты, выходит, что предлагаешь, — медленно произнесла она, — ты, значит, хочешь, чтобы я пошла с тобой Наверх?
— Ну конечно! — воскликнул Стюарт. — Нужно, чтобы тебя как следует осмотрел доктор Вурцел… он хороший доктор… Сейчас, конечно, уже позднее время, но я думаю, он всё равно примет нас… я очень давно его просил. — Музыкант в смятении сжал губы. — Я не могу больше смотреть, как ты мучаешься… тебе ведь совсем плохо в последние дни. Я больше не намерен спускать всё это на самотёк… — Стюарт выдохнул, твёрдо сдвинув брови. — И мне плевать, что там скажет Мёрдок. Тебе нужна помощь, и я это так не оставлю.
Нудл округлившимися глазами взирала на Стюарта.
— Ну хорошо, — наконец пробормотала она, — я вообще-то вовсе не против…
— Отлично, — Стюарт решительно поднялся, — тогда собирайся.
Девушка смерила его каким-то странным взглядом и хмыкнула.
— Раскомандовался, — заметила она. — Хорошо. Подожди пять минуточек…
Они пересекли туманные и промозглые улицы Иствуд-сити, затем направились по пути грязных разрытых трущоб. Оказавшись перед проржавленными дверьми старого лифта, Нудл издала удивлённый возглас.
— Так вот, значит, он какой… — девушка даже присвистнула, внимательно разглядывая кривые и чахлые металлические решётки.
— Забирайся. — Стюарт раздвинул дверцы и жестом указал ей войти внутрь. Нудл медленно пролезла в кабинку, продолжая изумлённо глазеть во все стороны. Когда лифт колыхнулся, точно студень, и резко поехал вверх, девушка охнула, вздрогнув и прижавшись к Стюарту. Стюарт, уже давным-давно приноровившийся к диковинному способу передвижения, внезапно ощутил, что его отчего-то пробирают мурашки.
Они подъехали к двадцать третьему этажу. Дверцы плавно раскрылись.
— Ничего себе, — выдохнула Нудл, несмело выходя из кабинки. — Просто не верится, что я здесь… — Она опустила глаза и слегка потопала ногами по цементному полу, будто ожидая, что он может вот-вот провалиться, увлекая её обратно под землю.
— Не бойся, — Стюарт ободряюще улыбнулся девушке.
— Бояться? Ещё чего! — Нудл презрительно вздёрнула нос. — Я вообще ничего не боюсь…
— Замечательно, — констатировал музыкант, задумчиво хмурясь. — Теперь зайдём на минутку ко мне… я должен взять свой телефон и ещё кое-какие вещи.
— Хорошо, — весело сказала Нудл. — Побуду теперь и я твоей гостьей.
Стюарт отпер дверь. Он озадаченно взглянул на вешалку: пальто Паулы не было. Странно, что она до сих пор не дома…
— Мне разуться? — спросила Нудл. Музыкант повернулся к ней, улыбнувшись краем губ:
— Да не надо. Заходи так. Посиди… я сейчас быстренько позвоню доктору.
— Как скажешь, — послушно отозвалась девушка, затем уставилась на чистый пол. — Всё-таки я хоть вытру ноги. — Она завозилась у порога, старательно очищая подошву своих ботинок о половик.
Стюарт торопливо скрылся в комнате.
Нудл прошлась по коридору, большими глазами оглядывая всё кругом. Какой-то предмет, лежащий на тумбочке, привлёк её внимание; девушка остановилась, с любопытством склонив голову набок. Это был флакон с дорогими духами — Стюарт недавно купил их для Паулы.
— Ишь ты, — хмыкнула Нудл, проведя пальчиком по гладкой стеклянной поверхности бледно-розового пузырька. Она с наслаждением вдохнула лёгкий и сладкий запах, исходящий от флакончика, затем выпрямилась и отошла в сторону, пристально изучая стены: на них висели «живые картины», распространённое в Верхнем мире украшение интерьера в виде голографических пейзажей. Детали пейзажей двигались и имели осязаемую 4D оболочку, их можно было даже потрогать рукой. Нудл восторженно ахнула, аккуратно касаясь крохотных, с напёрсток величиной, пушистых барашков, пасущихся на ярко-зелёном лугу.
Стюарт показался из гостиной:
— Доктор ждёт нас… пошли, тут недалеко.
— Всегда мечтала погулять по улицам Наверху! — радостно возгласила Нудл.
— Ну, вот и погуляешь. — Стюарт с улыбкой провёл её через дверь.
Было немногим больше семи вечера; воздух постепенно темнел, сгущаясь в синевато-сиреневые оттенки. Нудл всё время вертела головой, пытливо обозревая пространство вокруг и то и дело негромко восклицая: «Тут всё такое огромное!» «Как много места!» «Листья на деревьях такие жёлтые!», — а потом, немного погодя и глубоко вдохнув: «Какой сладкий воздух…»
Особенно долго Нудл не могла оторваться от цветочных клумб. Она приникла к цветам, трогая и целуя их, обхватывая в пучки, словно обнимая; бережно гладила нежные лепестки и так старательно втягивала носом исходящий от чашечек аромат, что в конце концов у неё закружилась голова.
— Ну всё, всё, — улыбнулся Стюарт, уводя девушку в сторону, — нам сейчас надо спешить. Потом ещё поглядишь… можешь сорвать себе несколько на память.
— Правда, что ли?.. — поражённо переспросила Нудл.
— Конечно, — подтвердил Стюарт, — они очень быстро вырастают заново. Да и потом, все их то и дело обрывают, ты не переживай.
Нудл помолчала, шокированно уставившись перед собой.
— Мне и прикасаться к ним немного совестно, — призналась она. — Да не только к ним. Тут вообще всё такое… такое… — девушка замялась, подбирая слова. — Такое… чистое, красивое. Воздух… деревья… цветы… Я прямо не знаю… — Она прикрыла глаза, покачнувшись.
— Ты что! — Стюарт с испугом подхватил её. — Всё в порядке?..
— Да… — прошептала Нудл, разлепляя веки. — Всё хорошо… всё так хорошо. Ты себе не представляешь…
Они добрались до поликлиники. Нудл тут же сжалась, схватив Стюарта за руку. Музыкант почувствовал, что она вся так и затрепетала.
— Не бойся, — снова сказал он девушке вполголоса, — тебе ни за что не причинят вреда. Я даю слово.
Нудл в ответ лишь натянула неуверенную улыбку. Она до того резко побледнела, что Стюарт, не медля долее ни секунды, заторопился к кабинету доктора Вурцела.
Он постучал в дверь.
— Да-да, — раздался спокойный голос.
— Идём, — Стюарт чуть сжал ладонь Нудл. Девушка, пересиливая себя, на подгибающихся коленях шагнула через порог.
— Доктор Вурцел, — произнёс музыкант, — я привёл её… Простите, что так поздно, в другое время не получилось.
Доктор Вурцел, сидящий в кресле, развернулся. Он внимательно поглядел поверх очков на Нудл, дрожащую как осиновый лист.
— Девушке нужно присесть, — заметил он.
Стюарт подвёл Нудл к стулу. Та, еле переступая ногами, почти рухнула на него.
Доктор Вурцел поднялся, подходя к пациентке.
— Сколько вам лет? — спросил он, наклоняясь к ней.
— Се… семнадцать, — выдавила Нудл, прерывисто дыша. Она изо всех сил вцепилась в сидение стула своими тонкими пальчиками. — То есть… скоро будет.
Стюарт в смятении наблюдал за ними. Ему нестерпимо хотелось как-нибудь успокоить Нудл, но он не представлял, что предпринять.
— Семнадцать! Замечательно, — ласково проговорил доктор, аккуратно касаясь лица девушки, исследуя кожу и волосы. — Прекрасный возраст, чтобы жить, радоваться и пробовать новое… — Он потянулся к запястью Нудл. — Дай-ка мне свою ручку.
Девушка сглотнула, уставившись на ладонь доктора, затем, поколебавшись, отпустила стул и послушно подала руку.
— Чего ты так боишься? — дружелюбно поинтересовался Вурцел. — Я совершенно не кусаюсь. Честное слово, могу справку от дантиста показать.
Нудл вымученно улыбнулась, стараясь немного расслабиться, но у неё плохо получалось.
— Вот так… — доктор рассмотрел ломкие, тонкие ногти девушки и отпустил её руку. — Теперь, солнышко, скажи мне, как часто ты теряешь сознание…
— Ну… иногда, — проронила Нудл, напряжённо глядя в пол. — Иногда, когда становится очень трудно дышать. Тогда у меня сильно кружится голова, и я могу отключиться. — Она выдохнула.
— А сейчас не кружится? — Стюарт с тревогой наблюдал за девушкой. — Ты совсем бледная…
Нудл усилием подняла голову и снова попыталась улыбнуться.
— Нет, — заверила она, — я ничего…
— Всё-таки я бы порекомендовал одного психотерапевта, — тихо сказал доктор Вурцел Стюарту, бросая косой взгляд на Нудл. — С такой фобией непременно нужно что-то делать… Теперь я сам вижу, почему вы не хотели вести её сюда. — Он сдвинул брови, затем снова мягко приблизился к пациентке. — Вот что, детка, кое-что о твоей болезни мне понятно, но всё-таки тебе нужно сдать анализы. Это ради твоего же блага, солнышко. — Доктор направился к столу, чтобы взять инструменты.
Нудл, как ни странно, отреагировала вполне спокойно, когда врач брал её за руку, перетягивал вену жгутом и вводил шприц. Стюарт, которого, в отличие от девушки, всегда била дрожь при виде иглы, быстро перевёл взгляд в другую сторону.
Должно быть, Нудл просто привыкла — ведь Мёрдоку с Расселом довольно часто приходится делать ей уколы. Оттого девушку и не пугают подобные манипуляции.
Доктор взял у Нудл кровь и отошёл обратно к столу.
— Это будет быстро, — заявил он, — нам недавно завезли чудо-машинку в лабораторию. С ней достаточно и одного-единственного анализа, она показывает всё и сразу. Придёте завтра утром и заберёте результаты, можно даже без девушки. — Доктор аккуратно снял перчатки. — Ты молодец, — он повернулся к Нудл. — Вот, возьми-ка… — Вурцел покопался в ящике стола, извлёк оттуда леденец на палочке и протянул девушке.
— Ух-ты! — Нудл тут же просияла. — Спасибо, — она живо принялась разворачивать фантик. От недавней тревоги на её лице не осталось и следа. Доктор Вурцел озадаченно приподнял брови, глядя на девушку.
— Доктор, это всё?.. — растерянно спросил Стюарт. — Ей нужно пройти ещё какие-нибудь обследования?
— Пока нет, — произнёс Вурцел, — завтра возьмёте анализы в соседнем кабинете, а затем придёте с ними ко мне… Просканировав её кровь, прибор оценит практически полное состояние организма. Я смогу сразу назначить лечение, ей нет необходимости приходить второй раз. — Доктор поглядел на Нудл, радостно облизывающую леденец. — Впрочем, как мне кажется, для вашей фобии наметился видимый положительный прогресс.
— Возможно, — согласился Стюарт, тоже повеселев. — Спасибо вам огромное, доктор…
— Пожалуйста, — благодушно отвечал Вурцел. — Будьте здоровы.
— Этот доктор вправду хороший, — объявила Нудл, беззаботно прыгая по ступенькам поликлиники. — Говорил со мной по-доброму и даже такую вкусную конфетку дал. Вот когда я лежала в нашей больнице, там все доктора постоянно злились на детей… а ещё, помню, однажды они у нас на глазах резали человека, резали прямо как свинью, а он кричал так громко, с него всё кровь текла и ещё гадость какая-то… Очень страшно было, — девушка вновь содрогнулась, однако быстро переменилась в лице, заметив что-то: — Гляди, что за прелесть!.. — Нудл устремилась к ветке, на которую села большая бабочка-адмирал.
Стюарт неслышно вздохнул. Очевидно, ему и в кошмарном сне не могли привидеться ужасы, подобные тем, что пришлось вытерпеть этому несчастному ребёнку… Музыканту вдруг очень захотелось доставить девушке какую-нибудь радость. Ему бы вообще хотелось, чтобы в её жизни было хоть на толику больше по-настоящему радостного, счастливого и спокойного.
— Смотри, смотри, — с придыханием шептала Нудл, — как она крылышками машет… такая хорошенькая…
Стюарт улыбнулся.
— Ты и сама как бабочка, — заметил он, приближаясь к девушке. — Что ж, я очень рад, что мы наконец побывали у доктора… Завтра я заберу твои результаты, и мы будем точно знать, как тебя лечить.
— Хорошо, — Нудл фыркнула, когда бабочка вдруг села прямо ей на губу.
Музыкант с умилением глядел на неё.
— Не шевелись, — сказал он.
— Поздно, — Нудл забавно наморщила нос, уставившись вслед улетающей бабочке. — Стю…
— Что такое?
— Стю, я есть хочу. — Девушка потёрла живот. — У вас тут и правда воздух какой-то особенный, от него почему-то очень есть хочется.
Стюарт засмеялся.
— Пошли, — произнёс он, — сейчас тебя накормим. Я знаю одно хорошее место.
— Пошли! — Нудл подняла на музыканта беззаботный взгляд.
Они шли по бульвару Феникс. Яркие разноцветные листья кружились в воздухе. Вечерело, и всё вокруг плавно окутывали золотые сумерки.
Улица Феникс была обсажена высокими каштанами и клёнами. Осенью, когда для них наставала пора сиять огненными красками и осыпать всё золотом, вместе с пёстрым убранством деревьев на землю слетал и иной диковинный листопад: мерцающие красноватым блеском перья птицы-феникса, — разумеется, не более чем искусно сделанные голограммы; и всё-таки привыкнуть к этому великолепию было невозможно. Стюарту каждый раз казалось, что он попадает в какой-то особый мир. Он поглядел на Нудл: та созерцала медленно парящие перья, точно зачарованная.
— Это же как в сказке, — прошептала она вдруг. — Точно… я даже об этом в книжке читала, про Питера Пэна и его волшебную страну, где жили феи. Я так её и представляла…
Стюарт усмехнулся про себя, однако вынужден был признать, что с девушкой нельзя не согласиться. В позднее время суток действительно начинало чудиться, будто ты угодил в сказку. Мириады пламенеющих перьев, дождём опадающих на землю, перемежались с листьями столь же красочной расцветки и наполняли воздух тёплым золотым и алым сиянием. Золотые ночи выглядели здесь уютными и согревающими: потоки света со всех сторон обволакивали своей нежной, воздушной вуалью. Порхающие искорки, словно огненные светлячки, мерцали сквозь полутьму, и от этого веяло каким-то дивным умиротворением.
Опускаясь на тротуары, в кучи багряных и оранжевых листьев, перья продолжали испускать вокруг себя мягкий янтарный ореол — вся земля казалась объятой лучистым заревом, словно залитой закатным солнцем. Издалека пламенеющие пригоршни оперения выглядели подобно маленьким гостеприимным кострам или россыпи самоцветов.
— А можно их потрогать? — спросила Нудл у Стюарта, почему-то снова шёпотом.
— Можно. — Стюарт улыбнулся, глядя на то, как девушка тут же с горящими глазами кинулась к горке листвы, из которой выглядывало, таинственно поблёскивая в сумерках, золотистое перо. Осторожно, словно боясь, что в её пальцах небывалое чудо вот-вот рассыплется, Нудл подняла свою находку и уставилась на неё с тихим восторгом и восхищением.
— Ты, кажется, хотела есть, — с мягкой усмешкой напомнил ей музыкант, — мы пришли.
Нудл обернулась к Стюарту, тоже хихикнула и подбросила перо в воздух, наблюдая, как оно оседает вниз, кружась от лёгкого ветра. Затем подошла к Поту и снова взяла его за руку.
— Веди! — сказала она гордо.
Стюарт, продолжая давиться смехом, — ему начинало казаться, что это свидание, — приблизился вместе с девушкой к дверям кафе. Кафе называлось «Strobelite», и кормили здесь всегда на редкость вкусно.
Нудл жеманно ухмыльнулась, когда музыкант пододвинул ей стул.
— Ты прямо джентльмен, — заявила девушка, усаживаясь поудобнее, — ну уж ладно, побуду сегодня благородной леди. — Она озадаченно поглядела на раскрытые меню: — Что за картинки?
— Это то, что здесь подают, — пояснил Стюарт, — смотри и выбирай. — Он пододвинул к ней пестреющие изображениями разнообразных яств книжечки.
— Ничего себе, — удивилась Нудл, изучая меню. — Я такой еды и отродясь не видела. А это вот что? — она ткнула пальчиком в фотографию горки аппетитных, политых сахарной патокой блинов на тарелке.
— Блинчики, — отвечал Стюарт, — они вкусные. Хочешь попробовать?
— Хочу! — тут же решила Нудл.
— Хорошо, — сказал музыкант, тоже рассматривая блюда, — и я возьму себе немного. — Он перевернул страницы. — А что будешь пить? Могу порекомендовать здешний чай, он всем нравится…
— А кроме чая есть что-нибудь? — спросила Нудл.
— Ну… алкоголь не предлагаю. — Стюарт краем губ улыбнулся.
— Да я и не собиралась, — фыркнула девушка, — ты что же, меня совсем за пьянчужку принимаешь? Мне просто было интересно, что тут ещё бывает, вот я и спросила.
— Есть кофе и горячий шоколад, но доктор говорил, что тебе нельзя, — примирительно заметил Стюарт. Он ещё полистал меню. — Можно взять какой-нибудь сок, если не хочешь чай.
— Давай тогда уж чай, — Нудл немного поёжилась, — становится прохладно.
Быстрыми и мягкими шагами спустился лёгкий осенний вечер. В кафе было хорошо и тихо.
— Смотри туда, — Стюарт кивнул на окно. Нудл повернула голову и остолбенела, даже уронив свою вилку: улица расцветала блестящими разноцветными огоньками, которые то и дело перерастали в яркие вспышки пламени, точно пышные хвосты гигантских птиц.
— Что это?.. — прошептала девушка.
— Всего лишь фонари, — весело констатировал Стюарт.
Нудл помолчала.
— Это что, тоже ваши голо… — выговорила она, — голо… как же их…
— Голограммы, — помог Пот. — Нет, не совсем… просто они так горят. Всё из-за светящегося газа, которым заполнены эти фонари: когда его выпускают чуть больше, они разгораются сильнее. — Музыкант заковырял в своей тарелке.
Нудл с сожалением опустила взгляд.
— В вашем мире столько непонятного, — она вздохнула.
Стюарту стало стыдно. Для него во всех этих чудесах уже давным-давно нет ничего особенного, а бедная девочка чувствует себя оказавшейся в неведомой колдовской стране.
— Не расстраивайся, — произнёс музыкант, — давай я устрою тебе сегодня маленькую экскурсию по городу. Хочешь?
Нудл мгновенно просияла.
— Ты мне всё тут покажешь? — с жаждой выдохнула она.
— Покажу, что успею, — улыбнулся Стюарт. — Ты не спеши… кушай спокойно. Понравились блинчики?
— Ещё бы, — Нудл довольно похлопала себя по животу, — никогда раньше не пробовала такой вкуснятины! Каждый день бы их ела, на завтрак, обед и ужин.
— Не многовато ли будет? — усмехаясь, возразил музыкант.
— Не-е, — протянула девушка. — Хорошей еды много не бывает!
Они вышли из кафе и вновь направились по улице. Нудл, раскрыв рот, оглядывала огненное шоу из отсветов блестящих перьев и фейерверков уличных фонарей, каждый раз тихонько подпрыгивая, когда они вспыхивали особенно ярко.
Стюарт повёл девушку привычным маршрутом своих прогулок, начав с широкой Райнстоун-авеню. Он вдруг в самом деле ощутил себя неким проводником по миру сверхъестественного, сродни Вергилию для Данте. Только, в отличие от Вергилия, ему, несомненно, довелось явить глазам своей спутницы подобие Райских кущ. Восторгу Нудл не было предела. Она подбегала к каждой хрустальной фигуре, пряталась среди них, словно среди деревьев в густом осиннике, радостно хихикала, когда они звенели, гладила их прохладную поверхность и даже, кажется, один раз попробовала языком. Она корчила рожицы в прозрачные грани и от всей души заливалась смехом, разглядывая свои искажённые отражения.
Когда друзья свернули на улицу Звёздного сияния, Нудл вначале замерла точно вкопанная, изумлённо вздыхая и качая головой, потом опять понеслась по перекрёсткам вдоль домов, проводя пальцами по сияющим узорам и рассматривая свои руки, будто думая, что на них тоже осядет отпечаток блестящей пыли.
— Волшебство, — бормотала себе под нос девушка, — точно, волшебство… так вот оно какое…
Затем они спустились на Набережную Меланхолии. Вечернее море безмятежно шелестело своей мирной прохладой.
Нудл встала у края парапета, уставившись вдаль и с упоением дыша полной грудью.
— Какой воздух, — тихо проговорила она, — удивительный. То ли сладкий, а то ли солёный, даже не знаю, как назвать этот вкус. — Девушка снова глубоко вдохнула и поглядела вниз. — Никогда не видела настоящее море… это ведь море?
— Море, — кивнул Стюарт. — Осторожнее только, не свешивайся так…
— Ничего, — прошептала Нудл, — я не упаду… — она подняла взгляд, озирая всю широкую Набережную. По бокам ограждённой аллеи зажглись бледно-лиловые фонари; их свет отражался в спокойной и синей воде длинными мерцающими серебристыми столпами. Стюарт тоже поглядел вперёд. На самом краю морского побережья виднелись огоньки: какие-то люди сходили в лодках на воду и выпускали оттуда в воздух китайские фонарики. Музыкант следил за траекторией их полёта, рассеянно скользя взором над гранью зеркальной воды, и вдруг обомлел.
Высоко-высоко, между великаньими телами тёмных башен, между их гладкими тростниковыми трубами, почти теряясь в мутно-серой туманной мгле, виднелся ничем не занятый кусочек. Кусочек чистого неба. Неба было совсем немного, но Стюарт успел заметить, как по нему плывут облака… Золотисто-красное на тёмно-голубом. Музыкант ошеломлённо воззрился на немыслимую волшебную картину. Разноцветные облака… Выходит, такие и вправду бывают.
— Смотри, — сказал он Нудл заговорщицки, ткнув пальцем вверх, — небо… странно, правда?..
Девушка повернула голову в указанном направлении и тоже замерла.
— Небо, — эхом повторила она, — вот это да… а я думала, его не существует. Я думала, что вряд ли когда-нибудь буду смотреть на него… при жизни, — Нудл прерывисто выдохнула, прижимая ладонь к груди и ощущая, как быстро колотится её сердце.
Стюарт молчал, затаив дыхание. Увиденное казалось невероятным чудом. Музыкант даже усомнился было, не спит ли он.
— Я тоже, — произнёс он наконец, — живу здесь уже столько лет, а вот гляжу на него первый раз. — Стюарт усмехнулся, поворачиваясь к Нудл: — Как говорится, век живи — век учись…
Нудл поражённо мотнула головой.
— После всего, что ты показал мне сегодня, — промолвила она, — можно теперь и умирать спокойно. Спасибо тебе, Стю… — девушка прикусила губу, низко опуская лицо. Стюарт вдруг заметил, что она плачет.
— Нудл, ну что ты, — он расстроенно поглядел на неё, — что такое?..
— Ничего… ничего, — прошептала Нудл, — просто это правда так здорово. — Она попыталась утереть глаза кулаком. — Извини, не люблю я реветь…
— Вот и не нужно, — проговорил Стюарт, — не нужно думать обо всяких глупостях… — Он обнял девушку, мягко поглаживая её по спине. — У тебя ещё вся жизнь впереди. Чего ты?.. Мы тебя скоро вылечим, от болезни не останется и следа…
Нудл судорожно всхлипнула.
— Да я не потому, — выдавила она. — Это так… просто нашло что-то. — Она отстранилась, пряча покрасневшие глаза. — Уже всё. Прости…
— Просить прощения тебе вовсе не за что, — Стюарт тепло улыбнулся.
Нудл снова повернулась к нему.
— Ты мне обещал весь город показать, — заявила она, — и как же, мы так и будем стоять на одном месте?
Музыкант удивлённо поднял брови.
— Быстрая ты, — произнёс он. — Весь город!.. Тут одного вечера не хватит.
— Ну так и что? — спросила Нудл. — Ты ведь сам сказал, что вся жизнь впереди.