И воссияет чистый разум

Когда кожа Луиса вернула прежний оттенок, и все расселись по своим местам, Ракель начала собрание. Окинув всех присутствующих торжественным взглядом, она сказала: - Дорогие друзья! Как вы уже знаете, вчера мы успешно провели операцию под кодовым названием «Полночь». Точнее, Марта в это время отрывалась на танцполе, но не суть. Так как меня в данный момент просто обуревают эмоции, я лучше передам слово Сильвии. Пусть скажет, что на этот счёт думает наша доблестная полиция. - От всего нашего отдела, я хочу выразить вам огромную благодарность. Вы себе даже не представляете, сколько времени мы убили на поимку наркоторговцев, но теперь они от нас не уйдут – благодаря вам, разумеется. Тишину, воцарившуюся в комнате, нарушало лишь мерное тиканье настенных часов. - Подожди, Сильвия, я чего-то не понимаю… - произнес, наконец, Луис. – Ты хочешь сказать… - Какие, к чертям собачьим, наркотики?! – взвился менее сдержанный Сэнди. – Где флешка? Мы что, вместо того, чтобы ловить нацистов, напоролись на кучку грёбанных наркодилеров? - Гений дедукции! – всплеснула руками Ракель. – Где ты был, когда компромат уплывал у нас из-под носа? - Так, давайте-ка все успокоимся! Сейчас Сильвия всё нам подробно объяснит, и мы решим, что делать дальше – в обычно таком мягком голосе Луиса зазвучали стальные нотки. Хотя он и позволил сестре руководить в команде, мужчина всё равно оставался их лидером и не позволял никому об этом забывать. Ракель и Сэнди мгновенно притихли, словно парочка пристыженных школьников. Сильвия тяжело вздохнула и снова заговорила: - Пойманные вами ребята оказались членами преступной группировки, распространяющей наркотики в клубах и других местах скопления молодёжи. Та ещё гадость – приняв таблетку один раз, «соскочить» было уже невозможно. Зависимые сгорали буквально за несколько месяцев, умирали от ломки или от передоза. Полиция уже давно за ними гонялась, но они каждый раз ускользали от нас. Вчерашние наши знакомые в этом деле новички, «шестёрки», они волновались, нервничали, поэтому сразу попали под подозрение. Но к сожалению, к известной вам компании Оттокс ни один из них отношения не имеет. В этом плане нам не повезло. - И мы опять вернулись в начало, - горестно сказала Ракель. Девушку слегка потряхивало, казалось, она вот-вот расплачется. – Снова-здорово. У нас нет ни флешки, ни малейшего понятия, что делать дальше. Мы не агенты, а просто компания отъявленных аутсайдеров! - Ну не переживай ты так. Будем действовать по старой схеме, - неуверенно начал Сэнди, слегка обиженный на «гения дедукции». - Я запускаю на их сайт вирус, они ставят защиту. Я обхожу её и запускаю новый, а они опять ставят защиту… Может, чего-нибудь нароем. Эта идея почему-то никого не воодушевила. - Думаю, вирусы нам пока не понадобятся, - вклинившийся в затянувшуюся паузу голос Марии звучал неестественно громко. – Вчера в «Миднайте», - как трудно говорить, - я… Я встретила Ивана. Она даже не сразу поняла, что произошло: комната вдруг наполнилась шумом отодвигаемых стульев, все разом загалдели и обступили Марию со всех сторон. Слух выхватывал из потока слов обрывки фраз: «Ну наконец-то!», «Что он сказал тебе?», «Где сейчас Иван?» - Я не знаю! Я ничего не знаю! Он… он меня не узнал – крикнула она, зажмурившись и зажав уши руками. Женщина словно только сейчас осознала, что ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы найти сына. Она по-прежнему не знает, где он, и почему исчез. Слёзы сами хлынули из глаз, не давая возможности объяснить ситуацию более связно. Кто-то вложил ей в руку платок и прижал к себе, успокаивая. «Луис», - узнала Мария своего утешителя. «Милый, добрый Луис. Ты бы забрал себе всё моё горе, если бы мог. А я разревелась, как полная идиотка. Что-то я в последнее время слишком много плачу. Пора с этим завязывать». Она попыталась сказать что-нибудь в своё оправдание, но мужчина прошептал ей на ухо: - Тише, Марта, тише. Я не отпущу тебя, пока совсем не успокоишься, - и стал раскачиваться, будто убаюкивал ребёнка. Женщина прижалась лбом к его плечу, пытаясь выровнять дыхание. Краем сознания она понимала, что в другой ситуации сочла бы это проявление заботы слишком интимным, но сейчас ей нужно утешение, а Луис её друг, поэтому всё хорошо. *** - Я даже не знаю, как на это отреагировать, - заявила Ракель, когда Мария подробно описала свою встречу с Иваном, слово в слово повторив их с ним разговор. Сэнди негромко выругался, а Луис сосредоточенно нахмурил брови. - Всё это очень и очень странно, - пробормотала Сильвия, морща лоб. - Смотрите: мы выясняем, что в «Миднайте» состоится встреча у нацистов. И в этом же клубе, в этот самый день находится Иван, пропавший не без их помощи. Что из этого может вытекать? - Что надо было хватать парня и искать флешку у него в карманах? – Сэнди недоверчиво фыркнул. – Бросьте, вы же не думаете, что Иван с ними заодно? - Меня больше интересует, почему он не признал в Марте свою мать, - сказал Луис. - Ранний Альцгеймер? – предположила Сильвия. – У Ивана вроде бы и раньше были проблемы с памятью. Может, болезнь прогрессирует? - Нет, здесь что-то другое. Помните девочек из приюта, которые были уверены, что их не удочерили, а что они всю жизнь жили с мамой и папой? - Жертвы проекта «Близнецы»? – заинтересовалась Ракель. – Девочкам изменяли память при помощи гипноза, блокируя воспоминая о том, что им знать не следовало… А что, мне нравится эта версия! Нацисты могли внушить Ивану, что он вовсе не учился в Чёрной Лагуне, никогда не знал свою настоящую мать... Или что он на них работает. Чёрт возьми, да это идеальный план! Им не составило бы труда втереться к нему в доверие и заставить подписать нужные бумаги. - Я бы не стал полагаться на версию, которую твой мозг сгенерировал в считанные секунды, - усмехнулся её брат. – Всё может быть, но фактами мы, к сожалению, не располагаем. Так что не будем делать поспешных выводов. Работает ли Иван на Оттокс, потерял ли память или притворяется – пока мы не найдём его, точно ничего сказать не можем. - Вот увидишь, мои предположения будут верными. А чтобы появились факты, надо решить, где же искать Ивана. Я, если честно, не представляю, что можно выжать из тех нескольких фраз, которыми он обменялся с Мартой. Какие будут идеи? - Вы что, до сих пор не догадались? – довольно спросил Сэнди. – Не может быть, это же очевидно! Мария сразу же обернулась к нему: - Что ты там придумал, не тяни! - Университеты, - выпалил парень. Увидев на лицах коллег недоумение, он тяжело вздохнул. – Вы безнадёжны. Фраза «Я только два месяца в Мадриде» вам ни о чём не говорит? Сегодня первое ноября. Отмотайте два месяца назад – будет сентябрь. Скорее всего, он учится на первом курсе одного из мадридских университетов. Если запросить списки студентов, можно найти информацию об Иване и его местонахождении. - Отличная мысль! – одобрил его идею Луис. – Сегодня же отправлю запрос во все вузы Мадрида. Это пока что наша единственная зацепка. -Погодите-ка, у меня тоже есть кое-какие догадки, - сказала Ракель. – Если отталкиваться от гипотезы, что Иван работает на Оттокс – а я в этом почти уверена – то флешку забрал именно он, больше некому. Бармен передал ему клатч, якобы забытый девушкой по имени Эстер. Возможно «Эстер» - это что-то вроде пароля между связными… - она изменилась в лице. – Я дура. Нет, точно. Я столько времени протрындела с барменом и даже не подумала, что за ним тоже надо бы следить! Этот Андрес явно связан с нацистами… Надо поехать в клуб и поговорить с ним! Луис обречённо закатил глаза: - Милая моя, что я тебе говорил насчёт твоих внезапных озарений? Не делай поспешных выводов… - … а то выводы на тебя набросятся*, - с улыбкой закончила Сильвия. – Он прав, Ракель. Эстер может быть вполне реальной девушкой, а не паролем. Может, как раз она и связана с Оттоксом, а Иван выступил в роли «слепого курьера». Но допросить бармена – идея хорошая. Судя по рассказу Марты, они общались как приятели, значит, Андрес может его хорошо знать. Завтра я поеду в «Миднайт» допрашивать обслуживающий персонал – надо выполнить некоторые формальности по делу о наркодилерах. Вы с Мартой поедете со мной и сможете задать интересующие вас вопросы. - Значит, решено, - преувеличенно бодро заключила Ракель, стараясь не выдавать звучащую в голосе обиду. – Сэнди разберётся со списками первокурсников, а мы с Мартой прижмём как следует бармена. Думаю, на сегодня собрание можно считать оконченным. Мария с надеждой посмотрела на коллег. - Думаете, нам удастся отыскать Ивана? - Мы даже не сомневаемся, - тепло улыбнулся Луис. – Мы не такие уж аутсайдеры, кое-что всё-таки можем! - Раз у меня на руках ещё нет списков, я домой, - вскочил со своего места Сэнди. – Не знаю как вы, а я умираю с голоду! - Я так поняла, никто сегодня нормально не завтракал? – получив утвердительные кивки, Ракель махнула рукой в сторону двери. – Айда все на кухню! Разносолов не обещаю, но чай с круассанами имеется. - Я, пожалуй, откажусь, - поднялась Сильвия. – Скоро должен подъехать Руди, он заберёт меня домой. - Как знаешь, нам больше достанется. Ты у нас теперь человек семейный… Сэнди, дурак, что ты делаешь?! Поставь меня на пол, я сама дойду! - И не подумаю, - невозмутимо ответил парень. – Буду таскать нашу доморощенную Золушку на руках, пока она снова не будет в состоянии носить свои смертоносные туфельки, - и потащил упирающуюся девушку на офисную кухоньку. - Марта, пойдёшь пить чай? – Мария вздрогнула и обернулась, почувствовав руку Луиса у себя на плече. Его лицо прямо-таки светилось заботой и участием. Женщина понимала, что он беспокоится о её душевном состоянии: после истерики, случившейся с ней сегодня, это даже неудивительно; но ей от чего-то стало не по себе. Захотелось спрятаться, провалиться сквозь землю, только бы не видеть этого понимающего взгляда… и не подозревать мужчину в отнюдь не дружеских намерениях. - Я… я пожалуй провожу Сильвию, - торопливо пробормотала Мария, чуть ли не бегом покинув кабинет. Полицейская в коридоре щебетала по телефону со своим Руди. Увидев Марию, она удивлённо округлила глаза, но женщина лишь отмахнулась: «Не спрашивай». Сильвия сочла нужным тактично промолчать. Быстренько попрощавшись с мужем, она вместе с Марией подошла к вешалке, чтобы надеть плащ. - Знала бы ты, как я тебе завидую, - вздохнула Мария, накидывая куртку на плечи. - Я сама себе завидую, - улыбнулась в ответ Сильвия, и они вместе вышли на улицу. – Даже странно, почему мы с Руди не поженились раньше. Столько лет проработали в паре… - Людей часто манит всё далёкое и недоступное, поэтому они не обращают внимания на тех, кто рядом, - прошептала Мария, глядя на плавающий в луже сухой листок. «Как и я поступаю с Луисом. И такая ситуация со мной уже не впервые». - Возможно, - легко согласилась девушка. – Посмотреть хотя бы на Ракель и Сэнди. Он же давным-давно сохнет по ней! Бедный парень... Но мысли Марии были заняты совсем другим примером. Сколько времени она игнорировала Фермина, отмахиваясь от его внимания, как от назойливой мухи? А ведь то, что он влюблён в неё, было ясно с самого начала. Теперь, спустя годы, все её прежние надежды на отношения с Гектором представлялись женщине такими смешными и глупыми, что казались давним полузабытым сном, который со временем вовсе сотрется из памяти. Но она вспоминает и каждый раз корит себя за упущенное время, которое она могла провести с Фермином. Не так уж много им этого времени было отведено. Сильвия внимательно вгляделась в лицо подруги и вдруг крепко обняла её. - Всё наладится, слышишь? Обязательно наладится. Мы отыщем Ивана, вернём ему память, и всё будет так, как должно было. Ты снова будешь с сыном. Это сейчас важнее всего, верно? - Я так за него волнуюсь, - сдавленно прошептала женщина. – Как он жил без меня? Не навредили ли ему люди из Оттокса? Неужели мне снова нужно будет объяснять ему, что я его настоящая мать? Снова пройти через это?.. - Ну, по крайней мере, ты хоть знаешь, что он жив, - резонно заметила Сильвия, сочувственно погладив её по плечу. - Да, в этом ты права. За его жизнь, – с нажимом произнесла Мария, - я спокойна. Сильвия удивлённо отстранилась, но потом в её взгляде мелькнуло понимание. - О, ну конечно! Ты всё ещё носишь кольцо? – она кивком головы указала на чёрный шнурок на шее у собеседницы. – Наверное, это и есть настоящая любовь – когда ждёшь и надеешься, пусть даже шанс невелик. Мария грустно улыбнулась и потянула шнурок вверх, вытаскивая скрытое под блузкой серебряное кольцо. Солнечный луч отразился в прозрачном камне, заставляя украшение искриться разными красками. - Я никогда его не снимаю. Оно всегда со мной. Не понимаю, - она вздохнула, - на что я надеюсь? Он был при смерти, я сама видела. Рана была глубокой, он потерял очень много крови… Глупо верить в то, что однажды он ко мне вернётся… Но я верю. - И я верю, - неожиданно ответила Сильвия. – Это же Карлос, ей-богу! Он всегда возвращается, что бы ни случилось. И пока мне не предъявят доказательств его гибели, я не поверю в то, что какое-то там ножевое ранение способно его сломить. - Спасибо, - с благодарность сказала Мария. – Знаешь, года два назад я бы и предположить не могла, что ты меня будешь поддерживать. - А я не могла подумать, что увижу тебя тогда на стройке, - девушка поёжилась, вспоминая тот день, когда она чуть не лишилась жизни. – Ты была жутко крутой. Знаешь, какое лицо было у Гарридо, когда он тебя увидел? Он так и не понял, как ты прошла мимо двух вооружённых охранников. А какая была перестрелка… - тут она мечтательно закатила глаза. – Жалко, что этот негодяй так и не раскололся на допросе. Мог бы и помочь нам с поисками своих дружков. Руки женщины непроизвольно сжались в кулаки. В тот день, когда она пришла на помощь Сильвии, Мария действительно готова была убить человека. Хладнокровно и безжалостно, словно занималась этим всю жизнь. Остановило её лишь то, что Гарридо наверняка знал, где находится Фермин: ведь он был последним, не считая самой Марии, кто видел его живым. Только это обстоятельство спасло лейтенанта от пули в сердце. Но он не оценил этой милости и подло совершил самоубийство прямо в камере, ударившись виском о железный штырь в спинке кровати. Если бы женщине дали возможность снова вернуться в тот день, она бы выстрелила, не задумываясь. Это меньшее, что она могла бы сделать, чтобы утолить неуёмную жажду мести. Сильвия, видимо, по лицу поняла, какое направление приняли её мысли, и поспешила направить их в другое русло. - Кстати, я давно хотела тебя спросить… Почему не на пальце? Я имею ввиду… Почему ты повесила кольцо на шею? Это символ какой-то?.. «Так ближе к сердцу», ну и всё в таком духе? - Всё гораздо прозаичнее, - усмехнулась Мария, - оно мне немного велико. Не хочу потерять единственное напоминание о Фер… о Карлосе. Она так и не привыкла к его настоящему имени. Оно какое-то чужое, и произносится с трудом, будто царапает горло. Интересно, ему было бы приятно, если бы она называла его Карлосом?.. - Значит, никогда не снимаешь, - протянула Сильвия, любуясь радужными переливами в камне. – Понятно теперь, почему тебя так легко опознали. Ну, не тебя, а ту утопленницу, которую вместо тебя подсунули. Кто придумал надеть на неё такое же кольцо? - Ракель. Мы вместе ходили к ювелиру, чтобы сделать копию. Он постарался на славу – кольца практически одинаковые, но на этом, - вот здесь, видишь? – есть маленькая царапинка. Тело было сильно попорчено водой, но кольцо… Оно всех убедило. - Просто и изящно. В этом вся Ракель, - заключила девушка. – Ой, мне пора бежать, - она посмотрела на дорогу, - Руди приехал. До завтра! Мгновение, - и Сильвия уже машет подруге из окна отъезжающего автомобиля. Мария проводила машину взглядом и вернулась в штаб-квартиру, чтобы забрать сумку. Убедив коллег в том, что она не голодна, и что она сама доберётся до дома, женщина поспешила покинуть офис. Конечно, она благодарна им за помощь и поддержку, но сейчас ей хочется побыть одной и привести все мысли в порядок. Погружённая в свои мысли, Мария шла по улице, не обращая внимания на прохожих. Завтра они с Ракель пойдут допрашивать бармена, а Сэнди поищет её сына в мадридских университетах. Иван найдётся – теперь она была в этом уверена. Но где искать Фермина? И нужно ли искать?.. Два года прошло с их последней встречи, но ей не составляет труда вспомнить его лицо. Образ Фермина встаёт перед ней так чётко, словно она видела его минуту назад. Как она сразу не узнала в нём того единственного, с которым могла бы прожить всю жизнь? Всё пыталась найти кого-то, кто больше бы подходил под её представление об идеальном мужчине. Наверное, сказалось её давнее увлечение книгами, которое было родом ещё из детства. Роман с Тони очень напоминал «Вестсайдскую историю»*: он и закончился так же печально. С Гектором и вовсе получилось глупо, словно она была не взрослой женщиной, а пятнадцатилетней школьницей. Иначе как объяснить то, что она вообразила себя Золушкой? После всех лишений и ударов судьбы можно было понять, что в реальности горничной ничего не светит с прекрасным принцем, но как же хотелось поверить в сказку! Любовь всё же пришла к ней, но без всего этого романтического флёра и книжной мишуры. Внезапно и быстро она поселилась в её сердце и закружила в калейдоскопе событий. Милый поварёнок оказался картинным вором с пистолетом в комоде, триптихом Босха под кроватью и кучей скелетов в шкафу. Хотя это звучит загадочно и маняще, на деле такой парень обернулся для Марии кучей проблем: она успела побывать полевым хирургом, расхитительницей гробниц и даже заложницей. При всех этих сомнительных достоинствах, Фермин имел довольно своеобразное понятие об ухаживаниях. Взять хотя бы тот случай, когда он вызвал её на свидание, напугав пожаром! Поистине, только ему могло прийти такое в голову. И всё же она любила его: пусть такого, с вечными секретами и исчезновениями, с его искажённым чувством романтики, с тёмным прошлым и этой дурацкой склонностью к самопожертвованию… Иногда Марии казалось, что их отношения обречены на провал, что не может такой человек взаправду любить её. Она ведь совсем не интересная: пистолет в руках держать не умеет, одинаково далека от искусства и от спасения мира. Такого просто не может происходить! С кем угодно – но точно не с ней. И всякий раз её сомнения рассеивались, как дым, стоило Фермину лишь взглянуть на неё. Мария просто терялась перед этим ясным, влюблённым взглядом; кажется, в такие моменты она могла поверить всему, что он скажет. Вот он, её идеал, её самый любимый поварёнок-шпион, рядом с которым она чувствовала себя куда лучше любой книжной героини. Ни один мужчина не затмит его – даже такой замечательный, как Луис. Дай Бог, чтоб все её подозрения насчёт симпатии коллеги оказались беспочвенными!