Семья для Феликса

Нашелся и второй фартук. И маленькая электроплитка, ждавшая своего звездного часа уже два года. С машинкой, правда, не получилось. Завтра поищем специальный фартук для маленького повара. Но Феликс остался доволен: на его кухонной униформе был изображен настоящий снитч! Я уже и забыла, откуда у меня это произведение портновского искусства. Кажется, кто-то из эльфов подарил на одном из чаепитий. Кстати, сегодня вечером мне кровь из носу нужно быть в лаборатории. Явится чуть не весь состав моего «детского сада», как называл Северус малышню, охотно помогавшую по вечерам. Человек двадцать. «Они отбирают работу у бездельников! — жаловался муж. — Как я теперь должен назначать жуткие отработки и быть грозным и строгим? Всех обалдуев, взорвавших котел, к Филчу отправлять? Да Хог никогда еще не был таким чистым, Филчу скоро не останется работы!» Я поставила плитку на табуретку, успела перехватить тяжелую посудину, после энергичного «Акцио сковородка!» Феликса, отлила немного теста в другую чашку и организовала рабочее место для Ёжика. — А зачем вам четыре? — А за тем, что я могу и на шести, но конфорок всего четыре. Повторяй все мои действия. У Феликса округлились глаза, и он застыл в ступоре, когда увидел, как я пеку блины на четырех сковородках сразу. Он поднялся на цыпочки, а потом и вовсе залез на табуретку и не отводил потрясенного взгляда от растекающегося по дну сковородок теста и выпархивающих на блюдо румяных блинчиков. — О… Вот это магия! Я так никогда не научусь… — Опыт, ловкость рук и никакой магии! — на блюде оказался очередной блинчик. — Это не волшебство. Просто я люблю готовить. Феликс, наконец, отмер и с решительным видом приблизился к своей мини-кухне. Поставил на плитку маленькую сковородку и вдруг отскочил, испуганно повернулся ко мне: — А если я испорчу? А если блин подгорит? А если… — Стоп! Феликс замолчал, нервно теребя край фартука. — Я тебя убью, зажарю и съем! Вместо блинов! — я налила очередную порцию теста. — Иди уже. Просто смотри на меня. И повторяй. Не получится сегодня — получится в следующий раз. Тренажер пока немного поможет тебе — чары будут предупреждать, когда нужно переворачивать или снимать блин, а потом ты уже и сам сможешь, без помощи. — О! Помощь? Будет и следующий? Здорово! — малыш немного успокоился и принялся за дело. Я настроила тренажер на Феликса, и работа закипела. Ёжик увлекся так, что, когда тесто у него в чашке закончилось, расстроился и попросил еще. Я отдала ему то, что осталось у меня, и принялась делать начинку. Собственно, она была готова еще вчера. Я с трудом сняла с кастрюлек железобетонные чары стазиса, которые накладывал Северус, и быстро подогрела все виды начинки. К тому моменту малыш закончил печь, и мы принялись создавать блинные конвертики, наполненные всякими вкусностями. В процессе готовки продегустировали все разновидности, запивая молоком и чаем, и наелись до отвала. Ёжик оказался замечательным помощником: не по-детски ловким и опытным, у него было весьма ценное качество — чувство локтя. Без Феликса я бы провозилась гораздо дольше. Не знаю, кто и каким путем его так натренировал, но тот, кто это сделал, не отбил у него желания готовить. По сверкающим глазенкам я видела, что Ёжику все это нравится до умопомрачения. Казалось, что он читает мои мысли, идеально дополняя каждое мое движение. Результаты такого взаимодействия были потрясающими: вскоре огромное блюдо наполнилось аппетитными конвертиками, посуда словно перемылась сама собой, плита и плитка засверкали, полотенца выстирались и повисли в сушилке, а в пол можно было смотреться, как в зеркало. Я заметила одну странную вещь: в присутствии Феликса у меня начали получаться заклинания! Сначала робко, будто моя магия не верила, что у нее, наконец-то, появилась возможность проявить себя во всей красе, потом все свободнее, увереннее, легче, и, наконец, я уже сама перестала отличать, какие действия я привычно выполняю, как магл, а какие с помощью волшебства. Это было невероятно здорово! Как будто я-магл и я-волшебница за столько лет впервые слились вместе, превратившись в могущественное существо (королева кухонных владений, о, как!). Мне не нужна была даже палочка. В какой-то момент я поймала себя на том, что стою и пялюсь на натирающую пол щетку, а Феликс, как-то незаметно освоивший локомотор, следит за тем, как сверкающие чистотой кастрюльки расставляются по полкам. Как это частенько бывало, на запах блинчиков, без сомнения долетавший из Хогсмита до Хогвартса, начали подтягиваться наши коллеги. Пришла Минерва, принесла свое знаменитое печенье «дракончики». Появилась Трелони с бутылкой хереса. Правда, самого спиртного в том напитке было минимальное количество. Не больше «ван дринк», как выражается муж. Год назад предсказательница поведала мне свой страшный секрет: ей было видение, что она превратилась в большеглазого муравья и утонула в бутылке с вином. Ее так напугал этот случай, что она бросилась перепроверять астральную информацию всеми, доступными ей, способами. «И все, милочка Хэлли, представляете, ВСЕ карты и магические шары и руны, — все подтвердили истинность моего видения! Я скоро умру!» Северус — большой друг Сивиллы — выслушал завывания, напоил подругу успокоительным и высказал мысль, что муравей утонул именно в спиртном, поскольку опьянел и не смог сообразить, что пора сматываться, поскольку любое приятное дело засасывает, в любом можно утонуть. Но вообще, муравьи умные создания. Просто у того муравья не было шанса. Что, если бы в бутылке оказался просто сладкий напиток? Малиновый сироп, например? Или апельсиновый сок? Или молочный коктейль с мороженым? Я давилась от смеха, слушая его доводы и стараясь не попадаться на глаза муженьку и внимательно слушавшей его Сивилле. Кончилось дело тем, что решили дать муравью шанс выжить. С тех пор Северус начал варить для Трелони специальное сладкое зелье, которым она все сильнее разбавляла свой любимый напиток. Потом зелье постепенно заменили на вишневый сироп. А недавно Сивилла с гордостью сообщила, что в очередном видении муравей вообще не полез в бутылку! Вскоре собрался весь «ближний круг»: Помона, Роланда, Флитвик и Поппи. Последняя притащила и Северуса, который, было, опять «утонул в любимом деле» — застрял в лаборатории, экспериментируя с новой формулой перечного зелья. Все преподаватели явились с дарами. В основном это были волшебные книжки для детей. Своеобразный вводный курс в науку, которой обучал тот педагог, что принес книгу. Я помнила свое первое знакомство с этим чудом: открываешь красочное сокровище и то, что ты прочел вслух, оживает в виде объемного призрачного изображения. Его можно вертеть, разглядывать, если это здание, то можно снять крышу и заглянуть внутрь, если цветы — то ощутить запах, если люди — то они ответят на твои вопросы. Волшебство! В Дурмстранге таких чудес не было, и я, попав в Хогвартс уже будучи взрослой теткой, первую неделю провела в библиотеке почти безвылазно, не в силах оторваться от книг, предназначенных для маленьких детей и маглорожденных. Северус, оказывается, тоже провел эти дни в библиотеке и потом признался мне, что приходил специально, чтобы «подпитаться энергией счастья, которое ты распространяла вокруг себя. Я смотрел на твое сияющее лицо, любовался и забывал о лежащей передо мной книге». О, как. Получается, что я нашла своего мужа в библиотеке, читая книжки для детворы. Представляю, какого мнения он был о моем интеллекте… Через год замужества я, страшно смущаясь, сказала об этом Северусу. Он расхохотался и заявил, что, попав в Хог, поступил точно так же, а, значит и его интеллект оставляет желать лучшего. И именно «Зельеварение для малышей» стало его любимой книгой, благодаря которой он и увлекся наукой «околдовывать разум». «Эти книги написаны для детей, но не для идиотов. Там в доступной образной форме объясняются довольно сложные вещи, заумно изложенные в школьных учебниках. Первоначально подобный проект создала команда гениальных магглов. Я был в восторге, увидев, как просто и доходчиво понятие „постоянная Авогадро“ было объяснено с помощью зефиринок в одной маггловской телевизионной передаче для детей. Это уже потом волшебники взяли их идею и, в кои веки, подумав головой, а не противоположным местом, смогли воплотить в нечто стоящее». Сивилла подарила «гадальное» ожерелье. Повинуясь взмаху руки, украшение рассыпалось на отдельные, словно светящиеся изнутри, довольно крупные, размером чуть ли не с вишню, шарики, которые зависали в воздухе. Далее следовало загадать желание, тогда бусины подплывали друг к другу, соединяясь в хаотичном порядке. Если несколько раз получалась примерно одна и та же, фантастически красивая, переливающаяся разноцветными огоньками фигура, то следовало считать, что желание исполнится. Гости заинтересовались, но, по-моему, не столько тем, исполнится ли желание, сколько, какая именно фигура получится. У Минервы бусинки образовали силуэт котенка, а у Роланды — нечто вроде кареты. Помона, кроме книжки, принесла еще и большую корзину с фруктами: «Объели мои негодники-барсуки вашего мальца! Это вам взамен!» Тут я вспомнила про огромный апельсин, подаренный мне Феликсом. Куда я засунула этот фрукт? В кладовку? В ванную? Увидев такое количество народу, Феликс побледнел, медленно начал отступать к дверям, просочился в коридор, а по прибытии Северуса так и вообще позеленел и исчез. Я выполнила долг радушной хозяйки: собрала все подарки, кроме ожерелья, предоставила гостям развлекать друг друга, угощаясь блинчиками, чаем и переливающимися фигурками, а сама отправилась искать пропажу. Пропажи нашлись. Обе. И апельсин и Феликс. В ванной. Увидев испуганное личико малыша, его вновь поднявшиеся дикобразные иголочки, я поняла, что спорить, вытаскивать Ёжика из его ванного убежища и заставлять идти к гостям крайне жестоко. Слишком много для одного дня: Сев, магия, кусачий куст, полеты, гости. Хватит. Я взяла с полки апельсин. Сняла с бортика ванны Феликса и потащила добычу в свою комнату. Вторая дичь топала сама, уже не такая бледная, поглядывая на охапку книг у меня подмышкой и корзинку с фруктами. — Он видел меня… И гости видели. Мне нельзя к нормальным людям. Место таких паршивцев, как я, — в чулане. А вы сказали — нельзя в чулан, так я в ванную… — Гости ненормальные. Ты сам видел. Какие нормальные гости будут дарить тебе волшебные подарки? У Помоны даже фрукты волшебные! Понюхай, как пахнут! Глаза Феликса сделались размером и цветом с лаймы, подобные тем, что лежали среди даров Помоны. — Эти книжки для меня? И мне можно их читать? — Почему это только для тебя? Я тоже хочу их почитать! Не жадничай! — О… О! — Угу. А ты думал, я тоже люблю читать. И волшебные книжки в том числе. — Миссис Лина! Берите все, читайте! Я не жадный! — Я не сомневалась. Я пошутила. Жадин я за километр чувствую. С лица малыша окончательно сошла белизна, глазки вновь утратили свою испуганную зелень, вернув себе радостный солнечный оттенок. — Киометр? Это что? — Ки-ло-ме-т-р. Миля такая, обрезанная, чтобы дорога домой длиннее казалась. В некоторых далеких странах водится. — Ки-ло-ме-т-р… А я думал — заклинание! А вы мне покажите еще заклинания? Это так круто было: Локомотор! Книжки и корзинка вырвались у меня из рук и повисли в воздухе. — Ой… — Хорошо у тебя получается, теперь направь их в мою комнату. Пусть сами летят. Мысленно открой им дверь и прикажи опуститься на кровать. Да, вот так, умница! А теперь выбирай: или ты сначала ешь фрукты, потом идешь в ванную мыть руки, и только после этого читаешь книжки. Либо сначала за книжки, а фрукты потом. — Книжки, конечно! — Я пойду к гостям. Если осмелишься выползти из укрытия — приходи. Все будут рады тебя видеть. Профессор Флитвик интересные заклинания показать может. У него очищающее знаешь, как классно получается, не то, что у меня! А профессор Макгонагалл запросто превращает коробку из-под спичек в кусок мыла. Хозяйственная женщина. — О… Очищающее! И мыло мылится, и приятно пахнет, и отстирывает джинсы? Это здорово! Но… я боюсь. — Ну, ладно, сиди бойся. В компании с книжками как-то не так страшно бояться. Я пойду. Вскоре вернусь: наши гости долго не сидят. У всех еще куча работы сегодня. И мы с тобой пойдем работать. А пока отдыхай.