Кошмарный дневник

Женя со всех ног бежала, не зная куда. Сейчас ей важно только одно – не попасться на глаза Вике. Если она её заметит, Савельевой будет очень плохо. Выждав момент, когда Кузнецова покинет класс, Евгения подошла к её месту. Достав дневник, который, похоже, всегда был с девушкой, Женя спрятал его под кофту, и метнулась к двери. Вика, к счастью, не увидела её. Минуя поток учеников, которые так и норовили остановить Евгению, что в её случае очень опасно – Кузнецова и следа от неё не оставит, если захочет. От себя же Женя такой смелости и решительности не ожидала. Сил продолжать бег совсем не осталось, поэтому Савельева резко затормозила. Сев на ближайшую скамейку, девушка открыла дневник. Но первый взгляд он чистый, но если смотреть внимательней, можно заметить записи, сделанные аккуратным подчерком Виктории. Прямо на записях стоят галочки красного цвета. Даже бордового. Зрелище не из приятных. Девушка захлопнула дневник. Надо что-то с этим делать. В первую очередь, сделать так, чтобы дневник больше не попал в руки Виктории. Из-за него она убила двоих, причём жестоким методом. Весьма жестоким. Встав со скамьи, Женя пошла к ближайшим зарослям. Находились они недалеко от сквера, в который они с Викой лет, примерно, в пятнадцать, ходили каждый день. Им, как и скверу, не уделяли нужного внимания, поэтому они разрослись очень густо, заняв при этом в два раза больше места, чем свой собственный размер. Вот именно его и выбрала Женя «могилой» дневника. Со всей силы закинув дневник в дебри, девушка пошла подальше отсюда. Не желательно, чтобы её кто-нибудь заметил. Надёясь, что кошмары наконец закончатся, Женя пошла на уроки. Но не учла одного: Зло нельзя выбросить. Из-за всего свалившегося на хрупкие, с первого взгляда, плечи Юлии, девушка проспала, не услышав будильника. Её это, конечно, совсем не огорчило, но родители Самойловой были в бешенстве. Прочитав ей кучу нотаций, пока девушка завтракала, они отправили её в школу. Юля, возмущаясь, что её наставляют, как пятилетнюю, двинулась «грызть гранит науки». Стоило Юле подойти к школе, как она увидела знакомую куртку тёмно-фиолетового цвета, и светлые волосы, связанные в тугой хвост. Самойлова немедля поспешила за девушкой. Ты направлялась в заброшенное всеми место, в которое, как считали все в школе, давно забыли. Но, видимо, не все… Юля видела, как Савельева что-то выкинула в заросли, и решила узнать, что это было. Какая-то неведомая сила тянула её туда. Разумно объяснить эту тягу девушка не могла. Копаться там не было никакого желания, но с собой она ничего поделать не могла. Сначала она пыталась пройти осторожно, высчитывая, куда примерно упал предмет, выкинутый Женей. Потом она шла напролом, приближаясь всё ближе и ближе к причине многих смертей. И вот… Кое-как выбравшись, испортив при этом дорогущий костюм, девушка повертела в руках находку. Обычная книжка чёрного цвета. Ничего примечательного. Он казался новым, хотя и не был таковым. Это видно невооружённым глазом. - Интересно, чем он Савельевой не угодил? – спросила Юля сама у себя. Ответа, конечно же, не последовало. Пожав плечами, Самойлова положила дневник в сумку, даже не подозревая, что скоро прольётся новая кровь. Всё будет так, как она захочет. Почувствовав сквозь сон неприятный запах, Вика распахнула глаза. Над ней склонялась школьная медсестра, которая, видимо, и пробудила Кузнецову с помощью нашатырного спирта. Столь отвратительный запах не перепутать ни с чем. Виктория смутно вспоминала, что произошло, но ничего путного из этого не получилось. Решив не напрягаться, Вика осторожно поинтересовалась: - А что со мной случилось? - Ты потеряла сознание на уроке, - безразлично ответила женщина, - Ты не беременна ли? - Нет… Вы… - глаза Виктории от удивления расширились, - Я бы… Нет… - Ладно-ладно, не переживай ты так, - медсестра успокаивающе погладила её по плечу, - Это ж я так, на всякий случай. - Можно мне идти? Я себя хорошо чувствую, правда, - девушка слабо улыбнулась, - На уроки ещё… - Никаких уроков! – твёрдо заявила женщина, - Три дня как минимум. Дальше посмотрим. Дойти сможешь до дома? - Да, - пробормотала Кузнецова, - До свидания. И не дождавшись ответа на вопрос, Виктория спустилась на первый этаж – раздевалка находится именно там. Впрочем, это лишнее. Важнее другое. Девушка посмотрела в зеркало, висящее на стене, недалеко от раздевалки. Как им объяснили – это для того, чтобы ученики не ходили лохматыми по школе. Дескать, пришёл в школу и раз – к зеркалу. Сейчас им почти никто не пользовался, лишь иногда, мимоходом. Отражение изменилось. Глаза, некогда ядовито-зелёные, приняли прежний оттенок. Серо-зелёные скорее. Кожа стала более-менее смуглая, не то, что была – белоснежного цвета и синяки под глазами. Словно приведение с глазами кошки. Сейчас этого нет. Стоит снова та ранимая и красивая Вика Кузнецова, которая была до встречи с этим дневником. Она рада этой перемене. Дневник поработил её настолько, что сил оторвать его от себя уже не было. Тебе повезло. Теперь Кузнецова вспомнила всё, что произошло. Она, войдя в класс, первым делом проверила, на месте ли дневник. Но его там не оказалось. Вика уже хотела идти по пятам за похитителем, который наверняка недалеко ушёл, но учитель, не вовремя появившийся, не отпустил её. Кто бы в Кузнецову не вселялся, а учёбе она была предана на все сто. Ну, это так, к слову. Потом вдруг резко стало плохо, больно, где-то в животе. Словно аппендицит без наркоза вырезали. А потом темнота. Вика освободилась от влияния дневника. Радости Вики нет предела, но и торопиться не стоит. Мало ли, что может случиться… - Вик, подожди меня! – Евгения старательно махала руками, чтобы Виктория её заметила. Та обернулась. - А ты чего не на уроках? – спросила девушка. Голос был непривычно тихий, чему Женя удивилась. - Что с тобой, Вик? Ты не заболела, нет? – с волнением спросила блондинка, приложив руку ко лбу Виктории, - Да нет, вроде. Ты чего вялая такая? - Жень, я… - Вика запнулась, опустив голову, - Боже, что я наделала… - Ты о чём? – Савельева сделала притворно-испуганные глаза, - Что-то случилось? - Да, случилось, - одними губам проговорила брюнетка, - Я… я убийца… - на последнем слове она не выдержала, зарыдав в голос. - А… я… - Женя в полном шоке смотрела на рыдающую подругу. Сложно поверить, что ещё вчера она была первой маньячкой города, - Это не ты! Это дневник… Вика стрельнула взглядом на подругу. Женя виновато улыбнулась. - Ты знала?! – завопила Виктория, - Ты знала, но не остановила! Почему? - Узнала совсем недавно, - медленно начала Савельева, - Потом появились подозрения. Я проверила их – нашла в сумке этот дневник. Сегодня я… его выкинула. - Это ты… - Кузнецова снова хотела зарыдать, но Женя её остановила: - Слушай, Кузнецова. Внимательно слушай. Рому и Дашу убила не ты, а… дневник. Как бы глупо не звучало, но это так. Ты всего лишь попала под влияние этого дневника. Он – зло, которое управляло тобой. Но теперь всё – конец. Дневника больше нет, ясно! Ты свободна! - Как ты не понимаешь?! На моей совести два жестоких убийства! Мои руки по локоть в крови, в прямом смысле этого выражения! Я никогда не отмоюсь от этого, я не смогу с этим жить! Я… я не хочу жить… - Прекрати! Я всё прекрасно понимаю, и совершенно тебя не оправдываю, понятно?! Но ты убивала не по своей воле. - И что? Если спросят, то, что мне тогда отвечать? «Это всё дневник, я не причём». Хорошее оправдание, конечно. - Да кто спросит-то?! - Ты предлагаешь молчать в тряпочку, дескать «я не причём, не смотрите на меня»! Так, да? Женя собиралась ещё что-нибудь сказать, но не нашла, что. Не переспорить. Но ведь она и правда не права – всё из-за дневника. Но с другой стороны - разве это объяснить другим? Не поймут, да ещё и пальцем у виска покрутят. На всякий случай порекомендуют сходить, проверится. И что теперь делать? - Не переживай, Вик, прорвёмся! – постаралась подбодрить Савельева подругу. - Ага, как же, - хмуро сказала девушка, опустив глаза. После звонка на урок, Юлия, вместо того, чтобы записывать материал урока, решила снова посмотреть на книгу, безжалостно выброшенную Савельевой. Осторожно открыв её, блондинка не обнаружила ничего. Всё страницы пусты. Он чувствует появление нового владельца. Странно, что Женя его выкинула. Сгодился бы для чего-нибудь. Но не Юле судить, тем более, что в понимании Самойловой – она очень странная, наивная. Вызывает раздражение, лично у Юлии. Внимательно пролистав дневник, девушка так ничего и не обнаружила. Положив его в портфель, она уставилась на доску, сделав лицо «мне очень интересно, я всё понимаю». Но неопределённое чувство тянуло её к дневнику. Всё же взяв себя в руки, она решила, что дома пересмотрит его снова. Кое-как досидев оставшиеся минуты до звонка, она первой вылетела из класса, расталкивая других, невзирая на их возмущения. Осталась только физкультура. Идти, не идти? Нет, она не пойдёт. По приходу домой, Юля, как всегда, никого не обнаружила. Не удивительно – родителей она видела только за завтраком. Остальное время отнимала их «драгоценная» работа. А о ней, о Юле, кто вообще хоть раз вспоминал? Ромка разве что, ну и Лиза. А остальные? Неприятно осознавать, что остался лишь один человек, способный поддержать – Елизавета. Которая понимает, в конце-то концов! Отговаривать Юлю от глупостей, во благо Самойловой. Даже родители никогда так не поступали – не поддерживали. Девушка опустилась на диван в гостиной, не забыв прихватить найденный дневник. Кот на обложке… Не было ж никого! Юлию передёрнуло от этого, скажем так, открытия, но выбросить его она не захотела. Заразилась им. Оторвало от изучений дневника девушку пришедшее сообщение – от Лизы. Та спрашивала о самочувствии Юли, почему Самойлова ушла с урока. Юлия принялась печатать ответ: «В какой-то момент понимаешь, что тебя многое не устраивает в себе. Невзирая на популярность или социально положение. Просто плохо. Даже паршиво» На что получила ответ: «Я где-то читала, не помню где, что те, кому было очень плохо и не помогало уже ничего, заводили дневники. Ну, знаешь, записывали там свои переживания. Попробуй, вдруг получится» - А это идея… - пробормотала Самойлова. Взгляд случайно *или нет* упал на найденную книжку, - А что если… Взяв со стола ручку, Юля начала записывать накипевшее, в найденный сегодня дневник: «Мне плохо. Просто отвратительно. И, честно сказать, не знаю, чем это вызвано. Невыносимое чувство, когда хочется убить кого-нибудь. Но ведь… Ещё и родители постоянно на работе. Интересно, они хоть помнят о моём существовании? Мне иногда кажется, что нет. У всех родители как родители – дневник проверяют, с собраний злые приходят, их увлечения контролируют. Переживают. А мои?! Хотя бы просто посидели бы со мной, поговорили. Но, блин, нет – работа, видите ли, важна. Тебе на очередную безделушку зарабатываю. Подумали бы, что мне важнее – забота или дорогие вещи. Случилось бы что-нибудь такое, чтобы они остались дома. Несчастный случай на работе или ещё какая фигня. Неважно, главное - день общения с ними» - Да пожалуйста, - жестокий, разбавленный долей беззаботности, голос ввёл Юлю в ступор, - Будет так, как ты захочешь…