Кошмарный дневник

После вечернего обхода прошёл час. Сна совершенно не было. Даже перевернуться на другой бок было невозможно – гипс на обеих ногах и руке не позволял. Даша глубоко вздохнула. Всё тело обезображено, покрыто глубокими ранами, после которых останутся шрамы на всю жизнь. По словам врачей. Даже на лице нашлась пара порезов. Девушка с трудом вспоминала тот день, когда упала на этом злосчастном катке. Сейчас она настолько почувствовала себя беспомощной и никому ненужной – родители приходили крайне редко, а Юля и вообще забыла о ней. Чаще всех здесь бывали Лиза и Макс. Старкова безгранично благодарна им. Макс… Даша не представляет жизни без этого человека. На самом деле Дарья совсем не такая внутри, какая снаружи. Она одинока. Боязнь потерять Максима и Елизавету сводила её с ума – без них в её жизни не будет смысла. Старкова прекрасно знает, что Женя влюблена в Морозова, поэтому и не дает девочке жизни. С Кузнецовой отдельный разговор. Та ничего существенного ей не сделала, но жутко раздражала Дашу. И даже сама не понимала, почему. Тихая, скромная ученица, отличница. И всё-таки как Даша умудрилась изрезать всё тело? На этот вопрос ответа не находилось. Совершенно никаких предположений. Старкова переживала ещё об одном – останется ли Даша на плаву, если будет инвалидом? Есть риск, что она никогда не сможет ходить. И это пугает её больше всего. Дверь в палату со скрипом открылась. Внутри Дарьи всё застыло. Темный силуэт двигался в сторону Старковой явно не с благими намерениями. Даша резко развернула голову. Перед ней стоял небольшой силуэт, скорее всего девушки. Но не это самое страшное. Пугали её глаза – ядовито-зелёные, по-кошачьи красивые. Словно перед тобой женщина-кошка. Девушка подошла к кровати, на которой лежала застывшая от испуга Старкова, и схватил её за шею. Даша пыталась освободиться, но она была лишена такой возможности, ибо почти всё переломано. Рука при этом продолжала душить девушку. Потом вдруг резко отпустила. Даша продолжала поражаться такому приливу силы, в столь хрупком теле. Неизвестная тем временем схватила Старкову с кровати, и, перекинув её через плечо, направилась к окну. Дарья с ужасом осознала, что сейчас умрет. Шаг. Ещё шаг. Девушка остановилась, посадив обмякшую Дашу на подоконник. - Н-не надо, п-пожалуйста, - шептала пересохшими губами девушка, - Умоляю! Зеленоглазая усмехнулась. Она стояла дальше от окна, поэтому луна почти не освещала её. Незнакомка сделала шаг вперёд. Затем ещё и ещё. - Вика! – громко крикнула Даша, что казалось, услышала вся больница, - Кузнецова! Больная, отпусти меня! - С чего это вдруг? – зелёные глаза с непривычной жестокостью смотрели на девушку, - Ты меня никогда не жалела. Теперь моя очередь. - Пожалуйста, Вика, не надо! – умоляла Дарья, - Я больше никогда и ничего тебе не скажу, обещаю. Виктория уже не слушала. Открыв окно, она резко толкнула Старкову вниз. Та, громко крича, упала на землю. После падения с четвёртого этажа, да и с такими травмами, как у Даши, выжить нереально… День похорон Дарьи выдался пасмурным. На лицах её родителей не отражается никаких эмоций – просто стоят, не моргая. Лиза рыдает, уткнувшись в плечо Юли – та еле сдерживала поток слёз, рвущийся наружу. Макс нервно переминается с ноги на ногу – ему больно, но показывать этого не нужно. Даже Евгения утирает слёзы. Вдали от всех, одиноко, словно привидение, стоит Виктория. В её необычных глазах нет ничего – пустота. Ей не жаль Старкову, но и веселиться не хочется. Губы плотно сжаты в тонкую полоску, от чего красивое лицо девушки кажется непривычно строгим, жестоким. Испортилась. - Макс, не переживай, - Женя подбадривающее погладила его по плечу, - Я… мне тоже очень жаль её. Морозов молчал. Разговаривать в этот момент не хотелось совершенно. Он хмуро кивнул, чтобы не обижать девушку, ждущую ответа. Женя ушла. Постояв немного, он последовал её примеру. Постепенно разошлись все, кроме одного человека. Девушки. Виктории. Она медленно подошла к свежей могиле. На минуту в сердце появился страх, испуг и… стыд. На одну минуту Вика освободилась от влияния дневника. На глаза выступили слёзы. Но минута быстро закончилась. - Не переживай, - знакомый голос, который стал уже частью Вики, заговорил снова, - Лучше подумай, кто будет следующим. «Убийцей может оказаться кто угодно. Это может быть Ваш сосед или друг. Или враг…» Мне всегда нравилась эта фраза. Конечно, я записала её немного переделанной, но смысл тот же. Сейчас до меня никому нет дела – и всё из-за смерти Даши. Кстати, забыла поблагодарить за то, что дал мне силы на время. Ты говорил, что этого мало, но мне хватило. Спасибо. Так вот. Старкова действительно им важна, как никто другой. Как бы странно не звучало, но прежняя Вика жалеет о том, что сделала. Но её мнение так незначительно…» Всю геометрию Женя делала лишь одно – следила за Кузнецовой. Та, как ни в чем не бывало, списывала с доски задания, не замечая взгляда подруги. Или делала вид, что не замечает. Изменения в поведении и внешности Виктории оказались значительными. Во-первых, это, конечно, глаза. Неестественно зелёные, пугающие. Во-вторых, неизвестно откуда взявшаяся смелость. Она не боялась никого. Сразу после звонка все пошли к кабинету физики. Вика положила сумку возле двери, впрочем, как и все, и ушла куда-то. Об этом Женя не думала. Расстегнув молнию в сумке Кузнецовой, Евгения внимательно обследовала её. На первый взгляд, ничего необычного она не заметила, но порыскав получше, девушка обнаружила тот дневник с изображением кота. - Я же просила тебя, Вика, - пробормотала Евгения, запихивая дневник обратно. Не хватало, чтобы кто-нибудь заметил, как она лазит в сумке подруги. Дождь барабанил в стекло, отвлекая Женю от уроков. Девушке это порядком надоело, и она решила закончить заниматься тогда, когда закончится надоедливое погодное явление. По пути из комнаты, Женя посмотрела на свое отражение в большом старом зеркале, которое стоит здесь очень давно. Появилось оно, когда Савельевой было почти одиннадцать. Форма зеркала овальная, чем сразу привлекло внимание маленькой Жени. Оно занимало почти всю стену в высоту, поэтому Женя могла разглядеть себя с ног до головы. Вопросов в последнее время появилось очень много. Столько происшествий всего за одну неделю! Смерть Ромы, затем Даши. Нет, это точно не совпадения. И подозрения Евгении падают ни на кого иного, как Вику. Сразу после их с Дашей ссоры, Старкова попадает в больницу с переломами. За тем Рома, в которого Кузнецова была влюблена с первого класса. Но после его смерти она не особо-то страдала… И в конце концов смерть Даши. В любом случае с дневником что-то не так. Изменения в Вике произошли после этой странной находки. Кузнецова так яро протестовала - не хотела оставлять его там. И всё-таки забрала… - Надо выбрать момент, и посмотреть, что же в этом дневнике… - вслух размышляла Евгения. Что ж, удачи. - Как ты думаешь, кто столкнул Дашу? – спросила Лиза. Она до сих пор не могла поверить в смерть подруги. - А с чего ты взяла, что её столкнули? – удивленно спросила Юлия, с которой Виноградова и беседовала. - Юля, ау! Обе ноги у Даши были сломаны. Не на руке же она доползла до окна? – пояснила Лиза. Самойлова нахмурилась. - Это я не подумала чего-то, - задумчиво произнесла Юлия, накручивая на палец прядь белоснежных волос, - Извини, совсем не соображаю последнее время. Виноградова молчала. Происходящее ей совсем не нравилось. А Юля держалась, она сильная. Когда нашли труп Ромки, она так тряслась. Лиза отлично знала, что Самойлова за него порвать была готова. Его она действительно любила. Возможно, если у неё появится возможность отомстить, она ей обязательно воспользуется. Этого Елизавета боялась больше всего. - Пойдём, Лиз, - услышала девушка голос подруги, - Мне что-то холодно стало. - Да, пойдём, - запоздало ответила Виноградова. После недавнего дождя асфальт был мокрый. Лёгкий ветерок, немного прохладный, обдувал горячие щёки Лизы. Не хватало ей ещё заболеть от этого. Немного, совсем незначительно, прикрыв глаза, девушка просто постаралась расслабится, забыть уже о тревожной реальности, которая с каждым днём становилась всё более ужасной. С каждым днём Лизе становилось всё страшнее и страшнее. Невыносимо. Проворно минуя лужи, девушка мечтала скорее попасть домой. Юлия плелась рядом, не отставая ни на шаг. Ветер становился всё сильнее, но подруги не обращали на него внимание – не до этого им как-то. Пышные, больше пшеничного, нежели белоснежного цвета волосы, рассыпались по плечам. Когда Елизавете осталось всего лишь перейти дорогу, чтобы оказаться дома, перед ней пробежал чёрный кот. Фыркнув, Виноградова перешла дорогу, не смотря на тревогу, которая плотно засела в душе. «Если дорогу перед Вами пробежит чёрный кот – это к несчастью» - Не к добру это… - пробормотала Юля, смотря в след подруге. Надеюсь, моя больная фантазия прекратит уже делать из Кузнецовой гипер-маньячку. Глава получилась меньше. Обещаю, что в следующая будет такой же большой, как и прежде.