Тяжело в учении

Военные действия начались совершенно неожиданно и в самое неподходящее для этого время: сразу же после новогодних праздников. Третьего января 1868 года воины из клана Сацума неожиданно атаковали отряд армии сёгуна, который шёл по дороге из Осаки в Киото. Столкновение это произошло поблизости от Фушими и это сражение, вскоре, переместилось к магистрату. Воины из Сацумы, которые были вооружены новейшими ружьями и пушками, доставленными из Европы, выстроились на возвышенности и целый день поливали артиллерийским огнём тех, кто имел несчастье оказаться у них на линии огня. Что же до армии сёгуна, то из-за того, что люди в ней были вооружены по-старинке, то есть, у них не было ни огнестрельного личного оружия, ни артиллерии, воинам из армии Бакуфу не удавалось даже и подойти к противнику ближе, чем на пушечный или ружейный выстрел. Напрасно командиры отрядов Шинсенгуми и прочих отрядов, входивших в армию сёгуна, раз за разом посылали своих воинов в атаку на вражеские позиции: пушки и ружья имперской армии косили тех целыми рядами. Бессмысленность подобной тактики всем была очевидной, но никто не решился спорить с вышестоящим начальством, убеждённым в том, что «нужно только подойти к врагу, а там уж мы ему зададим». Ружейные и пушечные залпы раздавались весь день, с самого утра над Фушими стлался чёрный дым, от которого слезились глаза, и трудно было дышать. Но после наступления темноты орудия на холмах смолкли, и над полем битвы и его окрестностями воцарилась тишина. Казалось, что сражение закончено и до наступления утра не возобновится. Люди, которые защищали магистрат в Фушими, вздохнули с явным облегчением. А вскоре, после того, как бой прекратился, во двор магистрата начали подтягиваться и те отряды, которые непосредственно участвовали в сражении и которые в первый же день битвы понесли огромные потери. Сейчас эти воины, уставшие, покрытые своей и чужой кровью, отдыхали после кровопролитного сражения, в котором им довелось участвовать, и делились впечатлениями с теми своими товарищами, которые весь день охраняли магистрат и собственно, весь Фушими. Но, надо сказать, что и тем из-за артобстрела, который обрушил на них неприятель, тоже пришлось несладко. Чизуру как раз была во дворе к тому времени, когда бой закончился. Девушка вышла туда потому, что сидеть в комнате ей не хотелось: слишком уж страшно было ей одной в здании магистрата, в то время, когда все её друзья защищали подступы к Фушими. Выйдя во двор, девушка отошла в сторонку, чтобы никому не помешать, и начала прислушиваться к разговорам, которые сейчас вели командиры. - Ты ещё живой, Сано? – услышала она голос командира Второго отряда, который обращался к его лучшему другу. - Да, как видишь, Симпати, ещё пока жив, - ответствовал тот. – Но, знаешь, я едва уцелел. Там недавно был самый настоящий ливень из пуль и ядер, так что, я сам удивляюсь тому, что всё ещё жив… Ну, а ты-то сам как? - Я? – переспросил Нагакура. – Ну, как видишь, я в полном порядке. Но эти ублюдки... - добавил он, подразумевая воинов из имперской армии. – Они думают, что делают правое дело, заняв холмы и обстреливая нас из своих чёртовых пушек. Но знаешь, Сано, что я тебе скажу? Огнестрельное оружие – это годится только для слабаков и трусов. Настоящий мужчина сражается исключительно мечом. Юкимура стояла рядом с ними и слушала, не перебивая. Девушка не вполне была согласна с тем, что говорил сейчас командир Второго отряда. С одной стороны, она понимала, как важно следовать Бусидо и что это – долг всякого прирождённого воина. С другой стороны она не могла согласиться с тем, что вместо того, чтобы бить врага его же оружием, армия Бакуфу вынуждена была сражаться мечами и копьями. И причём, исключительно из упрямства некоторых командующих, ни за что не желавших допустить модернизации армии. Вместе с тем, девушка прекрасно понимала, что сейчас уже и так поздно что-то менять. Сколько бы ни продлилось это сражение – день, два, три или даже десять, оно в любом случае неизбежно будет проиграно армией сёгуната. И что теперь, судя по всему, единственное, что ещё можно будет сделать – это попытаться уменьшить возможные потери. - Что же теперь будет? – немного испуганно поглядев на стоявших рядом командиров, спросила девушка. - Ну-у… - протянул Харада. – Если честно, то всё в руках Ками. Мы не можем знать того, что нас ждёт, поэтому, Чизуру, вряд ли ты услышишь вразумительный ответ на свой вопрос. - Нет, отчего же, - вмешался в разговор Сайто, который до этого просто стоял рядом и молчал по своей привычке. – До настоящего времени мы не имели возможности подойти к противнику так близко, чтобы биться с ним на мечах. Но сейчас, когда стемнело, у нас появился неплохой шанс. В темноте им не удастся, как следует прицелиться в нас, а, значит, мы просто обязаны воспользоваться этой возможностью. - Да, Сайто прав, - кивнул Хиджиката. – Мы просто обязаны контратаковать их сейчас. В противном случае, если мы не сделаем этого сегодня ночью, то завтра к вечеру нам останется только одно: сдаться в плен. - Почему? – не поняла Чизуру. – Почему вы так говорите, Хиджиката-сан? - Потому, что наши потери не просто велики, они ужасающе огромны, - пояснил зам. командира. – Парни, ну-ка, скажите, сколько людей из ваших отрядов сегодня полегло? - Много, - коротко ответствовал Сайто. – Не считал, сколько, но, думаю, не меньше трети моего отряда. - Я тоже не считал потери, - сказал Харада. – Но сразу могу сказать, что многие из людей в моём отряде были ранены или убиты. - Да-а… - задумчиво протянул Нагакура. – Хотелось бы мне, чтобы здесь сейчас были Кондо-сан или Окита-кун… А лучше, если бы они оба вместе. Девушка вздохнула. Да, сейчас об этом приходилось только мечтать. Кондо-сан получил перед Новым Годом огнестрельное ранение во время покушения на него, подстроенного уцелевшими последователями Ито, и был отправлен на излечение в Осаку. Что же до Окиты, то тот, решив отомстить за своего любимого и обожаемого Кондо-сана, но, не имея возможности в одиночку разобраться со всеми заговорщиками, устроившими на него покушение, от отчаяния выпил отимидзу и стал расэцу. К несчастью, заговорщикам уже было известно о том, что «падшие» боятся серебра и что рана, нанесённая расэцу таким оружием, будет заживать точно так же, как у обычного человека - не за считанные минуты, а неделями и даже месяцами в зависимости от тяжести ранения. Они подстерегли Соджи и выпустили в него целый заряд серебряных пуль. Командир Первого отряда в пылу сражения, правда, даже не понял, что он был ранен, но когда он уложил всех своих противников до единого, неожиданно лишился чувств. Его также отправили в Осаку: под присмотр доктора Мацумото, который уже взял на себя заботы о раненом Кондо-сане. Теперь же, во время настоящего сражения, их присутствие и непосредственное участие в битве было бы более, чем полезным, но, увы, пока это было невозможно. Юкимура недолюбливала Окиту и даже побаивалась его, но девушка понимала, что, несмотря на все свои заскоки, командир Первого отряда был истинным, прирождённым воином, к тому же, по праву считался лучшим фехтовальщиком в стране. Сейчас, когда речь шла о контратаке, его умение сражаться ох как пригодилось бы. Равно как и присутствие Кондо, уже само по себе поднимавшее боевой дух воинов отряда. Чизуру как раз стояла рядом с командирами отрядов и размышляла о том, как было бы здорово, если бы Кондо-сан сейчас был с ними, как вдруг услышала, что зам. командира заговорил о «падших». - Мне кажется, сейчас самое время использовать во время контратаки Корпус Расэцу, - сказал Хиджиката. – Они сегодня не сражались, а, следовательно, и не устали. Кроме того, нашим противникам ещё не известно про то, что у нас есть отряд полубогов или полудемонов… назовите их, как хотите, а, значит, участие расэцу в этом деле будет для них сюрпризом. Очень неприятным сюрпризом, - повторил он. - Отличная мысль, Хиджиката-сан, - сказал только что подошедший к остальным командирам Саннан. – Конечно, я уверен, что и Кондо-сан принял бы такое же решение. Бывший первый зам был в небесно-голубом форменном хаори, а на голове у него была защитная повязка. Саннана сопровождал Хейске, который был одет так же, как и начальник Корпуса Расэцу. Судя по всему, они оба были уверены в том, что без их участия в деле не обойдётся, а потому и оделись, выходя во двор, соответственно. Правда, в отличие от своего старшего товарища, парень выглядел слегка растерянным. - Корпус Расэцу?.. – повторил он, задумчиво глядя куда-то вдаль. - Ну, да, - кивнул Саннан. – Не понимаю, почему это у тебя, Тодо-кун, такой унылый вид. Ты что, не рад тому, что скоро мы примем участие в решающем сражении? Неужели ты не понимаешь, что это для нас, для расэцу, подходящий шанс доказать всем, кто ещё сомневается в нашей боеспособности и пригодности, что каждый из нас стоит десяти, если не двадцати, обычных воинов? - Ой, извините, Саннан-сан! – словно очнувшись от сна, затараторил парень. – Я… Да, конечно же, вы правы: это прекрасная возможность для нас блеснуть нашими талантами. Несмотря на то, что он старался выглядеть весёлым и активным как всегда, у Чизуру почему-то было ощущение, что с ним что-то неладно. Только вот она не могла никак понять, что именно. Его голос был каким-то странным, а глаза сияли лихорадочным блеском. - Хейске-кун, ты в порядке? – немного встревожено глядя на друга, протянула Чизуру, но парень только беззаботно махнул рукой. - Да, - лучезарно улыбнувшись ей, кивнул он. – Со мной всё хорошо, Чизуру-тян. Просто, я ещё не привык думать о себе, как о воине из Корпуса Расэцу. Ладно, положим, мне прекрасно было известно, кем я сейчас являюсь, но никогда прежде я не задумывался об этом… Что же, - добавил он, хихикнув. – Должен сказать, что в том, что я сейчас расэцу, есть и кое-что хорошее. Я прекрасно выспался днём, а сейчас спокойно могу отправляться на подвиги ратные. Сказав так, он молниеносным движением выхватил свой меч и сделал в воздухе какой-то финт. - Ого, выглядит впечатляюще, - Симпати одобрительно похлопал младшего приятеля по плечу. – Ладно, не будем задерживаться. Идём, Хейске. Нам нужно будет занять удобные позиции для наступления… Последние его слова потонули в страшном грохоте. Это был гул орудия, услышав который, все командиры тут же замолчали и начали переглядываться друг с другом. Никто из них не понимал, что происходит, но всем было ясно, что их план с контратакой, по всей видимости, провалился. Грохот второго, не менее оглушительного залпа, который к тому же ещё и сопровождался треском раскалываемой древесины, заставил всех, кто сидел на террасе, вскочить на ноги. - Ой-ой-ой, что происходит?! – съежившись от ужаса и закрыв руками уши, воскликнула девушка. Никто не ответил на её вопрос. Все капитаны, а также зам. командира, были заняты тем, что отдавали спешные приказы своим людям. - Проклятье! Эти негодяи пытаются нас окружить! – выругался Хиджиката. – Выдвигаемся немедленно: мы должны попытаться отбросить их обратно. - А, так, значит, они сами решили нанести нам визит? – усмехнувшись, сказал Нагакура. – Что же. Меня это вполне устраивает. По крайней мере, не придётся тащиться туда, к их позициям. Сказав так, он повернулся и, сделав людям из своего отряда знак следовать за ним, направился к воротам, которые империалисты из Сацумы пытались выбить, обстреливая их из крупнокалиберного орудия. Саннан вытащил из ножен свой меч и обернулся в сторону Хейске. - Думаю, сейчас и нам с тобой, Тодо-кун, самое время выдвигаться, - сказал он. – Пора показать этим имперским глупцам, что отныне им имеет смысл бояться наступления темноты. Сказав так, он улыбнулся настолько кровожадной, несвойственной ему улыбкой, что Чизуру невольно вздрогнула. Девушка понимала, что она не должна относиться к нему с подозрением, но как быть, если она прекрасно всё видела, и знала, что Саннан-сан очень сильно изменился? Он больше не был тем добрым и заботливым человеком, каким она его помнила со времени своего прихода в отряд. Теперь он стал более резким в суждениях и словах и, возможно, даже несколько жестоким. Это было заметно и в его обычном состоянии, но когда командующий Корпусом становился расэцу, он казался Юкимуре по-настоящему ужасающим. - Минуточку, Саннан-сан, - вмешался командир Десятого отряда. – Я думаю, что будет лучше, если Хейске останется здесь и будет защищать Чизуру. У нас недостаточно людей, чтобы можно было выделить нескольких парней для её защиты, а он и один с этим делом прекрасно справится. - Ну да, - вынужден был согласиться Саннан. – Вероятно, так и в самом деле будет лучше. - Я знал, что вам понравится моя идея, - кивнул Сано, а затем, обернувшись к младшему приятелю, сказал: - В общем, так, ты остаёшься здесь и охраняешь Чизуру, и это не обсуждается. Ясно? После этого он с улыбкой подмигнул Юкимуре, и, схватив своё копьё, помчался к воротам вслед за Нагакурой. К этому времени воины из Сацумы уже успели сделать пролом в воротах, и теперь некоторым из них удалось прорваться внутрь, так что сражение вовсю уже шло во дворе магистрата. - Мне кажется, не столь важно, что именно ты делаешь и где сейчас находишься, - сказал Саннан-сан, с любезной улыбкой поправляя свои очки. – Не огорчайся, Тодо-кун, что тебе не придётся сражаться, обороняя ворота, как всем прочим капитанам. Ведь передовая для нас в данное время – она повсюду, и, совсем скоро ты и сам в этом убедишься. Сказав так, он, всё ещё улыбаясь, вонзил свой меч в воина из Сацумы, оказавшегося поблизости, а затем, велев остальным расэцу следовать за ним, поспешил к воротам, где шло самое ожесточённое сражение. Почти весь Корпус с воинственными возгласами последовал за ним. Бывший первый зам был подобен живому воплощению смерти: его рука не знала усталости, а меч разил врагов, подобно сверкающей молнии. Саннан выглядел по-настоящему жутко: он принял облик расэцу и его белоснежные волосы отливали холодным серебром, а глаза светились в темноте как раскалённые угли. Чизуру снова задрожала и испуганно прижалась к Хейске. Парень ободряюще ей улыбнулся и сказал: - Держись поближе ко мне, Чизуру-тян. Я обещаю защищать тебя до последней капли своей крови, но только, пожалуйста, будь рядом, ладно? - Хорошо, - кивнула девушка, становясь поближе к нему. А в следующую же минуту вокруг них двоих уже разгорелось самое настоящее сражение сражение, так, что ребятам стало не до разговоров. Но, как ни странно, даже оказавшись там, в гуще битвы, девушка не боялась. Она знала, что рядом с ней был её друг, которому она доверяла, как себе, и который никогда и ни за что не даст её в обиду. И, стоя рядом с ним, Чизуру знала, что что бы ни случилось, с ней всё равно всё будет хорошо. С ними обоими. Уж она сама позаботится об этом.