Моё утро как всегда началось с будильника, холодного душа и крепкого кофе без сахара. С Джун мы попрощались примерно в половине четвёртого утра, когда её забрал, на удивление, трезвый Рик. Поставлю всё, что угодно, на то, что это Джун попросила его не пить, ведь как иначе она уедет от меня? Девушка выросла в Готэме, в хорошей семье и в спокойном районе, так же, как и я, но у нас с ней было одно заметное различие: её всегда пугали местечки, находящиеся далеко от центра.
Я сидела на кухне за столом в белой рубашке, чёрных джинсах и серой вязаной кофте, накинутой на плечи, а светлые волосы были собраны на голове и закреплены небольшой заколкой. Вот теперь меня определённо можно было принять за врача, ну или на худой конец за какую-нибудь училку. В руках я сжимала кружку горячего, дымящегося кофе. Несмотря на ночной шум за окном, утром здесь всегда было умиротворяюще тихо. Будто бы в одно мгновение все люди вымерли. Вокруг были не такие уж и старые, но уже выглядящие устрашающе, дома, укутанные туманом, словно тонким еле осязаемым одеялом. Можно было подумать, что город был спешно покинут людьми, а туман на самом деле является чем-то токсичным и очень страшным, вроде ядовитого смога. Над городом низко висели тёмные облака — как бы не выпал снег, хотя пора бы уже, конец осени как никак. Я люблю зиму, но её приход каждый раз заставлял меня тосковать по своей семье и вспоминать, что я в очередной раз не приеду к ним на Рождество, предпочтя работу или одиночество в своей маленькой квартирке.
Кофе горчило, и я каждый раз морщилась, делая очередной глоток. Никогда раньше не любила крепкий кофе, но за последние пару лет успела к нему привыкнуть, и теперь мой организм напрочь отказывался принимать что-либо содержащее более чем одну ложку сахара. Взглянула на часы — минут через пятнадцать нужно было уже выходить из дома, иначе можно не успеть на автобус. Опаздывать на работу не хотелось, учитывая то, что моё последнее опоздание закончилось дежурством. Я отпила кофе и откусила кусочек хлеба с маслом, представлявший собой весь мой немудрёный завтрак.
Время текло быстро, и вот я уже поднялась из-за стола, стряхнула с него и кинула в мусорное ведро крошки, ополоснула и поставила на место в шкаф кружку. Поправив на себе кофту, я неторопливо вышла в коридор и, надев на себя, начала зашнуровывать бледно-зелёные ботинки. Я закинула телефон в сумку и, достав из шкафа серое пальто, вышла из пустой квартиры. Спускаясь по лестнице вниз, так как в моём доме не было лифта, я надела пальто.
Голова немного побаливала после вчерашнего, но прохладное утро отрезвляло. Автобуса долго ждать не пришлось, и поэтому я явилась на работу раньше обычного. Проходя по коридору клиники, я бросила взгляд на настенные часы, висевшие над регистрационной стойкой. Я пришла на двадцать минут раньше, это прогресс. За стойкой ещё никого не было, и я, пройдя мимо неё, направилась в ординаторскую.
Открыв дверь, я обнаружила мирно спящего на диване Макса. Видимо, я всё же пришла раньше остальных. На носочках подойдя к развалившемуся на диване психиатру, я резко положила руки ему на плечи, отчего тот дёрнулся и проснулся.
— С добрым утром, встречай свой последний рабочий день! — он сонно моргал, глядя на меня.
— Чего? — хриплым ото сна голосом спросил он.
— Чего-чего? Уволил тебя Крейн. Пока ты спал, Аркхэм захватил безумный клоун и выпустил всех пациентов!
Сонное выражение мгновенно сменилось на испуганное, а затем ещё быстрее на удивлённое, а затем на его лице отразилась крайняя степень возмущения.
— Квинзель, совсем крыша поехала?! Пугать так. — Я рассмеялась, продолжая сжимать пальцами его плечи. — А я ведь почти поверил, ну, про увольнение, но вот безумный клоун явно был в этой истории лишним. Слишком неправдоподобно.
— Хорошо, в следующий раз учту. — Я похлопала его по плечу и подошла к вешалке, снимая с себя пальто. — Но, правда, ставь будильник на без десяти хотя бы, а то наше Пугало и зайти проверить может. Тебя он, конечно, не уволит, но ещё одно дежурство или лишний рабочий день подарить вполне может.
— Ладно, — невнятно ответил он, потирая руками сонное лицо.
— И умойся. Поможет.
Макс медленно поднялся с дивана.
— Слушаюсь, капитан. — Он, потягиваясь, направился к двери и, махнув мне рукой, вышел.
Я повесила пальто и вместо него надела белый халат, затем подошла к зеркалу и, поправив волосы и очки, направилась к компьютеру. Вскоре в ординаторскую вернулся посвежевший Макс, а практически следом за ним пришла Джулия. Новый рабочий день можно считать открытым.
Часа через полтора я стояла у кофейного автомата, набирая уже ставшие привычными кнопки и заставляя машину выдать мне самый горький кофе, из имеющихся в наличии.
— Ты что, пила вчера? — встав рядом со мной и скрестив руки на груди, спросила Джули.
— А что видно? — бросая на неё взгляд, спросила я.
— Немного, — ответила она, пожимая плечами. — Ты грустная.
— А я думала, что после принятия алкоголя люди наоборот веселее становятся.
— Прости, но ты всегда какая-то грустная, после того как выпьешь, — огласила она мнение эксперта.
— Мы пили вместе всего раза три, а ты уже знаешь, какая я с похмелья. Как-то это странно, — ответила я, забирая свой кофе. — Ко мне подруга давняя приехала, мы с ней ещё в институте учились вместе.
— Тоже психиатр? — спросила она, занимая моё место рядом с автоматом.
— Ага, вот только не работающий.
— А что, не такая везучая, как ты, в Аркхэм не взяли? — я усмехнулась, делая глоток из стаканчика.
— Да нет, может даже более везучая, чем я. На последнем курсе познакомилась с парнем и сразу после выпускных экзаменов вышла за него. Теперь ездит вместе с ним по разным городам.
— А кто он у неё? — заинтересованно спросила девушка.
— Военный.
Джули усмехнулась, забирая свой кофе.
— И вправду везучая.
Я пожала плечами и побрела обратно в своё привычное место обитания. Нужно было начать обходить своих пациентов, всё как всегда, ничего нового, а, впрочем, это не так уж и плохо. Лучше уж всё будет спокойно и рутинно. Я давно привыкла к своей жизни и работе, мне даже нравится, пусть всё было и не так, как я ожидала.
***
Медленно, но верно приближались выходные, которые у меня по счастливой случайности выпали на субботу и воскресенье — это хорошие новости. А в разряд плохих входит то, что день рождения Томаса Уэйна в воскресенье, и я готова продать душу дьяволу за то, чтобы работать в этот день, ведь в таком случае мне бы не пришлось врать по поводу моего отсутствия на нём.
Крепко сжимая в руках папку с документами, я направилась в сторону кабинета главного врача Аркхэма. Конечно, можно было оставить бумаги на стойке, как я и делаю почти всегда, но это к тому же хороший предлог ненадолго навязать Крейну своё общество. Дойдя до заветной двери, я коротко в неё постучалась и попыталась войти, но дверь оказалась заперта. Я повернула дверную ручку ещё раз, но безрезультатно. Тихо чертыхнувшись, я осмотрела коридор, думая над дальнейшим планом действий. Не найдя в коридоре ничего интересного для себя, я развернулась на каблуках и направилась в сторону лестницы. Спустившись на первый этаж, я подошла к стойке регистрации.
— Где Пугало? — нагло облокотившись на столешницу и легко уронив на неё папку с бумагами, поинтересовалась я.
— Сегодня у него выходной, — с улыбкой ответила мне Кэрри.
— Серьёзно? Он отдыхает? Я думала, что он не знает этого слова, работая минимум по шесть дней в неделю, если не все семь. — Сказать, что я была разочарована, ничего не сказать.
— Зачем он тебе? — с любопытством спросила девушка.
Я поправила съехавшие с носа очки и подняла взгляд на собеседницу, размышляя над тем, что делать дальше.
— Хотела попытаться ненавязчиво узнать кое-что, ну и заодно отдать документы на подпись.
Кэрри пожала плечами и вопросительно глянула на папку, лежащую на стойке.
— Эти? Мне передать их, когда он выйдет на работу?
— Да, будь добра, — ответила я, пододвигая папку ближе к девушке.
Она взяла папку в руки и убрала её со столешницы. Затем подняла на меня взгляд и сказала:
— Если тебе действительно нужно у него что-то узнать, то просто позвони ему, пока ещё не слишком поздно для телефонных разговоров.
— Спасибо за совет, но звонить я ему точно не буду, — пожав плечами, ответила я и, поправив на себе халат, собралась отходить от стойки, но решила ненадолго задержаться. — Кэрри, а ты, случайно, не знаешь, работает ли Крейн в воскресенье?
Девушка задумалась. Рабочий график нашего начальника было невозможно предугадать. То он работал целую неделю без выходных, то брал два нормальных выходных или больше, максимум дня четыре. Он вроде уезжал куда-то на это время. Может, мне повезёт, и это как раз тот случай?
— Честно? Не знаю, — ответила Кэрри, озадаченно бросив взгляд на график работы мед. персонала. — Даже предугадать не могу.
Девушка покачала головой и вернулась к своим делам. Ну ничего, выйду в воскресенье, поменяюсь с кем-нибудь. Крейн даже не узнает.
— Кэрри, слушай, кто из наших работает в воскресенье? — обратилась к ней я, перегибаясь через стойку, подглядывая в график.
Девушка вновь подняла на меня глаза и нарочито медленно перевела их на график. В выходные всегда работал кто-то один. И зачастую этот счастливчик был бы безумно рад поменяться с кем-нибудь, ведь не очень хочется на все выходные оставаться в Аркхэме одному, как дежурному врачу.
— Джулия, — после короткого раздумья ответила Кэрри.
— Поставь вместо неё меня, — указывая пальцем на нужную графу, попросила её я. И, немного подумав, добавила. — На все выходные.
— Шутишь? На ночные дежурства тоже? — подняв на меня удивлённый взгляд, уточнила девушка.
— Ага. Пиши, а Джули я сама предупрежу.
***
Джули согласилась без вопросов, с радостью спихнув на меня свою смену, особенно учитывая то, что у неё так удачно начинались выходные после воскресенья. Целых четыре дня выходных, кто откажется? Конечно, у неё получалось меньше часов, но с нашей работой так сложно было выбить лишний выходной, поэтому она согласилась, не раздумывая.
На сегодняшнее ночное дежурство останется она, а утром я её сменю и проведу два дня и две ночи в Аркхэме. Какая прелесть, ведь такими темпами я попаду домой только вечером в понедельник. «Ну ничего, всё равно там делать нечего», — рассуждала я, двигаясь в сторону автобусной остановки. В наушниках играла ненавязчивая мелодия из какого-то нового фильма, который я недавно посмотрела на ноутбуке.
На город медленно опускалась ночь, и я с любопытством разглядывала высотные дома с горящими окнами. Ночью Готэм оживал, скидывая с себя невзрачную дневную оболочку. Когда солнце переставало освещать Готэм своими тусклыми, еле проникающими сквозь плотные, серые, как и сам город, облака, повсюду загорались огни: в окнах домов, фонарных плафонах, так и не разбитых беспризорниками, в вывесках магазинов, клубов и баров. Город оживал в неоне. Это было безумно красиво, и я невероятно любила это.
Когда я, сидя в автобусе, наблюдала за всем этим великолепием, телефон прозвенел, возвещая о приходе СМС.
Брюс Уэйн:
«У Тома день рождения в воскресенье. Приходи.»
Я покрутила телефон в руке и, бросив ещё один взгляд в окно, напечатала и отправила ответ.
Харлин:
«Прости, не могу. Работаю все выходные.»
Ответа не последовало. Я, тяжело вздохнув, запихала телефон в карман пальто и вышла на своей остановке, а затем, спрятав руки в карманы, не спеша направилась к дому.
