Я хочу увидеть свои страхи

      Кэрри уже пришла на работу и помогала мне с историями болезни, которые я медленно заполняла тёмно-синей пастой авторучки, стараясь писать разборчиво. Ночное дежурство прошло спокойно, это главное. Мне даже удалось немного вздремнуть утром, поэтому чувствовала я себя намного лучше, чем вчера. Минут через пятнадцать, размеренно шагая, в здание вошёл Крейн — как всегда в своём чёрном пальто. «Он пришёл ровно к началу рабочего дня, ни минутой позже, ни минутой раньше», — взглянув на часы, подумала я. — «Педант чёртов». — Доброе утро, доктор Крейн, — произнесла я, когда он подошёл ближе. — Доброе, мисс Квинзель.       Кэрри, увидев его, поправила волосы и, улыбаясь во весь рот, сказала: — Доброе утро, доктор Крейн. — И протянула какие-то документы ему на подпись.       Пугало поправил очки и придвинул к себе бумаги, читая. Затем вздёрнул вверх брови и посмотрел на Кэрри. — Отнесите их в мой кабинет, — сказал он, пододвигая документы обратно в руки девушки, а затем поднял на меня взгляд. — Как прошло дежурство? — Всё спокойно, без каких-либо инцидентов, — ответила я, небрежно пожимая плечами. — Замечательно, — кивнул он, стягивая с шеи серый шарф, и отошёл от стойки.       Я отвернулась, возвращаясь к заполнению историй и краем глаза заметила, как Кэрри смотрела ему вслед. Сдержав смешок, я повернулась к ней. — Ты что, запала на Крейна? — Что? Нет. Нет, нет и нет. Кто вообще посмотрит на Пугало? — возмущённо ответила девушка, заправляя за ухо выбившуюся русую прядь.       Она симпатичная девчонка: короткие русые волосы, зеленоватые глаза и россыпь веснушек на бледных щеках. Да и младше меня на пару лет — самый возраст для замужества. Вот только не будет эта жизнерадостная, я бы даже сказала девочка, смотреться с нашим Пугалом. Он её живьём сожрёт. — Слушай, нет и нет, но всё же: я бы не советовала тебе на него заглядываться, — посоветовала ей я, оглядевшись по сторонам. — Почему? — спросила она, выдав себя целиком и полностью.       Я шутливо закатила глаза и, чуть наклонившись вперёд, сказала: — Я здесь работаю почти семь лет, и за это время за Крейном не было замечено никаких отношений, а Сьюзан вообще считает его асексуалом. В каком-то роде я с ней даже согласна. Не думаю, что его вообще интересует что-то кроме работы, — закончила я, неопределённо взмахивая шариковой ручкой.       Плечи Кэрри поникли. Она поджала губы и посмотрела на меня. — Спасибо, что сказала, буду иметь в виду. — Не за что, — ответила я, но посчитала нужным добавить. — В любом случае не воспринимай мои слова всерьёз, может, это всё ерунда. Хорошо? — Хорошо, Харли, — кивнула она и улыбнулась. — Так-то лучше, — улыбнулась я в ответ и поправила очки, нацеливая взгляд на свои кривоватые буквы.       Вскоре, когда я уже была в ординаторской, на работу пришёл Макс, а следом за ним явилась Джулия, вышедшая с выходных. — Всем привет. — Рада тебя видеть, Харлин! — сказала она, и, подойдя ближе, обняла меня. — Я тоже очень рада! — ответила я, хлопая её по спине и умоляюще глядя на Макса. — А меня ты значит видеть не рада? — спросил он у Джулии, приглаживая свои светлые волосы и отвлекая её внимание на себя.       Она наконец отпустила меня и повернулась к нему. — Тоже рада, но не кидаться же мне тебе в объятья? — сложив руки на груди и вздёргивая острый подбородок, ответила она. — Меня обнимать тоже необязательно, — пробурчала я себе под нос. — Что ты там сказала, Харли? — спросил Макс, вновь обращая на меня внимание. — Ничего, — примирительно вскинув вверх руки, ответила я и вышла из ординаторской.       Работая, я думала о Брюсе: когда он позвонит в следующий раз? Наверное, скоро, ведь уже близится день рождения Томаса и они с Рэйчел обязательно захотят позвать подругу семьи на праздник, ведь не каждый же день их сыну, наследнику состояния Уэйнов, исполняется шесть лет. Хоть бы в этот день у меня стояло дежурство! А вообще, дежурство — это хорошая идея. Если что, можно будет поменяться с кем-нибудь. Мои мысли прервал мобильник, настойчиво вибрировавший у меня в кармане. — Алло? — произнесла я, принимая вызов на телефоне. Звонила Джун. — Сегодня вечером всё в силе? — весело спросила она. — Да, конечно. Где встретимся? — спросила я, прижимая телефон к уху.       Я шла по коридору, проходя мимо палат. Они выглядели жутковато: железные двери с небольшими окошками, а в некоторых палатах стены были заменены непробиваемым стеклом и можно было видеть, чем занимаются пациенты. Один из таких сидел на полу и рисовал что-то карандашами на листке бумаги. Вокруг него было разбросано ещё штук десять таких же листочков, только уже разрисованных. — Не знаю, — ответила Джун, шурша чем-то в трубке. — Может у тебя?       Можно и у меня, так даже лучше — не придётся потом полночи идти домой. — Да, давай, — ответила я, открывая дверь ординаторской и закрывая её за собой. — Может мне купить что-то? — спросила она. — Не знаю, я после работы всё равно в магазин пойду, что будешь пить? — Можно вино или мартини. Только, если будешь брать мартини, то бери ещё и вишнёвый сок. Ни в коем случае не бери свой грейпфрутовый, я его терпеть не могу…       Я засмеялась, садясь за компьютер. Джун такая Джун. — Слушай, — сказала я, останавливая бесконечный поток слов. — Давай так: я позвоню тебе, как выйду с работы, мы встретимся у какого-нибудь магазина, вместе зайдём в него и возьмём то, что каждая из нас хочет, а то так мы будем полчаса болтать. — Давай, — согласилась Джун и я буквально увидела, как она пожимает плечами в своём излюбленном жесте. — Прекрасно, я тебе позвоню, как пойду домой. — Хорошо, пока, Харли. — Пока Джун.       Я положила телефон в карман халата и откинулась на кресле, от нечего делать отталкиваясь от пола ногами и крутясь. — Ждёшь не дождёшься, когда пойдёшь домой? — спросил вошедший в комнату Макс. — Разумеется, а ты уже предвкушаешь дежурство? — Не то слово, — протянул парень, падая на диван. — Скорей бы выходные. — Ага, — согласилась я с ним. Выходные бы не помешали. — Скажи время. — Тебе осталось три часа, — взглянув на часы, пробурчал он. — Спасибо.       Каких-то три часа. И ждёт меня встреча с Джун, моей единственной настоящей подругой. Дружили мы давно, ещё с института учились на одном курсе, но практически сразу же после окончания она познакомилась с Риком и вышла за него замуж. Теперь мотается вместе с мужем-военным по городам. Везёт же ей, она ведь даже никогда не работала в своей жизни. А я здесь, в своём любимом Аркхэме, со своими любимыми пациентами. Только им я и нужна. Хотя, если подумать, если вдруг я завтра уволюсь, навряд ли они это вообще заметят.       Последние два часа рабочего дня тянулись как патока, долго и муторно. За это время Джун успела написать мне несколько СМС различного содержания. «Привет, Рик сегодня тоже встречается со своими друзьями, так что посидим подольше, он скорее всего явится не раньше утра». «Ещё я тебе кое-какие подарки привезла».       На последнее сообщение я не могла не ответить, слишком смешным оно мне показалось, ведь каждый раз её подарком оказываются… «Опять магнитики на холодильник?». «А ты во мне сомневалась?».       Это стало чем-то вроде нашей традиции: весь мой старенький холодильник обвешан магнитиками из разных городов, которые Джун неизменно продолжала мне привозить, а иногда и присылать на различные праздники. А я все так же продолжала их вешать на свой холодильник. Брюс постоянно из-за этого надо мной посмеивался.       За пять минут до окончания я зашла в ординаторскую, застав там Макса, развалившегося на диване в точно такой же позе, в какой вчера сидела я, следя за уходящими домой счастливцами. — Хорошо подежурить, — улыбнулась ему я, вешая халат и надевая вместо него свою кожаную куртку. — Спасибо, — отсалютовав мне рукой, ответил Макс.       Я махнула ему на прощание и, взяв сумку, вышла из комнаты, направляясь к выходу. Мой телефон противно завибрировал в кармане, и я прижала его плечом к уху, идя по коридору и роясь в своей сумке, чтобы удостовериться, что я ничего не забыла. — Привет, Харли, ты вышла? — я улыбнулась — Джун совершенно не умеет ждать. — Ещё нет, иду по коридору, а что? — Ничего, просто я жду тебя около Аркхэма, — ответила она. — Ну ты даёшь, Мун, — доставая из бумажника банкноту на проезд в автобусе и запихивая её в карман, усмехнулась я. — Вообще-то, уже давно Флаг, — учительским тоном посетовала она. — Вообще-то, для меня ты навсегда останешься Мун, — парировала я. — Ладно, дай мне спокойно выйти с работы. — Хорошо, — благосклонно согласилась она, вешая трубку.       Я положила телефон в карман, наконец нормально застегнула сумку и повесила её себе на плечо, толкая дверь из коридора в вестибюль. Кэрри уже собирала вещи, стоя за регистрационной стойкой. — Пока! — махнула я ей рукой. — До завтра, Харли! — улыбнувшись, ответила она.       Я толкнула плечом двустворчатую входную дверь и вышла на улицу, вдыхая холодный воздух и пару мгновений постояв на крыльце, а затем медленно спустилась вниз по ступеням, идя по влажному от прошедшего дождя асфальту к охранному посту. Пройдя его и попрощавшись с охранником, я вышла на автомобильную парковку, где на меня налетела счастливая Джун. — Харли! — мило растягивая гласные буквы, обняла меня Джун. — Рада тебя видеть, — обнимая и вместе с тем отплёвываясь от её распущенных русых волос, ответила я.       Наконец она выпустила меня из своих объятий, но, продолжив сжимать руками пои предплечья, разглядывала меня с улыбкой на лице. — Да ты похудела, — произнесла она, продолжая вглядываться в моё лицо. — Ты так это сказала, будто я скинула как минимум килограмм двадцать. — Ты всегда была стройной, но сейчас ходишь вся острая, как скелет.       Я пожала плечами, сжав её ладони в своих. — Ну, до скелета мне ещё далеко, просто работа такая: ночные дежурства и не всегда успеваю пообедать. Вот и всё. А ты прямо сияешь, как всегда. — Спасибо, — улыбнулась она, отпуская меня. — Как ты? Как работа? Стоит оно того? — Определённо. Мне всё нравится, — как можно беспечнее пожав плечами, ответила я. — Пойдём уже, — поторопила я, потянув её за собой с парковки.       В магазине мы думали недолго: две бутылки мартини, вишнёвый сок Джун и грейпфрутовый мне. Остановка была совсем рядом с магазином и долго ждать автобуса нам не пришлось. Забравшись в общественный транспорт, мы сели друг на против друга рядом с окном. Людей было не так уж и много, помимо нас всего пара человек. Верно, ведь какой дурак захочет поехать в Старый Готэм, тем более ночью?! — Ты не думала переехать отсюда? — спросила меня Джун, когда автобус въехал в старую часть Готэма. — Ты сама знаешь, моя квартира находится в нормальном районе, — пыталась я втолковать это Джун, говоря с ней, как с маленьким ребёнком. — В самом нормальном районе, самой плохой части города. Как часто здесь кого-то убивают? — спросила она, пододвигаясь ближе. — Может раз в месяц, и то рядом с Переулком Преступлений, — ответила я, прижимаясь ближе к окну и сжимая в руках бумажный пакет с выпивкой, стараясь не смотреть на недовольную подругу. — Ты слишком спокойно об этом говоришь, — покачала головой Джун. — Может и так, но врачи Аркхэма не так уж много получают, чтобы жить в Новом Готэме, вернее достаточно, но в таком случае почти все мои деньги уходили бы на крошечную студию в новостройке, без ремонта и мебели.       Джун вновь покачала головой и было открыла рот, что бы что-то мне возразить, но автобус остановился и я поднялась с места. — Наша остановка.       На самом деле у меня была неплохая квартира. Спальня, гостиная, кухня и ванная комната, плюс коридор. На стенах во всех комнатах наклеены обои горчичного цвета, кроме ванной: там жёлтый кафель. Видимо, прошлый хозяин квартиры просто тащился от этого цвета. Оставив вещи и обувь в коридоре, мы зашли на кухню. — Рассказывай, что у тебя нового, — сказала Джун, наливая себе в стакан мартини и заливая его сверху вишнёвым соком.       Я вздохнула, подхватила стоящую на столе бутылку и налила прозрачное содержимое в стакан, а затем, вернув мартини на стол, взяла белую пачку грейпфрутового сока и налила туда же. — На работе всё хорошо, коллеги замечательные, — дальше я не смогла сдержать усмешки, — начальник такой же занудный. Не замужем, детей нет.       Джун улыбнулась, делая глоток из своего стакана. Затем она потянулась за своей сумкой и, пошарив в ней, достала пару магнитов. — Так, этот из Токио, мы к друзьям ездили, — сказала она, кладя на стол передо мной небольшой магнитик в виде белого веера с розовыми лепестками сакуры на нём, а по середине был изображён красный круг. — А этот из Нью-Йорка.       Я взяла в руки второй магнит, рассматривая. Он был тяжёлым и металлическим, со статуей свободы, а внизу подпись «Я люблю Нью-Йорк». Я и правда любила Нью-Йорк. — Спасибо, — поблагодарила её я. — Мне очень нравится, даже не смотря на то, что это уже третий магнитик из Нью-Йорка. — Знаешь, я всё удивляюсь, что ты так и не уехала туда, у тебя ведь там вся семья. Я понимаю, ты хотела закончить университет, раз уж начала, но я думала, что после него ты переедешь туда к своей семье.       Да уж, это правда было странным и наверное худшим из всех принятых мной решений. Когда я училась на первом курсе, отцу предложили работу в Нью-Йорке и он согласился. Мама, папа и Барри уехали, оставив меня здесь, думая, что, окончив институт, я перееду к ним. Но нет, я так и осталась в Готэме. — Я тоже так думала, но потом мои планы резко поменялись, — пожав плечами, ответила я, делая глоток и чуть морщась. Сколько времени я не пила алкоголь? Видимо, достаточно для того, чтобы меня воротило даже от разбавленного мартини. — Брюс? — спросила она, наклоняя голову на бок, — Да, и Аркхэм. Думала, что у нас что-то выйдет с Брюсом, поэтому решила остаться и даже отправила резюме в лечебницу Аркхэм. Так и живу здесь. — А ты не думала переехать? — я усмехнулась, уже второй раз за день. Джун всегда хотела, чтобы я переехала. Ей не нравился Готэм и её пугал Аркхэм — зачем только на психиатра училась, не понятно. К Брюсу она тоже испытывала жуткое отвращение: я могу её понять, но соглашаться с ней не обязана. — Нет, я живу здесь всю свою жизнь. У меня хорошая работа и… — И Брюс Уэйн, — договорила она за меня, фыркая. — И Уэйн, всё верно, — кивнула я. — Пойдёшь на день рождения его сына? — спросила она, доливая себе мартини. — Нет, не хочу, буду весь день работать, а может даже выведу из себя Пугало, чтобы на дежурство оставил.       Джун улыбнулась и повертела стакан в руке. Во дворе заверещала сигнализация чей-то машины, далее последовала ругань. Видимо, кто-то совершенно не умеет парковаться. Вскоре, к моему удовольствию, тема разговора плавно перешла на жизнь Джун Мун, ныне Флаг. Девушка рассказывала о своих поездках с мужем, и о том, что они уже почти готовы к ребёнку, и подумывают его завести. Меня это рассмешило: всё это планирование звучит жутковато, будто бы собачку заводят. Но с другой стороны это правильно. Она рассказывала об их поездке в Токио к друзьям. Мне было приятно общаться с ней, слышать чужой и собственный смех в своей квартире. Приятные воспоминания обволакивали меня, согревая как тёплый мягкий плед, заставляя чувствовать себя не такой одинокой. И я вынуждена была признать, что не хотела бы всю свою жизнь провести в одиночестве.