Адмирал, вы разбиты, как это ни грустно... (с)

После завтрака адмирал так же, как и накануне, прошмыгнул к ангарам. На этот раз он увидел, как Адель седлает какого-то рыжего дракона, собираясь возглавить утренний патруль. Когда всадники улетели, Кея прокрался к двери и осторожно заглянул в стойло. Людей там не наблюдалось, зато сегодня отдыхали несколько драконов – порядок, согласно которому отправлялись рейды, пленнику не был известен. Он в нерешительности замер на пороге, но ящеры его уже заметили – несколько пар глаз не мигая уставились на незваного гостя. Пока тот судорожно размышлял, как поступить, раздался низкий, вопросительный рев – Хиберд узнал его. Адмирал тихо рыкнул в ответ, надеясь, что среди услышанного рычания он правильно вычислил и воспроизвел приветствие. Хиберд ответил похожим звуком, и прочие драконы, переглянувшись, повторили его. Кея, успокоившись, вошел, стараясь двигаться медленно, без резких движений. Десяток янтарных глаз неотрывно следили за каждым его шагом. Хибари остановился у загона Хиберда, не зная, как спросить у него позволения войти, но дракон сам принял решение, хлопнув хвостом по дверце и распахнув ее перед посетителем. Тот благодарно зарокотал и, войдя, слегка сменил тональность, подражая матери-драконихе, которую видел вчера. Ящеры с недоумением наблюдали за ним, но ни один из них не поднимал тревогу и не выказывал агрессии. Тогда Кея бережно положил ладони на перебинтованную лапу Хиберда и повысил голос. Дракон прикрыл глаза, вытягивая лапу, и заурчал, словно далекий обвал в горах. Не обращая внимания на любопытные взгляды драконов, Хибари обнял лапу Хиберда, прижимаясь к ней грудью и не прерывая рокот. Дракон тоже не умолкал, и Кея, сам того не заметив, вскоре уснул. – …дать пора! Адмирал вздрогнул и вынырнул из сна. Вокруг было темно, и смутно знакомый голос громко обращался к кому-то, призывая к обеду, но новая фраза потонула в драконьем реве, и Хибари вспомнил, где находится. Опасаясь, что его засекут, он подвигал рукой и, только наткнувшись пальцами на плотную гладкую кожу, сообразил, где он – под драконьим крылом. Вспомнил и обладателя голоса – Кен, вероятно, не только убирал загоны, но и приносил пищу драконам, чьи наездники не могли позаботиться о своих питомцах из-за болезни или будучи в отъезде. – Эй, золотой-крылатый, как ты сегодня? – раздался его голос над головой Кеи. Тот затаил дыхание. Хиберд благодушно заревел в ответ. Что-то стукнуло пару раз, укрытие адмирала задрожало. – Что, играть не хочешь? Небось, по хозяйке скучаешь? Ну, вернется вечером, не валяй дурака. Ладно, ты обедай, а я пойду. Хибари прислушивался к шагам Кена сквозь чавканье и рев ящеров. Хлопнула дверь. Выждав пару минут для верности, Кея осторожно выбрался на свет. Янтарные глаза невозмутимо смотрели на него. – Ты спрятал меня? – уточнил адмирал, поглаживая мощную лапу зверя. – Почему? Хиберд беззлобно прорычал что-то, но Кее не хватало опыта, чтобы понять его. К тому же он не был уверен, что дракон распознал человеческую речь и заданный ему вопрос. На всякий случай Хибари благодарно рыкнул и ткнулся лбом в плечо ящера. Тот качнул чешуйчатой головой и подтолкнул гостя носом к выходу из загона. Адмирал согласился с ним – следовало покинуть стойло до того, как его догадаются искать здесь. Пробравшись обратно в крепость, Кея поблуждал немного по коридорам. Чувствовал он себя намного лучше – как, впрочем, и всегда после общения с драконами. Он искренне верил, что эти чудесные существа действительно оказывали целительное воздействие. В конце концов, если морские драконы буквально искрились магией, то с чего бы их крылатым сородичам отставать? Чары – древние, мощные, затаившиеся в каждой чешуйке, вплетенные в само естество драконов – воздействовали даже на Хибари, поскольку его личную защиту даровали еще Алауди сами змееподобные создания. С тех пор их охранная магия передавалась в его роду, оберегая в разной степени каждого члена семьи. Насколько понимал Кея, защита была тем сильнее, чем меньше проявлялся талант к волшебству, поэтому в его случае чары достигли апофеоза своей мощности. Поговаривали, что Алауди тоже не умел колдовать. Свернув за угол, адмирал столкнулся с кем-то и наклонился, чтобы подобрать то, что незнакомец выронил. – Прошу прощения, – сказал он, выпрямляясь с белым вышитым платком в руке. Перед ним стояла дама в богатом платье в пол, в шляпке с цветами и вуалью, скрывающей лицо. С поклоном Кея вложил находку в руки, затянутые в кружевные перчатки. – Я вас не заметил. Дама кивнула, ее пальцы судорожно вцепились в платок, и Хибари этот жест показался очень знакомым. Он попытался разглядеть лицо незнакомки за вуалью, и та вскинула руки, закрываясь. Такое движение адмирал точно видел совсем недавно. – Хром? – неуверенно спросил он. Дама откинула вуаль, и на него уставился большой печальный глаз. – Вас все ищут, господин, – чуть слышно прошептала она. – Вам… вам очень идет, – неловко пробормотал Кея, рассматривая драгоценные камни на бархате и не зная, как еще реагировать. До него вдруг дошло, что Хром, вероятно, была даже постарше Франа, потому и защищала его – наверняка взяла под свою опеку, едва Мукуро привел ребенка. Так все-таки, в качестве кого живет она в крепости? – С-спасибо, – девушка залилась краской. Пальцы ее мяли платок, как ранее мяли край передника. – Пойдемте, господин, уже время обеда… – Извините, я где-то задремал, – отозвался Хибари. Хром повернулась и неожиданно быстро поплыла – именно поплыла, поскольку не было слышно ее шагов, и даже ткань платья почти не колыхалась им в такт – по коридору, показывая дорогу. Адмирал поспешил за ней, раздумывая, какой вопрос будет наименее бестактным в данной ситуации. Хотя, с другой стороны, какое его дело, кем окружает себя Мукуро? Похоже, он в принципе являлся человеком со странностями. Хром короткой дорогой привела пленника назад в башню, где за накрытым столом сидел тот самый человек со странностями. В руках он вертел зеркало, которое отложил, едва Кея переступил порог комнаты. – Адмирал! – бескровные губы растянулись в улыбке. – А мы уж и не знали, где вас искать! Честно говоря, я уж начал подумывать, что вы нашли способ сбежать с острова… – Я уснул, – коротко отозвался Хибари, присаживаясь на свое место. Краем глаза он успел заметить, что в зеркале отражается вовсе не потолок, как можно было бы ожидать, а стена с гобеленом, изображающим сцену охоты. Ничего подобного в данной комнате не наблюдалось. – Да? Вы умудряетесь каждый раз отыскать очень укромное местечко для сна, – заметил маг, переворачивая зеркало стеклом вниз. – Не люблю, когда меня беспокоят. Если вас волнует – заприте меня в этом помещении, и дело с концом, – сухо отрубил Кея, замыкаясь в себе, как всегда, когда он не желал обсуждать какой-то вопрос. Но Рокудо это, казалось, только раззадоривало. – Мне вот даже интересно, где же вы устроились на сей раз? – Понятия не имею, мне крепость с экскурсией никто не показывал, – парировал Хибари, берясь за вилку. – Вы будете обедать со мной или докучать глупыми вопросами? – Мои вопросы вовсе не глупы! – засмеялся Мукуро. – Должен же я знать, где пропадал мой собственный пленник все это время. В моей же крепости! – Поскольку я пленник, – подчеркнул Кея, прищурившись, – я не собираюсь перед вами отчитываться, генерал. Ваш промах – не приставили ко мне людей и разрешили бродить везде, где мне вздумается. – Вы правы, – не стал спорить маг и поднялся. – Что ж, не буду больше, как вы выразились, докучать глупыми вопросами. Приятного аппетита. Он вышел, оставив Хибари в глубокой задумчивости. Правда ли генерал не знал, где находился пленник тем утром? Искал он, похоже, и с помощью слуг, и с помощью магии, которая как-то позволяла просматривать залы крепости. Если Мукуро так озаботило отсутствие адмирала, то теперь он установит слежку? Или действительно закроет дорогу в башню? Услышав тихое шуршание ткани, Кея поднял голову и обнаружил Хром, севшую напротив, на место мага. Девушка двигалась почти бесшумно, говорила тихо и мало, как будто делала все, чтобы быть как можно более незаметной. – Господин пропал куда-то, почему? Хибари задумчиво посмотрел на нее, гадая, уж не подослал ли ее Мукуро. Отвязаться от нее так же, как от колдуна, не представлялось возможным – если бы девушка обиделась, Рокудо бы из виновника, похоже, всю душу вытряс, да и Адель еще от себя добавила. – Понимаешь, Хром, я не могу оставаться на одном месте. Во-первых, мне нужно разминаться, а во-вторых, мне становится грустно. А раз генерал разрешил мне гулять по крепости, я и пользуюсь его словами. Однако из-за ран я вскоре устаю и, зайдя в первую открытую комнату, сажусь там. И иногда засыпаю, – попытался он доступно, но в то же время невинно описать свое поведение. – Почему господину грустно? – Потому что я скучаю по дому, – терпеливо пояснил Кея. Девушка продолжала смотреть на него с детским простодушием. Волосы ее были зачесаны таким образом, что вместе с пришпиленной набок шляпкой совершенно скрывали правый глаз. Слова собеседника, похоже, расстроили ее. – Господину тут не нравится? – Я, вообще-то, в плену, – грубо огрызнулся Хибари, забыв на секунду, что разговаривает с девушкой. Но ее подобная резкость не смутила. – Что такое плен? Адмирал с искренним недоумением уставился на нее. Хром отвечала ему вопросительным взглядом, ожидая объяснения. Может, ей незнакомо это слово на языке Островов? Кея перевел его на язык Края Вершин, но девушка продолжала взирать на него с тем же вопросом. – В общем, я сижу в крепости и не могу ее покинуть, вернуться домой, – попытался донести смысл Хибари. – Господин ранен, господину нельзя покидать крепость. Адмирал вздохнул. Вдаваться в политику не хотелось. – Нет, Хром, раны не настолько тяжелы, я же могу двигаться. Но мне нельзя выходить. И я очень скучаю по дому, по морю, по близким и по моему дракону, о котором я рассказывал тебе. – О, – взгляд девушки погрустнел. – Плен – это очень плохо. Господин тоже в плену? Кея заморгал, но потом сообразил, что на этот раз под «господином» Хром подразумевала не его, а Рокудо. – Почему ты так считаешь? – осторожно уточнил он, боясь движением или лишним словом спугнуть удачу. Вдруг он узнает что-то полезное? – Потому что господин не может покинуть остров и тоже часто тоскует. Поэтому господин радуется гостям. – А почему господин не может покинуть остров? – с замиранием сердца спросил Хибари. Хром отвела взгляд, кусая губы, и уставилась на соусник. Тягостное молчание прервал стук в дверь, которую тут же открыли, не дожидаясь приглашения. – Адмирал, вы, случайно… – внутрь заглянул Мукуро, окинувший помещение равнодушным взглядом, который, наткнувшись на Хром, тут же обрел осмысленность. – Вот ты где! Какого… я хочу сказать, почему сегодня весь день все играют со мной в прятки в моей же крепости?! Фран с утра опоздал на урок, так его в погребе нашли в обнимку с банкой маринованных летучих мышек, а вот от тебя я такого не ожидал! Я уже котел на огонь поставил, корабль на рассвете ртуть привез! Извините, адмирал, больше не беспокою, – добавил он, пока девушка, которую как ветром сдуло еще в начале гневной тирады, бежала вниз по лестнице. Дверь захлопнулась. Кея перевел дух. Нельзя сказать, чтобы он успел узнать многое, но в некотором роде эти сведения были достаточно интересны. Он хотел вернуться к обеду, однако вспомнил о странном зеркале, которое маг по рассеянности оставил на столе. Едва Хибари коснулся рукояти и повернул его, стеклянная поверхность подернулась туманом, и вместо гобелена появилась часть стола, заваленного картами. Адмирал с интересом склонился над зеркалом и прищурился, пытаясь разглядеть, что там написано, но изображение снова сменилось, показав теперь кресло и стену за ним. Туман возникал всякий раз, как Кея двигал зеркалом или касался его, что несколько раздражало – а вот Рокудо наверняка умел им пользоваться. В какой-то момент стекло показало самого хозяина крепости, с недовольным видом скрестившего руки на груди и, поджав губы, что-то говорившего, но звуки до Хибари не доносились. В очередной раз повернув зеркало, Кея чуть не выронил его, обнаружив себя у стола. Похолодев, он обернулся и встретился взглядом с распахнутыми от удивления серыми глазами собственного отражения. Так вот как Мукуро следил за происходящим в крепости! И вот почему он так мало заботился о безопасности и закрытых дверях. Адмирал осторожно перевернул зеркало и положил обратно на стол. Значит, волшебник мог в любой момент увидеть любое помещение, где находилось какое-либо зеркало, заглянув в него, как в окно. Интересно, часто ли он наблюдал за пленником? Хотя что это могло ему дать – Кея не отличался привычкой вслух болтать сам с собой. Кея уселся обратно за стол, чтобы, наконец, пообедать. Нестерпимо хотелось перевернуть висящее зеркало к стене, но тогда бы Рокудо точно узнал, что пленник догадался о том, что за ним могут следить. После трапезы адмирал взялся за рисование, чтобы как-то привести мысли в порядок. Он снова задумался, почему генерал так много позволял своему пленнику. Судя по тому, что он узнал о ситуации на Острове, тот просто остро скучал по адекватному общению, и ради нормальных отношений с Хибари, знакомства с которым он, похоже, с нетерпением ожидал многие годы, готов был пойти на некоторые уступки. С другой стороны, ему действительно нечего опасаться: Остров находился достаточно далеко от Материка, чтобы добраться вплавь, да и для начала нужно покинуть крепость. А за ее стенами никто не согласится помогать чужаку. Но при том он вел свою игру… Кисть блуждала по бумаге, выводя знакомые изгибы гибкого тела морского дракона, мысли метались от магии подчинения к словам Хром, от зеркал к крылатым ящерам, поэтому Хибари вздрогнул, едва не выпустив из пальцев кисть, когда над ухом раздался вкрадчивый голос: – Чудесные создания, правда? В следующий миг адмирал развернулся, а Мукуро отскочил назад, прижимая ладонь к горлу. Между пальцев сочилось что-то алое, и волшебник ошарашенно смотрел на Кею, открывая и закрывая рот. Тот медленно опустил кисть. – Пожалуйста, генерал, не подкрадывайтесь ко мне со спины. Рокудо кашлянул и, достав шелковый душистый платок, стер с шеи красную тушь. – Спасибо, что не вогнали сие орудие труда и искусства мне в горло, – отметил он, разглядывая пятна на ткани. Владыка криво усмехнулся. – Ну уж нет, генерал, мне как-то умирать рановато. Я же понимаю, что, убей я вас, меня отсюда живым не выпустят. В одиночку мне не справиться и с десятком драконов. – А вы наверняка уже продумали несколько стратегий ведения боя, – весело предположил Мукуро, пряча платок. Сейчас он пребывал в неплохом расположении духа, и Кея решил либо выторговать себе небольшие уступки, либо хотя бы испортить ему настроение. – Генерал, я хотел спросить у вас… – Вестей пока нет, – перебил маг, обходя стол и небрежно забирая с него зеркальце, которое, не глядя, спрятал в карман. Хибари подозревал, что Рокудо только ради него и вернулся, а теперь собирался уходить. – Нет, я не о том, – Кея отложил кисть и устало опустился на стул. Он и не заметил, как пару часов провел на ногах, выписывая драконов. – Вы говорили, что я могу ходить по всей крепости… – Вы думаете, что после сегодняшнего случая я вам запрещу? – лукаво уточнил Мукуро. – И вы, подчиняясь моему слову, не будете совершать партизанские вылазки? – Не буду, – спокойно сообщил Хибари. – По-моему, я вышел из того возраста, когда все делают назло и наперекор. Мне уже давно не пятнадцать. Рокудо улыбнулся и покачал головой. – Нет, адмирал. Я не запрещаю вам. Просто постарайтесь к обеду или к ужину уже быть у себя – слуги волнуются и дергают меня, отвлекая от дел. – Почему вы так настаиваете на этом? Не хотите запирать меня? – Потому что я не хочу, чтобы вы чувствовали себя стесненным. – Вы надеетесь, что я переменю свое решение относительно вашего предложения? – адмирал насмешливо поднял брови. – Что ваше отношение заставит подумать: а в этом Краю Вершин живут неплохие парни, почему бы мне не встать на их сторону? Маг фыркнул и скрестил руки на груди, свысока глядя на сидящего пленного. – Думайте как хотите, адмирал. Я свое разрешение вам дал. Кея побарабанил пальцами по столу, размышляя. – Скажите, генерал… только не подумайте, что я согласен, мне просто интересно: этот ваш император – хороший человек? – В смысле, хороший ли он правитель? – уточнил Рокудо. Хибари покачал головой. – Нет, именно человек. То, что он хороший правитель, я вроде как вижу. Как по мне, тут два варианта: правитель либо хороший, либо мертвый. Либо он на пути ко второй категории. А ваш император умудряется объединять Материк. Так хороший ли он человек? – Разумеется, – быстро ответил волшебник. На взгляд адмирала, слишком быстро. – Его Величество император Бьякуран – да будет его век долог, как свет звезд! – оставляет за всеми покоренными территориями право на самоуправление. Он старается ничего не менять, чтобы каждое государство чувствовало себя комфортно в новой Империи. Он хочет, чтобы больше не было войн. И поэтому он развернул крупнейшую войну за последние несколько сотен лет, подумал Кея, но оставил эти мысли при себе. – Спасибо, я вас понял. Теперь вернемся к вашему разрешению… вы позволили мне ходить по всей крепости, генерал. А могу ли я заходить к драконам? – Это опасно, – нахмурился Мукуро. Его настроение в какой-то момент заметно испортилось. – Драконы очень непредсказуемы, да и зачем вам это? – Мне нравится на них смотреть, – честно признался Хибари. – В конце концов, я же не собираюсь лезть к ним в загоны! Просто понаблюдать поближе, нежели из окна башни, когда они улетают в патруль и возвращаются. В конце концов, там полно всадников. – Не понимаю, зачем вам… – возразил колдун и осекся, бросив взгляд на картины и наброски, разбросанные на столе. – Вы очень любите их вне зависимости от вида, да? – Кея промолчал, отвернувшись и изучая стену. – А если я запрещу вам выходить во двор, вы послушаетесь? – Разумеется, – без труда соврал Хибари, повернувшись и невозмутимо глядя в разноцветные глаза. Несмотря на прямолинейность и строгие принципы, лгал он легко и свободно, без всяких угрызений совести, поскольку был совершенно убежден, что все делает правильно. Кея вообще редко сомневался в своих поступках, это дни вынужденного бездействия слегка поколебали его обычную уверенность в собственной правоте и истинности некоторых точек зрения. Мукуро помедлил с ответом. Об избирательной беспринципности адмирала он, вероятно, не знал. О ней вообще мало кто знал, и Кея обычно производил впечатление исключительно честного человека. Или исключительно жестокого. Хотя одно другому не мешало. – Я не могу допустить, чтобы с вами что-то случилось просто из-за того, что вы подошли к дракону слишком близко. Я же не могу контролировать каждый ваш шаг в стойлах… – Хибари мысленно фыркнул, отметив, как обошел маг тот факт, что лично его крылатые ящеры в эти самые стойла попросту не впустят. – Да и у всадников уйма дел, кроме как выцарапывать вас из когтей дракона. – Значит, нет? – «нет» для Кеи означало «да, но очень осторожно». – Пожалуй, что нет. А теперь мне пора идти. Приятного дня, адмирал. Хибари, и не ждавший другого ответа, ничего не сказал и вновь склонился над теми драконами, что были ему доступны. Ничего, нужно быть осмотрительнее, выждать денек и снова навестить стойла – главное, чтобы Мукуро не передал их разговор Адель, которая поверила в искренность пленника. Что ж… она сама виновата, что не уточнила этот вопрос у генерала. Правда, теперь нельзя списать свое пребывание в ангарах на незнание, ну да ничего, он что-нибудь придумает. Мукуро быстро шагал по лестнице, чувствуя, как зеркало, которое он спрятал в карман, нагревается и жжет его сквозь одежду. Император желает знать, как продвигаются дела. Император давно не видел своего генерала. Император просто хочет поболтать, а не перекидываться записками раз в два дня. Маг стрелой влетел в кабинет, захлопнул дверь и подскочил к большому зеркалу, торопливо проведя по нему рукой. Пока в глубине сгущался туман, он вытащил горячее зеркало из кармана и положил его на стол. – Мой дорогой генерал! – раздался певучий голос, и Рокудо, круто развернувшись, склонился в поклоне. – О, как мило. Хватит, хватит. Как ваши дела? Как твои дела? Мукуро выпрямился и посмотрел на улыбающееся лицо Бьякурана. – Ваше Величество, дракон был отправлен на Острова. Сказать по правде, если бы мы снарядили корабль, где дракон мог отдыхать, в то же время продолжая движение… – Отстань, – с досадой отмахнулся император. – Никаких кораблей. За то время, пока летит дракон, ты должен переманить адмирала на нашу сторону. Как успехи? – Мукуро покачал головой. – Теряешь хватку, мой дорогой генерал. А как же подчинение разума? Только не дури мне голову, что ты не колдуешь, оставь эти сказочки для моих министров. – Ваше Величество, – волшебник склонился вновь, чтобы не смотреть в глаза правителю, – на адмирала не действует никакая магия. Я ничего не могу с ним поделать, поэтому действую по старинке. – Подкуп, угрозы, шантаж? Все карты тебе в руки, дорогой Мукуро, но я хочу этого адмирала, – Бьякуран капризно поджал губы. – Теперь хочу еще сильнее. Или мне, или никому. – Разумеется, Ваше Величество. Вы всегда получаете все, что захотите. – Драгоценный мой, – умиленно проговорил император, – как же я рад, что когда-то получил тебя. – Ваше Величество!.. – генерал выпрямился, открыто взглянув на правителя. – Могу ли я надеяться, что после победы над Объединенными Островами вы выполните свое обещание? – Какое обещание? – невнимательно переспросил Бьякуран, изучая алмазы на перстнях. – Ваше Величество. – Ах, это. Мукуро, мой милый, тебя что-то не устраивает? – император пристально посмотрел на Рокудо и прищурился. – Ладно, там видно будет. Хотя… принеси мне адмирала на блюдечке, и я исполню все, что ты хочешь. – Даже… – Даже, даже. Ты же прекрасно понимаешь, что я сделал это ради твоего же блага, мой хороший. – О, разумеется, Ваше Величество. – Чудесно. До встречи, мой дорогой генерал. Жду хороших новостей! Зеркало потемнело, и маг отвернулся, шипя сквозь зубы: – Вот ублюдок… да пошлют боги ему многие лета жизни. Хибари страдал. Очень страдал. Просто изнывал от нестерпимых мучений. Ожог заживал, и теперь плечо дико чесалось, требуя сковырнуть мертвую запекшуюся корку, под которой должна была появиться новая нежная кожа. Но это не точно – вдруг еще рано?.. Поэтому Кея валялся на кровати и пытался сосредоточиться на книге, но зуд постоянно отвлекал так, что невозможно даже понять сюжет, хотя адмирал перевернул уже страниц сорок. В дверь постучали. – Да! – резко отозвался Хибари, садясь. Настроение было паршивое. В дверь просунулась голова хозяина крепости. – Адмирал! Как вы себя чувствуете? – Как морской дракон, которому пора сбрасывать чешую. Вы задаете вопрос о моем самочувствии, когда вам что-то от меня надо. Зачем вы пришли? – Либо драконы перед линькой чувствуют себя чертовски неприятно, либо вы зануда, адмирал, – философски изрек Мукуро, заходя внутрь и прикрывая за собой дверь. – Я присяду? Кея махнул ему рукой, показывая, что тот волен делать все, что заблагорассудится. – Ну, если ощущение, что хочется содрать с себя кожу, можно назвать неприятным, то да. Серьезно, я не расположен к светской беседе и хочу побыть один. Поэтому, если буду груб, стыдно мне не станет – вы сами виноваты. Рокудо, развернув к кровати кресло и опустившись туда, чуть улыбнулся. – Хорошо, я предупрежден. Хибари глубоко вздохнул и прикрыл глаза. – Честно говоря, испытываю жгучее желание загрызть вас. Прямо до смерти. – Только меня? – участливо поинтересовался маг, наклонившись вперед. – Всех, – буркнул Кея, следя за ним из-под полуопущенных век, и уточнил. – Всех, кто меня побеспокоит. – Пройдет, – миролюбиво успокоил его генерал. – А если я вам принесу мазь от зуда? – О боги, существует и такая? – в голосе адмирала слышалось недоверие. – Ну, она тоже детская. От укусов насекомых, чтоб не расчесывали болячки. Холодит и приятно пахнет мятой. Приготовить? – Вы знаете много детских рецептов, – заметил Кея, не отвечая. Мукуро безразлично пожал плечами. – Приходится, когда имеешь дело с детьми и совершенно не знаешь, как себя с ними вести. – Вы о Фране? – А, да. И о нем тоже. Кея не стал углубляться в этот вопрос, поскольку его внимание привлекла собственная рука, тянущаяся к плечу с абсолютно прозрачными намерениями. Он хлопнул по ней другой рукой и вздохнул. Может, и вправду воспользоваться советом хозяина крепости? – Так зачем вы пришли, генерал? – А я не могу навестить вас просто так? – Нет. В таком случае вы рискуете быть спущенным с лестницы. – Знаете, адмирал… – Рокудо чуть приподнял бровь и покачал головой, – давайте-ка, я приготовлю вам мазь. Может, так диалог с вами будет доступным. Я ведь не могу позволить себе отравить вас в отместку. Знаете, каких усилий мне стоит не сотворить с вами какую-то гадость? – Примерно тех же, что и мне стоит не наброситься на вас с первым попавшимся оружием. Засадить кисть прямо вам в глаз – что может быть приятнее? – О, я назову вам сотню более приятных вещей: поцелуй прекрасной девушки, бокал вина в хорошей компании, дыхание морского ветра на коже… – Не продолжайте, хватит! Я говорил образно. – Так и я образно. Ладно, адмирал, отдыхайте, я сейчас сделаю мазь, – он махнул рукой на прощанье и испарился. Кея, тихо шипя сквозь зубы, рухнул обратно на кровать. Его терпение стремительно истощалось, выкипало, словно вода на огне. Он привык к одиночеству, и постоянное общение с кем бы то ни было выводило его из себя. Он опасался, что действительно набросится на генерала, когда тот вернется с мазью, но тот дальновидно послал вместо себя Хром. У Хибари хватило совести не нападать на хрупкую испуганную девушку. Она была одета в уже знакомую рубашку-платье – вероятно, помогала Рокудо готовить мазь, или он попросту перепоручил это дело ей. Владыка подозревал, что колдун успешно использует ее навыки в своих целях. Он сдержанно поблагодарил, но Хром уходить не торопилась. – Господину помочь? – Думаю, сам справлюсь, – бросил Кея, изучая баночку. Ее содержимое и вправду пахло мятой, а на ощупь леденило пальцы. Тут ему вспомнилось, что у девушки можно узнать что-то интересное, и адмирал начал издалека. – Хром, скажи, а ты ведь тоже ученица генерала Рокудо? Почему ты прислуживаешь за столом? – Мне нравится помогать, – девушка потупилась и принялась, как обычно, мять край рубашки. – Сначала я была служанкой учителя господина, потом служила господину, а потом, когда появился Фран, я… – она замялась и на мгновение подняла голову, бросив быстрый взгляд на собеседника, – обещайте, что не скажете господину! – Обещаю, – легко согласился Кея, снедаемый любопытством. – Я, случалось, подглядывала, как колдует господин, а когда появился Фран, то он иногда… ну, давал мне свои задания. Он очень уставал и просил меня помочь… – Этот лентяй спихивал на тебя то, что поручал ему генерал, – догадался Хибари. Хром покраснела. – Нет, нет! Я просто помогала иногда, мне несложно! И однажды господин увидел, как я немного колдую… и он сказал, что у меня талант. И стал обучать меня. Господин всегда очень хорошо ко мне относился, он сказал, что очень рад, что теперь может учить меня… и, разумеется, я всегда ему помогаю. Господин часто говорит, что с моей помощью любое зелье легче готовить… – Я понял, – задумчиво кивнул Кея и уточнил, подходя к самому интересному. – А твои волосы – это тоже из-за магии? Необычный цвет. Генерал говорил, что он периодически красит свои. – О, нет, у меня такие волосы, сколько себя помню, – замотала головой девушка. – Господин сказал, что, может, какое-то волшебство в самом детстве или с мамой… совсем не помню маму. А господин красит иногда, да. Раньше красил часто, сейчас уже довольно давно не менял. – И глаз поменял цвет из-за волшебства, да? – небрежно добавил Хибари. Фиолетовый глаз удивленно воззрился на него сквозь спутанные волосы. – Какого волшебства? Это старый учитель пересадил. – Что? – растерянно вскинул брови адмирал. Такой интерпретации он еще не слышал. – Когда-то давно, когда господин был ребенком, они со старым учителем собирали травы в лесу. И наткнулись на раненого Охотника на драконов. Господин знает, кто это? – Кея молча кивнул, боясь прервать рассказ. – Они привели Охотника домой и попытались выходить, но все тщетно – господин еще не владел целительной магией, и старому учителю приходилось почти все делать самому. Охотник умер. И тогда старый учитель решил, что почему бы не проверить, правду ли говорят о глазах Охотников, – голос Хром выровнялся, теперь она говорила тихо, но твердо, не сбиваясь и не тараторя, как обычно. Хибари поежился – ему показалось, что в комнате похолодало. А еще ему показалось, что теперь девушку не смогла бы прервать даже стая драконов, она бы так и продолжила говорить тихим, бесстрастным, жутковатым голосом, погрузившись в воспоминания. Как будто совсем другой человек перед ним… – Тогда старый учитель вырезал у мертвеца глаз и пересадил его маленькому господину. Господину было больно… – тут голос впервые дрогнул, но снова зазвучал в прежней манере, без эмоций, – а я много плакала. Господин не кричал, но я точно знаю, что ему было больно. Господин вообще никогда не кричал и не плакал, хотя старый учитель его часто бил и ругался на него. После того, как он заменил господину глаз, он заставил его съесть драконье мясо из сумки Охотника. Господина тошнило, и старый учитель очень злился. Тогда он сказал, что надо пересадить второй глаз. Но… – Хром посмотрела на Кею. Ее взгляд был совершенно спокойным, – но господин с ним не согласился. Он убил старого учителя, забрал меня, Кена и Чикусу и пошел, куда глаза глядят. В порту нашлась работа, а потом господин стал великим мореплавателем, – тут голос, наконец, потеплел, в нем звучала гордость. Девушка замолчала. Хибари тоже молчал, оглушенный. Он кожей ощущал, что услышал правду. А также он прекрасно понимал, что на месте Мукуро тоже скрывал бы истинную причину своих внешних данных. – Спасибо, – наконец, выдавил он, когда тишина затянулась, – спасибо за откровение. Похоже, тот… старый учитель был довольно мерзким? – Я его ненавидела, – бесстрастно отозвалась Хром. – Он поставил клеймо Чикусе и сделал из Кена оборотня. Сегодня начинается полнолуние, если услышите вой – это он. – А тебя он не обижал? – Господин всегда защищал меня, – прошептала девушка, опустив голову и разом как-то обмякнув. – Иногда старый учитель поднимал на меня руку, но не успевал побить. Вместо меня попадало господину. – Прости, что заставил снова вспоминать эти события, – извинился Кея, чувствуя себя очень неуютно. Хром пожала плечами. – Так господину помочь с мазью? – Нет, спасибо. Иди, отдыхай. Девушка бесшумно испарилась, словно вода, просочившаяся в землю. Хибари потер виски и некоторое время сидел, не двигаясь и прикрыв глаза. Он не считал Хром дурочкой, которая легко разбалтывала тайны – скорее, она просто не отдавала себе отчет, что их гость – пленник и враг. И то, что она рассказала, вызывало у нее гордость, поэтому она не считала нужным скрывать подобную историю. Кея задумался: получается, Мукуро приставил к нему своих личных слуг – тех, кого знал с самого детства, но при этом не распространялся о том, что держит в крепости пленника. Была еще ММ, но, судя по рассказу Хром о Фране, рыжая экономка тоже знакома с Рокудо довольно давно. А вот Адель знала о статусе Кеи. Похоже, скажи генерал своим приближенным что-то иное, они бы могли и растерзать пленного, в то время как наемница относилась к происходящему вполне цивилизованно и, в отличие от остальных, понимала его положение и как Владыки. Хибари, вздохнув, взял мазь и отправился в ванную. Приятная прохлада уняла зуд, успокоила кожу, о чем адмирал тут же пожалел: если раньше он не мог думать ни о чем другом, кроме проклятой чесотки, то теперь в голову полезли прежние мысли. – О, духи предков! – Кея подошел к окну и тоскливо уставился на море. – Пошлите мне сил и мужества, чтобы не сойти с ума… – Господин, я все сделала. – Спасибо, Наги, – генерал приподнял голову, кивнул ученице и уткнулся в книгу. Затем снова выпрямился. – Наги, ты что, опять ходила к нашему гостю в таком виде? Переоделась бы в приличное платье! – Простите, господин, – Хром виновато потупилась. Мукуро рассеянно перевернул страницу и пробежался взглядом по строчкам. – Я купил столько одежды для тебя. Мне нравится, когда ты ее носишь. Тебе идет. И не прячь лицо за волосами, ты похожа на русалку. – Расскажите о русалках, господин. Маг вздрогнул, когда голос раздался у него из-за спины. К тихой поступи своей ученицы не мог привыкнуть и он сам. – Наги, милая, может, повесить тебе колокольчик на шею? – проворчал он, разворачиваясь. Девушка промолчала, поскольку Рокудо задавал этот вопрос далеко не впервые. – Так, иди поближе, я тебе волосы соберу. Хром, замотав головой, шагнула назад. – Господин занят. – А, это… – Мукуро покосился на книгу и поморщился. – Очень сложный эликсир. – Он для господина? – взгляд Хром засветился надеждой. – Он поможет господину? – Он для нашего гостя, – маг криво ухмыльнулся. – Никогда бы не подумал, что придется заниматься чем-то подобным, но выбора не остается. – Чтобы вылечить его? Генерал тихо засмеялся. – В какой-то мере… милая, ты думаешь обо мне слишком хорошо. – Потому что господин хороший. – Если бы… – Мукуро вздохнул, – если бы я был хоть вполовину так хорош, как ты полагаешь. Хром помолчала, размышляя, и уточнила: – Потребуется моя помощь? Рокудо окинул ее внимательным взглядом, что-то прикидывая, но, наконец, покачал головой. Он действительно нередко использовал магию своей ученицы, поражаясь, откуда у нее столько сил, но… – Нет, дорогая, не нужно. Переоденься и причешись. – Расскажите о русалках. – Извини, я устал, – генерал отвернулся к столу и зашуршал страницами, погрузившись в чтение. Неожиданно он почувствовал, как теплые руки обхватили его за плечи, дыхание согрело ухо, а шею обожгло тяжелой каплей, которая не стекла вниз, а быстро впиталась. – Наги… ну зачем? Может, сегодня я хочу страдать… – он крутанулся на стуле, посмотрел на девушку снизу вверх и поднял руку, бережно вытирая новую слезу с ее щеки. Она моментально впиталась в пальцы, и маг ощутил, как от нее разливается в крови энергия. – Мда… что же ты у меня за существо такое чудесное? – Русалка? – Нет, – Мукуро засмеялся и кивнул девушке на кресло, так что та торопливо забралась туда с ногами, обняв колени и приготовившись слушать. – Русалки плачут жемчугом и не могут жить в крепости, только в водоемах. Помнится, попал я на остров русалок… Спустя полчаса генерал поднялся с места и осторожно подхватил уснувшую ученицу. Он всегда удивлялся, до чего же она была легкой, словно в любой момент ее могло сдуть. Передвигалась, будто носимая волнами, тихая и незаметная. Плакала слезами, дающими силы. Таких созданий Рокудо еще не встречал, хотя путешествовал немало. В маленькой комнатке Хром он аккуратно положил ее на кровать и постарался уйти как можно тише. Его ждали дела, о которых не хотелось говорить Наги.