Адмирал, вы разбиты, как это ни грустно... (с)

– Добрый день, адмирал. Как спали? Как здоровье? Как вам обед? Хибари поднял голову и поздоровался, сдержанно заверив, что все в порядке. Он снова стоял за столом, сосредоточенно водя кистью по бумаге. – Видел у Хром ваши рисунки, прелестно и удивительно изящно. Не знал, что вы, как и наш император, любите цветы, – заметил Мукуро, подходя ближе и садясь за стол, чтобы понаблюдать за процессом, однако Кея отложил кисть. – Цветы красивы. У меня на родине часто изображают их. Но, честно говоря, я больше люблю рисовать драконов. Я проверял ваши тушь, кисти, бумагу, вот и начал с цветов – так можно попробовать все возможные оттенки, поскольку природа одарила мир растений абсолютно любыми красками. Кстати, откуда у вас тушь и кисти? – Когда-то я заказал их с Островов, но так и не понял, как правильно ими пользоваться. Вообще, где-то валяется и рисовая бумага, если не сгнила, я велю поискать. А сейчас вы будете писать дракона? – Рокудо любознательно посмотрел на лист, где пока сложно было угадать будущую картину. – Да. Послушайте, генерал Рокудо, – Кея опустился напротив, решительным жестом отодвигая набросок, – я же вижу, что вы пришли не для того, чтобы поболтать об искусстве, вы хотите что-то сказать. Так к чему все эти обходные маневры? Мы не на море. – И вы предлагаете мне не лавировать, а плыть сразу на скалы? – усмехнулся Мукуро, подперев щеку рукой. В глубине разноцветных глаз сияли насмешливые огоньки. – Ну что ж, адмирал, не будем, действительно, ходить вокруг да около, я получил приказ от императора и должен его выполнять. – И что же хочет ваш император? – с деланным безразличием переспросил Хибари, скрестив руки на груди и прямо глядя на собеседника. Тот помедлил, размышляя, как лучше начать. – Знаете, адмирал, я уверен, что вы сейчас будете в ярости и с негодованием отвергнете мое предложение. Но все-таки прошу вас как следует подумать, прежде чем ответить. – После такого заявления мне хочется сразу сказать «нет» и вытолкнуть вас за дверь, – процедил Владыка. – О том и речь, – вздохнул Рокудо. – Но все же выслушайте меня сперва. Может, подать вина? – О боги, генерал, вы еще предложите принести пирожных, чтобы подсластить пилюлю, – Кея болезненно хмыкнул, стараясь не выдавать волнения. – Вы как будто впервые общаетесь с пленным. – С таким, как вы – впервые, – спокойно подтвердил Мукуро. – В общем, Его Величество император Бьякуран – да воссияет яркой звездой он среди прочих правителей! – милостиво приглашает вас вступить в его войска. Подождите, – он поднял ладонь прежде, чем Кея открыл рот, – я не договорил. Император хочет приблизить вас к себе, осыпать золотом, предоставить вам любые блага… вас ждут почет, богатство и уважение. Любой ваш каприз будет моментально исполнен. – Генерал, умоляю вас, остановитесь, – тихо проговорил Хибари. – Иначе я действительно могу не совладать с собой. Вы предлагаете мне продать родину подороже? – Я предлагаю вам сделать правильный выбор прежде, чем мне придется заставить вас. Не забывайте, что вы все-таки в плену, хоть почти что в гостях, – Рокудо твердо посмотрел в холодные серые глаза, обладатель которых криво усмехнулся в ответ. – Мне очень интересно, как вы это сделаете. Пытки? Смерть? Лишение вашего общества? Генерал, однако, на шутку не ответил. Он переплел пальцы, продолжая сверлить пленника тяжелым взглядом. Отважному адмиралу стало не по себе, словно ему заглядывали в самую душу, вскрывая все потаенные страхи. – Пытки? Я видел, какую боль вы способны стерпеть, не подав виду. Смерть? Она вас тоже не страшит. Но… – алый глаз угрожающе сверкнул. – Как насчет вечного заточения? Вы так молоды, адмирал, а вынуждены будете остаток своих дней провести вдали от родных земель, от близких… от моря. Так почему бы не выбрать более приятный вариант? Ведь вашей душе тесно в четырех стенах, ваш талант полководца не должен быть загублен… сделайте правильный выбор! Вы могли бы заниматься любимым делом, принести пользу… Кея молча выслушал его, побелевшими пальцами сжимая край стола. Лицо его окаменело. – Пойдите вон, – едва прошептал он пересохшими непослушными губами. – Адмирал, я… – Вон! – Хибари вскочил. Его крик и сам облик был подобен разгневанному дракону, в глазах полыхал огонь, и Мукуро показалось, что тот сейчас набросится на обидчика и растерзает его, вцепившись прямо в горло. Генерал тоже поднялся с места. – Адмирал, вы глупец! – рявкнул он в ответ, стукнув кулаком по столу. – Вы хотите добровольно принести жертву государству, которое не сможет этого оценить! Что они сделают? Устроят ежегодный праздник в вашу честь? Назовут вас мучеником? – А лучше, если я принесу своему государству вред, встав на сторону врага? – Кея уже не рычал, а шипел, выплевывая слова. Генерал устало рухнул на стул, прикрыв ладонью лицо. – Вы ведь могли притвориться, что принимаете условия, а сами как-то помогать своим… шпионаж, подтасовка данных… а вы сразу так рубите с плеча… Хибари тоже медленно опустился напротив, недоверчиво уставившись на собеседника. Кровь все еще бурлила, но Кея постарался взять себя в руки. Как хорошо, что их разделял стол, иначе он бы точно ударил колдуна. – Я не знаю, генерал, что за муха вас укусила, раз вы решили давать мне подобные советы, но я отчетливо понимаю – никто мне не доверит ничего сколь-нибудь важного в ближайшее время. Зато мне придется неоднократно доказывать свою верность вашему императору. Носить маску ежеминутно – это качество, к сожалению, не входит в список моих талантов. – А может, и к счастью, – Рокудо провел пальцами по лбу, словно снимал липкую паутину неприятных мыслей. – Вы очень прямолинейный и честный человек, адмирал. Это вызывает уважение. Но, боюсь, нисколько не поможет вам в данный ситуации. – А что поможет? Вы? – с насмешливой горечью уточнил Кея, машинально взяв кисть и вертя ее в пальцах. Рука как-то сама стала выводить на бумаге плавные изогнутые линии. Мукуро с искренним сожалением покачал головой. – Единственное, в чем я могу вам помочь – это скрасить ваше одиночество и составить компанию. Все-таки, мы по разную сторону баррикад. Но, послушайте, адмирал! – он подался вперед, чуть не сметя со стола доски-палитры с тушью. – Прошу вас, подумайте еще раз! – Почему вас так беспокоит мое решение? – прямо спросил Хибари. Генерал честно задумался. – Наверное, потому, что я и врагу не пожелаю лишиться того, что он считает смыслом жизни. А я видел, как вы смотрите в море. Если б не скалы, вы бы выпрыгнули и добрались домой вплавь, верно? – рука Кеи дрогнула, ведь его действительно посещали такие мысли. Мукуро удовлетворенно кивнул, заметив это. – Верно. Вы могли бы снова выходить в море. Вести корабли в бой… – …против родных островов? Бросьте, генерал, ваши усилия тщетны. – Ну и сгиньте в этой проклятой башне, – с досадой бросил Рокудо. – Сходите с ума от осознания того, насколько близко желаемое. Неужели вам не нравились те дни, когда мы бросали свои войска в бой, разгадывая тактические ходы противника и расставляя ловушки? – Ну так отпустите меня, – с усмешкой отозвался Хибари. Губы Мукуро болезненно скривились. – И если я встану на вашу сторону, то вести флот в атаку нам придется вместе, а какой в том интерес? Вы заговариваетесь, генерал, пытаясь играть на моих чувствах. – И все мои усилия разбиваются о скалы вашей логики, – признал Рокудо, наблюдая, как из-под внешне небрежных движений кисти проступает облик извивающегося дракона. – Значит, на вас нельзя воздействовать через эмоции, да? – Вообще не пытайтесь на меня воздействовать, поскольку логических аргументов, почему я должен предать свою страну – а вы предлагаете мне именно это, – тоже не существует, – решительно заключил Кея, намечая гребень гордого животного. – Но кое в чем вы правы: мне действительно доставляло удовольствие сражаться с вами, в том числе и сойтись в рукопашную. Я с радостью повторил бы тот бой и сейчас. – Адмирал, – расхохотался Мукуро, – попытка слишком наивная, а лесть слишком грубая, вы же понимаете, что я не могу дать вам оружия! Кроме того, не забывайте о трещине в кости. – Это не лесть, это чистая правда, – возразил Хибари, оценивающе разглядывая свой рисунок, не поднимая головы. – Поэтому выполните хотя бы свое обещание составить мне компанию и принесите игру Смерть шаха. Кстати, – он со всей аккуратностью переложил бумагу на пол и взял чистый лист. – Вероятно, мне стоит написать письмо нашему Императору? Или вы мне не доверяете и сделаете это сами? – Пожалуй, я изложу требования с нашей стороны, а вы добавьте несколько строк от себя, чтобы подтвердить мои слова и свою личность. Вас устраивает? – Вполне, – согласился адмирал и бережно снял с шеи золотой крест. – А это передайте в качестве доказательства. Мукуро кивнул, с должным уважением приняв драгоценность, и вышел. Кея остался сочинять сообщение для Цуны. Вспышка гнева прошла, и Владыка тщательно просчитывал дальнейшие ходы. Он полагал, что иногда стоит давать окружающим то, что они ожидают: если они считают, что вояка должен быть тупым и сильным, то пусть заблуждаются и дальше. Именно благодаря его усилиям Острова имели подробные данные о военной мощи разных государств. Адмирал мог производить впечатление излишне прямолинейного и недалекого солдата, благородного и утонченного полководца, угрюмого и нелюдимого воина… он не считал подобное поведение обманом, скорее, политикой. Но что его безмерно раздражало, так это лицемерие. Притворяться лучше, чем ты есть на самом деле, прикрывать истинные мысли показной добродетелью… в какой-то мере Кея являлся неплохим актером, особенно если требовалось что-то скрыть, однако становиться шпионом он готов не был: ведь это значило оставить Острова без командующего флотом и главного заклинателя морских драконов, когда против них выступал столь могущественный противник. Кроме того, он подозревал, что император Джессо втянет его в двойную игру, допуская, что бывший пленник попытается предоставить информацию на родину, и снабдит неверными данными. Что касалось дворцовых интриг, в них Хибари не был силен. Он вернулся к письму. Гокудера, истинный потомок Джи, все детство, желая походить на великого героя, создавал всевозможные шрифты, в том числе и те, которые позволяли спрятать определенную фразу во внешне безобидном тексте. Оставалось только надеяться, что Хаято догадается, какой именно шифр удалось вспомнить Кее… в том, что главный советник будет искать скрытое послание, Хибари не сомневался. Гокудера делал это машинально, а уж на сей раз... Вскоре Рокудо вернулся с игрой, листом бумаги, пером и чернилами. Адмирал с трепетом в душе показал ему свои наброски, однако Мукуро, пробежав текст глазами, не нашел ничего предосудительного и придвинул письменные принадлежности пленнику. – Спасибо, что написали на нашем языке, – проговорил Хибари, нарочито медленно переписывая свое сообщение. – Наш Император, по иронии судьбы, не силен в иностранных языках. К счастью, его главный советник владеет самыми распространенными языками Материка. – Действительно, редкая удача, – подтвердил Рокудо, наблюдая, как Кея пытается писать, держа перо так же, как и кисть. – Адмирал, перо заточено, и так у вас мало что получится. Попробуйте взять иначе, – он показал, как нужно, и Хибари послушно повторил его жест, успешно прикидываясь, будто пишет чернилами впервые, чтобы скрыть за помарками и небольшими кляксами истинное послание. Смысл его был прост – Кея требовал от Цуны ни в коем случае не принимать условия императора Бьякурана. – Ну вот и все, – отметил Хибари, ставя точку. Генерал забрал письмо и сверху бережно положил промокательную бумагу. – Замечательно. Я рад, что мы достигли соглашения хоть в чем-то, адмирал, – он доброжелательно улыбнулся и встряхнул листок. – Расставляйте фигуры, пока я отправлю дракона. По воздуху добираться быстрее, дня четыре, и эти удивительные существа достаточно выносливы, чтобы провести сутки в полете. Всадники, в принципе, тоже, если использовать зелье стойкости. Думаю, чтобы ничего не случилось, достаточно пяти дней с привалами, сутки-двое на отдых и ожидание ответа, еще пять – на обратную дорогу. Но, разумеется, о решении вашего Императора я узнаю сразу же, тогда и буду думать. – Таким образом, еще минимум дней пять, а то и неделя… неизвестности, – откликнулся Кея, решив не употреблять слова «плен», однако Мукуро безошибочно его угадал. – Сыграем, адмирал, это немного отвлечет вас и развеет. Если ваш Император окажется сговорчивым человеком, то довольно скоро вы уже будете дома, – заверил он, покидая пленника. Хибари поморщился. – Вот только не нужно говорить со мной, как с ребенком. И успокаивать – тоже. Первая партия прошла в молчании. Кея пребывал в мрачном расположении духа, и хозяин крепости не настаивал на светской беседе, тактично помалкивая. Рокудо отказ пленника совершенно не удивил, а Хибари никак не мог прийти в себя после странных откровений генерала. Однако после проигрыша Мукуро не выдержал и всплеснул руками. – Ну это ни в какие рамки, адмирал! Уже второй раз. Я требую реванша! – Разве я могу с вами спорить? – резонно отозвался Хибари, расставляя фигуры на исходные позиции. Рокудо глубоко вздохнул. – Пожалуйста, перестаньте всячески подчеркивать свое положение. Вы думаете, мне бы самому не хотелось встретиться с вами в более подходящих условиях, у подножия Вершин, за бокальчиком вина? – Почему меня должно волновать ваше душевное спокойствие? – Кея приподнял бровь, флегматично разглядывая доску и педантично подравнивая фигуры. – Адмирал, вам никто не говорил, что вы сущее наказание, когда не в духе? – Мне приятно, что вы воспринимаете меня своим наказанием. Это приносит мне хоть какое-то моральное удовлетворение. – Так просто нечестно! По-вашему, я должен испытывать угрызения совести исключительно потому, что делаю свою работу? – Мукуро широко ухмыльнулся, выдвигая вперед пехотинца. – И не надейтесь. И только не надо вести тут партизанскую войну. Помнится, был у меня один пленник год назад… сделал отмычку и по ночам играл в полтергейста. Вещи местами менял, на кухне подворовывал. Переполошил мне всех слуг, и под конец мы его застукали, когда он прокрался ночью в спальню Хром. Девочка чудом проснулась и закричала так, что его, как он выразился, будто ушатом холодной воды окатило. Пришлось пересадить в подвал, на цепь. – Но моя дверь не заперта, – заметил Кея, делая свой ход. – Я заметил, что никто из слуг не пользуется ключом. – А смысл? – Рокудо доброжелательно улыбнулся. – Я не запрещаю вам гулять по крепости, вы ведь не похожи на человека, который будет оставлять на потолке грязные следы и пугать по ночам хорошеньких девушек. – Как можно! – искренне возмутился Хибари. – Это бред какой-то. Детские игры. – Абсолютно согласен. Но было весело, – признался генерал, легким движением руки подставляя своего знаменосца под вражескую колесницу. – Я знаю, наездники делали ставки, что он выкинет в следующий раз. Да и мне не приходилось так скучать… – он замолчал, чуть слышно вздохнув. Кея на провокацию со знаменосцем не поддался и всадником напал на визиря противника. На языке давно вертелся вопрос, но заставить себя задать его вслух адмирал не мог. Вместо этого он поинтересовался: – А почему вы отправили на Острова дракона? Разве не проще снарядить корабль? Может, на день-два дольше, но не нужно выстраивать маршрут с учетом скалистых островков для отдыха, тащить припасы на драконе… – Целый корабль ради одной записки? Заняться мне нечем? – Мукуро фыркнул, уводя визиря из-под удара. – Да и нет на острове кораблей. – В каком смысле? – не понял адмирал, изучая получившуюся позицию. Генерал с равнодушным видом водил по краю доски пальцем. – В прямом. После того, как Его Величество император Бьякуран – да сияет он светом своей мудрости в веках! – приручил драконов, он решил, что на этом острове будет база… так сказать, воздушных сил, а флот расквартировал в портах Материка. В конце концов, зачем военный флот, когда есть драконы, – Кее показалось, что в голосе генерала промелькнула ироничная горечь. – Да и мне какая разница, вести в битву корабли или крылатых ящериц. Так даже проще, можно смотреть на поле боя с высоты… – Звучит так, словно вы оправдываетесь, генерал. Вы ведь пытаетесь убедить себя, а не меня, – Хибари, не поднимая взгляда, со стуком поставил визиря в центр доски. Он услышал тихий вздох, но тактично продолжил смотреть на фигуры. – Вы правы, адмирал. Мне совсем не по душе пришлось решение императора, но воля монарха – священна. Ему виднее, что лучше для государства, а я всего лишь вояка – не мне судить о таких делах. Кея немного помолчал, наблюдая, как тонкие пальцы скользят над доской, пока Рокудо обдумывает следующий ход. Казалось, что мысли генерала сейчас очень далеки от партии. И Хибари почему-то пребывал в уверенности, что сообщение об упразднении флота он принял вовсе не с тем смирением, с которым говорил сейчас. Во всяком случае, беспрекословное подчинение никак не вязалось с образом неудержимого воина с горящими азартом глазами, который отпечатался в памяти адмирала годами ранее. Как, впрочем, данный образ не подходил и к сидящему напротив усталому человеку с потухшим взглядом. – Ранее вы сказали, что командующий не может быть магом. Почему, если не секрет? – Да какой секрет, – Мукуро передернул плечами, возвращаясь к реальности. – Когда-то давно монархи приняли такой закон, чтобы в руках одного человека не скапливалось слишком много могущества. Древнейший принцип – разделяй и властвуй. Если восстанет армия – бунт подавят с помощью магии, если волшебники выкажут недовольство – их заставят замолчать грубой военной силой. Разве у вас не так? Я не заметил, чтобы вы воспользовались чародейством за это время, хотя и нашел у вас пару заколдованных вещиц. – Нет. Магия – это часть жизни и природы, она гармонично вплетена в окружающий мир. Просто если нет особого таланта, то не следует и пытаться стать великим колдуном – лучше бросить силы на то, к чему есть предрасположенность. – А у вас, получается, таланта нет? – в глазах Рокудо блеснула тень интереса. Кея покачал головой и, вытянув руку, выдохнул пару слов, больше похожих на скрип. Деревянная лакированная фигурка шаха едва заметно шевельнулась, но больше ничего не произошло. Уголки губ адмирала чуть дрогнули, и он досадливо поморщился. – Значит, вы приложили усилия к тому, к чему имеете склонность? Командование войсками и стратегия? – Да, – согласился Хибари, сжимая пальцы в кулак и опуская на стол. – И драконы. – Удивительные создания, правда? – Мукуро усмехнулся. – Но, пусть я и разрешил вам гулять по крепости, к драконьим стойлам все-таки лучше не приближаться. Драконы вообще очень чувствительны к вопросам крови. – Да, вы говорили, что они могут неадекватно отреагировать на открытые раны. – Не только. Например, они по запаху определяют принадлежность к роду и очень, очень хорошо помнят, кто чью прабабку сожрал и сколько золота утащил из пещеры. И если дракон что-то такое учует, то тут же начнет выяснять отношения, что уж говорить о спаривании. Вероятно, поэтому они и вымирают. – Вы шутите, генерал, – возразил Кея, уже забывший об игре. Вопросы о животных интересовали его куда сильнее. – Вы любите шутить с таким лицом, что я не могу понять, говорите ли вы правду или врете. Зачем вам это? – Я и не думал вас обманывать, адмирал! – засмеялся Рокудо. – Драконов и вправду остается все меньше и меньше. Живут эти ящеры долго, но рождаются вот реже и… – он неожиданно замолчал, уставившись куда-то за спину собеседника с неподдельным изумлением. Хибари тут же обернулся, проследив за его взглядом и обнаружив в дверях знакомого зеленоволосого паренька. Точнее, на этот раз зеленой была только часть его волос – оставшиеся переливались разными оттенками рыжего и желтого, все лицо усыпали пятна копоти, а кончик носа пульсировал сиреневым. – Это что такое? – голос Мукуро прозвучал вроде бы ласково, но с неприкрытой угрозой. Паренек потоптался на пороге и почесал нос, отчего тот сменил цвет на насыщенно-зеленый. – Беги, Фран. Быстро! Стул с грохотом упал, когда генерал вскочил с места, а Франа уже как ветром сдуло. Рокудо рванул следом. Пленник с недоумением смотрел, как, поскрипывая, качается незакрытая дверь, затем поднялся, поставил на место стул и снова сел, на этот раз с книгой. За сим занятием его и застал генерал, вернувшись через полчаса. – Извините, адмирал, – дежурно проговорил он, протирая пальцы платком. На ткани остались черные следы гари, а в воздухе распространился тонкий аромат нарциссов – похоже, платок был сбрызнут духами. – Продолжим игру? Кея безмолвно кивнул, и какое-то время они в тишине переставляли фигуры. – А вы тактичный человек, адмирал, – наконец, высказался Мукуро, передвигая своего всадника. На собеседника он не смотрел. – Я не уверен, что вы ответите на мои вопросы, – пояснил Хибари, легким ударом визиря сбрасывая всадника противника с доски и опуская фигуру на его место. Он головы тоже не поднимал. – Ну почему же, все довольно просто: Фран – мой ученик и мое наказание, – генерал вздохнул, то ли сожалея о потере всадника, то ли о наличии ученика. – Разумеется, когда я его брал к себе, я и не думал, что дело так обернется. На мой взгляд, подобные события должны сопровождаться страшными знамениями, чтобы уберечь человека от столь непоправимой ошибки. А в тот день всего-то и было, что гроза, молнии да дождь из лягушек… – Жа-а-аб, – поправил мальчонка, заглядывая в комнату. Адмирал оглянулся. На сей раз лицо Франа оказалось чисто вымытым, а волосы – прежнего зеленого оттенка, на фоне которых ярко горели и чуть ли не пульсировали уши. – Брысь, – шикнул Мукуро, не поднимая взгляда от доски. Паренек испарился. – Я так понимаю, учите вы его не ведению морских баталий? – Какой там… – Рокудо фыркнул, с раздражением постукивая пальцами по столу. На сей раз он все-таки поднял голову, и теперь было видно, как он досадливо покусывает губы. – Он до смерти боится сражений. И оружия. И воды. И высоты. И драконов. Он всего боится, хотя я могу поспорить, что только когда ему это выгодно! А на деле этот паршивец не боится ничего! А главное, никого. Вон, уши пришлось надрать. – А что он такого натворил? – Я ему оставил задание. Большое дело – намешать алмазный эликсир! Им обмазывают посуду, чтобы она не билась при падении, – пояснил Мукуро, заметив недоумение в глазах адмирала. – В другой концентрации и с более сложным рецептом можно использовать для щитов или доспехов. Так этот маленький с… сорванец жахнул в котел эфирное масло сандала! Результат налицо, вернее, на лице! – Ученики на то и ученики, чтобы ошибаться, – попытался успокоить разбушевавшегося генерала Кея. – Ошибаться? Как же! Никогда не верьте этим печальным глазам, адмирал – он просто хотел посмотреть, что получится. – Любознательность – очень полезная черта в изучении чего-либо. – Разумеется. Особенно любознательность проявляется, если учитель три раза предупредил, что это проклятое масло нельзя наливать в зелье, ни капли! А он швырнул полфлакона! – Рокудо глубоко вздохнул и взял себя в руки. – Ну ничего… в следующий раз так и оставлю его фиолетовым, будет знать. Ваш ход, адмирал. Что и говорить, в этой партии Хибари потерпел оглушительное поражение.