Если рассудок с душою в ссоре.

      Пролетела первая неделя отдыха. Пару дней назад Алла с трудом, но затащила Макса на крышу, правда, не отходила от него ни на шаг, да он бы и не отпустил её. Там за эти годы тоже практически ничего не изменилось.       Пока Алла читала на веранде найденную в доме книгу, Макс приготовил небольшой романтический ужин, и накрыв столик на крыше, спустился за женой. Она и не подозревала, что он там творит. Макс сказал ей, что должен закончить пару дел, а потом уже они поднимутся к бассейну. Под чутким руководством мужа поднявшись по витиеватой лестнице, Алла обомлела. Она с улыбкой обернулась на Макса. Он лишь молча взял её за руку проводив до столика.       Когда совсем стемнело, по периметру крыши зажглись огни. Алла даже чуть вздрогнула от резкой вспышки света, но тут же уложила свою голову обратно на плечо мужа, в чьих объятиях прибывали уже не один час. Он немного развернулся, прижав её к своей груди. Там пролетело ещё около получаса. Рука Аллы легла на плечо мужа, а затем её губы невесомо коснулись его шеи. Несколько поцелуев и она не заметила, как оказалась под ним. Алла прикрыла глаза, ощущая буквально везде его горячие губы. Его руки проскользили от её волос до бёдер, после чего она ощутила мощный толчок. С губ сорвался громкий стон, тело выгнулось дугой, а Макс начал двигаться. Он долго не унимался, раз за разом доводя жену до пика, наслаждаясь безудержными криками удовольствия.       Сегодняшнюю ночь тоже нельзя назвать спокойной, стоны в их спальни утихли лишь далеко за полночь. На часах по местному времени сейчас было уже около двух, но никто из супругов даже и не думал просыпаться. Первой, с чувством ужасного недосыпа, глаза открыла Алла. Её тело всё ещё пребывало в блаженстве, отчего абсолютно отказывалось двигаться. Она почти невесомо провела ладонью по его щеке. — Любимый, — почти не слышно прошептала Алла, целуя его в шею. Макс сквозь сон улыбнулся, но глаз не открыл, да она, в прочем, и не добивалась этого. Алла уложила голову на грудь мужа, обняв его, и прикрыла глаза. Макс крепче прижал её к себе, утыкаясь носом в волосы жены. Спустя пару минут Алла вновь провалилась в сон. В следующий раз она проснулась от почти невесомого поцелуя мужа. — Доброе утро, — прошептал Макс, видя как неторопливо открываются её глаза. Он ласково провёл рукой по её волосам, с улыбкой наблюдая за пробуждением жены. — Доброе утро — выдохнула она с лёгкой улыбкой, дотянувшись до его губ. — Будем вставать? — Угу, — Алла отрицательно помотала головой, — скоро уже опять ложиться. — Даа, — протянул Макс, — совсем ты у меня разленилась, — он улыбнулся. — Я не разленилась, я просто не вижу смысла вылазить из постели в такое время. — Нет, матушка, это ленью зовётся. — Нет, папаша, это зовётся рациональностью. Алла перевернулась на другой бок и закрыла глаза, хорошенько укрывшись. — Лентяйка, — обнимая её, сказал Макс. — Рационалистка. — Нет. Лентяйка. Он с улыбкой поцеловал её в макушку. — Я обижусь. — Ну вот, ещё и обидчивая. — Так, я не поняла, ты что, не желаешь провести остаток дня в постели со мной? — с этим вопросом она повернулась к нему. — Ну, почему? Макс прижал её к себе крепче. — Я имела ввиду, просто полежать. — Нуууу, так неинтересно. — Неинтересно, значит? Тогда иди и ищи себе другую компанию, — Алла обратно отвернулась от него. — А зачем мне другая? Он уткнулся носом в её шею. — Ну тебя же что-то не устраивает, — пробурчала она. — Да, твой тон, — целуя её в ушко, прошептал Макс. — Ещё и тон ему мой не нравится… — Лапонька моя, ну ты что начинаешь? Он спустился с нежными поцелуями к её шее. — Это не я, а ты. — Ну, я так я, — Макс коснулся губами её затылка. — Так-то лучше. — Поворачивайся давай. — А мы вставать не будем? — Да куда уже? — Ну ладно, — она повернулась к мужу, тут же уткнувшись в его плечо. — Солнышко моё, — прошептал Макс, нежно проведя рукою по её волосам.       Ночью Алла проснулась от громкого звука удара. Открыв глаза и приподнявшись на локте, она спросонья испуганно вскрикнула, чем тут же разбудила, до этого крепко спавшего, мужа. — Алл, ты что? Что случилось? Он и сам испугался от её крика. Она молча прижалась к нему, тихонько всхлипывая. — Аллочка, ты что, ветра испугалась? — он посмотрел в окно, а затем вернул свой взгляд на супругу. — Я ведь говорил тебе, что обещали небольшой ураган. Ты что? Он обнимал её, успокаивающе поглаживая по спине. — Там птицу по стеклу размазало… Большую… — всхлипывая, прошептала Алла. — Я её испугалась… — Господи, — выдохнул Макс, целуя её в макушку. — Чего ты у меня вообще проснулась-то, а? — Оттого, как она в стекло врезалась… — Зря я всё-таки шторы не закрыл. — Я бы всё равно проснулась. — Да, но тебя бы так не трясло. Всё, солнышко, успокаивайся давай. Это была всего лишь птица. — А ты двери закрыл? — Я всё закрыл. — А стёкла может выбить? — Нет, Алусь. Хочешь, я окна зашторю? — Да… Поцеловав её в висок, он поднялся с постели. — Только давай быстрее, — сказала Алла, когда он подошёл к окну. — Вот насмотрелась своих ужастиков, теперь каждого шороха шугается, — задвигая шторы, ответил Макс. — Между прочим, это ты их смотришь, а не я… — А кто постоянно пристраивается рядом, м? — ложась обратно в постель, спросил он. — Нет…ты смотришь, а я что делать должна? — Алл, ну, вот тебе ведь страшно? — По-моему, в этом и есть вся суть ужастиков… — Ну ты ведь их не любишь? — Ну…ты ведь их любишь. — Я — да, а вы с ними не созданы друг для друга. Мне, конечно, безумно приятно, что ты меня потом всю ночь беспрестанно обнимаешь, но вот твои кошмары мне совсем не нравятся. — Не так уж часто они мне и снятся… — Потому что я не так уж и часто разрешаю тебе смотреть ужасы. — Сам замок построил…теперь у моей фантазии новые сюжеты… — Ну и кто же живёт помимо нас в нашем замке? — улыбнулся Макс. — Ты ведь мне никогда о своих кошмарах не рассказываешь. — Потому что я сны почти всегда на следующий день вспоминаю. — Ну так что? — Ну…последний раз меня хотели съесть какие-то развалюхи…я забыла, как они называются. — Зомби? — Да, а горгульи меня защищали. Ещё мне как-то приснилось, что Оксана стала оборотнем… — Оксана? — Макс чуть не рассмеялся. — Да, ты только ей не говори, — Алла улыбнулась. — Ну, и что же от Вас хотел наш милый оборотень? — Не такой уж он…она… Короче, не такой уж и милый был этот оборотень. — Она что, тоже желала тобой пообедать? — Не знаю я, что она хотела, ты меня разбудил в самую кульминацию событий. — Надо извиниться перед Оксаной, что помешал её трапезе. — Иди ты в баню. Ничего тебе больше не скажу. — Алусик? — И не Алуськай. — Мне вот интересно, а кем я был в твоих снах? — Ну, один раз тебя съели. — Поняяятноо, — с улыбкой протянул Макс. — Между прочим, сны — это отголоски нашего подсознания. Я ведь запомню как ты меня любишь. — Да ладно…это было один раз. — Ещё бы меня каждый раз жрали в твоих снах, — с улыбкой усмехнулся он. — И в какой роли, не считая обеда, я ещё выступал? — Ну… Один раз ты сам за мной охотился… — А это не в тот раз, когда ты чуть с кровати не грохнулась при виде меня, когда я тебя разбудил? — Наверное, тот… Только я этого не помню. — Мы с тобой перед этим «Техасскую резню» смотрели. — Да…тогда. — То есть, я носился за тобой с пилой? — Почти… — Интересненько. — Всё, отстань. — Вот в этом вся женская суть: завлекут, а потом «отстань». — Ты опять смеяться будешь. — Не буду. — Будешь, я знаю. — Я тебя зарезал? — Ты там что-то о подсознании говорил? — Ну мне же такое не снится. Это ты грезишь о том, чтобы меня зомби сожрали. — Это были не зомби. — Я не хочу знать, кто это был. Я только надеюсь, что это была не ты. Это ведь была не ты? — Нет… — Алла улыбнулась. — Вот и всё. Больше о своей трагической смерти я ничего не желаю знать. — Не такой уж она была и трагической… — Не, ну нормально? — возмутился Макс. — У неё мужа съели, а ей никакой трагедии. — Не, ну я поплакала немного, конечно… — Даа… — протянул Макс. — А чё долго горевать-то? Не ты первый, не ты последний, — сдерживая улыбку, сказала Алла. — С кем я живу, а? — Со мной. — И не поспоришь. — А и не надо со мной спорить. — Ты мне лучше про сон дорасскажи. Чего там у тебя после резни было? — Ты хотел порубать меня на куски. Всё. — Хотелось бы поподробнее. — Может тебе ещё инструкцию составить, с какой стороны меня лучше начать резать? — Если не сложно. Алла нахмурилась. — Да ладно, — Макс улыбнулся, — максимум я могу тебя съесть, — он чмокнул её в нос. — Есть меня тоже не надо. Можешь укусить, если хочешь… — Заманчивое предложение, — он коснулся губами её ушка. — Мась, а я кушать хочу. Макс взглянул на время. — Алл, пять часов утра. — Это не отменяет того, что я хочу есть. — Ладно, бутерброды Вас устроят? — Вполне. И сок. — Сок на голодный желудок пить вредно. Перебьёшься водой. — Я не на голодный, я после бутербродов.  — Особо сути не меняет. — Ну Мась. — Либо вода и бутерброды, либо ничего и крепкий сон. Что выбираем? — Первое. — Тогда пять минут, — Макс чмокнул жену в щеку. Вернувшись с кухни, он поставил тарелку с кружкой на тумбочку и протянул Алле руку. После того, как она села, он обошёл кровать и полулёжа устроился рядом. — Ты ведь не против, если я завтра унесу? — Нет, — еле разборчиво ответила Алла, уже приступив к своему позднему, хотя, скорее уже к раннему перекусу. — Приятного аппетита, — убрав с простыни пару крошек, сказал он. — Спасибо. Будешь? — предлагая ему бутерброд, спросила она. — Ешь. Я уж до завтрака дотерплю. — Ну ладно. Алла быстро расправилась с едой и, запив всё это кружкой воды, улеглась в постель спиной к мужу. — Теперь Ваша душенька довольна? Он тоже лёг, обняв её. — Да, теперь можно спать. Алла подложила ладошку под щеку, прикрыв глаза.       Ураган утих только под утро, впрочем сну хозяев он никак больше не мешал. Шума ветра в доме было не слышно, окна были закрыты плотными шторами, а Алла и вовсе забыла о ночном инциденте.       Весь день они гуляли, бродили по уже известным им тропинкам и изучая новые. В дом они вернулись под вечер, но на небе ещё во всю царствовало яркое солнце. Алла вспомнила про свой ночной кошмар лишь тогда, когда вернувшись в спальню, начала раздвигать шторы. Она посмотрела вниз, но там ничего и никого не было. — Мась, а где та птица? — Какая птица? — он и правда не понял вопроса, уже напрочь забыв о ночном происшествии. — В окно которая врезалась. — Ааа, так я ещё утром позвонил, её убрали. — Куда убрали? — Алл, куда могли убрать мёртвую птицу? — А зачем? — А ты что, из неё чучело планировала сделать? — В смысле? — По-моему, кто-то немного перегрелся. Он поцеловал жену в рыжую макушку. — Макс! — Ну что? Я позвонил, сказал что ночью в окно врезалась птица, приехали два мужика и увезли её. Что не так? — Я тебя спрашиваю «когда?»! — Ты меня спросила «зачем». — Да не спрашивала я! — Алусь, — Макс обнял её. — Спросила, да? — неуверенно произнесла она, смотря на мужа. — Да, — он кивнул. — Ну…может и правда перегрелась… — Что ты хотела спросить? — Когда ты позвонить успел? — Пока ты в душе была. Они минут через двадцать уже приехали. — Мы поэтому через сад пошли? — Да, они там ещё не закончили. Теперь я по крайней мере понимаю, почему ты так испугалась, она и правда огромная. — А что это за птица была? — Не знаю. Хотел узнать, но рабочие эти только на местном говорят, хоть и понимают по-английски немного. Но из их жестикуляции я в принципе понял, что для этих птиц это нормальный размер. — Мась, а там ведь дерево было? — Алла взглянула в окно через плечо мужа. — Его ветром ночью уронило, тоже увезли. — А больше ничего не случилось? — Нет. Мне вообще сказали, что нас по касательной задело, так, пара сломанных деревьев и таких же врезавшихся птиц. — Ты ведь сказал, что рабочие только по местному разговаривают? — Но начальство-то их нет. — Ааа, ты же звонил. Ладно, сегодня надеюсь никаких бедствий не намечается? — Нет, сегодня Вас, как впрочем и нас, — улыбнулся Макс, — ожидает относительно тихая и спокойная ночь. — Меня смущает слово «относительно». — А это, потому что её тишина будет зависеть непосредственно от Вас. — Знаешь, Макс, ещё несколько таких ночей подряд и по приезду домой я буду совершенно «не работоспособна». — Не волнуйся, я быстро приведу тебя в «рабочее» состояние, — он прижал её к себе, крепко обнимая за талию. — Да что Вы? — Алла улыбнулась. — Да, — целуя, прошептал ей на ухо Макс. Он подвёл жену к кровати и опрокинул её на постель, нависнув сверху. Он начал покрывать легкими поцелуями её шею, его руки заскользили вдоль её тела. Через несколько мгновений руки Макса начали раздевать её. Он начал стягивать с неё тонкую ткань, покрывая поцелуями бархатную кожу плеч. Туника была отброшена в сторону, а Алла осталась под ним в одних трусиках. Макс продолжил жадно целовать тело жены. Он провёл руками по её обнаженным ногам, попутно оставляя её абсолютно без одежды. Затем он стал подниматься выше, его ладони накрыли её грудь и сжали напряжённую плоть. С губ Аллы сорвался протяжный стон.       Макс продолжал упиваться грудью жены, а его руки тем временем разводили в стороны её бёдра. Он начал подниматься с поцелуями выше, оставляя на её коже влажные дорожки. Проскользив по шее Аллы, он впился поцелуем в её губы. Его пальцы провели по её промежности. Макс оторвался от её губ и она простонала в голос. Он приподнялся и мягко толкнулся в неё, Алла подалась навстречу, но Макс остановил её, медленно-медленно проникая. Проникнув в неё до конца, он практически покинул её тело, а затем резко толкнулся вперед. Она вскрикнула, крепко вцепившись в его плечи. Макс начал медленно двигаться, вновь приникнув к её губам. С каждым движением он двигался настойчивее. Алла обнимала его за спину, стонала, её бедра двигались ему навстречу. Он проникал всё быстрее и быстрее. Его движения становились сильнее, Макс уже не сдерживался. Последний мощный толчок и их обоих накрыло волной.