Если рассудок с душою в ссоре.

      Две недели уже истекли, но супруги решили немного задержаться в этом райском уголке, поэтому продлили свой отдых ещё на неделю.       Утром предпоследнего дня Макс проснулся в постели один. Он обошёл весь дом, но жену так нигде и не нашёл. На всякий случай проверив ещё и на крыше, мало ли ей захотелось поплавать в бассейне, Макс вышел на улицу. Зайдя за дом и увидев, что на веранде опущены все шторы, он поспешил туда.       Алла спала на качели, поджав к себе ноги и закутавшись в тонкий плед. Макс сел подле неё на корточки, почти невесомо поглаживая жену по голове. — Солнышко, — прошептал он, целуя её в волосы. Она что-то промычала и продолжила спокойно спать. — Что ж ты тут делаешь-то, а? — он продолжал гладить её по волосам, положив свою голову ей на плечо. — Мась, — Алла улыбнулась во сне. — Просыпайся, — шёпотом сказал Макс, целуя её в ушко. — Ууу, — протянула она. Он улыбнулся, убирая её волосы в сторону. — Доброе утро, — коснувшись губами её шеи, повторил попытку Макс. — Ммм… Алла блаженно улыбнулась, слегка запрокинув голову назад. Спустя пары таких поцелуев она открыла глаза, с неким непониманием взглянув на мужа. — А что я здесь делаю? — тихонько спросила Алла, когда муж посмотрел на неё. — Это я тебя должен спрашивать, — он провёл рукой по её волосам. Она развернулась к нему. — Я не помню… А уже утро? — Да, двенадцатый час. — А давно я тут? — Не знаю, солнышко, я не слышал как ты ушла. Проснулся, а тебя нет. — Я не помню как пришла сюда… — Пойдём давай в дом, лунатик мой, — Макс аккуратно поднял жену на руки. — Я не лунатик, — обхватив его руками за шею, протестующе ответила Алла. — А с этим мы ещё разберёмся. — Может я просто захотела покачаться и уснула… — Ночью? Макс уже вышел с ней на улицу. — Ты сам говорил, что я непредсказуема. — Не настолько, — он улыбнулся. — А может и настолько. В конце концов, меня просто могла мучить бессонница. — Бессонница, как правило, не сопровождается амнезией. — Не умничай. — Даже не думал.       Макс уложил её в постель. — Мась? Алла схватила его за руку, когда он собирался отойти от кровати. — А ты надо мной не шутишь? — Ты о чём? Он сел рядом с ней. — То, что я сама туда пришла… — Алусь, я засыпал — ты была рядом, я проснулся — тебя нет, как ты там ещё могла оказаться? — Не знаю… Ну не могла же я туда придти и не запомнить этого… — Мы с тобой сколько дней не досыпали? Такое бывает. Вот, если ещё раз повторится, то сходим к врачу, а пока не переживай, — Макс укрыл её, поцеловав в щеку. — Точно бывает? — Бывает-бывает. Димка вон, если неделю-две нормально не поспит, лунатить начинал. Один раз, ну это давно было, в общем, просыпаюсь я как-то посреди ночи от какого-то шороха под ухом, а этот чудик стоит и хлеб режет на моей тумбочке. А это у него как раз первый такой случай был, по крайней мере, при мне, я сначала-то и не понял, что он спит. Раз его позвал, второй, потом уже просто за плечо дёрнул. Я помню, что аж подпрыгнул, когда он развернулся. Алла хохотнула. — Нет, это звучит может и смешно, — Макс улыбнулся, — а ты представь: ночь, тёмная комната и он стоит надо мной с ножом и смотрит стеклянными глазами. Картинка ещё та, я тебе скажу. — А почему ты мне раньше об этом не рассказывал? — Не знаю, как-то к слову не приходилось, а сейчас вспомнил. С ножом он ко мне пришёл, так я ещё в школе, наверно, учился. — А сейчас? — А что сейчас? — Ну, он всё ещё лунатит? — Да нет, вроде. Ну, у него и тогда это не часто было. Причём, он мне не верил ровно до того момента, как я его ночные похождения на камеру не снял. — А здесь есть камеры? — Алл? — Что? Так есть или нет? — Нет. — Точно? — Это отдельным пунктом в договоре прописано, что никакого видеонаблюдения. — Ну ладно… — Можно я лягу? — Так ложись, чего сидишь? Макс поднял свою руку, за запястье которой всё ещё держалась рука Аллы. — Ой, — она улыбнулась, — я и забыла. — Действительно, что же это я сижу-то? — улыбнулся Макс. — Ну всё-всё, ложись. Алла притянула его к себе. — Солнышко, я планировал лечь на кровать, — он чмокнул её в лоб. — А я тебя чем не устраиваю? — Тем, что матрац я, по крайней мере, не раздавлю. — Чтобы меня раздавить, милый, ещё постараться надо, — она обняла его. — А я не хочу экспериментировать, — Макс поцеловал её в шею. — Эт чего это ты не хочешь? — Алла с прищуром посмотрела на мужа. — Давай ты на мне лучше поваляешься, м? — он улыбнулся. — Нууу. — Давай-давай. Макс перевернулся на спину, утягивая за собой Аллу. Она оказалась на нём. — Так Вас больше устраивает? — она чуть приподнялась, упёршись локтями ему в грудь. — Значительно. Его руки легли ей на спину и одна из них тут же съехала ниже. — Я заметила, — вскинув бровями, сказала Алла. — А я и не скрываю, — с улыбкой ответил Макс. Он аккуратно уложил её голову на свою грудь. — Зная, что ты уедешь, мне ещё больше не хочется домой, — спустя время, вздохнула Алла. — Алусь, я ведь не сразу уеду, а только через неделю. А потом ещё две недельки, да даже меньше, и я снова дома. Ты ведь мне сама сказала, что справишься со всей подготовкой? — Я справлюсь… Просто к хорошему быстро привыкаешь, а за эти три недели я привыкла, что ты рядом… — Малышка, я всегда с тобой рядом, — он коснулся губами её макушки. — Это не то… — Ну, я же не могу всё время сидеть дома? Да и, согласись, я ведь тебе уже поднадоел за эти недели? — улыбнулся Макс, поглаживая её по волосам. — Нууу, если только чуть-чуть, — Алла улыбнулась, зарывшись носиком ему грудь. — Да и я ведь не заставляю тебя сидеть дома, я понимаю, что тебе нужно работать, у меня и у самой гастроли… Просто я скучаю и… — Что? — Да нет, ничего, проехали… — Алусь, начала — договаривай. — Да это я так…ерунда. — Алл, — он поцеловал её в висок. — Просто… Вот вспомни, когда ты последний раз был дома больше недели? Не считая этого отпуска. Вместо ответа он многозначительно вздохнул. — Вот и я не помню, — шёпотом сказала Алла. — Ну, я ведь не гуляю всё это время. — Может и не всё… — еле слышно прошептала она. — Алла? Макс отлично расслышал то, что она сказала. — Ничего… Извини… — Алусь, у нас ведь всё хорошо, ну что ты тут? — У меня и с Филиппом когда-то всё было хорошо… — Так! — он переменился в лице. Алла поняла, что ляпнула глупость, но было уже поздновато. — Тебе не кажется, что это перебор? Вместо ответа она приподнялась и поцеловала его в губы, впившись в них. — Даже не думай, — разорвав поцелуй, сказал он. — Мась, — она поцеловала его в уголок губ, а затем уткнулась носиком в шею. — Развести на секс не получилось, теперь мы давим на жалость, — вздохнул он. — Перестань, — она коснулась губами его плеча, — Мась, ну, я знаю, что глупость ляпнула, не злись, — она вновь уткнулась в его шею. — И что мне будет, если я перестану злиться? — Буду я. — А если не перестану? — То я уйду. — И куда? — не сдержавшись, он немного улыбнулся. — А куда захочу, туда и уйду. — И кто ж тебя отпустит? — Никто, — Алла улыбнулась, целуя его в шею. — Правильный ответ. — А он мне зачтётся? — Посмотрим. — Так неинтересно. — Кому как. — Мне — нет. — А мне — да. Его пальцы пробежались вдоль её позвоночника. — Ты ведь меня любишь? — Алл? — Макс улыбнулся. — Ну скажи. — Люблю. — А нормально? — она приподнялась. — Я те-бя лю-блю, — по слогам произнёс он. — Я просила нормально. — Да люблю я тебя, люблю. Могу татуировку на лбу сделать, ложись, — он поцеловал её в носик. Она вздохнула, улегшись обратно ему на грудь. — Ну, что не так? — Ничего… — Посмотри на меня. Она поелозила головой. — Посмотри. Алла подняла голову. — Я тебя люблю, — Макс поцеловал её в уголок губ, — угу? — он тихонько кивнул, улыбнувшись. — Угу, — улыбнулась Алла, кивнув ему в ответ, а затем вновь легла на его грудь.       Седьмого декабря супруги были уже дома. Макс вспомнил о договорённости лишь на второй день.       Они проснулись около десять утра. Макс встал, а Алла пока лежала в постели. — Я надеюсь, ты не забыла о периоде моего диктата? Кстати, Ваш срок и так скостился с двух недель до одной, — с этими словами он подошёл к кровати. — Диктат… Срок… Скостился… Звучит не очень воодушевляюще. Она села, поджав под себя ноги. — А это и не должно звучать особо приятно. — А может мы забудем? — Алла провела пальчиком по груди мужа. — Нет, — он взял её руку и поцеловал в этот самый палец. — А теперь завтракать. — Я ещё полежу. — Никаких «полежу», подъём. — Ну, Мась. — Подъём я сказал. Через пять минут не спустишься, отдам твой завтрак Марусе. — Это уже перебор. И в конце концов, на нашей кухне готовишь не ты. — А я скажу Оксане, что ты на диете и сама просила ничего тебе не давать, даже если будешь просить. — Маааакс! — У тебя пять минут, — он вышел из комнаты. — Ну, не зараза, а? — выдохнула она. Алла не стала вставать, решив посмотреть, что он сделает.       Минут через двадцать Макс вернулся, доедая свой бутерброд. Алла посмотрела на него, проглотив подбежавшие слюни. — Я так понимаю, ты не голодна? — засовывая в рот остатки сыра, спросил он. — Нет, — твёрдо ответила она. — Ну, хорошо, а то до обеда ещё далеко. — Ты правда серьёзно? — Что? Он посмотрел на часы. — Далеко — часа четыре. — А если я с голоду умру? — Человек может обходится без еды больше месяца. — Я никогда не сомневалась в твоей доброте. — А это я от жены понабрался. — Да? Что-то я никогда за ней такого не замечала. Очень милая и добрая женщина. Белая, пушистая и с обстриженными коготками. — Я бы не назвал эти коготки обстриженными. Максимум, подпиленными. — Не имеет значения. — Это смотря с какой стороны посмотреть. — Принеси мне бутербродик. — Я же сказал, до обеда. — До него далеко. — Ну, а что я могу сделать? Спуститься на завтрак ты сама не пожелала. — А водичку? — Лентяйка, — он чмокнул её в лоб. — Оксана уехала по делам, вода на кухне, я — в кабине. Если что, заходи. — Уже «если что», я пить хочу. — Сама, детка, сама. Макс ушёл. — Старая версия мужа мне нравилась больше, — проворчала Алла, вставая с постели. Она спустилась на кухню, попила водички и, попускав голодные слюнки на закрытый холодильник, поднялась обратно.       Переделав всё, что только можно, Алла пошла к Максу. Когда она зашла в кабинет, муж сидел за столом, медленно попивая коньяк из бокала и разговаривая с кем-то по телефону. — Ты офигел? Она встала в позу, её глаза стреляли молниями. — Я перезвоню, — сказал Макс в трубку, отложив её. — Я повторюсь, ты охренел? — По-моему, в первый раз было помягче. — Сути не меняет. — Но звучит приятнее. И что ты кричишь? — Чего я кричу? А это как вообще называется? — окинув взглядом его мини-банкет, продолжила возмущаться Алла. — Я? Пью. — Ты решил на моих нервах поиграть? — Иди сюда, — он кивнул на свои колени. Она подошла, сходу усевшись на него. — И что мы кричим? — Макс обнял её за талию. — Потому что кое-кто слишком обнаглел. — Это в чём? — А во всём. — Я что, не могу выпить бокальчик коньяка? — И какой же у нас повод? — Захотелось. — Тогда — не можешь. — Алусь. — Что, Максюш? — она со всей серьёзностью момента посмотрела на него, голосом выделив его имя. — Отпуск, между прочим, ещё не закончился. Он завладел мочкой её ушка, чуть засосав её, а затем выпустив из своего рта. — А Ваше погружение в него всё растёт, — шумно выдохнув, прошептала она.