На двадцать шесть, красное

       Говорят, что осень – это время хандры и тоски, и причина тому – погода.    После яркого и праздничного лета холод, ветер и дождь ощущались особенно уныло.    Октябрь подходил к концу, и деревья сбросили свою яркую одежду, бесстыдно обнажив ветви. Морось мелко сыпала с неба, оставляя после себя серебристый узор на пальто, а тяжелые облака, заполонившие всё небо, не желали уходить и упорно скрывали солнце от людей.    БэкХён понуро брёл к метро, рассчитывая по пути зайти в какую-нибудь закусочную и пообедать, а то голод с каждой минутой становился всё более невыносимым.    То, что Лу Хань не появлялся в родной редакции, детектив расценил как очень плохой знак, но пока решил не поднимать панику: пока оставалась вероятность, что журналист просто пошёл по очередному следу. Кроме того, ещё сегодня утром он звонил, значит, был в порядке.    В любом случае, искать бедового репортёра не станут, пока не истечёт трое суток со дня пропажи, а до того момента он, быть может, сам объявится.    Сейчас стоило задуматься о куда более важных для дела вещах, например, о личности этого таинственного ЧанЁля.    Кем на самом деле был этот человек?    ЧонИн при первой встрече представил его как сотрудника телекомпании, потом выяснилось, что бывший уголовник работает на МинСока в качестве охранника. А ещё, скорее всего, этот рослый молодчик выполнял для бизнесмена грязную работу, которую можно поручить только сомнительным личностям.    Его визит к квартирной хозяйке Исина, зубочистка на дороге у чёрного входа в театр, где обвиняемый работал... Все эти улики неопровержимо указывали на ЧанЁля, но сами по себе ничего не доказывали.    Ну да, он грызёт зубочистки, и, может быть, тот самый фрагмент у задней двери «Галатеи» тоже обронил он. И что с того? Там бывать отнюдь не запрещено, тем более, огрызок этот был обронен куда позже десятого октября – того дня, когда Исину поручили разыграть Дженни Чон.    Ну да, он пришёл к Ан ИмСу, но это тоже можно объяснить: у такого человека, как МинСок, наверняка есть осведомители в органах внутренних дел. Так как «Метросинема» теперь принадлежит ему, в его интересах узнать все подробности о расследовании дела об убийстве одной из ведущих актрис своего самого рейтингового шоу. Бизнесмен выяснил всю подноготную подозреваемого, а потом – из желания разобраться, любопытства или какой-либо иной невинной причины – подослал к женщине ЧанЁля, проинструктировав последнего представиться журналистом, чтобы не вызвать лишних подозрений.    Так что обвинить этого охранника с криминальным прошлым ни в чём не получится, хотя он вполне мог расправиться с Дженни Чон.    Только чёткого мотива тут не хватало, но, учитывая довольно взрывной характер артистки и раздражительность ЧанЁля, в его качестве могло выступать что угодно.    Спустившись в метро, детектив сел на поезд и тяжело опустился на сиденье.    Это дело начинало казаться ему всё труднее и запутаннее, а собственные старания, казалось, пропадали втуне.    За неполный сегодняшний день сыщик успел многое, но был ли в этом толк?    Визит в «Галатею», разговор с Ан ИмСу, прогулка в редакцию «Зеркала»...    БэкХён вздохнул и закрыл лицо руками. Может, ЧонДэ был прав в том, что правды тут никак не добиться? Может, стоило посоветовать Тао всё-таки принять линию защиты, предложенную Крисом?    Может, рациональнее было бы наплевать на свои принципы, которые только мешали комфортному существованию?    Безэмоциональный металлический голос объявил нужную сыщику станцию, и он, резко подскочив, ринулся к раздвижным дверям.    Ну уж нет.    Ни за что.    Принципы, каким бы они ни были, стоили того, чтобы за них побороться.    БэкХён, неосознанно расправив плечи, выбрался на поверхность из подземки и направился к ближайшей закусочной, намереваясь после позднего ланча приняться за расследование с двойным рвением.    И детектив уже знал, с кем ещё ему стоило пообщаться. ***     Ким СинДжон была из тех людей, которые абсолютно не запоминаются с первого раза. БэкХёну понадобилось повторить трюк с проникновением в «Метросинема», прийти на съёмочную площадку и шепотом спрашивать у обитавших там незанятых сотрудников, где именно находилась та самая ассистентка, которая перешла по наследству от Дженни Чон к Хван ЮнХи. И только третья подобная попытка увенчалась успехом: нервный молодой человек с папкой-клиппером в руках раздражённо указал в сторону одиноко стоявшей девушки.    Детектив немедленно кинулся к ней и попросил уделить ему минутку. СинДжон молча кивнула и решительно направилась из студии, сделав сыщику знак следовать за собой.    Они остановились лишь в небольшой кофейне. Ассистентка выбрала самый удалённый от входа столик и с независимым видом уселась за него. БэкХён, постояв пару секунд посреди зала, присоединился.    Присев напротив девушки, он опёрся локтями о стол. – А я всё думала, когда дойдёт очередь и до меня, – вымолвила СинДжон, откинувшись на спинку дивана. – Итак, что вы хотите знать, офицер? – Вы работали с Дженни Чон, так? – поднял брови детектив. – Расскажите мне, какой она была. – Да, я была её ассистенткой, – девушка спокойно кивнула. – Несмотря на западное воспитание, Дженни была чудесной женщиной, верной подругой и хорошей актрисой. Да, взрывной характер и раздражительность порой подводили её, она позволяла себе срываться, повышать голос, но всегда быстро отходила и обязательно извинялась, если была неправа. Все её срывы зачастую имели место не просто так, понимаете? Она была справедливой, любила добиваться правды, не выносила ложь. К сожалению, владельцы нашей компании не особо её жаловали: что предыдущий, что нынешний предпочитали общество ЮнХи. А ведь Дженни была куда талантливее, но что такое актёрский дар, когда в ход идёт искусственная грудь?    СинДжон горько усмехнулась и, повернув голову, посмотрела на плакат с рекламой сериала «Любовь в стационаре». – Дженни была завязана с «Метросинема» ещё надолго, – продолжила она. – Если бы она не умерла, то ещё как минимум два года ей предстояло сниматься в роли знаменитой антигероини.    БэкХён слегка подался вперёд и негромко спросил: – Вы упомянули, что оба президента компании предпочитали общество Хван ЮнХи. Что именно вы имели в виду? – Не знаю, – пожала плечами ассистентка. – Не буду врать и разносить сплетни, просто скажу, что она являлась фавориткой обоих. Ей предоставлялись и самые комфортные покои, и лучшие условия контрактов. Честно говоря, сомневаюсь, чтобы она была любовницей Ким МинСока – этот человек как кусок льда. А вот Ким ЫнСоль – это покойный директор «Метросинема» – обожал зазывать свою любимую старлетку к себе, особенно по вечерам. Надо отдать ЮнХи должное: она продолжала ездить к нему даже после того, как он заболел, и тем окончательно заслужила место в его завещании. – А Ким МинСок? – детектив сложил пальцы домиком. – Каким образом проявлялся его фаворитизм? – Всё то же самое, кроме ночных визитов на дом, – СинДжон лениво взяла бумажную салфетку из стоявшей на столе деревянной подставки и начала вертеть её в руках. – Плюс неограниченный кредит в его заведении с дьявольским названием. Малышка ЮнХи любит играть, знаете ли. – Ким МинСок был близок со своим дядей? – сыщик сжал ладони в кулаки. – Последний год – да, – уверенно кивнула ассистентка. – Он постоянно приезжал сюда, господин Ким ЫнСоль вводил его в курс дел. Когда президент заболел, и у него начались эти дикие головные боли, Ким МинСок фактически взял на себя управление «Метросинема». – И он тоже не жаловал Дженни? – выдохнул БэкХён, не сводя глаз с лица собеседницы. – Да, – просто ответила она. – Дженни привыкла называть вещи своими именами и напрямую заявила, что не станет терпеть несправедливого фаворитизма и... Гулящей женщины. Только она выразилась несколько жестче. – И МинСоку это не понравилось, – понимающе кивнул детектив. – Как и Ким ЫнСолю. – Ким ЫнСоль просто рвал и метал, когда узнал об этом, – усмехнулась СинДжон. – Несмотря на болезнь, он цеплялся за жизнь и стремился по-прежнему участвовать в деятельности собственной компании. Естественно, он разозлился, когда до него дошли слухи о несдержанности Дженни. Что же касается МинСока, то этот хитрый лис не так прост. Он отреагировал на всё своей фирменной ледяной улыбочкой и посоветовал мисс Чон быть поосторожнее.    Сыщик медленно склонил голову. – А какие отношения связывали Ким ЧонИна и Дженни? – спросил он, барабаня пальцами по столу. – Чисто деловые, – передёрнула плечами ассистентка. – ЧонИн, конечно, безумно красив, но он стопроцентный актёр, и Дженни это чувствовала.    БэкХён удивлённо поднял брови. – Что значит это словосочетание? – он попытался устроиться на жёстком стуле поудобнее. – Ну... – СинДжон закусила губу и задумчиво подняла глаза на потолок. – Существуют артисты, и таких большинство, которые являются лицедеями лишь на сцене или перед камерой. Как только софиты гаснут, они сбрасывают маски, фальшивые личины, грим, становясь самим собой. Ким ЧонИн же не таков. Он всегда актёр, понимаете? Он постоянно играет роли, и никто не знает, какой он настоящий. – То есть, вам он тоже не нравится? – прищурился детектив. – Не сказала бы, – покачала головой ассистентка. – Он может быть весьма мил. Кроме того, всегда держит себя в руках. Насколько я знаю, у ЧонИна есть лишь одна слабость – азартные игры. За один вечер он может спустить просто астрономическую сумму, оттого и постоянно должен этому МинСоку. – Так все знают, что в подполье ресторана Ким МинСока находится казино? – изумлённо вымолвил сыщик. – Это что, секрет Полишинеля? – В нашем кругу в курсе были все, – махнула рукой СинДжон. – С того самого момента, как МинСок начал наезжать в телекомпанию, в его ресторан зачастили наши ведущие звёзды. Эта парочка – ЧонИн и ЮнХи – обожали игорный дом, правда, по разным причинам. Когда же «Метросинема» перешла в полное владение нового директора, они и вовсе позабыли про другие виды досуга. – А Дженни там бывала? – поинтересовался БэкХён, поёрзав на сиденье. – Только один раз, – ассистентка разгладила салфетку на столе и аккуратно загнула уголок. – Её не впечатлило.    Детектив закусил губу. Чем дольше он беседовал с этой сметливой и довольно наблюдательной девушкой, тем больше новых вопросов у него появлялось. Оставалось лишь определить, какие из них имели первостепенное значение для расследования... – А что насчёт визита Дженни в театр «Галатея»? – он осторожно кинул пробный шар. – Ничего особенного, – ровно ответила СинДжон. – Заведение было мелкое, почти провинциального пошиба, довольно дешёвое. Для Дженни это была, скорее, благотворительность, потому что после той её поездки у «Галатеи» появился хоть какой-то шанс выбраться из нищеты. – Она не рассказывала про актёров, которых встретила там? – уточнил БэкХён, старясь ничем не выдать своей нервозности.    Девушка сдвинула густые брови у переносицы. – Дженни присутствовала там от силы пару часов, – произнесла она. – Это был экспресс-визит. Она не запомнила ровным счётом никого. – И ни с кем не познакомилась? – сыщик склонил голову набок. – Ни с кем, – эхом отозвалась СинДжон. – Она бы обязательно рассказала.    Детектив скрестил руки на груди. Оставалась ещё только одна тема, которую он собирался обсудить со своей собеседницей.    Эта юная особа, несмотря на молчаливость и умение быть незаметной, оказалась довольно сообразительной особой. Она умудрилась выдать БэкХёну больше нужной информации, чем непосредственные коллеги покойной.    Сыщик украдкой посмотрел на ассистентку.    Ким СинДжон обладала довольно неказистой внешностью: маленькие глаза, тонкогубый рот, густые брови. Она была одета как-то небрежно, буднично, словно специально пытаясь подчеркнуть свою серость, мнимую невидимость.    Но за этим неброским фасадом скрывались острый ум и способность запоминать и анализировать важную информацию.    Может быть, именно её показания станут тем самым спасательным кругом, который БэкХён так долго и упорно искал?..    Детектив приготовился задать очередной – последний – вопрос, но вдруг СинДжон сама начала говорить: – Как жаль, что Дженни ушла именно сейчас, в тот момент, когда её карьера могла совершить головокружительный взлёт... – О чём вы? – встрепенулся детектив. – Ах, да... Я слышал, что мисс Чон вроде бы приглашали в какой-то проект... – Да, – кивнула ассистентка. – Планировался трагический фильм о последних годах Наполеона, и Дженни должна была сыграть там одну из главных ролей. – Наполеона? – ахнул сыщик. – С корейскими актёрами?!    СинДжон поморщилась. – Я всегда считала, что нестандартный взгляд на вещи помогает искусству идти вперёд, – холодно заметила она. – В любом случае, Дженни взялась за это с огромным энтузиазмом. Она читала сценарий просто взахлёб, как художественное произведение, и намеревалась выполнить поставленную перед ней задачу на «отлично». Даже искала в сети информацию по тому периоду, принятым тогда правилам вежливости, тщательно изучала биографию Наполеона и своей героини... Съёмки должны были начаться четырнадцатого октября.    БэкХён вздохнул. – А что вы можете рассказать мне о Пак ЧанЁле? – О ком? – удивление ассистентки было настолько неподдельным, что сомневаться в его подлинности не приходилось. – Это тот высокий молодчик, что работает у Ким МинСока, – пояснил детектив. – Я видел его в гримёрной ЧонИна. – Надо же, – покачала головой СинДжон. – Я такого не знаю.    Сыщик выдохнул с едва заметным разочарованием и медленно поднялся. – Что ж, благодарю вас за содействие расследованию, – торжественно произнёс он. – Вы оказали мне неоценимую помощь.    Ассистентка коротко кивнула, не глядя на БэкХёна. Последний, пробормотав быстрое «до свидания», направился было к выходу, но тут девушка окликнула его: – Офицер!    Детектив обернулся и вопросительно поднял брови.    СинДжон прижала руку к груди; её некрасивое лицо исказила гримаса. Казалось, ассистентка вот-вот заплачет... – Прошу вас, – с трудом вымолвила она. – Прошу... Найдите убийцу Дженни и призовите его к ответу!    Сыщик резко выпрямился, словно он был солдатом на параде. С достоинством подняв подбородок, он сказал: – Обязательно. Я обещаю вам, что сделаю всё возможное для этого.