Недосказанное и пересказанное

Когда он увидел её снова, он пару мгновений даже не мог сообразить, кто она такая. Двумя месяцами ранее Санса, которую считали пропавшей, появилась словно бы из ниоткуда в Долине и провозгласила себя регентшей – а заодно и указала на лорда Бейлиша как на виновника смерти короля Джоффри, Джона Аррена... да и всей Войны Пяти Королей. «Один-единственный человек – и доводил страну до разрухи, только чтобы потом получить власть над тем, что от неё останется», – с горечью подумал тогда Аддам. Таких людей понять – или простить – он не мог. Положим, да, лорд Тайвин был гордым и честолюбивым, а враги могли ждать от него подлинно чудовищных кар, но даже он до чего-то подобного бы не дошёл. Даже худшие его поступки должны были служить примером для народа, чтобы люди не пытались восставать против власти Ланнистеров, но те, кто принимал эту власть, получали прощение и жили мирно. «Ну... то есть это мне раньше было легко так рассуждать». Аддам никогда прежде не знал сам, каково это, когда ты разрываешься между верностью разным клятвам – ему только Джейме рассказывал, как это бывает. Он ничего такого в жизни не испытывал – вплоть до того дня, когда в столицу пришло известие о Красной Свадьбе. «Если бы я не был женат на Сансе, мне было бы легче... наверное». Ему чем дальше, чем больше нравилась его северянка-жена. Она была необычайно ласкова и заботлива, а её голубые глаза так мило блестели всякий раз, когда он приносил для неё подарок. Аддам не испытывал иллюзий насчёт её чувств к нему на момент свадьбы, но он надеялся, что в её сердце постепенно удастся взрастить любовь или хотя бы страсть – и действительно, он видел, что она понемногу становится хотя бы довольна их браком. После Красной Свадьбы всё это прекратилось. Он пытался хоть как-то поговорить с Сансой, но та стала холодной и чужой, как заледенелые Земли за Стеной; её лицо ничего не выражало, и лишь в её глазах, когда она удостаивала его взглядам, читалась боль. Теперь же она была величественной, уверенной в себе, и ещё красивее, чем он её запомнил. Она приехала на Север во главе армии Долины, чтобы бороться с Иными. – Милорд! – воскликнула она, увидев, что он выехал её встречать. – Я не ожидала вас тут увидеть. – Вас до недавнего времени вообще нигде не ожидали увидеть, миледи, – чуть улыбнувшись, отозвался он. Ему так хотелось выложить ей всё: как он повсюду искал её, как всегда считал её невиновной в смерти короля, как собирался сражаться за неё на испытании поединком (лорд Тайвин не позволил бы Григору биться с ним – Аддам знал, что он более ценен для сюзеренов, нежели Гора; а с любым другим бойцом, учитывая, что Джейме остался без руки, он бы справился). Даже когда королева Серсея объявила, что Санса мертва, Аддам продолжал надеяться, что это неправда, и был сам не свой от счастья, когда его надежда оправдалась. Ему невыносимо хотелось рассказать обо всём этом Сансе, но сейчас было не время и не место для таких признаний. Впрочем, он не был уверен, появятся ли хоть когда-нибудь подходящие «время и место» вообще – у Сансы наверняка до сих пор свежи были горькие воспоминания о его преданности Ланнистерам. Пока они ехали к Последнему Очагу, где собиралась армия Семи Королевств, они говорили об Иных, о провизии для солдат, о драконах, обо всём, что имело значение для этой войны против вечной зимы – но не обмолвились ни словом о своих отношениях и браке. «Если мы выстоим, – решил Аддам, – тогда уж об этом и поговорим». Бои с Иными были настолько долгими, жестокими и изнуряющими, что иногда у Аддама возникало предательское желание сдаться, и пусть Вестерос окажется навеки скован льдами – тогда хотя бы смерть будет быстрой. Несмотря даже на то, что на стороне живых были Драконья королева и маги вроде леди Мелисандры, победа казалась чем-то абсолютно немыслимым. Однажды утром – если мрак чуть светлее кромешного можно было назвать утром – он вернулся в лагерь после очередного сражения и увидел, что Санса вышла ему навстречу. Не успел он что-либо ей сказать, как она обвила руками его шею. Конечно, он понял, что произошло. Ей просто хотелось хоть ненадолго ощутить себя по-настоящему живой, а к нему она направилась потому, что их брак всё же был скреплён и от близости с ним её честь не пострадает. – Ты всегда был добрым, и честным, и смелым, – прошептала она потом в сумраке их шатра. – Я л... ты мне нравился ещё в Королевской Гавани, Аддам, и я хотя бы один раз решила действительно побыть твоей женой. – Не теряй надежду, Санса, – сказал он ей. – Благодаря обсидиану и огню мы рано или поздно победим, и тогда уже не придётся говорить о «хотя бы одном разе». Но уже через несколько часов он узнал, на что она на самом деле намекала. Выжившие Старки собирались объединиться и проникнуть в ряды Иных, воспользовавшись своими способностями варгов, но никто не знал, сохранят ли они после этого здравый рассудок или хотя бы жизнь. – Но ты же не варг? – спросил Аддам Сансу. Наглядевшись на Иных, драконов и огненную магию, он не сильно удивился, узнав, что и оборотни тоже существуют, но как-то сложно было поверить, что его жена тоже к ним относится. Санса всегда была такой... нормальной. – Может, я была бы варгом, если бы Леди – мою лютоволчицу – не убили, – объяснила она. – Теперь я понимаю, мой разум пытается до неё дотянуться и не может, поэтому со мной всё немножко иначе... похоже на то, что я могу видеть другие возможные миры. – Как-как? – Я уже довольно давно за собой это замечала: я то и дело вспоминаю о событиях, которые могли бы случиться, но не случились... Мы подумали, что я могу попробовать точно так же запутать и Иных. К облегчению Аддама, его снова отправили вести за собой авангард, потому что сердце его болезненно сжалось, когда он увидел, как Санса, её сестра и братья бледнеют, цепенеют и безжизненно откидываются назад. Пусть вокруг него часто гибли люди, он был не в силах видеть свою жену в таком состоянии. Последняя битва длилась несколько дней – Аддам даже не знал, откуда у него брались силы продолжать сражаться. Но он нередко видел, как целые полки Иных растерянно останавливались в разгар боя, плелись прямо под драконий огонь или безвольно стояли перед ним, пока он рассекал их обсидиановым клинком. А порой он замечал, как тенями метались среди Иных лютоволки, точно собаки среди овец. Где-то вдалеке внезапно прогремел гром – по крайней мере, Аддам думал, что это был гром, пока земля у него под ногами не заходила ходуном. От измождения он не смог удержаться на ногах и упал в снег, но и Иной, с которым он только сражался, свалился тоже – и затих, не подавая признаков жизни. В тот же миг всё войско Иных и упырей рухнуло навзничь, точно загадочный грохот высосал из них жизненную силу. Аддаму при виде этого хотелось ликовать, торжествовать или хотя бы почувствовать облегчение, но ужасная усталость наконец накатила на него волной, и он едва мог осознавать, что творится вокруг. Его веки, казалось, стали тяжелее мешком с углём, и вскоре он провалился в глубокий сон, так и лёжа в сугробах. Проснулся он от прикосновения чьей-то руки к его щеке и, открыв глаза, увидел склонившуюся над ним Сансу. – Всё, Аддам, – слабо улыбнулась она, выглядевшая не менее измученной, чем он сам. – Мы победили! – Как... как ты... ты в порядке? – просипел он. Такое было ощущение, словно он сто лет рта не открывал. – Я-то да... и Бран, и Джон, и Арья... – у неё задрожали губы. – Рикон... он не выдержал. Он был ещё совсем маленький, но он настоял на том, чтобы непременно пойти с нами... и его разум оказался слишком слаб, даже несмотря на помощь Лохматого Пёсика. Я только-только с ним встретилась после стольких лет, Аддам, и я не смогла его защитить! – она расплакалась, и Аддам, позабыв о том, как дико ноют его собственные мышцы, присел (он обнаружил, что лежит на постели в своём шатре) и крепко обнял её. Как оказалось, Старки смогли найти то, что Санса обозначила как «ворота льда» – огромное озеро в Землях Вечной Зимы, которое и вправду было источником силы Иных. Они попытались его разрушить, но даже когти лютоволков не приносили озеру особого вреда – поэтому с помощью Иных, которых сумела запутать и ненадолго подчинить Санса, они привели к нему Драконью королеву. Драконы ударили в лёд струями пламени, но Дрогон, и без того обессиленный после долгого полёта, потерял равновесие и рухнул прямо в озеро, продолжая изрыгать огонь. Это и был тот «гром», который слышал Аддам. – Потом начался пожар, который превратил в пепел все окрестные земли, – рассказала Санса. – Снег и лёд ему, кажется, совершенно не мешали. Мы едва-едва смогли остановить распространение огня у Чёрного замка, свалив там целую кучу из трупов Иных. Однако лютоволки спастись из огня не сумели, а способности Старков теперь исчезли полностью. Брану Старку было особенно тяжело с этим смириться – ему казалось, что он сделался бесполезным калекой, перестав быть оборотнем и лишившись своих зелёных снов, и он очень медленно привыкал к более-менее обычной жизни Хранителя Севера. Прямо в Последнем Очаге собрался великий совет, чтобы избрать нового короля. Немало знатных семей было полностью стёрто с лица земли, а из выживших многие устали от честолюбивых замыслов и хотели просто вернуться к себе домой, так что претендентов на престол было гораздо меньше, чем раньше. Может, не единогласно, но хотя бы без бурных возражений был избран Уиллас Тирелл. – Пожалуй, настало время поговорить о нашем собственном будущем, – тихо сказал Аддам, когда они с Сансой вернулись в свой шатёр после окончания совета. – Когда-то шла речь о том, чтобы обручить тебя с его милостью – может, тебе об этом ещё раз подумать? Конечно, придётся повозиться, отменяя наш брак, но королю нужен союз с Севером, поэтому он с радостью согласиться подтвердить отмену. Как ты помнишь, он никогда особо не дружил с Ланнистерами. – Может быть, но Тиреллы запросто сговорились с Мизинцем, чтобы свалить на меня вину за убийство Джоффри, – покачала головой Санса. – Поверь мне, Аддам, я не лгала тебе перед последним сражением. У тебя доброе сердце, ты отважен и благороден, и я не хочу расторгать нашего брака. – Правда? – воскликнул он. – Правда. И когда он наклонился, чтобы поцеловать её, Санса улыбнулась: – Теперь, когда в моей памяти больше не всплывает то, чего не было, я знаю, что первый поцелуй у меня был с тобой. Аддам сперва хотел спросить, что она имеет в виду, но потом решил, что это можно сделать и позже. Сейчас ему очень хотелось наконец-то пожить без всех этих завихрений магии.