Вторая жизнь

«Что Вы говорите? Вы хотите прекратить свое служение?» Мария Антуанетта подумала, что она неправильно услышала. Террор распространился в ней. Как будто её ужалили, она вскочила со своего мягкого кресла. Помимо неё, графа фон Ферзена и Оскара, в комнате не находилось больше ни человеческой души. Оскар должным образом наклонила колено перед ней и решительно посмотрела на неё. «Я молю Вас, Ваше величество, пересадите меня в Париж в наемную труппу. Я уверяю Вам мою преданность дальше, но я не могу больше оставаться в Версале, далеко от ... » Она не говорила дальше. Здесь, как известно, у стен были уши. Фон Ферзен шагнул в сторону королевы и прошептал длинную речь ей в ухо. Конечно, о мотивах Оскара и о том, что она ему рассказала. Глаза Марии Антуанетты расширились, она прикрыла ладонью свой рот и внимательно слушала. Она была удивлена, что фон Ферзен был посвящён в секретную тайну, но всё же поняла желание Оскара. Фон Ферзен закончил свою речь, сказав, что он сам всё узнал недавно. Королева поблагодарила его кивком, удалила ладонь от рта и любезно подошла к Оскару. «Встаньте», уверенно сказала она и ждала, пока Оскар перед ней не стояла. «Теперь я понимаю, почему Вы хотите выйти из службы. В этом случае я исполню ваше желание. Завтра я дам Вам письменное заявление. И чтобы Ваш компаньон дальше находился возле Вас, я сделаю его солдатом. Через неделю он может присоединиться к новой службе в казарме.» «Большое спасибо, Ваше Величество.» Глаза Оскара радостно сверкнули, хотя её лицо осталось без эмоций. «Вы делаете меня очень счастливой.» Она хотела поклониться, но неожиданно была взята руками Марии Антуанетты с обоих сторон и выпрямита. «Оставьте это, Оскар. Мы ведь друзья.» Мария Антуанетта подошла очень близко к Оскару и тихо сказала ей: «Я тоже отказалась бы от всего ради моих детей. Но Вы знаете, что требует моё высокое положение и обязанности. В этом отношении мы одинаковы. Две женщины, которым не разрешено любить человека по своему выбору и наслаждаться удачей со своими детьми. О, Оскар ...» Глаза королевы наполнились влажностью. «Я хочу, чтобы хотя бы одна из нас достигла своего счастья и сделала прекрасный сон правдой ...» Эти слова долгое время преследовали Оскара. Она сделала сон лучшей реальностью для себя. Она обошла самые великие грехи, вовремя заметила её любовь к Андре и дала ему всё, что она сделала слишком поздно в своей предыдущей жизни. Она ничего не хотела для себя. Она только хотела позаботиться о своём муже и ребёнке, и защитить их от всех опасностей. Это было её самое большое желание и цель, прежде чем она начнёт кашлять кровью. Когда это же это началось точно? О да, после открытия трёхсословного собрания, и когда Робеспьер говорил с другими представителями простых людей в парламенте. Весной, а также летом, шёл сильный дождь. Уход из армии, поездка на природу и много отдыха были рекомендованы доктором Ласонном, или ей останется всего шесть месяцев. Оскар вздрогнула. Ей нужно было найти способ избежать туберкулеза! Ещё год и несколько месяцев оставалось до этого! Оскар посмотрела на облачное небо, когда она вышла из могучего замка. Жёлтые и красноватые полосы на горизонте обозначились первые признаки приближающегося вечера. Затем солнце опустится и освободит место для ночи. Порыв ветра сдул с её стороны, и она услышала тихое стучание копыт двух лошадей. Она посмотрела туда. Андре подошёл к ней и безмолвно протянул ей поводья её белого коня. Они обменялись взглядами, и когда они оставили Версаль позади них, Оскар начала говорить: «Её Величество даст мне свое письменное разрешение завтра. А так как тебе не разрешено ходить в казармы в простой одежде, она сразу же приписала тебя как солдат рядом со мной.» «Серьёзно?» Андре был немного удивлён, но ему это в то же время понравилось. «Значит мне не нужно заботится о том, как мне присоединиться к наёмникам ...» «Так оно и есть», подтвердила Оскар и взглянула на него: «Завтра я пойду в казармы и представлю себя наёмникам.» «Глаза Алана выпадут, когда он увидит тебя там в качестве нового командира!» Андре коротко рассмеялся в кулак. «И что будет потом? Что ты собираешься дальше делать?» «Пока наша новая служба не начнётся, ещё есть одна неделя, и я хочу провести её в моём поместье в Нормандии. Но на этот раз не одна, а с тобой и с ... и нашим Оскаром.» «Ты хочешь взять его с собой?» Идея быть в троём в Нормандии, как маленькая семья, очень нравилась Андре. «Да, моя любовь», сказала Оскар и поскакала на своей лошади быстрее в сторону Парижа. «Мама!» Маленький Оскар побежал счастливо к своим родителям. Своего отца он уже видел сегодня, и поэтому его внимание на первом месте принадлежало его матери. Так как внезапно он нёсся по дому Бернарда и Розали, так же он резко остановился перед его матерью и отсалютовал нахальной ухмылкой: «Есть ли у меня разрешение обнять Вас?» Это была его любимая фраза: Есть ли у меня разрешение ... Никто не научил его этому, никто не просил его об этом или от него этого требовал. Он взял это когда-то и где-то, и любил таким образом приветствовать свою популярную мать. Она была для него что-то особенное: Все женщины и девочки носили платья, а она униформу. Все женщины вели хозяйство, а она командовала солдатами. Даже его отец противоречил ей вряд ли, насколько он заметил от их совместных посещений. Это было интересно, и делало его мать всё более уникальным для него. Оскар улыбнулся тронуто, но пытался сохранить невозмутимое лицо, и опустилась на колено, чтобы быть с её сыном на ровном взгляде. «Разрешаю. Но вообще то, тебе не нужно этого спрашивать.» Маленький Оскар пожал плечами, его зелёные глаза сверкнули озорно и в следующий момент лежали его руки вокруг шеи матери. «Мне тебя не хватало.» «Мне тебя тоже ...» Оскар прижала его маленькое тельце мягко к себе, наслаждаясь кратким объятием и потом они отпустили друг друга, пытаясь оставаться бесчувственными. Оскар встала. «У нас есть кое-что для тебя.» Она повернулась к мужу, взяла у него небольшую деревянную коробку и передала его своему сыну. Малыш сначала немного сморщил нос. Ящик выглядел очень старым и затхлым, но он взял его всё равно к себе. «Это наше сокровище», хитро сказал его отец: «Твоя мать и я закопали его под старым дубом, когда мы были немного старше тебя.» «И выкопали его сегодня снова для тебя», добавила Оскар. «Сокровище!» Это понравилось маленькому намного лучше. Он подвёл деревянный ящик к его уху и потряс его. Оттуда прозвучал тусклый и воздействующий шум. «Что это?» «Почему не посмотришь сам?», ответила его мать. Как по команде, мальчик сразу сел на пол, поставил коробку сокровища между коленями и открыл крышку. Его лоб поморщился и его руки вытащили предметы на свет. «Один оловянный солдатик!», воскликнул он радостно, красный нож и юла из свинца упали обратно в коробку и он вскочил на ноги. «Спасибо!» Он лучезарно шепнул своим родителям и побежал в свою комнату, чтобы добавить нового солдата к своей коллекции армии. «Остальнoе, похоже, не понравилось», пробормотал Андре, в то время как Оскар подняла коробку с пола и потом пошла с ним к другим за стол. Розали и Диана накрывали его уже чаем и выпечкой. Бернард сопроводил Андре и Оскара последние шаги и сел с ними. «Не волнуйтесь», сказал он им в отношении других вещей в коробке: «Он любит солдат и лошадей больше, чем другие игрушки.» «Чего ты ожидал?», вмешалась Розали. Она наливала чай в чашки, и Диана расставливала их. «Мальчик точно такой же, как и его родители», продолжила Розали «Это комплимент, леди Оскар.» «Я так и подумала, Розали», тихо сказала Оскар, поставив маленькую коробку на стол рядом с ней. Розали присоединилась к мужу, и Диана села рядом с ней. Сестра Алана стала здесь почти членом семьи. Пока Бернард и Розали работали, она каждый день заботилась о мальчике. Её брат служил наёмником в казармах, и, кроме того, что стирать его вещи и навещать его раз в неделю, у неё не было особых обязанностей. «Нам есть что рассказать вам», объявила Оскар, как только все собрались за столом, чтобы начать пить чай. «Вы двое ожидаете нового потомства?», спросил Бернард, приложив чашку к губам. Андре посмотрел на Оскара. Как будто он хотел тоже самое узнать от неё. Его жена даже не покраснела. Она просто отрицательно покачала головой и хладнокровно объявила всем присутствующим: «Нет, на этот раз мы не ожидаем потомства. Я прекратила свое служение в Королевском гвардейском полку и буду переведена в Париж.» Бернард, Розали и Диана смотрели удивлённо и их рты открылись. «Что это значит?», раздался писклявый голос в короткой тишине. «Это значит, что больше не на службе», небрежно сказал Андре, и владелец голоса упрямо полез ему на колени вместе с оловянным солдатом в его маленькой руке. «Понятно», пропыхтел он и сел удобно у своего отца. Остальные за столом вышли из изумления, и Бернард прочистил горло. «Умный ход, леди Оскар. Вы должны были бы это сделать уже давно. Такие люди, как Вы, слишком хороши для дворян.» «Я не могу принять твоё мнение, Бернард, но я сделала это по другой причине.» Оскар взглянула в сторону - на своего маленького сына и улыбнулась. Он играл благословенно с оловянным солдатом и большой рукой своего отца. Это была трогательная картина. «Я понимаю ...», услышала она Бернарда и обратила на него серьезное внимание. «Вы сказали, что Вас перевели в Париж, леди Оскар?» Розали отреагировала на первоначальный разговор: «Значит, что Вы будете командовать другим отрядом?» «Да, Розали. Я начинаю свою новую службу в казарме через неделю, в которой Алан служит как наёмник. Андре также присоединяется ко мне как солдат.» «Как хорошо!» Розали сложила руки перед собой: «Вас невозможно представить друг без друга ...» «Это точно», добавила Диана. «И я считаю, что Алан нуждается в таком командире, как Вы, мадам Оскар. А то он уже заглубился в этой куче, которую он называет своими товарищами.» «Ничего против твоего брата, Диана, но что ещё ты от него ожидала?», подергнул Бернард: «Он ведь сам утверждал, что такие дикие парни по его вкусу.» «У меня есть разрешение навестить вас?», вмешался маленький Оскар. Он знал, что казарма Алана находятся где-то в городе и Версаль, вдали от Парижа. Это было для него возмутительное место отстранения от его родителей. Поэтому, если его родители будут переведены в казармы Алана, то он сможет видеть их ещё чаще, чем раньше! Он перестал играть с оловянным солдатом и рукой отца и посмотрел с одного на другого своими неотразимыми детскими глазами. «Папа? Мама? Пожалуйста!» «Прости, сынок, но это невозможно», с сожалением сказал Андре, и его сын грустно склонил голову. Это было для него горькое разочарование. Он хотел увидеть казармы; Алана, солдатов и, конечно, его родителей. Особенно его мать, сидя на её белом коне и громко приказывая всем солдатам. «Я так этого хотел ...», застенчиво пробормотал он про себя. «Ладно ...», услышал он негодованный тон своей матери и резко поднял к ней свой надёжный взгляд. «Я не знаю, хорошо ли это, Оскар ...», осторожно предупредил его отец, но она махнула рукой. «Если он будет соблюдать определённые правила, ничто страшного не произойдёт, Андре.» «Возможно, он уже забыл эти правила!» Андре попытался её переубедить и почувствовал легкий удар от локтя сына. «Я ничего не забыл!» «Вот, слышишь!», сказала Оскар с поднятой бровью. «И каковы правила игры?» Андре спросил не его жену, а его сына. Маленький Оскар подумал тяжело и быстро. Не было много правил игр, которые его родители задавали ему в определённых ситуациях. И их было не так уж трудно запомнить. Просто нужно было выбрать правильное и добавить его в нужное место. Казармы находились где-то там на улице. Значит было что-то с «улицей»! Ах, да! Его ещё пухленькое лицо засветилось. «Я знаю!» Он посмотрел на отца торжествуеще: «Никогда не говорить «Папа» и «Мама» на улице!» «Я сдаюсь ...», вздохнул Андре, поглаживая мягкие и светлые волосы своего сына. Он посмотрел на жену со стороны и злорадно улыбнулся. «Вы двое выиграли. Но это имеет свою цену и последствия для тебя.» «Я не торгуюсь, Андре.» Оскар старалась не смеяться. «Я тоже!», воскликнул маленький и нахально обнажил белые зубы. «Вообще то говорится: Как отец, так и сын. Но у вас всё наоборот: как мать, так и сын», позабавился Бернард и вернул всех троих к реальности. Мать и сын сразу же подняли вертикальную позицию и серьёзно посмотрели на него. Но Андре одобрительно усмехнулся. Оба были вырезаны из того же дерева, и он любил их больше всего. Вот почему он иногда слишком уступал. Но Оскар? Вообще то он думал, что она победит и упрекнёт их ребёнка, но всегда происходило наоборот. Она хотела удовлетворить его как можно лучше, словно хотела что-то уравновесить, исправить. Что-то, что мучило её материнское сердце и грызло внутри. «Ты не должна была этого делать», сказал он своей жене по дороге домой. «Я имею в виду позволить ему посещать нас в казармах.» «Я знаю», грустно ответила Оскар в безлунную темноту позднего вечера. «Я просто чувствую себя виноватой.» Вот как! Она чувствовала себя виноватой за то, что их сын рос у других людей! «Но давай больше не будем говорить об этом.» Она быстро изменила тему: «Ты видел? Он всё же принял коробку, красный нож и вершину свинца!» «Да», весело сказал Андре. «Он сказал: Сокровище всегда должно оставаться вместе. Это сердечно, Оскар. У него это качество от тебя.» Оскар подняла уголки рта вверх. «И всё же он не отпускал оловянного солдата из рук. Он даже лёг спать с ним и во сне крепко держал его в руке. У него это у тебя, Андре. Я до сих пор помню, как ты цеплялся за этого оловянного солдата и даже не хотел отпускать его во сне!» «Я хотел защитить его от тебя и доказать тебе, что ты девочка, и тебе лучше играть с куклами. Оловянный солдат для мальчиков, говорил я себе всё время и поклялся, что ты никогда не получишь его в руки.» «Тогда почему ты положил его в коробку к моим вещам и позволил его закопать?» «В то время я думал, что он наиболее надёжно удерживается под землей, чем у тебя.» «И теперь хранит его наш сын.» Оскар мгновенно погрузилась в эти тёплые и приятные воспоминания о своём детстве. «Андре ...», прошептала она после нескольких минут молчания: «... с завтрашнего вечера он будет с нами в Нормандии целую неделю. Ты заметили, насколько он был счастлив?» «Конечно, Оскар.» Андре всё ещё видел блестящие глаза сына перед ним. Маленькому уже хотелось поехать туда с ними сегодня. Его с трудом уговорили подождать до завтра. Диана также пообещала поехать, чтобы заботиться о нём и помочь родителям в поместье в Нормандии. Бернард и Розали останутся в Париже и будут дальше продолжать работать в подполье на Робеспьера.