Вторая жизнь

Прошло почти год, пока не прекратилось возмущение о Чёрном рыцаре. Вместо этого появилось в королевской семье беспокойство: старший сын и наследник трона, принц Луи Джозеф, серьёзно заболел, и все беспокоились о его жизни. Но учёные доктора хорошо понимали их дело, и через несколько дней принц уже чувствовал себя намного лучше. Оскар не покидала сторону королевы всё время. Она понимала её больше, чем когда-либо. Быть матерью было непросто, особенно когда определённые обязанности удерживали родителей от ребёнка и не позволяли ему часто его видеть. Единственное различие заключалось в том, что королеве не нужно было скрывать своих детей от мира. После возвращения из изгнания Мария Антуанетта приняла Оскара с глазурованными глазами и улыбкой облегчения, выгнала всех своих дам из комнаты и внезапно обняла Оскара. В то время Оскар была слишком подавлена, чтобы избежать объятий и увещевать себя на своих обязанностях. Жест королевы был слишком утешительным и обнадёживающим. Мария Антуанетта спросила её, всё ли прошло хорошо и что случилось с ребёнком. Оскар рассказала ей всё и должна была признаться, что она чувствовала себя при этом немного легче. И теперь она снова подумала об этой сцене, оставив комнаты принца с Её Величеством. Бок о бок, они молча пересекали длинные коридоры Версаля. «Оскар, я освобождаю вас от вашего служения сегодня» Мария Антуанетта прервала молчание через некоторое время. «Джозефу ведь снова стало лучше». Её глаза сверкнули, когда она посмотрела на Оскара: «Вам тоже нужно отдохнуть.» Оскар поняла скрытый намёк этих слов. Королева отпустила её, чтобы она могла навестить своего сына. Оскар была очень благодарна ей. Из-за ожидающих дам, которые всегда следовали за Мари Антуанеттой, они общались такими тайными речами. Несмотря на это, королева больше не спрашивала её о ребёнке - опасность быть подслушанной была слишком велика. Первое время после возвращения Оскара было исключением. «К счастью, лихорадка принца упала», сказала Оскар мужу за чаем в своём салоне после того, когда она вернулась в своё поместье. Но о радости не было думать. «Мы можем только молиться, чтобы он получил больше времени, чем мы знаем из нашей предыдущей жизни.» «Хм.» Андре кивнул в знак согласия. Он знал, что она имела в виду: в предыдущей жизни маленький принц умер незадолго до революции. «Сколько ему лет?» «Два года старше чем ...» Оскар бросила на него быстрый взгляд и опустила его обратно в свою чашку. Их сыну будет пять лет в этом году, и он не рос у их в течение этих пяти лет. Это болело, как разорванная рана, которая продолжала открываться, когда они об этом думали. Оскар и Андре видели их сына почти каждый день в на несколько часов, и если он когда-нибудь болел, один из них оставался с ним, пока он не оправился. Чтобы не привлечь внимание, особенно Оскар, они менялись по очереди. Если Андре не присутствовал двух или более дней дома, то этого никто не замечал. Даже его бабушка. Обычно она считала, что её внук лучше бродил с его друзьями, такими как Алан и Бернард, вместо того чтобы выполнять свои обязанности по дому. Каждый раз, когда он возвращался домой через четыре или пять дней, Софи давала ему проповедь и угрожала ему своими кулаками. Но это не помогало. Она также обращалась к леди Оскар, но она отвечала только своим холодным голосом: Андре был взрослым человеком и мог делать всё, что хотел. После этого Софи осторожно спросила своего протеже, поспорили ли она и Андре и получила от неё более холодный ответ: они больше не были маленькими детьми и могли сами позаботиться о себе. Это очень сильно повредило старушке. Что с ними стало? Оскар, такая недоступная и далёкая, как всегда, стала ещё сложнее и холоднее на протяжении многих лет. Андре, который был так болен от любви, искал утешения у зловещих товарищей, таких как Алан, и запивал свои печали несколькими кувшинами пива. Софи не могла найти другого объяснения его исчезновения на несколько дней. Чувства её внука к леди Оскар она давно уже подозревала. Только она не могла ему помочь, потому что он всегда блокировал и делал вид, что всё в порядке. Андре, в свою очередь, стыдился скрывать правду от своей бабушки, но он делал это только для блага своих двух Оскаров. Его жену мучали обман и доверительные отношения наиболее сильнее. Она никогда этого не признавала, но он всегда смотрел на неё и внутренне ощущал, как она страдает. В отличие от него, Оскар не могла проводить каждый день или даже несколько дней с сыном. На её высоком посту в качестве командира её уважали и ожидали от неё многого. Если она исчезнет в течение дня или двух, кто-нибудь заметит это немедленно, и это было рискованно. И поэтому её вторая жизнь вертелась дальше кругом, которую она сама создала. Андре тяжело вздохнул и поставил свою выпитую чашку на поднос. «Оскар, ты бы хотела сразиться?» «Я хотела бы лучше в Париж.» Она тоже поставила свою чашку и встала. «Хорошо», сказал Андре. Вообще то, он уже был сегодня в Париже, но она нет. Он быстро начал убирать посуду и ставить её на поднос. «Оставь это.» Оскар неожиданно схватила его за запястье. «Это может и кто-нибудь другой сделать. Прежде чем мы отправимся в Париж, я хотела бы выкопать наше сокровище под старым дубом и подарить его ему.» «Он, безусловно, будет рад.» Андре выпрямился и улыбнулся жене. Они почти никогда не говорили имя их ребёнка вслух. Но они уже понимали друг друга выбором слов и зрительного контакта. - - - Было раннее полудника - достаточно времени, чтобы выкопать сокровище, посетить маленького сына и вернуться домой к полуночи. Оскар и Андре, вооруженные лопатой, нашли старый дуб и точное место, где клад был закопан. «Это должно быть здесь», сказал Андре, подталкивая лопату в мягкую травянистую землю. Оскар встала на колени перед ним и с перчатками откидывала раскопанную землю. Маленький ящик был не глубоко погружён. С яркими глазами вытащила Оскар его из ямы и поставила его на свои ляжки. «Он ещё целый, Андре!» Она не заметила его серьезного выражения и взгляда, который был направлен вдаль. «Мы получаем посетителей», предупредил он. Оскар проигнорировала его. Она сгладила оставшуюся землю со старого, затхлого, но всё ещё устойчивого деревянного ящика и осторожно открыла крышку. «Всё ещё здесь!» «Как садовник Вы выглядите так же хорошо, как и командир, леди Оскар!» Мужской голос забавлялся за спиной. Оскар подняла голову и посмотрела неудевлённо через плечо. «Рада Вас видеть, граф фон Ферзен.» «И я рад видеть вас обоих. Ваша бывшая няня сказала мне, где Вас найти.» Фон Ферзен улыбнулся дружелюбно, но в его глазах была глубокая печаль. Определённо из-за запретной любви к королеве. «Что Вы там раскопали, если можно спросить?» Оскар выпрямилась и быстро посмотрела в коробку. «Мне было семь лет, когда я закопала его, и теперь я хотела узнать, всё ли ещё там находится.» «Память детства по-настоящему большое сокровище.» Фон Ферзен успел взглянуть на содержимое, прежде чем Оскар закрыла крышку. «Истинная память действительно, хотя она состоит только из верха свинца, красного ножа и оловянного солдата.» «Так оно и есть», согласился Андре с ним. Он снова наполнил маленькую яму землей и потоптал ногой. «Когда становишься взрослым человеком, то видишь это по-другому, и это кажется несущественным. Но смотря детскими глазами это больше, чем просто обычное сокровище.» «Ты присутствовал, когда Оскар его закапывала?» Спросил он с любопытством. «Да, я присутствовал. Я помогал Оскар закапывать. Это было моё первое время в доме де Жарже.» Андре закончил свою работу и присоединился к Оскару вместе с лопатой. Он подавил импульс, чтобы обнять Оскара у талии. Вместо этого он спросил в круг: «Может нам лучше пойти в дом?» Оскар кивнула в знак согласия. К сожалению, визит в Париж не произойдёт сегодня. Но завтра был ещё один день. Бессознательно её пальцы коснулись деревянной коробки. Она не заметила, что она всё ещё носила перчатки. Нет, она не выдержит до завтра! Она должна была его увидеть! Сегодня! «Граф ...», она говорила контролируемым образом по дороге в дом: «Мы с Андре должны отправиться в Париж через два часа. До тех пор я приглашаю Вас на бокал вина.» «Я не хочу Вас держать, Оскар. Но я хотел бы выпить бокал вина с Вами.» Граф фон Ферзен взял это со спокойствием. На нижнем этаже Оскар повернула к кухне, чтобы помыть руки. «О, Вы выкопали Ваш старый клад!» Софи заметила, как Оскар положила коробку на стол и сняла перчатки. «Мне было любопытно, что с ним случилось», сказала её протеже по этому поводу бессмысленно. Софи достала мыльную миску, свежие полотенца и кувшин с водой. Миску поставила она на стол перед Оскаром и полила воду на вытянутые руки. При этом попала ей лопата в вид. С одной стороны, она поставила кувшин, с другой стороны, она передала Оскару полотенце, чтобы высушить руки, и в то же время она поругала строго её внука. «Андре! Лопата не должна находится в кухне!» «Я сейчас её уберу, бабушка.» «Сразу!», сказала ему Софи ещё более строго, и её лоб сморщился. Андре закатил глаза и вернул лопату на её предельное место, чтобы больше не получить ругань от своей бабушки. Когда он вернулся на кухню, Оскар больше не присутствовала с кладом и Ферзеном. Его бабушка приготовила бутылку вина и два стакана на подносе. «Ты собираешься разориться, мой мальчик», тихо сказала она внуку. Без досадного звука. «Что Вы имеете в виду?» Андре сделал вид, что он не о чём не знает, но по правде понимал, что она имела в виду. Спокойно, он налил себе воду в миску и мыл руки в ней. Софи сочувственно посмотрела на него. «Ты не можешь меня обмануть, Андре! Я каждый раз замечаю, как ты любовно смотришь на леди Оскар!» «Я смотрю на неё как обычно, бабушка.» Андре посмотрел на его руки, которые он теперь вытирал после быстрого мытья. Ему было неловко в сердце. Он чувствовал себя несчастным. «Ты губишь сам себя, мой мальчик», услышал он мягкий голос его бабушки недалеко от него. «Она видит тебя только как друга и не замечает твои страдания.» «Я не страдаю, будьте уверены!», пробормотал Андре, небрежно бросив полотенце на стол. В спешке он схватил поднос и поспешно ушёл из кухни. Он ни разу не осмелился взглянуть на свою бабушку. В этой жизни её заботы о нём были необоснованными, и его страдание отличалось. Он не страдал из-за Оскара, а вместе с ней. Но он не мог объяснить это своей бабушке. Ей не разрешалось ничего знать о возвращенной любви, браке и ребёнке! Ещё нет, но в какой-то момент она узнает. Он подошел к комнате Оскара и вошёл в её салон. Она разговаривала с Ферзеном за столом в гостиной. Вернее, она слушала его. Он рассказывал о себе: «... Я служу армии и Вы в королевской гвардии, и всё же наши пути не пересекались годами ...» «Всегда есть чем заняться», уклончиво сказала Оскар, и в этот момент Андре подошёл к столу. Он молча поставил поднос и налил вино. «В любом случае ...» Граф фон Ферзен взял свой бокал и протянул его к ней, чтобы чокнуться. «Давайте выпьем за встречу.» «И за продолжение дружбы», добавила Оскар, слегка коснувшись его бокала. Андре пришлось улыбнуться. Значит сегодня был день, когда Оскар закончила свою дружбу с фон Ферзеном в её прежней жизни. Он вспомнил опрокинутый стол, множество осколков разбитого стекла на полу и как их собирала Оскара со слезоточивыми глазами. Андре стряхнул с себя память и наблюдал за своим Оскаром, как она отхлебнула вино; как она сняла стакан с губ и посмотрела на него. Она думала об одном и том же, и на секунду был Ферзен забыт. Он заметил обмен их взглядов, поставил свой бокал и слегка улыбнулся. «Знаете, Оскар, иногда мне интересно, кто же выбрал из нас обоих правильный путь.» Оскар и Андре вопросительно посмотрели на него. Ферзен поменял свой взгляд между ними и снова остановился на Оскаре. «Честно говоря, я до сих пор не нашёл ответа. Но я вижу, что Вам лучше досталось в Вашем любовном счастье.» «Что Вы имеете в виду?» Оскар недоверчиво подняла брови. «Почему Вы говорите, что мне лучше в моём любовном счастье, если у Вас нет ни малейшего представления, верно ли это?» «Не поймите меня неправильно, Оскар, я просто хочу быть честным с Вами.» Фон Ферзен посмотрел на Андре и снова обратил внимание на Оскара. «Когда я вижу вас обоих вместе, мне всегда нужно думать о любви между Марией Антуанеттой и мной. Много лет назад Вы сказали мне, что существуют разные формы любви, и нужно просто знать, как с этим бороться, и что является правильным, чтобы избежать дискредитации. Вы были правы тогда, но теперь всё изменилось. Мы с Марией Антуанеттой искали сдержанность, но, тем не менее, вся страна знает о связи между нами. Но Вы, Оскар, до сих пор не разоблачены. Вот почему я говорю, что Вам лучше, чем мне. И я желаю вам всем сердцем, что бы Вы были счастливы с Андре.» «Спасибо, граф.» Оскар опустила взгляд на маленькую коробку сокровища, которая стояла на левой стороне стола. Андре не заметил этого. Он уставился на графа. Оскар положила руку на крышку и проворно провела пальцами по шероховатой поверхности. «Я очень ценю Вашу открытость, граф фон Ферзен. Поэтому я буду тоже честна: чтобы быть полностью счастливым в нашей любви, нам всё ещё нужно что-то ... » Андре услышал и быстро проснулся от его жесткости. Его рука коснулась её плеча, и его губы продвигались механически: «Нет, Оскар!» «Хорошо, Андре. Мы можем ему доверять.» Оскар не отрывала глаз от ящика. Пальцы левой руки всё ещё Лежали на крышке, её правая рука закрывала руку Андре и держала его пальцы на её плече. Она опустила голос до шепота и задала вопрос Ферзену: «Вы помните девушку Розали? Она жила раньше у меня.» «Я только смутно помню о ней, но я догадываюсь, о ком Вы имеете в виду.» Фон Ферзен внимательно слушал её. У него возникло тошнотворное чувство, что Оскар признается в чём-то ужасном и болезненном. Оскар говорила мягко, изо всех сил пытаясь успокоиться, но ясно: «Розали живет в Париже почти восемь лет. Она воспитывает у себя маленького мальчика ...» Её голос дрогнул, её длинные ресницы стали влажными, и её тонкая рука сжала пальцы Андре твёрже. Она судорожно проглотила свои чувства и заставила себя к порядку. «Этот мальчик ...», она снова нашла продолжение нитки: «Ему пять лет ... Мы с Андре тайно поженились за год до его рождения ... Королева дала нам свое согласие ... Мы назвали его в честь меня ... У него светлые волосы от меня и зелёные глаза от его отца ...» Улыбка Оскара дрогнула незаметно, её печальный взгляд оторвался от ящика с сокровищами и пронзила им графа: «Теперь Вы знаете всё. И, пожалуйста, не говорите, что мне лучше в моём любовном счастье!» Фон Ферзен был ошеломлён. Он несколько раз проглотил толстый кусок в горле. Его мысли превратились в сальто: Оскар вышла замуж за Андре? И у них обоих есть сын? Но как долго они смогли сохранить эту тайну? Изгнание пришло ему в голову! Некоторые придворные в Версале иногда говорили об этом ещё сегодня. Королева также упомянула об этом один раз. Значит ребёнок должен был родиться в году изгнания! И, повидему, её величество тоже об этом знала, потому что она всё это устроила! Фон Ферзен медленно нашёл себя и встал со своего места. «Простите меня, Оскар. Я не знал, насколько Вам и Андре трудно. Конечно, я буду хранить эту тайну и советую Вам покинуть Францию, прежде чем кто-нибудь об этом узнает.» «Спасибо, граф. Но я не уеду из этой страны.» Оскар тоже встала и посмотрела ему прямо в лицо. «Это моя судьба жить и умереть здесь. Но я уже позаботилась о чрезвычайной ситуации. Сегодня я уйду с службы гвардейского полка и переселю мою службу в Париж, чтобы быть ближе к ребёнку и действовать сразу, если что-нибудь случится.» «Оскар ...» Андре был ошеломлён. Его рука медленно сползла с её плеча, и он теперь крепко держал её за запястье. Когда она решила это? Только что? «Я могу дать Вам только мой совет, Оскар ...», вежливо порекомендовал Ферзен: «... но если дело дойдет до худшего, то я увезу Вас и Вашу маленькую семью из Франции лично, ко мне в Швецию. Я обещаю Вам это.» «Граф фон Ферзен!» Оскар не знала, что ещё сказать. Как ни странно, её маленькая семья должна найти прибежище именно у него? У него, которого она в прежней жизни думала, что любит? Что же скажет об этом Андре? Согласен будет ли он с этим? Она посмотрела, как предосторожность на своего мужа, и он молча кивнул, как будто он прочитал её мысли. Он значит согласился. Хорошо, значит и она была согласна. Оскар обратила внимание опять на графа. «Я подумаю о Вашем предложении.» «Это будет честью помочь Вам, Оскар.» Фон Ферзен легко улыбнулся и протянул ей руку. «Вы один из моих самых близких друзей.» «С моей стороны также, граф.» Оскар пожала ему руку, как мужчина, и немедленно отпустила её. «Извините меня. Мне нужно быстро надеть униформу, и потом мы можем отправиться в Версаль.»